— Наблюдаю учащение пульса, — ожил прикрепленный к затылку модулятор. — Ввести успокоительное или включить романтическую музыку?
— У тебя нет успокоительного, — Гарин почувствовал себя пойманным с поличным, смущенно отводя взгляд от Киры. — И с музыкой повремени.
— Как будет угодно. Включить запись события?
— Нет. Опять себе новое имя придумал?
— Да. Сейчас я идентифицирую себя как Марту.
— Ты обработал то видео, о котором я говорил?
— Насколько смог. Смею напомнить, я все же реанимационный модуль, а не инба.
Порой в голосе искусственного интеллекта Юрию слышался сарказм, что уже говорило о неких эмоциях, не свойственных простейшим нейроаппаратам. Тем не менее, Юрий предпочитал очеловечивать своего электронного помощника чуть больше, тем тот, возможно, заслуживал.
— А рассуждаешь ты как полноценная инба, — хмыкнул Гарин.
— Я все же сложная система сверхтонкой организации, а не пульт от кондиционера, — ответил Марту. — Внимание, познавательное! Имеется занимательная статистика гибели шаттлов класса «Ундина» за период с…
Голос модулятора стремительно ушел на второй план, в наушниках раздался насмешливый голос Киры:
— Ты сам с собой общаешься, доно? Плохой знак.
Гарин посмотрел через проход на девушку. Та ответила ему кривой улыбкой, склонив голову на бок.
— С модулятором говорю, — пояснил Юрий. — Он слишком болтливый сегодня.
Губы девушки задвигались, из наушника донеслось:
— Обычно инба подстраивается под черты хозяина. Насколько я понимаю, это не твой случай.
— Мне этот модулятор перепрошил один знакомый аджай-кирасир, — Гарин указала пальцем на свой затылок. — До этого он практически всегда молчал.
— Хочешь, могу покопаться в архитектуре? — предложила Кира.
Юрий, не задумываясь, отмахнулся:
— Не надо. Я уже привык.
Предупреждающе мигнули лампы над пандусом, тут же все тело словно потянули вверх — шаттл покинул ангар и вылетел в открытый космос. Недовольно воскликнула Аглая, цепляясь за подлокотники.
— Госпожа Рубин! — окликнул чиновницу Юрий. — Лучше снять шлем — на случай внезапной тошноты.
В ответ Аглая лишь фыркнула.
— Некоторым лучше блевать в скафандре, — философски заметила Кира. — Это вполне соотносится с их жизненной позицией.
— Чем она-то тебе не угодила? — удивленно усмехнулся Гарин.
— Не люблю холеных кошечек, — дернула подбородком Аоки. — У них самые острые когти.
— А ты еще и в кошечках разбираешься?
— Доно, ты очень многого обо мне не знаешь.
— Ну, так расскажи, — повел рукой Гарин.
— Вы меня сначала на ринге одолейте, господин рэй-мичман, а потом вопросы задавайте.
— Эй! Я тебя победил!
— Босс, временами ты такой наивный!
Время за словесной пикировкой летело незаметно. В какой-то момент Юрий подумал, насколько такое общение уместно при посторонних — наверняка навороченный икс-джинн имел возможность подслушивать радиопереговоры контракторов, а, значит, мог передавать их «господину Грюнеру». С другой стороны, они не обсуждали ничего постыдного или секретного, обычный товарищеский треп — по крайней мере, так себе представлял Юрий. И если Высшему дистанту совсем нечем заняться, как слушать разговоры двух людей, то пусть себе развлекается.
В первую точку они прибыли спустя полчаса. Си Ифмари открыл малый десантный шлюз, через него бхут, икс-джинн и «блохи» выбрались наружу.
Юрий не любил выходить в космос в обычном скафандре, предпочитал держать между собой и холодной безжизненной бездной преграду вроде обшивки звездолета или брони «голема». Рэй считал, что у Гарина развилась своеобразная фобия, возникшая на фоне не самых приятных воспоминаний. Юрий, в свою очередь, считал, что фобия — это нечто большее, а Одегард просто пытается прилепить броское словечко к обычному чувству самосохранения.
Как бы там ни было, оказавшись на внешней стороне шаттла, Юрий на секунду зажмурился — голова закружилась от открывшейся вокруг черной пустоты.
— Ты в порядке? — поинтересовалась Кира.
— В порядке, — мгновение слабости прошло, Гарин вновь был готов работать. — Закрепляйся.
Они пристегнули карабины страховочных лееров к специальным скобам, включили магнитное сцепление ботинок.
