— Наши! — радостно воскликнул Одегард.
Из бело-серебристого тумана с величественной неторопливостью выдвигался треугольный нос имперского крейсера — знакомые линии надстроек, кольца боевых рубок, три телескопические «спицы» основных калибров.
И, вместе с тем, что-то с кораблем было не так.
Пропуская мимо ушей радостные возгласы товарищей, Гарин максимально приблизил изображение звездолета.
Чем бы это ни было, оно все еще формировалось — в мелочах, в малозаметных деталях, дорабатывая структуру и цвет. Стягивалось друг к другу черными нитями, обрастало гранулами, превращалось в знакомые объекты.
— Элли? — пораженно прошептал Юрий.
То, что выглядело как имперский крейсер, открыло огонь из бортовых пушек.
Кассетные снаряды начали рваться так густо, что фигуры «блох» полностью исчезли за зеленой пеленой разлетающейся кислоты и осколков.
— Не стреляйте! — закричал Рэй. — Мы свои!
Грохот и треск стоял такой, словно «голем» засунули в камнедробилку. Гарина мотало в плотной сцепке страховочных ремней, огни приборной панели вырисовывали в воздухе разноцветные линии.
Юрий топнул по педалям, врубил форсаж — ему было все равно куда прыгать, лишь бы выйти из зоны поражения. Крикнул в эфир, не зная, кто его услышит:
— Разлетаемся!
На экранах горели тревожные сообщения — доклады о пробоинах, утечках, разрывах. Выведено из строя наплечное вооружение, перебиты суставы одного из манипуляторов, растет давление в камерах преобразования плазмы.
— За мной! — мимо пронесся Рэй. — Быстрее, черт побери!
И они прыгнули — так далеко, как позволяли двигатели. Они давно так ни от кого не убегали, виляя, словно кузнечики по полю, оставляя за собой хлопья разъеденной брони, дорожки замерзшего кислорода и капли охлаждающей жидкости. У «голема» Глебовича почти полностью снесло ноги и оторвало часть корпуса, сквозь пробоину виднелась серебристая полусфера кабины. Его, словно рюкзак, тащил на себе норвежец, нещадно сжигая остатки топлива.
Над головой возникла и пропала широкая светлая полоса, вонзившаяся в корму зависшего напротив Арки рхейского корвета. Звездолет Содружества вспух болезненным фурункулом и лопнул, разваливаясь на две части.
На обзорных экранах было видно, как гаснет одно из орудий главного калибра странного крейсера. Тот полностью вышел из облаков и теперь полным ходом шел к месту боя.
«Полынь» грузной птицей свалилась откуда-то сверху, заваливаясь на левый борт. Обшивка звездолета выглядела как паленый окорок, по ней деловито ползали редкие «каракатицы», заливая все, что можно аварийной пластпеной.
— Домой! Живее! — донесся из динамиков возглас Джаббара.
«Блохи» прыгнули, сменив курс. Прямо им навстречу с корвета понеслись пулеметные очереди, пролетая практически вплотную — канониры пытались сбить идущие по пятам за контракторами торпеды с крейсера. По-русски матерился Тихомир, что-то злобное выкрикивала Аоки. Гарин шептал имена отцов-духовников, стараясь не смотреть на быстро тающие показатели системы жизнеобеспечения.
Выстрел из главного калибра крейсера пронесся так близко, что, Юрий успел заметить смазанное пятно снаряда. «Полынь» спас маневр Си Ифмари, который в последний момент поднырнул под контракторов, разворачиваясь брюхом вверх, тем самым подставляя лучшую позицию для приземления.
Они рухнули на корвет, словно дети на огромную мамашу, прижимаясь и притираясь как можно плотнее. Си Ифмари тут же включил форсаж, устремляясь прямо к Арке.
Времени ползти к шлюзу не было, рейтары договорились грузиться через десантные шахты — они несколько раз отрабатывали подобный вариант на тренировках. Первым полезла Кира, которая должна была вытащить с той стороны Глебовича, потом сам Тихомир — его пришлось опускать вдвоем. Следом неуклюже пополз Рэй, царапая трубу вспененной от кислоты нагрудной броней. Последним шел Гарин.
