– Малкольм и так на меня злился, – сказал Саймон. – А Гаррет – придурок. Мы ещё придумаем, как бы ему ответить.

– Тогда он начнёт доставать нас только сильнее.

– А мы будем готовы.

Голуби заворковали, выпрашивая еду, и Уинтер снова бросила им горсть попкорна. Наконец, Саймон достал из кармана открытку и, не выпуская её из рук, показал Уинтер.

– Нашёл на могиле дяди. Мама прислала, – сказал он. – Раньше она постоянно слала открытки, когда оставляла меня с дядей Дэррилом.

– Видела их у тебя на стене. – Нахмурившись, она прочитала надпись: – «Вот бы ты был здесь»? В смысле?

– Открытка из Аризоны, – сказал он, переворачивая карточку и показывая фотографию. – Из какой-то Райской долины.

– И что нам с ней делать? – спросила она. Саймон красноречиво на неё посмотрел, и она распахнула глаза. – Саймон, нет. Нельзя.

– Почему?

– А ты как думаешь? Ты же знаешь, что случилось в прошлый раз, когда ты связался с Орионом. Неужели так хочешь, чтобы всё повторилось?

– Ей нужна моя помощь, – сказал Саймон, несмотря на чувство вины, пожирающее изнутри. Когда он связался с Орионом в прошлый раз, погиб дядя Дэррил. – Не могу просто взять и забыть. Она же моя мама.

– Откуда ты знаешь, что это она? – поинтересовалась Уинтер.

– По почерку. Она всю жизнь мне писала. Я его где угодно узнаю.

– По-твоему, никто не способен его подделать?

Саймон недовольно скривился, глядя на послание. Оно могло оказаться ловушкой. Причём с большой вероятностью. Орион безумно хотел добраться до него и явно понимал, что Саймон без раздумий кинется спасать мать. И всё же он собирался рискнуть. Даже если Орион ждал его, он не был готов ко встрече с наследником Звериного короля. Если никто не выяснит тайну Саймона, у него будет преимущество.

– Прошу тебя, Уинтер. Мне нужна помощь. Я думаю, они ищут обломок из Царства Рептилий.

На мгновение раздражение на её лице сменилось искренним ужасом.

– Нет. Ни за что. Плевать мне, сколько обломков они прячут…

– Ты поклялась, что поможешь, – сказал Саймон. Уинтер вновь ухватилась за попкорн, но он отобрал ведёрко, зёрна из которого посыпались прямо ей на колени. – После смерти дяди Дэррила ты сказала, что сделаешь что угодно, лишь бы помочь мне найти маму.

– Что угодно, кроме этого, – сказала она, выбрасывая попкорн, который успела ухватить.

– Почему? – спросил Саймон. – Я думал, ты будешь только рада сбежать из города. Ты же его ненавидишь.

– Там будет ещё хуже, – пробормотала она.

Значит, как и раньше, дело было в её нечеловеческом обличье.

– Да, я понял, ты расстроена, что не стала птицей…

– Даже не представляешь, насколько.

– Не представляю, но пытаюсь. – Слова, застрявшие в горле, прозвучали резче, чем обычно. – Ты же понимаешь, что в итоге придётся это принять, да? Ты змея. Да, ты бы хотела крылья, но это не значит, что ты никому не нужна и что ты ничего не можешь сделать. Ты ядовитая, значит, можешь заставить людей оставить тебя в покое, если захочешь…

– Как сейчас, например? – спросила она. Саймон сделал вид, что не услышал.

– Ты умная и креативная, никогда не подстраиваешься под других, любишь читать, как и остальные Рептилии…

– Но мне нет среди них места. И не будет, – рявкнула она. – Я не поеду ни в какую Райскую долину, Саймон, и ты меня не заставишь.

– Я и не пытаюсь… – Он зарылся пальцами в волосы, раздражённо выдыхая. За последние пару месяцев он ругался с Уинтер не раз и не два, так что знал, когда спорить было бессмысленно. – Ладно. Раз ты не хочешь помогать, найду того, кто захочет.

