— Раз-два-три, раз-два-три — прекрасно! Очень хорошо, господа, очень хорошо! — попытался исправить ситуацию распорядитель, совершенно искренне кидая в нашу сторону сочувственно-встревоженные взгляды. — Прекрасно, прекрасно! Грандис! И раз-два-три…
— Милорд Горн, миледи Горн — благодарю вас, вы свободны. А теперь танцуем вальс! — прозвучал голос Фредерика. И мы с Ричардом пришли в себя. Коротко поклонились императору.
И вдруг услышали, как наследник обращается к Джулиане:
— Госпожа Блер, а вы танцуете?
И в ответ ее растерянный голос:
— Конечно, ваше высочество.
— Позвольте пригласить вас на тур вальса.
Пока мы танцевали, я просто наслаждалась преувеличенно-спокойным выражением лица Фредерика, вальс у которого на этот раз получился каким-то быстрым. И бравурным. Словно это был замаскированный военный марш.
Когда танец закончился, император подозвал нас:
— Госпожа Джулиана, — обратился он к мгновенно побледневшей девушке. — Мне нравится, как вы работаете в газете. И рисуете вы отменно. Надеюсь, портрет, который я заказал, в скором времени будет готов. Но! Я хочу вам напомнить, что за оскорбление императорской фамилии вы должны год отработать в приюте. Я не настаиваю, чтобы это был полный день, однако…
Я только поджала губы. И очень постаралась не сказать императору при всех, что он — чурбан. Имперский. Да еще и неумный. Судя по тому, как заблистали глаза наследника, а Ричард покачал головой — Фредерик рисковал услышать что-то очень неприятное. Но никто не рискнул, понимая, что наши слова могут навредить Джулиане. Не то чтобы я считала, что император может отправить ее в тюрьму или на рудники… Но…
— Слушаюсь, ваше величество, — низко поклонилась художница.
— Фредерик, — не выдержала я, — можно мне с вами поговорить?
Он рассмеялся, поднялся и приказал:
— Ричард, поиграйте молодым людям, пусть потанцуют. Миледи Вероника…
Мы с ним в молчании дошли до его кабинета.
— Да ничего я вашей девчонке не сделаю, — проворчал он, закрывая за собой дверь.
— Вы окончательно рассоритесь с Брэндоном — только и всего.
— Я забочусь о нем.
— И что вы для него хотите? Какую жену? Что-то наподобие графини Олмри — подходящей по положению и магическому потенциалу?
— Я хочу, чтобы мой сын был счастлив, — тихо проговорил Фредерик.
— Так дайте ему быть счастливым. Не изображайте из себя императора Максимилиана. Просто будьте собой.
Глава 11
Когда мы с Фредериком вернулись к остальной компании, то выяснили, что Ричард предложил отправиться в Академию и покончить со всеми съемками за один день.
— Просто у всех есть чем еще заняться, — ворчал он.
В результате мы бодро и резво выступили порталами вперед, заре навстречу. Что характерно, воздушно-зефирные девицы были оставлены во дворце. А в Академии нас встречал полковник Гилмор, тот самый, что позволил мне поговорить с Рэмом, когда тот затеял побег.
— Добрый день! — радостно поприветствовала я его. И, вспомнив о хороших манерах, сказала: — Госпожа Блер, позвольте вам представить милорда Гилмора, ныне исполняющего должность начальника Имперской Военной Академии. Это замечательный человек и очень добрый.
— Только не говорите кадетам, — добродушно усмехнулся военный. — Это приведет к хаосу. Госпожа Блер, очень приятно.
— Мне тоже, — искренне улыбнулась ему художница.
Следом за нами в Академии оказались и принц с друзьями. Троубридж по-прежнему отсутствовал.
— Его величество просил передать, что появится чуть позже, — сообщил нам Брэндон.
— Тогда мы можем пока пообедать, — предложил милорд Гилмор.
И все требовательно посмотрели в мою сторону, ожидая, что именно я дам отмашку.
— Это было бы замечательно, — не стала я обманывать ожидания окружающих. — А почему в Академии так тихо? Где все?
— Отбыли на сборы, — ответил мне милорд Гилмор. — Палатки, костер, свежий воздух.
— Задания по командам. Предгорья Южной провинции, — мечтательно протянул командующий Тигверд. А его бывшие кадеты скривились.
— Как на сборы? — поразилась я. — Как палатки? Дети же простудятся!
— Миледи Вероника, — насмешливо протянул Ричард. — Не дети — молодые мужчины. И мы с вами это уже несколько раз обсуждали.
Я посмотрела на него с негодованием.
— К тому же их отправили на юг империи, — поспешил успокоить меня милорд Гилмор. — Там днем до плюс шестнадцати. Ночью, правда, до плюс одного. Но с ними целители и вся необходимая походная амуниция. Все в отличном состоянии — палатки, обмундирование. Вы можете не волноваться, мое слово!