«Полынь» пролетела мимо разваливающегося рхейского корабля, расталкивая в стороны обломки и мертвецов. Корвет мотало то вниз, то вверх, и Гарину приходилось шаг за шагом приближаться к шахте. Конструкция «голема» не позволяла смотреть себе под ноги, приходилось ориентироваться по мониторам. Когда появился край люка, Юрий бесстрашно шагнул в него, надеясь проскочить.
«Голем» провалился по плечи и застрял, перекосившись. Гарин дернул рычагами — безрезультатно.
— Ну чего ты? Быстрее! — раздался возглас Рэя.
— Я застрял, — откликнулся Юра. — Сейчас.
Он выпрямился, приникая лицом к внутренней поверхности шлема. Скосил глаза.
Чертов разбитый манипулятор поднялся вверх и теперь упирался в край шахты, не давая «голему» опуститься.
— Юра! — встревоженный возглас Киры. — Я сейчас выйду за тобой!
— Не смей! — рявкнул Гарин. — Сейчас все сделаю.
— Несколько секунд до входа в Арку, — предупредил Джаббар.
Юрий не ответил. Он напряженно орудовал рычагами управления, пытаясь «клешней» подцепить вторую руку «голема».
Чья-то сгорбленная фигура появилась в поле зрения — рхейский десантник в грязном скафандре тяжело шел по направлению к Гарину, держа в опущенной руке тяжелый пистолет. Юрий застыл, лихорадочно думая как быть. Обычная пуля не пробьет броню боевого костюма, но если у десантника есть мина, или кумулятивный заряд в том же пистолете, то это может плохо закончиться.
Десантник выпрямился, широко расставив ноги, и направил пистолет на Гарина. На его непрозрачной лицевой броне отражались вспышки близких разрывов и сияние силовых щитов.
Вдруг он поднял голову, увидев что-то по ходу движения. Резко развернулся, согнул ноги и что есть силы прыгнул прочь от обшивки, исчезнув где-то позади.
Юрий развернул шлем, пытаясь разглядеть, что же так испугало десантника, отчего тот предпочел остаться в открытом космосе.
На них стремительно неслась Арка, словно перекошенный рот уродливого великана. Миг — и «Полынь» нырнула в нее, оставляя позади поле боя и преследующий их крейсер, появившийся из пустоты.
* * *
Он был захлебывающейся песчаной дюной, растянувшейся во времени и пространстве. Ему не было края, он одновременно устремлялся во все стороны, формируя головой и плечами пик бархана, и в то же время присутствовал где-то в центре этой бесконечной пустыни, парализованный, задыхающийся. Его рот, глотку и легкие забивал черный песок, сухой и горячий, он мешал вдохнуть или выдохнуть. Этот колючий, кажущийся живым песок, двигался при любой попытке освободиться, он осыпался вниз с легким шелестом, уничтожая тело Гарина, превращая его в пологую поверхность. Обжигающая боль в груди захватила каждую клеточку организма, каждую секунду сознания, но все, что мог Юрий, это пытаться кричать.
Мечтать о том, чтобы вырваться из этого ада.
Рядом были другие барханы, другие дюны. Они тоже осыпались, их деформировал налетающий ветер, уносил с собой вверх, закручивал тонкими смерчами.
А выше, на удалении предчувствия, медленно двигалось, перетекало, переползало нечто невероятно огромное. Такое всеохватывающее, что, казалось, будто шевелилось само небо.
— Рэка-рэка-рэка! — неслось со всех сторон.
И пустыня орала от боли, разевая немые рты, она визжала и плакала.
Это продолжалось всегда, хотя иного времени здесь не существовало.
А потом появился кто-то еще — одновременно маленький, но, в то же время, способный быть огромным — настолько, что смог обнять пустыню, закрыть от страшного неба.
Забрать с собой и прошептать: «Я тебя не брошу».
* * *
Это напоминало тяжелое пробуждение после наркоза, медленное всплытие из глубин беспомощности к мутной реальности. Густая тишина медленно рассеивалась, наполнялась звуками, сначала еле различимыми, потом четкими и узнаваемыми. Подводило зрение, выдавая танец нечетких бликов за окружение, но через несколько минут восстановилось и оно.
