— Почти, — уклончиво ответил Юрий, подстраиваясь под неторопливую ходьбу лейтенанта. — У тебя все в порядке? Неважно выглядишь.
Корней улыбнулся, воскликнул с горьким смешком:
— А у кого сейчас все в порядке? — потом махнул рукой, сказал уже спокойнее. — Терпимо. У нас там какая-то желудочная инфекция гуляет, половина команды в капсулах отлеживается, другая — из гальюна не вылезают. Меня-то еще до научной станции скрутило, так что все веселье пропустил. Зато теперь, вот, чуть ли не единственный на ногах.
Юрий понимающе кивнул. Минуло уже два с половиной месяца, как штурман Кирика озвучила свой вердикт касательно местоположения «Полыни». С тех пор рейтарский корвет все больше и больше напоминал застывшего в черной смоле жука, еще живого, цепляющегося за собственный распорядок, посылающего во все стороны сигналы бедствия, но уже потерянного и обреченного. На борту условные «дни» сменяли условные «ночи», но внешне казалось, что корвет просто висит в пустоте, и, что самое страшное, абсолютно недвижимый. Это буквально сводило с ума! К тому же, «Полынь» давно нуждалась в хорошей обработке, санитарные бригады, выжигающие плесень и прочую микроорганику, уже не справлялись. Как следствие, члены экипажа стали чаще жаловаться на плохое самочувствие и общее недомогание. И это все это на фоне гнетущей атмосферы депрессивной усталости, превращающей матросов и офицеров в полусонных существ, вяло расползающихся по своим вахтам.
— Вчера опять драка была, знаешь? — задал новую тему Корней.
— Снова технари и обслуга? — без особенного интереса спросил Юрий.
— Неа, — покачал головой офицер. — Мичманы, Лоев и Биттон.
— Эти то что не поделили?
— Кому в криокапсулу лезть. Слышал же, капитан опять сократил количество активного личного состава?
— Слышал, — кивнул Гарин. — Вроде, до сорока процентов.
Они прижались к стенке, пропуская грузно топающих матросов, несущих разобранный гравитационный блок.
— Вот-вот, — поддакнул Корней. — А как сейчас к этому люди относятся — сам знаешь.
Юрий знал. Все, кого выводили за штат «активного экипажа» погружались в гибернацию — в целях экономии ресурсов. Однако, многие боялись ложиться в капсулы, опасаясь, что их попросту не разбудят. Ведь одно дело пусть плохенько, серенько, но все же жить, дышать и надеяться, и совсем другое — уже сейчас погрузиться в темноту, из которой, возможно, уже не суждено выбраться.
Они свернули в длинный межпалубный коридор.
— Юра, — обратился к нему офицер. — А правда, что никого из «блох» не уложили в капсулы?
— Да, никого не положили, — ответил Юрий.
— Что, старик боится восстания? — криво усмехнулся Корней, кивая в сторону командирской рубки.
Юрий неопределенно пожал плечами, промолчав. Что тут ответишь? Возможно, Кимура действительно опасался бунта, потому держал наготове весь состав мобильной группы. А, может, готовился к встрече с кем-то похуже обозленных матросов?
— Ну, наверное, и правильно, — продолжил рассуждать вслух Корней. — Мало ли что… Хотя, кто тут может напасть, в этой глуши.
Офицер вдруг выругался, стукнул кулаком по стене. Зло выдохнул:
— Все из-за этого бхута! Из-за него мы здесь застряли! Сука, разбить бы ему рожу!
Он еще раз ударил по стене, но уже тише.
— У него нет рожи, — успокаивающе сказал Юрий. — К тому же, он и сам не рад, уж поверь.
— Да мне насрать чему он там рад!
Корней вперил в Гарина блестящие глаза, встретился с его спокойным взглядом. Смешался, потупился, неловко улыбнулся:
— Извини, вспылил. Нервы ни к черту. Просто все достало уже.
Некоторое время шли молча, ощущая тяжесть неловкой паузы.
