Хорошо, что я не мог говорить, иначе бы заорал во всю глотку, ведь в отражении на меня смотрел совсем другой человек.
Не я.
Это был тот самый парень, который лежал рядом со мной, когда я бредил. Все в той же мятой пижонской одежде, с теми же черными волосами и длинным ровным шрамом на левой стороне шеи, от самого уха и почти до ключицы.
Я медленно дотронулся до лица. Отражение сделало то же самое.
– Нет… – и это был не мой голос.
– О, заговорил, – хмыкнул Херефорд. – Это хорошо. А то я уж подумал, что придется выдавать тебя за немого.
Я не отрываясь смотрел на себя… или него.
– Кто… он?..
И опять этот голос. Совершенно другой, чужой голос.
– Это ты, Рэй, – ответил Херефорд. – Теперь это ты. Ну а кто этот парень, тебе знать необязательно. Этого парня уже нет. Есть только ты.
Я сглотнул и снова провел дрожащими пальцами по лицу. Отражение чужого человека повторило все мои движения.
– Это не я…
– Это ты, Рэй.
Я никак не мог оторвать взгляда от своего (своего!) отражения. Но все же сделал над собой усилие и наконец отступил от зеркала. Повернулся к Херефорду.
Весь его вид говорил, что ему на меня плевать, он делал свое дело.
– Не будем терять время, – сказал он. – Я хочу проверить, насколько быстро ты привыкаешь к новому телу. Посмотрю на твою координацию. Ударь меня.
– Что? – Я невольно сделал шаг назад.
Какого черта он от меня требует, когда я еле держусь на ногах, да еще и нахожусь в теле тщедушного паренька с тонкими «аристократическими» костями и нежной кожей? А еще у меня существенно поменялся угол обзора – я стал ниже ростом, будто подрезали ноги.
Ну и как мне драться?..
Херефорд скинул с себя плащ, оставшись в облегающем костюме из плотного черного материала. На его мускулистом теле я насчитал четыре кобуры. Одну на голени, вторую наплечную, третью на поясе, и, если мне не изменяли глаза, оружие крепилось даже к спине.
И из каждой кобуры торчали рукояти армейских револьверов, все они были украшены щечками из слоновой кости. Мало того, левое предплечье Херефорда обхватывали кожаные зажимы для ножей… вместе с ножами, конечно.
– Ударь меня, Рэй, – снова потребовал Херефорд.
Я машинально отступил еще на шаг, приближаясь к стене с зеркалом.
Как драться с человеком, вооруженным до зубов, не имея при этом сил даже стоять прямо?.. Я смерил противника взглядом, прощупывая его слабые места (если они вообще были). Потом медленно стянул с себя галстук и намотал его на правый кулак.
Ну что же, Рэй, вспомни, чему тебя учили темные улицы Лэнсома. Вспомни, как трещали кости твоих соперников во время боев в подвале «У Рика». Вспомни, что ты – Рэй Питон, беспризорник, добившийся уважения всего Речного квартала только за один апперкот в челюсть… а не какой-то там хрупкий молокосос.
Я размял шею (тут же накатило головокружение, но я глубоко вздохнул и устоял на месте, даже не пошатнулся). Пока я готовился, Херефорд вынул из кобур все свои револьверы и бросил их на кровать, а вот закрепленные к предплечью ножи оставил при себе.
– Тебя еще долго ждать? – спросил он у меня. – Подходи, Рэй, не стесняйся, иначе…
Договорить я ему не дал, подскочил и коротко, не разгибая локтя, ударил противника левой в основание подбородка. По слабой руке пронеслась еле переносимая боль, кулак онемел. Костяшки противно хрустнули, и тонкая холеная кожа аристократа мгновенно разодралась о маску Херефорда.
А тот даже не шевельнулся. Будто я бился со столбом.
– Неплохо для начала, – сказал он. – Галстук намотал на правую, а ударил левой. Хитрец.
А потом был его ответ. Резкий и безжалостный.
Глава 2. Новый адепт
Каменный кулак угодил мне в живот с такой силой, что дыхание вырвалось из легких хриплым всполохом. Я согнулся и повалился перед Херефордом на колени.
Вот же дерьмо…
Никогда в драке я не падал на колени перед противником. Никогда. Но сейчас мое тело оказалось настолько слабым, что я с минуту не мог дышать, только издавал мерзкие конвульсивные хрипы, как умирающий.