– Вперёд, – резко откликнулась она, стряхивая с колен попкорн. – А на меня не рассчитывай.

Поднявшись, он убрал открытку в карман.

– Если не вернёшься к вечерней тренировке, Малкольм пойдёт тебя искать.

– Плевать.

– Ладно, пусть тебя отчисляют. Мне без разницы.

Он пошёл было к тоннелю, но сделал всего пару шагов и остановился. Потому что разница была. И ещё какая. Уинтер вела себя так, будто ей на всё плевать, но он-то знал, что других друзей у неё нет. Даже Джем с Арианой общались с ней только из-за Саймона, и если он её бросит, она останется совсем одна. Поэтому он обернулся, и несмотря на то, что она явно вот-вот заплачет, лицо Саймона стало каменным, стоило им только встретиться взглядами.

– Если не хочешь идти со мной, то… не надо. Я всё понимаю, – сказал Саймон. – Но собственную природу ты не изменишь. Ты змея, и в этом нет ничего страшного. Это не делает тебя плохим человеком, и ты не стала нравиться мне меньше. А на всех остальных просто не обращай внимания, потому что их мнение ничего не значит.


– Легко тебе говорить, – буркнула Уинтер.

– Нет. Не легко. – Он сомневался, что стоит упоминать про то, что он был единственным представителем Царства Птиц во всей школе, и все его за это ненавидели, ведь Уинтер хотела быть именно Птицей. Но ему и не пришлось. Она и так знала, как ему тяжело, и слова зависли между ними невысказанными. – Но пока мы с тобой друзья… пока мы друзья с Джемом и Арианой, Гаррет и остальные… могут говорить всё, что угодно, потому что они никогда не обратят внимания на то, какой я человек. Какой ты человек, Уинтер. А ты, кстати, крутая. Не особенно вежливая…

Она фыркнула.

– …Но если бы пришлось выбирать между дружбой с тобой и превращением в орла, я бы выбрал тебя.

Он шагнул назад. Туристы и семьи, расхаживающие вокруг, не обращали на них никакого внимания, но Саймон понимал, что рано или поздно мимо пройдёт кто-нибудь из стаи и узнает их. А попадаться в зоопарке ему нельзя – иначе в третий раз он точно не сбежит.

– Мы останемся друзьями, даже если ты со мной не пойдёшь, – продолжил он, хотя Уинтер упорно не смотрела на него, вместо этого уставившись на голубей. – Но если передумаешь, то учти, что я хочу сбежать сегодня. Я не могу потерять маму снова. И терять тебя я тоже не хочу.

Закончив, он развернулся и ушёл, оставляя Уинтер на скамейке в окружении стаи голубей с полупустым ведёрком попкорна.



В Логово Саймон вернулся за десять минут до начала уроков. Феликс заверил, что никто не приходил и не заметил его отсутствия, так что Саймон, захватив по дороге рюкзак, пошёл на нижний этаж, в кабинет выживания в дикой природе, который занимал больше места, чем столовая и яма, вместе взятые. Этот предмет он просто обожал. Ванесса, волчица с волнистыми тёмными волосами, при взгляде на которую Саймон всё время пытался судорожно вспомнить, не сделал ли он что-нибудь плохое, учила их выживать не только в человеческом обличье, но и в животном. Только на её уроках Саймон чувствовал себя настоящим анимоксом, а не чужаком среди одноклассников, которые всегда были на несколько шагов впереди. Большинство из них выросли в городах, поэтому о самостоятельном выживании знали примерно столько же, сколько и Саймон.

Кабинет выживания в дикой природе состоял из нескольких видов ландшафтов: в углу возвышался лес, у противоположной стены расплывалось болото, а место в конце класса занимала пустыня. Саймон сомневался, что Уинтер придёт, раз пропустила утренние уроки, но всё равно поискал взглядом знакомую копну тёмных волос. Её он не обнаружил, зато внимание привлёк взрыв хохота неподалёку. Нолана вновь окружала тесная группка зверей. Демонстративно избегая их, Саймон отошёл в сторону леса, к Ариане, восседавшей на поваленном дереве.