— Благодарю, милорд. Вы меня успокоили. — И я постаралась улыбнуться полковнику как можно обворожительнее. Пусть Ричард видит и учится! Можно же успокоить женщину, заверить ее, что все в порядке, а не рычать, воспитывая, как своих кадетов! Да еще и при всех…
Мы прошли в небольшую уютную столовую — явно для преподавательского состава. Все было накрыто, из чего можно было сделать вывод, что нас ждали. Надеюсь, во взоре, которым я одарила Ричарда, он прочитал свой приговор, который немедленно будет приведен в исполнение, если мальчишки вернутся с насморком или простудой.
После обеда принца Брэндона и группу, с которой он заканчивал Академию, отправили разминаться на полосу препятствий. Вестовой доложил, что фотограф прибыл и уже приступил к работе.
Джулиана крутилась на стуле, всем своим видом показывая, что так дело не пойдет: там, на неведомой полосе препятствий, что-то происходит… с кем-то, а она чинной барышней пьет чай с пирожными. Возмутительно!
— Надо же работать! — гордо сказала она.
— Император Фредерик просил дождаться, — нейтрально ответил ей Ричард.
— Но мы же не можем…
— Увы, госпожа Блер, — абсолютно серьезно проговорил Ричард. — Приказ есть приказ.
Художница, она же журналистка, на минуту насупилась, потом что-то сообразила. И перевела прояснившийся взгляд на заместителя ректора.
— Милорд Гилмор, — задумчиво протянула она, а в глазах загорелся огонек азарта. — Герой, организовавший блестящую оборону степного вала в прошлую кампанию против Османской империи. А можно будет взять у вас интервью?
— Зачем? — У героя обороны получилось как-то испуганно.
— Страна должна знать своих героев! — решительно ответила девушка. Видимо, ей понравилась фраза моего школьного детства, которую я использовала накануне.
Ричард беззвучно смеялся.
— Вы представляете, Гилмор, как нас: и меня, и Брэндона, и даже императора — измучили эти дамы. Теперь и до вас добрались! — сказал он печально. — И ничего не поделать — приказ.
— А отдельный номер журнала мы посвятим учебным заведениям, — мстительно сказала я. — Надо объехать все, сфотографировать красоты.
— Вот так, Гилмор, — пожаловался командующий Тигверд другу.
— Гражданам надо все время повторять, что жизнь в империи — замечательная, армия — образцово-показательная, защитники и герои. Дети — прилежные ученики и вообще красавцы. Император, его сыновья и вельможи — просто прелесть, ночи не спят, радеют за родное государство…
— Понятно, — вздохнул военный. — Надо значит надо.
— Так-то лучше! — рассмеялась я.
— Я свяжусь с императором и попрошу разрешения начать без него, — поднялся Ричард, который, видимо, решил, что нас с Джулианой надо занять чем-то полезным, пока мы не выдумали еще что-нибудь.
Таким образом, буквально через несколько минут мы отправились к группе выпускников Академии.
Джулиана рванула вперед, как породистая гончая, взявшая след. Милорд Гилмор только успевал показывать ей дорогу. А меня задержал Ричард.
— Миледи Вероника, можно вас?
— Да? — обернулась я. Ричард отвел меня чуть в сторону и вдруг резко распахнул какую-то дверь.
— Прошу.
— Надеюсь, это ненадолго, — проворчала я. — Мне работать надо.
Мы шли темным коридором, потом куда-то свернули, прошли сквозную аудиторию и так шли, пока Ричард наконец не распахнул передо мной дверь. И получилось у него это как-то… торжественно-воровато.
Я захожу и понимаю, что попала в лекционную аудиторию. Парты, расположенные одна над другой, стол преподавателя. На стенах — портреты, с которых строго смотрели мужчины в парадных мундирах. Наверное, великие полководцы империи. За преподавательским столом висела — доска! Кто-то не стер до конца какую-то схему. Доска была черная, круглой формы, немного выпуклая — как полусфера. В тяжелой резной раме и с изящной полочкой для мела. Это было красиво и очень необычно, но все-таки это была самая настоящая грифельная доска, что почему-то привело меня в неописуемый восторг. А еще я сразу почувствовала себя, что называется, в своей тарелке. Вспомнила о любимой работе…
— И что мы здесь делаем? — Я наконец вспомнила, что не одна и что мне как можно скорее необходимо вернуться обратно.
— Как что? — серьезно, даже как-то надменно ответил он мне. — Будем отрабатывать долги по нашим занятиям.
— Какие долги? — Я даже зажмурилась, а потом и помотала головой. Может, у меня глюки от бессонной ночи?