— Слушай, Юра, — сказал Корней доверительно. — А вот та девушка, Элли… Твоя родственница?
— Почти.
— Эрик вчера ею очень интересовался, — многозначительно произнес лейтенант. — Устроил целый допрос.
— В кают-компании?
— Да нет, — замотал головой Корней. — Возле оружейной меня встретил.
— Что спрашивал? — нахмурился Юрий.
Корней закатил глаза, вспоминая, ответил:
— Да, в целом, общие вопросы — кто такая, откуда, почему не ссадили.
— А почему он об этом у тебя спрашивал? — поднял брови Гарин.
— Не знаю, — пожал плечами офицер. — Вроде, у многих интересуется.
Юрий хмыкнул — с чего бы связисту-шифровальщику Эрику Али интересоваться Элли? И почему таким странным способом? Эрик не отличался особенной сдержанностью, мог бы и напрямую заявиться с расспросами к девушке.
— Он ее боится, — словно угадав мысли Юрия сказал Корней. — По-крайней мере, так показалось. Говорит, что с ней что-то не так, что она запудрила мозги капитану. Говорил о ней, будто о заразной.
Это Гарина не удивило — про Элли ходили слухи самые разнообразные, от хороших, до отвратительных. Загадочная пассажирка «Полыни» действительно вызывала у многих вопросы и опасения, но пока это ни во что конкретное не выливалось, кроме появления нескольких рьяных поклонников, получивших, впрочем, вполне конкретные предупреждения. Единственное, что Юрию не понравилось, так это участие в подобном Эрика Али, человека злобливого и надменного.
— Слушай, — наклонился к Юрию Корней. — А она… Только не обижайся, ладно? Правда, что она действительно может всякое?
Лейтенант задвигал в воздухе руками, будто крутил большой клубок.
— Волшебство там всякое, магия, — он посмотрел на хмурое лицо Гарина, неловко засмеялся. — Да ладно! Я просто спросил, по случаю. Мало ли, вдруг откроешь какой секрет.
Он похлопал Юрия по плечу, сказал с заметной тоской:
— Просто, сам понимаешь, сил больше нет тут торчать. Домой хочу.
Они остановились на перекрестке.
— Ладно, я к своим, — сказал лейтенант, поворачиваясь к Гарину. — Передавай привет ведьмочке.
— Передам, — пообещал Гарин.
Он рассмеялся, зашелся кашлем, махнул рукой и поковылял в сторону операторской башни САО. Юрий проводил его взглядом, и свернул на офицерскую палубу.
Элли сидела с ногами в кресле, задумчиво разглядывая висящее в воздухе виртуальное поле с мерцающими разноцветными линиями. Напротив, откинувшись на приставном стуле, самодовольно улыбался Иова Маракши. Когда Юрий вошел, девушка приветливо помахала ему, вновь углубившись в размышления над игрой, а Маракши попытался встать, но зацепился ботинком за какой-то уголок и чуть не упал.
— Тише-тише, — хлопнул парня по спине Гарин. — Что делаете?
Он выложил из кармана сверток с инъекторами, налил себе воды из небольшой бутылочки.
— Играем в «кресты и линии», — Иова ткнул пальцем. — Нужно своими цветами перекрыть цвета противника. У меня дома очень популярная игра.
— Получается? — Юрий покосился на Элли.
Та, не отводя взгляда от доски, предостерегающе подняла палец, что-то прошептала одними губами, высчитывая. Протянула руку и начертила несколько линий.
— Эй! — возмущенно воскликнул Иова. — Какого хрена!
— Не выражайся! — возмутился было Юрий, но его голос потонул в веселом смехе Элли.
Девчонке явно нравилось общество Маракши. И Гарин впервые с удивлением понял, что это не вызывает в нем укола ревности, как раньше. Видимо, что-то внутри него наконец-то признало Иову надежным, способным защитить Элли, из-за чего снялись определенные барьеры и предубеждения. Да, Юрий все еще считал Иову слишком молодым, слишком горячим и наивным, но если девушке с ним спокойно, если она больше не сидит в темном углу, боясь сама себя, то пусть Маракши будет подле нее — пока Гарина нет рядом.