— Готово, доно, — отрапортовала девушка.
— Все. Стоим, ждем.
И они замерли, два крошечных существа на спине маленького катера, с вызовом взирающие на бесконечную Вселенную.
Гарин попытался найти взглядом Арку, возле которой дрейфовала «Полынь». С трудом обнаружил несколько светящихся объектов чуть крупнее далеких звезд — туристическую станцию и боевую платформу, прикрывающую сектор перед Аркой. Поднял голову, прищурился, разглядывая сквозь плотный светофильтр местное светило — оно казалось надутым багровым пузырем с плывущими контурами. За ним виднелся белый щербатый шар единственной в системе планеты.
В целом, унылый пейзаж. Кому захочется драться и умирать за этот мир?
Но где-то здесь Виктор Суратов начал путь к бессмертию. И где-то здесь пролетала вместе со своей семьей Полина Ильина.
Или, точнее, Элли Гарина?
— Доно познает экзистенциальное? — осведомилась Аоки.
— Когда ты перестанешь называть меня «доно»?
— То есть, слово «экзистенциальное» тебя не смутило?
Гарин многозначительно посмотрел на девушку, хотя боевой шлем не мог передать его эмоций, погрозил Кире кулаком. Та рассмеялась, повернулась и побрела в сторону командирского мостика, тяжело передвигая магнитные ботинки.
Юрий цокнул языком, улыбаясь, посмотрел в сторону, где на небольшом отдалении висел в своем странном скафандре бхут. Вокруг него, вытянувшись в цепочку, медленно кружил икс-джинн, извиваясь и время от времени вспыхивая. Что именно у них там происходило, понять было невозможно. Наверное, робот подобным образом проводил сканирование пространства, а бхут собирал и обрабатывал информацию. Впрочем, с тем же успехом это мог быть своеобразный танец — эдакая причуда Высшего.
Господин Грюнер занимался своими делами около пятнадцати минут, после чего они с роботом вернулись в шаттл. Когда следом за ними в отсек вплыли контракторы и заняли свои места, Си Ифмари продолжил путь.
Они делали еще четыре остановки — и все повторялось заново, с той лишь разницей, что в два последних раза в открытый космос также выходила и Аглая — видимо, чтобы развеять скуку.
— Боагтар, — любопытства ради, обратился к пилоту Юрий, когда они в очередной раз закрыли шлюз и пристегнулись ремнями. — Мы уже посещали сектор 27–10?
— Нет, — откликнулся из рубки аджай. — Это в стороне от маршрута, на самом краю системы. А что там такого?
— Да нет, ничего, — не стал продолжать Юрий.
Как объяснить, что эти координаты ему просто приснились?
Внезапно заговорил бхут.
— Гарин Юрий уже бывал здесь? — раздался в наушниках его странный голос.
— Нет, господин Грюнер, не приходилось.
Гарин поймал на себе пытливый взгляд Киры. Повернулась к нему и Рубин. Стало неловко.
А потом он решил — а почему бы и нет? Когда еще выпадет возможность проверить свои видения?
— Сектор 27–10, выше горизонта позиционирования на сорок градусов, — громко проговорил он отпечатавшиеся в памяти данные. — Мне кажется, там может быть что-то интересное.
Бхут молчал всего секунду — за это время, скорее всего, успел прогнать услышанное через свою информационно-аналитическую базу. Наконец спросил:
— Гарин Юрий, какую именно плоскость считать за горизонт?
Здесь Юрий не знал, что ответить. Действительно, что считать за точку отсчета в открытом космосе?
Но на помощь пришел Си Ифмари:
— Традиционно, если не указано иное, — поделился он. — За условный горизонт в планетарных системах принято считать плоскость вращения вокруг звезды ближайшей планеты. Поскольку у нас тут лишь одна планета, то плоскость условного горизонта вполне определённая.
Юрию показалось, что господин Грюнер вопросительно смотрит на него, как бы ожидая подтверждения, потому лишь пожал плечами, мол, разбирайтесь сами.
— Мы-я добавляю точку интереса, — судя по голосу, бхут принял решение. — Господин пилот, проследуйте по указанным Гариным Юрием координатам.
— Хорошо. Только, перелет займет достаточно много времени.
— Время субъективно, — ответил бхут. — Оно не имеет значения.
— Что ж, — в голосе аджая послышался легкий смешок. — Тогда устраивайтесь удобнее, путь неблизкий.
Шаттл развернулся, с глухим шумом включились маршевые двигатели.
— Доно, ты эти цифры просто назвал? — спросила Кира, почесывая затылок о подголовник кресла. — Так сказать, чтобы продлить наш тет-а-тет?