– Ну как? – спросила она, когда Саймон присел на соседний замшелый камень и скинул рюкзак под ноги.

– Нашёл. Она кормила голубей, – ответил он. Голубей Уинтер любила так же сильно, как Саймон любил Ориона, – и то, что она добровольно пошла их подкармливать, многое говорило о том, насколько она скучала по жизни в Небесной башне.

– Не понимаю, что она здесь делает, если ей тут так не нравится, – сказала Ариана, разглядывая кончики своих фиолетовых волос. – Должна же у неё быть семья.

Саймон пожал плечами и бросил камушек в бурлящий ручей, протекавший по центру класса.

– Ей никто не нужен, кроме Ориона, а он ни за что её не примет.

– Я бы на месте Уинтер не захотела к нему возвращаться. Он же её бросил, – сказала Ариана, и тут между ними плюхнулся Джем.

– Я взял тебе поесть, Саймон. – Он протянул ему завёрнутый сэндвич. – С тунцом. Надеюсь, ты его ешь.

– Лишь бы там не было никого из твоих родственников. Спасибо, – сказал Саймон, разворачивая вощёную бумагу. Но перед тем, как заняться едой, он достал из кармана открытку и протянул её Ариане. – Нашёл открытку у статуи дяди. Это от мамы.

– От твоей мамы? С чего ты взял? – спросил Джем. Ариана перевернула открытку и посмотрела на послание. «Вот бы ты был здесь».

– Почерк такой же, как на остальных открытках Саймона, – сказала она, не успел он сам и рта раскрыть. – Писала точно она.

Саймон проглотил кусок сэндвича.

– Открытку принесла птица, но я не знаю, насколько давно её послали. – Он вытер рот и добавил: – Я собираюсь её найти.

Никто не удивился. Вместо этого Ариана осмотрела фотографию, и Джем с интересом заглянул ей через плечо.

– Когда уходим? – спросил он.

– Уходим? – переспросил Саймон.

– Да, уходим. – Ариана передала открытку Джему. – Или ты думал, что мы бросим тебя одного? Да ты даже по парку полетать не можешь, на тебя сразу нападают.

– Но…

– Говори, что хочешь, а спасти твою маму важнее, – сказала Ариана. – К тому же, раз они в Аризоне, то ищут осколок, принадлежащий Рептилиям. Ты хоть что-нибудь о Царстве Рептилий знаешь?

Саймон замялся.

– Они, ну… креативные? И ими управляет совет, а не какая-нибудь Альфа или королева.

– А знаешь, кто стоит во главе совета? – спросила Ариана. Он покачал головой. – Роберт Ривера. Никто его не любит, даже собственные подданные. Обычно Рептилии не влезают в войны анимоксов, но советник Ривера сразу встал на сторону Зверей. Мама всегда удивляется, как он так долго продержался на своём месте, но поговаривают, что несогласные с ним Рептилии частенько бесследно исчезают.

Саймона бросило в дрожь.

– С Риверой нам связываться не обязательно.

– Вот только совет располагается как раз в Райской долине, – сказал Джем, возвращая открытку Саймону. – А раз Орион ищет часть Хищника, она, скорее всего, под охраной совета.

Саймон поник. Прекрасно.

– Значит, придётся с ним как-то договориться.

– Или можешь попросить Уинтер, – сказала Ариана. Саймон захлопал глазами, и она заморгала в ответ. – Ты же в курсе, что её зовут Уинтер Ривера, да?

Он знал, что Уинтер представилась Риверой, когда они пытались проникнуть в ПРИЮТ и их поймал Малкольм. Она говорила, что советник Ривера был её дедом, – это Саймон помнил. Но он всегда думал, что она соврала, – однако, возможно, это была правда.