— Босс, она меня делает! — всплеснул руками парень.
— Я просто думаю, а не переплетаю линии наугад, — рассмеялась девушка.
— Нет ничего лучше хорошей импровизации, — возразил парень, подсаживаясь ближе к доске. — Особенно в драке. Верно, босс?
— Раз на раз не приходится, — улыбнулся Юрий.
Он какое-то время потягивал воду из стакана, наблюдая за игрой. Отметил, что присутствует при редком проявлении беспечности, ставшей на борту корвета настоящим дефицитом. Ему стало легче на душе, дрема и навязчивые мысли отпустили голову, тело будто обдало свежей прохладой.
— Есть какие-то новости? — спросила Элли, покосившись на Юрия.
— Новости? — переспросил Гарин, выплывая из умиротворяющего созерцания. — Новостей нет. Так, все по мелочам. Штурман Кирика открыла доступ к своей библиотеке звуков — если интересно, могу настроить вифон.
— Конечно, интересно! — загорелась Элли. — Она давно обещала дать послушать свою планету.
— Глебович и Бодров, наконец, доделали приз за победу в чемпионате по мини-футболу…
— «Дети Тора» победят! — ударил себя в грудь Маракши.
— Кресло-качалку? — спросила Элли.
— Нет, они решили сделать что-то посеръезнее, — хитро прищурился Гарин. — Победителю достанется бытовой принтер из преобразователя отходов.
Иова присвистнул. Воскликнул, словно приз уже был у него в руках:
— Толковая вещица! Наконец-то, отолью себе удобное крепления для «свистуна»!
— Мне кресло-качалка больше нравилось, — без тени сожаления сказала Элли. — Оно уютное.
— Я тебе его в другом турнире выиграю, — пообещал Иова. — Попрошу Тихомира, он не откажет.
Пока они переговаривались, поочередно делая ходы, Гарин допил воду, прислонился спиной к стенке и сложил руки на груди. Спросил как бы между делом:
Корней улыбнулся, воскликнул с горьким смешком:
— А у кого сейчас все в порядке? — потом махнул рукой, сказал уже спокойнее. — Терпимо. У нас там какая-то желудочная инфекция гуляет, половина команды в капсулах отлеживается, другая — из гальюна не вылезают. Меня-то еще до научной станции скрутило, так что все веселье пропустил. Зато теперь, вот, чуть ли не единственный на ногах.
Юрий понимающе кивнул. Минуло уже два с половиной месяца, как штурман Кирика озвучила свой вердикт касательно местоположения «Полыни». С тех пор рейтарский корвет все больше и больше напоминал застывшего в черной смоле жука, еще живого, цепляющегося за собственный распорядок, посылающего во все стороны сигналы бедствия, но уже потерянного и обреченного. На борту условные «дни» сменяли условные «ночи», но внешне казалось, что корвет просто висит в пустоте, и, что самое страшное, абсолютно недвижимый. Это буквально сводило с ума! К тому же, «Полынь» давно нуждалась в хорошей обработке, санитарные бригады, выжигающие плесень и прочую микроорганику, уже не справлялись. Как следствие, члены экипажа стали чаще жаловаться на плохое самочувствие и общее недомогание. И это все это на фоне гнетущей атмосферы депрессивной усталости, превращающей матросов и офицеров в полусонных существ, вяло расползающихся по своим вахтам.
— Вчера опять драка была, знаешь? — задал новую тему Корней.
— Снова технари и обслуга? — без особенного интереса спросил Юрий.
— Неа, — покачал головой офицер. — Мичманы, Лоев и Биттон.
— Эти то что не поделили?
— Кому в криокапсулу лезть. Слышал же, капитан опять сократил количество активного личного состава?
— Слышал, — кивнул Гарин. — Вроде, до сорока процентов.
Они прижались к стенке, пропуская грузно топающих матросов, несущих разобранный гравитационный блок.