— У тебя нет успокоительного, — Гарин почувствовал себя пойманным с поличным, смущенно отводя взгляд от Киры. — И с музыкой повремени.
— Как будет угодно. Включить запись события?
— Нет. Опять себе новое имя придумал?
— Да. Сейчас я идентифицирую себя как Марту.
— Ты обработал то видео, о котором я говорил?
— Насколько смог. Смею напомнить, я все же реанимационный модуль, а не инба.
Порой в голосе искусственного интеллекта Юрию слышался сарказм, что уже говорило о неких эмоциях, не свойственных простейшим нейроаппаратам. Тем не менее, Юрий предпочитал очеловечивать своего электронного помощника чуть больше, тем тот, возможно, заслуживал.
— А рассуждаешь ты как полноценная инба, — хмыкнул Гарин.
— Я все же сложная система сверхтонкой организации, а не пульт от кондиционера, — ответил Марту. — Внимание, познавательное! Имеется занимательная статистика гибели шаттлов класса «Ундина» за период с…
Голос модулятора стремительно ушел на второй план, в наушниках раздался насмешливый голос Киры:
— Ты сам с собой общаешься, доно? Плохой знак.
Гарин посмотрел через проход на девушку. Та ответила ему кривой улыбкой, склонив голову на бок.
— С модулятором говорю, — пояснил Юрий. — Он слишком болтливый сегодня.
Губы девушки задвигались, из наушника донеслось:
— Обычно инба подстраивается под черты хозяина. Насколько я понимаю, это не твой случай.
— Мне этот модулятор перепрошил один знакомый аджай-кирасир, — Гарин указала пальцем на свой затылок. — До этого он практически всегда молчал.
— Хочешь, могу покопаться в архитектуре? — предложила Кира.
Юрий, не задумываясь, отмахнулся:
— Не надо. Я уже привык.
Предупреждающе мигнули лампы над пандусом, тут же все тело словно потянули вверх — шаттл покинул ангар и вылетел в открытый космос. Недовольно воскликнула Аглая, цепляясь за подлокотники.
— Госпожа Рубин! — окликнул чиновницу Юрий. — Лучше снять шлем — на случай внезапной тошноты.
В ответ Аглая лишь фыркнула.
— Некоторым лучше блевать в скафандре, — философски заметила Кира. — Это вполне соотносится с их жизненной позицией.
— Чем она-то тебе не угодила? — удивленно усмехнулся Гарин.
— Не люблю холеных кошечек, — дернула подбородком Аоки. — У них самые острые когти.
— А ты еще и в кошечках разбираешься?
— Доно, ты очень многого обо мне не знаешь.
— Ну, так расскажи, — повел рукой Гарин.
— Вы меня сначала на ринге одолейте, господин рэй-мичман, а потом вопросы задавайте.
— Эй! Я тебя победил!
— Босс, временами ты такой наивный!
Время за словесной пикировкой летело незаметно. В какой-то момент Юрий подумал, насколько такое общение уместно при посторонних — наверняка навороченный икс-джинн имел возможность подслушивать радиопереговоры контракторов, а, значит, мог передавать их «господину Грюнеру». С другой стороны, они не обсуждали ничего постыдного или секретного, обычный товарищеский треп — по крайней мере, так себе представлял Юрий. И если Высшему дистанту совсем нечем заняться, как слушать разговоры двух людей, то пусть себе развлекается.
В первую точку они прибыли спустя полчаса. Си Ифмари открыл малый десантный шлюз, через него бхут, икс-джинн и «блохи» выбрались наружу.
Юрий не любил выходить в космос в обычном скафандре, предпочитал держать между собой и холодной безжизненной бездной преграду вроде обшивки звездолета или брони «голема». Рэй считал, что у Гарина развилась своеобразная фобия, возникшая на фоне не самых приятных воспоминаний. Юрий, в свою очередь, считал, что фобия — это нечто большее, а Одегард просто пытается прилепить броское словечко к обычному чувству самосохранения.
Как бы там ни было, оказавшись на внешней стороне шаттла, Юрий на секунду зажмурился — голова закружилась от открывшейся вокруг черной пустоты.
— Ты в порядке? — поинтересовалась Кира.
— В порядке, — мгновение слабости прошло, Гарин вновь был готов работать. — Закрепляйся.
Они пристегнули карабины страховочных лееров к специальным скобам, включили магнитное сцепление ботинок.
— Готово, доно, — отрапортовала девушка.
— Все. Стоим, ждем.