— Как это какие, Вероника? — Ричард обошел меня и двинулся к столу преподавателя. — Все, что были за эту учебную неделю.
— Милорд Горн, миледи Горн — благодарю вас, вы свободны. А теперь танцуем вальс! — прозвучал голос Фредерика. И мы с Ричардом пришли в себя. Коротко поклонились императору.
И вдруг услышали, как наследник обращается к Джулиане:
— Госпожа Блер, а вы танцуете?
И в ответ ее растерянный голос:
— Конечно, ваше высочество.
— Позвольте пригласить вас на тур вальса.
Пока мы танцевали, я просто наслаждалась преувеличенно-спокойным выражением лица Фредерика, вальс у которого на этот раз получился каким-то быстрым. И бравурным. Словно это был замаскированный военный марш.
Когда танец закончился, император подозвал нас:
— Госпожа Джулиана, — обратился он к мгновенно побледневшей девушке. — Мне нравится, как вы работаете в газете. И рисуете вы отменно. Надеюсь, портрет, который я заказал, в скором времени будет готов. Но! Я хочу вам напомнить, что за оскорбление императорской фамилии вы должны год отработать в приюте. Я не настаиваю, чтобы это был полный день, однако…
Я только поджала губы. И очень постаралась не сказать императору при всех, что он — чурбан. Имперский. Да еще и неумный. Судя по тому, как заблистали глаза наследника, а Ричард покачал головой — Фредерик рисковал услышать что-то очень неприятное. Но никто не рискнул, понимая, что наши слова могут навредить Джулиане. Не то чтобы я считала, что император может отправить ее в тюрьму или на рудники… Но…
— Слушаюсь, ваше величество, — низко поклонилась художница.
— Фредерик, — не выдержала я, — можно мне с вами поговорить?
Он рассмеялся, поднялся и приказал:
— Ричард, поиграйте молодым людям, пусть потанцуют. Миледи Вероника…
Мы с ним в молчании дошли до его кабинета.
— Да ничего я вашей девчонке не сделаю, — проворчал он, закрывая за собой дверь.
— Вы окончательно рассоритесь с Брэндоном — только и всего.
— Я забочусь о нем.
— И что вы для него хотите? Какую жену? Что-то наподобие графини Олмри — подходящей по положению и магическому потенциалу?
— Я хочу, чтобы мой сын был счастлив, — тихо проговорил Фредерик.
— Так дайте ему быть счастливым. Не изображайте из себя императора Максимилиана. Просто будьте собой.
Глава 11
Когда мы с Фредериком вернулись к остальной компании, то выяснили, что Ричард предложил отправиться в Академию и покончить со всеми съемками за один день.
— Просто у всех есть чем еще заняться, — ворчал он.
В результате мы бодро и резво выступили порталами вперед, заре навстречу. Что характерно, воздушно-зефирные девицы были оставлены во дворце. А в Академии нас встречал полковник Гилмор, тот самый, что позволил мне поговорить с Рэмом, когда тот затеял побег.
— Добрый день! — радостно поприветствовала я его. И, вспомнив о хороших манерах, сказала: — Госпожа Блер, позвольте вам представить милорда Гилмора, ныне исполняющего должность начальника Имперской Военной Академии. Это замечательный человек и очень добрый.
— Только не говорите кадетам, — добродушно усмехнулся военный. — Это приведет к хаосу. Госпожа Блер, очень приятно.
— Мне тоже, — искренне улыбнулась ему художница.
Следом за нами в Академии оказались и принц с друзьями. Троубридж по-прежнему отсутствовал.
— Его величество просил передать, что появится чуть позже, — сообщил нам Брэндон.
— Тогда мы можем пока пообедать, — предложил милорд Гилмор.
И все требовательно посмотрели в мою сторону, ожидая, что именно я дам отмашку.
— Это было бы замечательно, — не стала я обманывать ожидания окружающих. — А почему в Академии так тихо? Где все?
— Отбыли на сборы, — ответил мне милорд Гилмор. — Палатки, костер, свежий воздух.
— Задания по командам. Предгорья Южной провинции, — мечтательно протянул командующий Тигверд. А его бывшие кадеты скривились.
— Как на сборы? — поразилась я. — Как палатки? Дети же простудятся!
— Миледи Вероника, — насмешливо протянул Ричард. — Не дети — молодые мужчины. И мы с вами это уже несколько раз обсуждали.
Я посмотрела на него с негодованием.
— К тому же их отправили на юг империи, — поспешил успокоить меня милорд Гилмор. — Там днем до плюс шестнадцати. Ночью, правда, до плюс одного. Но с ними целители и вся необходимая походная амуниция. Все в отличном состоянии — палатки, обмундирование. Вы можете не волноваться, мое слово!