— Вот-вот, — поддакнул Корней. — А как сейчас к этому люди относятся — сам знаешь.
Юрий знал. Все, кого выводили за штат «активного экипажа» погружались в гибернацию — в целях экономии ресурсов. Однако, многие боялись ложиться в капсулы, опасаясь, что их попросту не разбудят. Ведь одно дело пусть плохенько, серенько, но все же жить, дышать и надеяться, и совсем другое — уже сейчас погрузиться в темноту, из которой, возможно, уже не суждено выбраться.
Они свернули в длинный межпалубный коридор.
— Юра, — обратился к нему офицер. — А правда, что никого из «блох» не уложили в капсулы?
— Да, никого не положили, — ответил Юрий.
— Что, старик боится восстания? — криво усмехнулся Корней, кивая в сторону командирской рубки.
Юрий неопределенно пожал плечами, промолчав. Что тут ответишь? Возможно, Кимура действительно опасался бунта, потому держал наготове весь состав мобильной группы. А, может, готовился к встрече с кем-то похуже обозленных матросов?
— Ну, наверное, и правильно, — продолжил рассуждать вслух Корней. — Мало ли что… Хотя, кто тут может напасть, в этой глуши.
Офицер вдруг выругался, стукнул кулаком по стене. Зло выдохнул:
— Все из-за этого бхута! Из-за него мы здесь застряли! Сука, разбить бы ему рожу!
Он еще раз ударил по стене, но уже тише.
— У него нет рожи, — успокаивающе сказал Юрий. — К тому же, он и сам не рад, уж поверь.
— Да мне насрать чему он там рад!
Корней вперил в Гарина блестящие глаза, встретился с его спокойным взглядом. Смешался, потупился, неловко улыбнулся:
— Извини, вспылил. Нервы ни к черту. Просто все достало уже.
Некоторое время шли молча, ощущая тяжесть неловкой паузы.
— Слушай, Юра, — сказал Корней доверительно. — А вот та девушка, Элли… Твоя родственница?
— Почти.
— Эрик вчера ею очень интересовался, — многозначительно произнес лейтенант. — Устроил целый допрос.
— В кают-компании?
— Да нет, — замотал головой Корней. — Возле оружейной меня встретил.
— Что спрашивал? — нахмурился Юрий.
Корней закатил глаза, вспоминая, ответил:
— Да, в целом, общие вопросы — кто такая, откуда, почему не ссадили.
— А почему он об этом у тебя спрашивал? — поднял брови Гарин.
— Не знаю, — пожал плечами офицер. — Вроде, у многих интересуется.
Юрий хмыкнул — с чего бы связисту-шифровальщику Эрику Али интересоваться Элли? И почему таким странным способом? Эрик не отличался особенной сдержанностью, мог бы и напрямую заявиться с расспросами к девушке.
— Он ее боится, — словно угадав мысли Юрия сказал Корней. — По-крайней мере, так показалось. Говорит, что с ней что-то не так, что она запудрила мозги капитану. Говорил о ней, будто о заразной.
Это Гарина не удивило — про Элли ходили слухи самые разнообразные, от хороших, до отвратительных. Загадочная пассажирка «Полыни» действительно вызывала у многих вопросы и опасения, но пока это ни во что конкретное не выливалось, кроме появления нескольких рьяных поклонников, получивших, впрочем, вполне конкретные предупреждения. Единственное, что Юрию не понравилось, так это участие в подобном Эрика Али, человека злобливого и надменного.
— Слушай, — наклонился к Юрию Корней. — А она… Только не обижайся, ладно? Правда, что она действительно может всякое?
Лейтенант задвигал в воздухе руками, будто крутил большой клубок.
— Волшебство там всякое, магия, — он посмотрел на хмурое лицо Гарина, неловко засмеялся. — Да ладно! Я просто спросил, по случаю. Мало ли, вдруг откроешь какой секрет.
Он похлопал Юрия по плечу, сказал с заметной тоской:
— Просто, сам понимаешь, сил больше нет тут торчать. Домой хочу.