После Арки «Полынь» приходила в себя несколько часов. Экипаж со стонами и возгласами выходил из странного оцепенения. Кто-то слепо ползал на карачках по полу, натыкаясь на стены и мебель, кого-то тошнило, кто-то испуганно подвывал, забившись в угол. И лишь Элли бегала от одного отсека к другому, стараясь помочь и успокоить.
Гарина вытащили из «голема» через аварийный люк, попытались уложить на расстеленный кусок ткани, но он, пошатываясь, отмахнулся. Утирая со лба холодный и липкий пот рукавом комбинезона, выпрямился, моргая под кажущимся слишком ярким светом настенных ламп. Огляделся, прикрываясь ладонью словно козырьком.
Ангар напоминал место кораблекрушения — огромные фигуры застывших «големов», лежащие на боку, привалившиеся к бортам, опрокинутые навзничь. Здесь же — слетевшая с магнитной дорожки грузовая платформа, упавшие оружейные ящики, рассыпавшиеся боеприпасы. Валяющиеся тут и там комплекты экстренной помощи, ремонтные инструменты, расходные запчасти. И потеряно бродящие люди с ошалелыми глазами.
Перед Юрием возникла Кира, пытливо заглядывая в глаза. Убедившись, что Гарин в относительном порядке, девушка больно ткнула его кулаком в плечо, прошипела угрожающе: «Еще раз вздумаешь сдохнуть без меня — я тебя сама прикончу!», после чего убежала помогать разбирать завал возле шаттла.
Возле одного из «големов» Одегард и Баччан приводили в чувство сидящего у стены Рэнта — у здоровяка носом шла кровь, а при попытках подняться он почти терял сознание. Подоспевший Тихомир с мрачным видом заявил, что у Ярвиса рассинхронизация чипов управления имплантатами, поэтому нужна принудительная перезагрузка. После чего вытащил из оттопыренного набедренного кармана серповидную коробочку с кучей разноцветных проводов и полез к затылку Рэнта, выискивая вход для сервисного шунта.
Понимая, что помочь не сможет, Гарин оставил друзей колдовать над Ярвисом, слегка пошатываясь, вышел в коридор.
— Юра! — на Гарина налетела Элли. — Ты как? С тобой все в порядке?
Он увидел след своего отражения в ее больших глазах, улыбнулся успокаивающе:
— Все в порядке, родная, все хорошо. А ты…
Его улыбка застыла, он чуть отстранился, поводя глазами из стороны в сторону.
На них смотрели, казалось, абсолютно все, кто проходил мимо или находился на пятачке перед ангаром. Точнее, смотрели именно на Элли, изучающе, восхищенно, испуганно. Словно невидимый магнит заставлял их поворачиваться в сторону девушки, касаться ее взглядом, транслировать что-то мыслями.
Гарин вспомнил утекающее, словно сон, воспоминание о переходе сквозь Арку. Вспомнил голос перед тем, как все закончилось. Голос Элли, отчетливый, уверенный.
Неужели, все на «Полыни» тоже слышали его? Неужели понимают, кто именно вытащил их из той черной пустыни?
— Что с тобой? — девушка как будто не замечала внимания к себе, заглянула в лицо Гарину, потом оглянулась.
— Ерунда, — Юрий взял ее за плечи. — У меня к тебе просьба — возвращайся в свою каюту, пожалуйста.
Видя насупившиеся брови девушки, торопливо сказал:
— Не хочу, чтобы капитан решил, будто мы нарушаем договоренности. Ты помогла, очень, честное слово. Но сейчас все под контролем, лучше вернуться к себе, поверь. А я чуть позже зайду, поболтаем, ладно?
Элли недовольно вздохнула, Юрий добавил ласково:
— Ты — большая молодец. Не представляю, чтобы мы без тебя делали.
И девушка сдалась. Еще раз вздохнула, посмотрела по сторонам, словно пытаясь найти неотложное дело, потом кивнула.
— Я боялась, что тебя убьют, — Элли тронула Юрия за рукав. — Или что у меня ничего не получится.
— У тебя все получилось, — широко улыбнулся ей Гарин. — И никто меня не убьет. Ну, разве что Кира — уже успела устроить мне взбучку.
Девушка улыбнулась в ответ, черты ее лица смягчились.