И они замерли, два крошечных существа на спине маленького катера, с вызовом взирающие на бесконечную Вселенную.
Гарин попытался найти взглядом Арку, возле которой дрейфовала «Полынь». С трудом обнаружил несколько светящихся объектов чуть крупнее далеких звезд — туристическую станцию и боевую платформу, прикрывающую сектор перед Аркой. Поднял голову, прищурился, разглядывая сквозь плотный светофильтр местное светило — оно казалось надутым багровым пузырем с плывущими контурами. За ним виднелся белый щербатый шар единственной в системе планеты.
В целом, унылый пейзаж. Кому захочется драться и умирать за этот мир?
Но где-то здесь Виктор Суратов начал путь к бессмертию. И где-то здесь пролетала вместе со своей семьей Полина Ильина.
Или, точнее, Элли Гарина?
— Доно познает экзистенциальное? — осведомилась Аоки.
— Когда ты перестанешь называть меня «доно»?
— То есть, слово «экзистенциальное» тебя не смутило?
Гарин многозначительно посмотрел на девушку, хотя боевой шлем не мог передать его эмоций, погрозил Кире кулаком. Та рассмеялась, повернулась и побрела в сторону командирского мостика, тяжело передвигая магнитные ботинки.
Юрий цокнул языком, улыбаясь, посмотрел в сторону, где на небольшом отдалении висел в своем странном скафандре бхут. Вокруг него, вытянувшись в цепочку, медленно кружил икс-джинн, извиваясь и время от времени вспыхивая. Что именно у них там происходило, понять было невозможно. Наверное, робот подобным образом проводил сканирование пространства, а бхут собирал и обрабатывал информацию. Впрочем, с тем же успехом это мог быть своеобразный танец — эдакая причуда Высшего.
Господин Грюнер занимался своими делами около пятнадцати минут, после чего они с роботом вернулись в шаттл. Когда следом за ними в отсек вплыли контракторы и заняли свои места, Си Ифмари продолжил путь.
Они делали еще четыре остановки — и все повторялось заново, с той лишь разницей, что в два последних раза в открытый космос также выходила и Аглая — видимо, чтобы развеять скуку.
— Боагтар, — любопытства ради, обратился к пилоту Юрий, когда они в очередной раз закрыли шлюз и пристегнулись ремнями. — Мы уже посещали сектор 27–10?
— Нет, — откликнулся из рубки аджай. — Это в стороне от маршрута, на самом краю системы. А что там такого?
— Да нет, ничего, — не стал продолжать Юрий.
Как объяснить, что эти координаты ему просто приснились?
Внезапно заговорил бхут.
— Гарин Юрий уже бывал здесь? — раздался в наушниках его странный голос.
— Нет, господин Грюнер, не приходилось.
Гарин поймал на себе пытливый взгляд Киры. Повернулась к нему и Рубин. Стало неловко.
А потом он решил — а почему бы и нет? Когда еще выпадет возможность проверить свои видения?
— Сектор 27–10, выше горизонта позиционирования на сорок градусов, — громко проговорил он отпечатавшиеся в памяти данные. — Мне кажется, там может быть что-то интересное.
Бхут молчал всего секунду — за это время, скорее всего, успел прогнать услышанное через свою информационно-аналитическую базу. Наконец спросил:
— Гарин Юрий, какую именно плоскость считать за горизонт?
Здесь Юрий не знал, что ответить. Действительно, что считать за точку отсчета в открытом космосе?
Но на помощь пришел Си Ифмари:
— Традиционно, если не указано иное, — поделился он. — За условный горизонт в планетарных системах принято считать плоскость вращения вокруг звезды ближайшей планеты. Поскольку у нас тут лишь одна планета, то плоскость условного горизонта вполне определённая.
Юрию показалось, что господин Грюнер вопросительно смотрит на него, как бы ожидая подтверждения, потому лишь пожал плечами, мол, разбирайтесь сами.
— Мы-я добавляю точку интереса, — судя по голосу, бхут принял решение. — Господин пилот, проследуйте по указанным Гариным Юрием координатам.
— Хорошо. Только, перелет займет достаточно много времени.
— Время субъективно, — ответил бхут. — Оно не имеет значения.
— Что ж, — в голосе аджая послышался легкий смешок. — Тогда устраивайтесь удобнее, путь неблизкий.
Шаттл развернулся, с глухим шумом включились маршевые двигатели.
— Доно, ты эти цифры просто назвал? — спросила Кира, почесывая затылок о подголовник кресла. — Так сказать, чтобы продлить наш тет-а-тет?