— Благодарю, милорд. Вы меня успокоили. — И я постаралась улыбнуться полковнику как можно обворожительнее. Пусть Ричард видит и учится! Можно же успокоить женщину, заверить ее, что все в порядке, а не рычать, воспитывая, как своих кадетов! Да еще и при всех…
Мы прошли в небольшую уютную столовую — явно для преподавательского состава. Все было накрыто, из чего можно было сделать вывод, что нас ждали. Надеюсь, во взоре, которым я одарила Ричарда, он прочитал свой приговор, который немедленно будет приведен в исполнение, если мальчишки вернутся с насморком или простудой.
После обеда принца Брэндона и группу, с которой он заканчивал Академию, отправили разминаться на полосу препятствий. Вестовой доложил, что фотограф прибыл и уже приступил к работе.
Джулиана крутилась на стуле, всем своим видом показывая, что так дело не пойдет: там, на неведомой полосе препятствий, что-то происходит… с кем-то, а она чинной барышней пьет чай с пирожными. Возмутительно!
— Надо же работать! — гордо сказала она.
— Император Фредерик просил дождаться, — нейтрально ответил ей Ричард.
— Но мы же не можем…
— Увы, госпожа Блер, — абсолютно серьезно проговорил Ричард. — Приказ есть приказ.
Художница, она же журналистка, на минуту насупилась, потом что-то сообразила. И перевела прояснившийся взгляд на заместителя ректора.
— Милорд Гилмор, — задумчиво протянула она, а в глазах загорелся огонек азарта. — Герой, организовавший блестящую оборону степного вала в прошлую кампанию против Османской империи. А можно будет взять у вас интервью?
— Зачем? — У героя обороны получилось как-то испуганно.
— Страна должна знать своих героев! — решительно ответила девушка. Видимо, ей понравилась фраза моего школьного детства, которую я использовала накануне.
Ричард беззвучно смеялся.
— Вы представляете, Гилмор, как нас: и меня, и Брэндона, и даже императора — измучили эти дамы. Теперь и до вас добрались! — сказал он печально. — И ничего не поделать — приказ.
— А отдельный номер журнала мы посвятим учебным заведениям, — мстительно сказала я. — Надо объехать все, сфотографировать красоты.
— Вот так, Гилмор, — пожаловался командующий Тигверд другу.
— Гражданам надо все время повторять, что жизнь в империи — замечательная, армия — образцово-показательная, защитники и герои. Дети — прилежные ученики и вообще красавцы. Император, его сыновья и вельможи — просто прелесть, ночи не спят, радеют за родное государство…
— Понятно, — вздохнул военный. — Надо значит надо.
— Так-то лучше! — рассмеялась я.
— Я свяжусь с императором и попрошу разрешения начать без него, — поднялся Ричард, который, видимо, решил, что нас с Джулианой надо занять чем-то полезным, пока мы не выдумали еще что-нибудь.
Таким образом, буквально через несколько минут мы отправились к группе выпускников Академии.
Джулиана рванула вперед, как породистая гончая, взявшая след. Милорд Гилмор только успевал показывать ей дорогу. А меня задержал Ричард.
— Миледи Вероника, можно вас?
— Да? — обернулась я. Ричард отвел меня чуть в сторону и вдруг резко распахнул какую-то дверь.
— Прошу.
— Надеюсь, это ненадолго, — проворчала я. — Мне работать надо.
Мы шли темным коридором, потом куда-то свернули, прошли сквозную аудиторию и так шли, пока Ричард наконец не распахнул передо мной дверь. И получилось у него это как-то… торжественно-воровато.
Я захожу и понимаю, что попала в лекционную аудиторию. Парты, расположенные одна над другой, стол преподавателя. На стенах — портреты, с которых строго смотрели мужчины в парадных мундирах. Наверное, великие полководцы империи. За преподавательским столом висела — доска! Кто-то не стер до конца какую-то схему. Доска была черная, круглой формы, немного выпуклая — как полусфера. В тяжелой резной раме и с изящной полочкой для мела. Это было красиво и очень необычно, но все-таки это была самая настоящая грифельная доска, что почему-то привело меня в неописуемый восторг. А еще я сразу почувствовала себя, что называется, в своей тарелке. Вспомнила о любимой работе…
— И что мы здесь делаем? — Я наконец вспомнила, что не одна и что мне как можно скорее необходимо вернуться обратно.
— Как что? — серьезно, даже как-то надменно ответил он мне. — Будем отрабатывать долги по нашим занятиям.
— Какие долги? — Я даже зажмурилась, а потом и помотала головой. Может, у меня глюки от бессонной ночи?
— Как это какие, Вероника? — Ричард обошел меня и двинулся к столу преподавателя. — Все, что были за эту учебную неделю.