Из бело-серебристого тумана с величественной неторопливостью выдвигался треугольный нос имперского крейсера — знакомые линии надстроек, кольца боевых рубок, три телескопические «спицы» основных калибров.
И, вместе с тем, что-то с кораблем было не так.
Пропуская мимо ушей радостные возгласы товарищей, Гарин максимально приблизил изображение звездолета.
Чем бы это ни было, оно все еще формировалось — в мелочах, в малозаметных деталях, дорабатывая структуру и цвет. Стягивалось друг к другу черными нитями, обрастало гранулами, превращалось в знакомые объекты.
— Элли? — пораженно прошептал Юрий.
То, что выглядело как имперский крейсер, открыло огонь из бортовых пушек.
Кассетные снаряды начали рваться так густо, что фигуры «блох» полностью исчезли за зеленой пеленой разлетающейся кислоты и осколков.
— Не стреляйте! — закричал Рэй. — Мы свои!
Грохот и треск стоял такой, словно «голем» засунули в камнедробилку. Гарина мотало в плотной сцепке страховочных ремней, огни приборной панели вырисовывали в воздухе разноцветные линии.
Юрий топнул по педалям, врубил форсаж — ему было все равно куда прыгать, лишь бы выйти из зоны поражения. Крикнул в эфир, не зная, кто его услышит:
— Разлетаемся!
На экранах горели тревожные сообщения — доклады о пробоинах, утечках, разрывах. Выведено из строя наплечное вооружение, перебиты суставы одного из манипуляторов, растет давление в камерах преобразования плазмы.
— За мной! — мимо пронесся Рэй. — Быстрее, черт побери!
И они прыгнули — так далеко, как позволяли двигатели. Они давно так ни от кого не убегали, виляя, словно кузнечики по полю, оставляя за собой хлопья разъеденной брони, дорожки замерзшего кислорода и капли охлаждающей жидкости. У «голема» Глебовича почти полностью снесло ноги и оторвало часть корпуса, сквозь пробоину виднелась серебристая полусфера кабины. Его, словно рюкзак, тащил на себе норвежец, нещадно сжигая остатки топлива.
Над головой возникла и пропала широкая светлая полоса, вонзившаяся в корму зависшего напротив Арки рхейского корвета. Звездолет Содружества вспух болезненным фурункулом и лопнул, разваливаясь на две части.
На обзорных экранах было видно, как гаснет одно из орудий главного калибра странного крейсера. Тот полностью вышел из облаков и теперь полным ходом шел к месту боя.
«Полынь» грузной птицей свалилась откуда-то сверху, заваливаясь на левый борт. Обшивка звездолета выглядела как паленый окорок, по ней деловито ползали редкие «каракатицы», заливая все, что можно аварийной пластпеной.
— Домой! Живее! — донесся из динамиков возглас Джаббара.
«Блохи» прыгнули, сменив курс. Прямо им навстречу с корвета понеслись пулеметные очереди, пролетая практически вплотную — канониры пытались сбить идущие по пятам за контракторами торпеды с крейсера. По-русски матерился Тихомир, что-то злобное выкрикивала Аоки. Гарин шептал имена отцов-духовников, стараясь не смотреть на быстро тающие показатели системы жизнеобеспечения.
Выстрел из главного калибра крейсера пронесся так близко, что, Юрий успел заметить смазанное пятно снаряда. «Полынь» спас маневр Си Ифмари, который в последний момент поднырнул под контракторов, разворачиваясь брюхом вверх, тем самым подставляя лучшую позицию для приземления.
Они рухнули на корвет, словно дети на огромную мамашу, прижимаясь и притираясь как можно плотнее. Си Ифмари тут же включил форсаж, устремляясь прямо к Арке.
Времени ползти к шлюзу не было, рейтары договорились грузиться через десантные шахты — они несколько раз отрабатывали подобный вариант на тренировках. Первым полезла Кира, которая должна была вытащить с той стороны Глебовича, потом сам Тихомир — его пришлось опускать вдвоем. Следом неуклюже пополз Рэй, царапая трубу вспененной от кислоты нагрудной броней. Последним шел Гарин.
«Полынь» пролетела мимо разваливающегося рхейского корабля, расталкивая в стороны обломки и мертвецов. Корвет мотало то вниз, то вверх, и Гарину приходилось шаг за шагом приближаться к шахте. Конструкция «голема» не позволяла смотреть себе под ноги, приходилось ориентироваться по мониторам. Когда появился край люка, Юрий бесстрашно шагнул в него, надеясь проскочить.
«Голем» провалился по плечи и застрял, перекосившись. Гарин дернул рычагами — безрезультатно.
— Ну чего ты? Быстрее! — раздался возглас Рэя.
— Я застрял, — откликнулся Юра. — Сейчас.
Он выпрямился, приникая лицом к внутренней поверхности шлема. Скосил глаза.
Чертов разбитый манипулятор поднялся вверх и теперь упирался в край шахты, не давая «голему» опуститься.
— Юра! — встревоженный возглас Киры. — Я сейчас выйду за тобой!
— Не смей! — рявкнул Гарин. — Сейчас все сделаю.
— Несколько секунд до входа в Арку, — предупредил Джаббар.
Юрий не ответил. Он напряженно орудовал рычагами управления, пытаясь «клешней» подцепить вторую руку «голема».
Чья-то сгорбленная фигура появилась в поле зрения — рхейский десантник в грязном скафандре тяжело шел по направлению к Гарину, держа в опущенной руке тяжелый пистолет. Юрий застыл, лихорадочно думая как быть. Обычная пуля не пробьет броню боевого костюма, но если у десантника есть мина, или кумулятивный заряд в том же пистолете, то это может плохо закончиться.
Десантник выпрямился, широко расставив ноги, и направил пистолет на Гарина. На его непрозрачной лицевой броне отражались вспышки близких разрывов и сияние силовых щитов.
Вдруг он поднял голову, увидев что-то по ходу движения. Резко развернулся, согнул ноги и что есть силы прыгнул прочь от обшивки, исчезнув где-то позади.
Юрий развернул шлем, пытаясь разглядеть, что же так испугало десантника, отчего тот предпочел остаться в открытом космосе.
На них стремительно неслась Арка, словно перекошенный рот уродливого великана. Миг — и «Полынь» нырнула в нее, оставляя позади поле боя и преследующий их крейсер, появившийся из пустоты.
* * *
Он был захлебывающейся песчаной дюной, растянувшейся во времени и пространстве. Ему не было края, он одновременно устремлялся во все стороны, формируя головой и плечами пик бархана, и в то же время присутствовал где-то в центре этой бесконечной пустыни, парализованный, задыхающийся. Его рот, глотку и легкие забивал черный песок, сухой и горячий, он мешал вдохнуть или выдохнуть. Этот колючий, кажущийся живым песок, двигался при любой попытке освободиться, он осыпался вниз с легким шелестом, уничтожая тело Гарина, превращая его в пологую поверхность. Обжигающая боль в груди захватила каждую клеточку организма, каждую секунду сознания, но все, что мог Юрий, это пытаться кричать.
Мечтать о том, чтобы вырваться из этого ада.
Рядом были другие барханы, другие дюны. Они тоже осыпались, их деформировал налетающий ветер, уносил с собой вверх, закручивал тонкими смерчами.
А выше, на удалении предчувствия, медленно двигалось, перетекало, переползало нечто невероятно огромное. Такое всеохватывающее, что, казалось, будто шевелилось само небо.
— Рэка-рэка-рэка! — неслось со всех сторон.
И пустыня орала от боли, разевая немые рты, она визжала и плакала.
Это продолжалось всегда, хотя иного времени здесь не существовало.
А потом появился кто-то еще — одновременно маленький, но, в то же время, способный быть огромным — настолько, что смог обнять пустыню, закрыть от страшного неба.
Забрать с собой и прошептать: «Я тебя не брошу».
* * *
Это напоминало тяжелое пробуждение после наркоза, медленное всплытие из глубин беспомощности к мутной реальности. Густая тишина медленно рассеивалась, наполнялась звуками, сначала еле различимыми, потом четкими и узнаваемыми. Подводило зрение, выдавая танец нечетких бликов за окружение, но через несколько минут восстановилось и оно.
После Арки «Полынь» приходила в себя несколько часов. Экипаж со стонами и возгласами выходил из странного оцепенения. Кто-то слепо ползал на карачках по полу, натыкаясь на стены и мебель, кого-то тошнило, кто-то испуганно подвывал, забившись в угол. И лишь Элли бегала от одного отсека к другому, стараясь помочь и успокоить.
Гарина вытащили из «голема» через аварийный люк, попытались уложить на расстеленный кусок ткани, но он, пошатываясь, отмахнулся. Утирая со лба холодный и липкий пот рукавом комбинезона, выпрямился, моргая под кажущимся слишком ярким светом настенных ламп. Огляделся, прикрываясь ладонью словно козырьком.
Ангар напоминал место кораблекрушения — огромные фигуры застывших «големов», лежащие на боку, привалившиеся к бортам, опрокинутые навзничь. Здесь же — слетевшая с магнитной дорожки грузовая платформа, упавшие оружейные ящики, рассыпавшиеся боеприпасы. Валяющиеся тут и там комплекты экстренной помощи, ремонтные инструменты, расходные запчасти. И потеряно бродящие люди с ошалелыми глазами.
Перед Юрием возникла Кира, пытливо заглядывая в глаза. Убедившись, что Гарин в относительном порядке, девушка больно ткнула его кулаком в плечо, прошипела угрожающе: «Еще раз вздумаешь сдохнуть без меня — я тебя сама прикончу!», после чего убежала помогать разбирать завал возле шаттла.
Возле одного из «големов» Одегард и Баччан приводили в чувство сидящего у стены Рэнта — у здоровяка носом шла кровь, а при попытках подняться он почти терял сознание. Подоспевший Тихомир с мрачным видом заявил, что у Ярвиса рассинхронизация чипов управления имплантатами, поэтому нужна принудительная перезагрузка. После чего вытащил из оттопыренного набедренного кармана серповидную коробочку с кучей разноцветных проводов и полез к затылку Рэнта, выискивая вход для сервисного шунта.
Понимая, что помочь не сможет, Гарин оставил друзей колдовать над Ярвисом, слегка пошатываясь, вышел в коридор.
— Юра! — на Гарина налетела Элли. — Ты как? С тобой все в порядке?
Он увидел след своего отражения в ее больших глазах, улыбнулся успокаивающе:
— Все в порядке, родная, все хорошо. А ты…
Его улыбка застыла, он чуть отстранился, поводя глазами из стороны в сторону.
На них смотрели, казалось, абсолютно все, кто проходил мимо или находился на пятачке перед ангаром. Точнее, смотрели именно на Элли, изучающе, восхищенно, испуганно. Словно невидимый магнит заставлял их поворачиваться в сторону девушки, касаться ее взглядом, транслировать что-то мыслями.
Гарин вспомнил утекающее, словно сон, воспоминание о переходе сквозь Арку. Вспомнил голос перед тем, как все закончилось. Голос Элли, отчетливый, уверенный.
Неужели, все на «Полыни» тоже слышали его? Неужели понимают, кто именно вытащил их из той черной пустыни?
— Что с тобой? — девушка как будто не замечала внимания к себе, заглянула в лицо Гарину, потом оглянулась.
— Ерунда, — Юрий взял ее за плечи. — У меня к тебе просьба — возвращайся в свою каюту, пожалуйста.
Видя насупившиеся брови девушки, торопливо сказал:
— Не хочу, чтобы капитан решил, будто мы нарушаем договоренности. Ты помогла, очень, честное слово. Но сейчас все под контролем, лучше вернуться к себе, поверь. А я чуть позже зайду, поболтаем, ладно?
Элли недовольно вздохнула, Юрий добавил ласково:
— Ты — большая молодец. Не представляю, чтобы мы без тебя делали.
И девушка сдалась. Еще раз вздохнула, посмотрела по сторонам, словно пытаясь найти неотложное дело, потом кивнула.
— Я боялась, что тебя убьют, — Элли тронула Юрия за рукав. — Или что у меня ничего не получится.
— У тебя все получилось, — широко улыбнулся ей Гарин. — И никто меня не убьет. Ну, разве что Кира — уже успела устроить мне взбучку.
Девушка улыбнулась в ответ, черты ее лица смягчились.