– Нет уж, Бартоло! Такого я не прощаю! – рыкнул Феликс.

Послышались звуки борьбы, хлесткие удары кулаков, голоса… много голосов, целый вал голосов и выкриков.

Я приоткрыл глаза, но подняться был не в состоянии.

В зале творилась неразбериха, потасовка между Феликсом и Соло привела к всеобщей драке. Краем глаза я заметил, что Эстер все еще стоит на сцене. Уже не колдует, но улыбается, довольная, что разозлила хозяина. А заодно и меня подставила.

Спасибо тебе, крошка.

Расправы долго ждать не пришлось. Я почувствовал на себе тяжелый испепеляющий взгляд. Поднял голову и увидел перед собой Феликса.

Тот не стал дожидаться моей реакции. Молча схватил меня за грудки, стаскивая с кресла, и ударил кулаком в лицо раз пять подряд. Пространство вокруг замигало, а потом медленно-медленно померкло…





* * *


По лабиринтам сознания летали звуки и голоса. Но один я слышал отчетливее всех.

Кто-то пел совсем рядом:

– Посмотри, как я красива, мой мальчик… посмотри, нравлюсь ли я тебе, мой мальчик?..

Я открыл глаза.

Надо мной склонилась рунная ведьма Эстер. Увидев, что я очнулся, она выпрямилась. Посмотрела на меня серьезно, и такой отчаянной пустоты во взгляде я не видел, наверное, ни у кого.

В руке девушка держала бумажный кулек.

– Это лед, – сказала она. – Я прикладывала его к твоей щеке. Как ты себя чувствуешь?.. Моя телесная руна должна была избавить тебя от похмелья. Ты слишком много выпил… потерял сознание. Мы втроем тебя тащили. Я, Линда и Агнесс.

Я напряг память, но вспомнил только, как Феликс бьет меня по лицу, остальное – пустота. Бегло оглядел тесную комнатушку, голые стены и мятую несвежую постель, на которой лежал.

– Это комната Линды, моей подруги, – ответила на мой немой вопрос Эстер. – Той девушки, которая была со мной сегодня на Гвардейской площади. Я попросила ее спрятать нас на время. Мы с тобой тут уже два часа… Если Феликс и его дружки нас найдут, то вряд ли оставят в живых.

Она утверждала это совершенно серьезно, и не было никаких причин сомневаться в том, что я снова влез в дерьмо. И ведь даже не по своей воле.

Я прочистил горло и спросил:

– Ну и какого хрена ты меня подставила?..

Вот придушил бы сейчас эту мелкую стерву.

Девушка опустила голову и несколько секунд молчала.

– Я не могла больше терпеть его, Рэй, – наконец ответила она. Присела на край кровати и положила кулек со льдом на тумбочку, стоявшую рядом. – Я бы уничтожила его руной смерти. Уже давно бы уничтожила, если бы могла. Но пока он мой хозяин, руна не подействует.

– Так попросила бы другую ведьму, которая Феликсу не принадлежит, пусть бы она отправила ему эту руну. В чем проблема-то?

Эстер вскинула брови и посмотрела на меня, как на идиота.

– Это же руна смерти.

– Ладно, и что дальше? – поморщился я. С ведьмами бы мне еще не разбираться.

Эстер прикусила губу и встала, оглядела меня с болью и сожалением. И неожиданно задрала подол старенькой юбки до самых бедер.

Ее худенькие ноги пестрели синяками и кровоподтеками.

– Когда руны светятся, этого не видно, – сказала она, опуская юбку. – Феликс купил меня два года назад. До этого у него были Линда и Мэри. Недавно Мэри покончила с собой, не выдержав его издевательств. Она утопилась в канале Любви на набережной. И я в полной мере ощутила, отчего она это сделала.

Я сел на кровати, потер потный лоб и нахмурился.

– Что значит «купил»? Ты же не в рабстве, в конце концов.

Девушка не сводила с меня глаз.

– Искусство рун считается самым слабым из пяти. Тебе ли не знать? Ты везунчик, владеешь мутациями. А про таких, как я, говорят, что мы созданы, чтобы ублажать и подчиняться, а на большее не способны. К тому же, по законам Ронстада, Феликс меня купил, заплатил за меня прямо на вокзале, и я приняла его деньги. Разрешила ему стать хозяином. Я же не знала, что он такой урод… Рунные адепты не имеют права жить в Ронстаде без хозяина. В отличие от остальных адептов. На это есть веская причина. Очень веская. Но о ней не принято говорить.

Я мрачно вздохнул.


В Ронстаде на каждое нелепое правило есть своя веская причина.

Безумная старуха жрет людей – есть причина; горожане живут по закону зверей, добивают слабых и не способны выйти за стены города – есть причина; одни адепты покупают других адептов – есть причина. И сколько этих гребаных причин еще будет?..

– Когда Феликс набросился на тебя в кабаре, я обратилась к Бартоло, – продолжила Эстер. – Сказала ему, что у меня теперь другой хозяин. И этот хозяин – ты. Теперь Феликс не имеет права устраивать скандалы, потому что с сегодняшнего дня я принадлежу тебе. И Бартоло согласился. Он увел Феликса, но Феликс все равно будет меня искать. Такого унижения он не простит.

Кажется, алкоголь еще не выветрился из моей головы, потому что я совсем ничего не понимал. Когда я успел обзавестись личной рунной ведьмой? Пока был в отключке, что ли? Или девчонка выдает желаемое за действительное и ничего за прошедшие два часа не изменилось?

– Ты чего городишь, Эстер?

Она прикусила губу и тихо ответила:

– Ты выкупил меня у Феликса. Заплатил больше, чем он, и отдал эти деньги мне.

– Я? Когда?..

Вместо ответа девушка сунула руку в вырез блузки и достала старательно сложенную купюру в сто суренов.

Мою купюру.

– Ты купил меня, – повторила Эстер. – Ты отдал за меня эти деньги сегодня на пустыре, помнишь? Бросил их на землю, а я подобрала. Приняла твою плату.

Я открыл рот… Какого хрена?..

Мне не нужна никакая рунная ведьма! Мне вообще никто в Ронстаде не нужен, кроме Архитектора. Да и он всего лишь временная задача.

Прекрасно. Девчонка использовала меня, чтобы сбежать от Феликса, и теперь этот разъяренный придурок жизни мне не даст.

– Давай-ка так. – Я поднялся, оглядывая Эстер тяжелым взглядом. – Вылезай из дерьма сама, у меня дела. Мне не нужна рунная ведьма.

Девушка опешила, распахнула и без того огромные глаза.

– Как это, Рэй? Всем нужна, а тебе не нужна?

– Может, ты решила, что у меня денег много? Ты же сознательно меня подставляла.

Девушка побледнела.

– Мне не нужны твои деньги! – воскликнула она с обидой. – Мне нужен новый хозяин, который не будет надо мной издеваться. А ты сильный… и справедливый, я сама видела…

Нашла справедливого.

Я еще раз обозначил свою позицию, более жестко, потому что мягко уже не получалось:

– Я сказал, расхлебывай сама, дура!

И опять Эстер устремила на меня полный отчаяния взгляд. Ненавижу, когда на меня так смотрят.

– Рэй, – выдохнула она, – пожалуйста…

И упала передо мной на колени.

Черт! Провалиться бы сквозь землю. Ну вот на хрена мне все это? Сначала она меня подставила, теперь на жалость давит. Чисто женский подход к проблемам.

Я бросил короткое:

– Пока, – и направился к выходу.

Девушка вскочила.

– Тогда я сделаю вот так! – В ее руке мелькнул маленький пузырек из-под лекарств. Она откупорила крышку и поднесла его ко рту. – Если ты откажешься, я покончу с собой.

– Это что? Яд? – прищурился я.

– Для меня – да! Это твоя боль. И я приму ее! Тебя она не убила, а меня наверняка убьет.

Что? Боль?..

Час от часу не легче.

Я совсем забыл о том стакане с зеркальной жидкостью с ладони Софи, что излечила меня от ран.

– Эй… отдай-ка сюда. – Я шагнул к девушке, но она тут же отступила и мотнула головой.