– Я не хочу портить тебе физиономию, Рэй. Она тебе в Ронстаде пригодится, – сказал Херефорд. – Координация неплохая для новорожденного. Да, неплохая… действительно. Но само тело тебе нужно привести в порядок. Оно слишком слабо. Твой удар никуда не годится.
И пока я поднимался с колен, он взял с кровати один из револьверов и протянул мне.
– Стреляй.
– Куда стрелять? – поморщился я.
– В меня.
– Хотите, чтобы я вас убил?
Он покачал головой.
– Меня невозможно убить. По крайней мере, из этого револьвера.
Я с удовольствием бы расстрелял Херефорда из всех его револьверов. Но решение принял совсем другое.
Вместо того чтобы взять протянутое оружие, я выхватил из держателей на предплечье Херефорда два коротких ножа. И немедля всадил их в его тело. Один прямо в яремную ямку у горла, второй в левый бок, под ребра.
Херефорд выронил револьвер и отшатнулся, захрипел, обхватив рукоять ножа, торчащего из шеи. Я не стал ждать его гнева, поднял револьвер с пола и разрядил весь барабан в живот адепта.
Херефорд повалился на стену. Но мне этого было мало. Я хотел причинить ему столько боли, сколько этот ублюдок причинил мне. И пока он приходил в себя, я подошел к кровати, где валялись еще три револьвера, взял первый попавшийся, проверил барабан – полный – и навел ствол на Херефорда.
– А из этого револьвера вас можно убить? Давайте проверим?
Взвод курка – выстрел, взвод – выстрел, взвод – выстрел… и в противника угодило еще шесть пуль.
Разрядив второй револьвер, я взял третий.
– Хватит! – выкрикнул Херефорд и коротко взмахнул рукой.
Оружие, что я сжимал, накалилось, обжигая мне ладонь. Пришлось тут же отбросить его в сторону.
– Хватит, Рэй, – выдохнул Херефорд. – Я и без того вымотан. Хватит.
Он тяжело поднялся на ноги и с неприятным скрипом вынул ножи из шеи и бока.
Крови на клинках не было (и почему я не удивился?). А потом отточенным движением руки, почти незаметным, он метнул в меня ножи. Я еле успел увернуться. Но одно из лезвий все же скользнуло по левому уху и угодило прямо в зеркало за моей спиной. Послышался звон бьющегося стекла.
Херефорд подождал, пока шум стихнет, и ровным – нет, даже равнодушным – голосом сообщил:
– Итак, запоминай, Рэй. Тебе семнадцать. Ты природный адепт кодо, пока еще инфир. Твой отец принадлежал к одному из благородных родов Лэнсома, но был лишен привилегий, потому что тоже владел кодо. Его казнили пять лет назад. Ваш род убрали из Скрижали Достойных, и династия прервалась. Ты долгое время скрывался и неплохо зарабатывал на Рынке Нищих, но однажды тебя поймали на торговле поддельными побрякушками.
Я нахмурился.
Какого черта он несет?.. Называть меня адептом кодо или относить к благородному роду – сродни безумию.
Херефорд тем временем продолжал:
– Если будут спрашивать о шраме на шее, скажешь, что тебя пытали в Ордене. В Красном Капкане. Все адепты кодо знают, что это такое.
И тут вдруг до меня дошло кое-что важное.
– А настоящий я… где?
– Мы тебя казнили, как того и требовал суд, – спокойно сообщил Херефорд. Настолько спокойно, будто говорил о чем-то обыденном. – Твое тело уничтожено. Ты перестал существовать для тех, кто тебя знал. Они похоронили тебя вчера. Похороны были очень… хм… скудными. Пришло человек десять. Даже Ребекка. Не знаю, что было дальше, но когда я уходил, она все еще лежала на твоей могиле и тряслась от рыданий. Бедная девочка, если ты откажешься с нами сотрудничать, ее уже никто не сможет защитить, но… – он усмехнулся, – это не так важно, на самом деле.
Похороны… Мои собственные похороны.
Мерзкая тяжесть на душе все росла и росла, но отчаяние и злость воплотились лишь в одном вопросе:
– Зачем?
Херефорд пожал плечом.
– Нам нужен тот, кто выживет в городе адептов кодо. В Ронстаде. Ты ведь слышал о Ронстаде, Рэй? Жуткое, говорят, место. Город-тюрьма, город монстров и бандитов. Город грязных искусств. Черное пятно на чистом теле страны. И ты нам поможешь выпотрошить эту клоаку.
Я нахмурился.
Да, я слышал о Ронстаде, но совсем немного: о нем не принято было говорить.