Они остановились на перекрестке.
— Ладно, я к своим, — сказал лейтенант, поворачиваясь к Гарину. — Передавай привет ведьмочке.
— Передам, — пообещал Гарин.
Он рассмеялся, зашелся кашлем, махнул рукой и поковылял в сторону операторской башни САО. Юрий проводил его взглядом, и свернул на офицерскую палубу.
Элли сидела с ногами в кресле, задумчиво разглядывая висящее в воздухе виртуальное поле с мерцающими разноцветными линиями. Напротив, откинувшись на приставном стуле, самодовольно улыбался Иова Маракши. Когда Юрий вошел, девушка приветливо помахала ему, вновь углубившись в размышления над игрой, а Маракши попытался встать, но зацепился ботинком за какой-то уголок и чуть не упал.
— Тише-тише, — хлопнул парня по спине Гарин. — Что делаете?
Он выложил из кармана сверток с инъекторами, налил себе воды из небольшой бутылочки.
— Играем в «кресты и линии», — Иова ткнул пальцем. — Нужно своими цветами перекрыть цвета противника. У меня дома очень популярная игра.
— Получается? — Юрий покосился на Элли.
Та, не отводя взгляда от доски, предостерегающе подняла палец, что-то прошептала одними губами, высчитывая. Протянула руку и начертила несколько линий.
— Эй! — возмущенно воскликнул Иова. — Какого хрена!
— Не выражайся! — возмутился было Юрий, но его голос потонул в веселом смехе Элли.
Девчонке явно нравилось общество Маракши. И Гарин впервые с удивлением понял, что это не вызывает в нем укола ревности, как раньше. Видимо, что-то внутри него наконец-то признало Иову надежным, способным защитить Элли, из-за чего снялись определенные барьеры и предубеждения. Да, Юрий все еще считал Иову слишком молодым, слишком горячим и наивным, но если девушке с ним спокойно, если она больше не сидит в темном углу, боясь сама себя, то пусть Маракши будет подле нее — пока Гарина нет рядом.
— Босс, она меня делает! — всплеснул руками парень.
— Я просто думаю, а не переплетаю линии наугад, — рассмеялась девушка.
— Нет ничего лучше хорошей импровизации, — возразил парень, подсаживаясь ближе к доске. — Особенно в драке. Верно, босс?
— Раз на раз не приходится, — улыбнулся Юрий.
Он какое-то время потягивал воду из стакана, наблюдая за игрой. Отметил, что присутствует при редком проявлении беспечности, ставшей на борту корвета настоящим дефицитом. Ему стало легче на душе, дрема и навязчивые мысли отпустили голову, тело будто обдало свежей прохладой.
— Есть какие-то новости? — спросила Элли, покосившись на Юрия.
— Новости? — переспросил Гарин, выплывая из умиротворяющего созерцания. — Новостей нет. Так, все по мелочам. Штурман Кирика открыла доступ к своей библиотеке звуков — если интересно, могу настроить вифон.
— Конечно, интересно! — загорелась Элли. — Она давно обещала дать послушать свою планету.
— Глебович и Бодров, наконец, доделали приз за победу в чемпионате по мини-футболу…
— «Дети Тора» победят! — ударил себя в грудь Маракши.
— Кресло-качалку? — спросила Элли.
— Нет, они решили сделать что-то посеръезнее, — хитро прищурился Гарин. — Победителю достанется бытовой принтер из преобразователя отходов.
Иова присвистнул. Воскликнул, словно приз уже был у него в руках:
— Толковая вещица! Наконец-то, отолью себе удобное крепления для «свистуна»!
— Мне кресло-качалка больше нравилось, — без тени сожаления сказала Элли. — Оно уютное.
— Я тебе его в другом турнире выиграю, — пообещал Иова. — Попрошу Тихомира, он не откажет.
Пока они переговаривались, поочередно делая ходы, Гарин допил воду, прислонился спиной к стенке и сложил руки на груди. Спросил как бы между делом: