Когда-то Кахир был командиром мобильной группы «Полыни». Но капитан Кимура посчитал, что Гарин справится лучше и поставил рядового контрактора главным над «блохами», предложив лейтенанту место заместителя. Джаббар, скрипя сердцем, должность принял, но, само собой, теплых чувств к Юрию не питал. У них даже случился конфликт на этой почве, вылившийся во взаимное игнорирование.

Впрочем, Джаббар, как и Гарин, прекрасно понимал, что дальнейшее продвижение по службе напрямую зависит от общих успехов абордажной команды. Для чего, хотелось того или нет, придется работать сообща. И если Юрий был не против закончить глупое противостояние, то Кахир по-прежнему держал «холодную» дистанцию. Ему ничего не стоило послать Гарина куда подальше вместе с его просьбами, если те не относились к прямым обязанностям заместителя группы. Тем более, сейчас, когда Юрию ничего не стоило вызвать по вифону Ярвиса и уточнить у него положение дел.

Лейтенант, пусть и с секундной задержкой, кивнул. Подождал, скажет ли Гарин еще что-то, потом развернулся на каблуках и пошагал прочь.

Юрий проводил заместителя долгим взглядом, и, когда тот скрылся за поворотом, направился в свою каюту, ощупывая в кармане «лепесток» нейромодулятора. Перед дверью еще раз огляделся, словно вор, пристроил модулятор на затылке, над позвоночником. Поморщился, когда тонкие острые ножки проткнули кожу.

Перед глазами на миг все поплыло, низкий мужской голос в голове произнес:

— Приветствую. Я — Маат.

— Фиксируй, — приказал ему Гарин, игнорируя приветствие. — В фоновом режиме.

Перед глазами пролетела полупрозрачная бабочка, замерев где-то на границе зрения.

Юрию взялся за потертую ручку, отомкнул замок и вошел в свою каюту, торопливо закрывая за собой гермостворку.

Он не стал включать свет, окунувшись в гудящий вентиляцией полумрак. Остановился на пороге, размышляя.

На кровати, свернувшись калачиком, спала Элли. Волнистые волосы закрывали лицо девушки, тонкие пальцы сжимали край подушки. Рядом темной полоской выделялся «карандаш» инъектора.

Юрий осторожно опустился на край кровати. Поправил съехавшее с острого девичьего плеча одеяло.

На его запястье легли тонкие пальцы, слабо сжали.

— Юра? — слабо спросила Элли.

В ее голосе одновременно прозвучали надежда и недоверие.

— Это я, — почти ласково проговорил Гарин. — Опять снились кошмары?

— Я не помню.

Девушка отпустила его руку, села на кровати, подтянув к груди колени. В неверном свете дежурного освещения ее глаза казались большими черными пятнами на узком бледном лице.

Юрий потянулся в сторону сенсорного выключателя, но Элли попросила:

— Не надо. Пока не надо.

Гарин подчинился.

— Элли, — хрипло начал он, чувствуя накатывающую неловкость. — Нам нужно поговорить.

— Нужно, — эхом повторила девушка. — Но будет сложно.

Юрий замялся, подбирая слова. Чуть повернулся, чтобы лучше видеть Элли. Та сидела, обхватив колени руками и спрятав лицо под пологом вьющейся челки.

— Элли, — наконец собрался с духом Гарин. — Я честно не знаю с чего именно начать. У меня так много вопросов, но я боюсь спросить что-то не то. Пожалуйста, помоги мне понять, что происходит.

Девушка молчала долгих несколько секунд. Потом подняла лицо, ее голос зазвучал сильно и ровно:

— Я бы тоже хотела понять, что происходит, Юра. Это все похоже на настоящее безумие. Но оно такое осязаемое, — Элли подняла ладонь и потерла воздух между пальцами. — И я в нем, будто бы, одно целое.

— О чем ты говоришь? — чуть наклонил к ней голову Гарин. — Это как-то связано с той твоей болезнью?

В сумраке блеснули глаза девушки. Тени истончали ее черты, скрадывали контуры, превращали в совсем другого человека.

— Это была не болезнь, Юра, — улыбнулась Элли. — Это была другая я, только живущая по ту сторону изнанки.

Юрий вздрогнул — в его жизни термин «Изнанка» носил исключительно негативную окраску.

— Я знаю, что это звучит по меньшей мере странно, — торопливо произнесла девушка. — Но это правда. Во мне будто бы живет две личности. Обычная я…

Девушка положила ладонь себе на грудь, словно представляясь.

— И какое-то другое существо, которое тоже я.

Гарин на секунду задержал дыхание — ему вспомнились собственные размышления за бортом «Полыни». Но он попытался объяснить все с точки зрения имеющихся данных:

— Элли, ты ведь помнишь, что в тебя пытались пересадить чужую личность? Это было еще в Дэнийорде, перед тем, как мы покинули планету.

— Конечно, помню, — голос Элли стал мягче. — Ты тогда спас меня.

— Хотя перенос сознания не получился, — продолжил Юрий. — Но, возможно это как-то повлияло на тебя? Я имею в виду…


— Перенос получился.

— … и если рассказать врачам… Что ты сказала?

— Перенос получился, Юра, — девушка качнула головой. — Сознание Анны Берг полностью переписалось в меня. Но та, вторая я, просто растворила ее в себе.

— Постой! — Гарин напряженно выпрямился, поднял руки. — Ты хочешь сказать, что эта «вторая ты» жила в тебе и до этого?

Девушка тихо рассмеялась.

— Юра, она жила во мне всегда — ведь она и есть я.

Гарин со вздохом закрыл глаза и запустил пальцы в свои короткие волосы.

Отцы-духовники, он ни черта не понимал!

На его плечо легла теплая рука девушки.

— Юра, послушай, — вкрадчиво начала Элли. — Я представляю как это все звучит. Я и сама только недавно начала что-то понимать.

Она придвинулась поближе, усаживаясь поудобнее. Продолжила:

— Первое, что я помню о себе, это ты, наша маленькая комната, летящая в космосе, холод и книга об унесенной ураганом девочке Элли. Потом появился Карл, большая планета и вся остальная жизнь здесь. Что было до этого я никак не могла вспомнить, как ни старалась. Но ведь должно было быть что-то, верно?

Юрий убрал руки от лица, кивнул.

— Я же где-то выросла, — принялась размышлять девушка. — У меня была семья, родители. Я как-то попала в ту маленькую комнату на большом звездолете. Знаешь как это обидно — не помнить большую часть своей жизни?

Элли сделала паузу, убрала с лица волосы.

— Но я видела сны, в них были незнакомые мне люди, которых я почему-то знала, были неизвестные места, в которых я точно когда-то бывала. И там, вместе с ними, я, представляешь? Совсем другая, с другим именем!

— Ты считаешь, что это воспоминания о твоей прошлой жизни? — предположил Гарин.

— Я в этом уверена! — радостно закивала Элли. — Жалко, что утром картинки стираются, но что-то я успеваю запомнить.

— Как тебя зовут там, во снах?

— Полина, — победно возвестила Элли. — Полина Ильина.

Юрию ничего не говорило это имя.

— А кто твои родители?

Тут девушка несколько смешалась.

— Во сне всё не так конкретно. Там ты всегда знаешь кто перед тобой, без объяснений. Знаешь, что рядом — отец, хотя его лицо словно в дымке. Знаешь, к примеру, что яблоко на столе красное, хотя оно, на самом деле, черно-белое. И ты это понимаешь, но ты уверена в этом…

Она поняла, что запуталась, решила зайти с другой стороны.

— Очень сложно отделить обычные сны от воспоминаний во сне. Порой ты просто знаешь, что произойдет дальше, детали не важны. Иногда можешь как-то взаимодействовать, иногда просто смотришь со стороны — вот кто-то что-то делает, кто-то куда-то идет. Но когда это случилось, где именно — непонятно. Словно ворох смазанных картинок, некогда бывших одной историей.

Гарину это было знакомо — в конце концов, он тоже видел сны и примерно понимал, что имеет в виду Элли.

— Ну вот, разобрались, — он мягко похлопал ладонью по кровати, улыбнулся. — А ты говорила «Сложно объяснить». Я где-то слышал, что у некоторых людей, страдающих потерей памяти, воспоминания возвращаются таким образом. А то я уж поначалу решил, что эта ты из сна, Полина, кто-то реальный…

Его улыбка сползла, когда он увидел взгляд девушки.

— Она — реальна, — серьезно произнесла Элли.

— Да, я понимаю, — торопливо ответил Юрий. — Она реальна, потому что она — это и есть ты.

— Я когда-то была ею, — с нажимом сказала девушка. — Давно, еще до моего пробуждения в медицинском отсеке «Пилигрима». Но что-то произошло и мы стали существовать параллельно друг другу.

Юрий стало не по себе, он искоса огляделся. Спросил осторожно:

— Она и сейчас здесь?

— Нет, — пушистая прическа Элли чуть разлетелась, когда она мотнула головой. — Когда я бодрствую она спит. А когда я засыпаю, мы становимся одним целым. Раньше это случалось и в другое время — помнишь, я сознание теряла? Но я научилась с этим бороться.

Девушка указала на пустой инъектор, темнеющий в складках покрывала.

А перед мысленным взором Юрия встала картина бьющейся в страшных судорогах девушки, изо рта которой словно чужой голос рычал «Рэка-рэка-рэка!».