– Рада, что их обществом вы наслаждались не так сильно, как моим.

Взгляд Хейзара переместился на грудь Ларкиры, и искра голода зажглась в его глазах, прежде чем он откинул голову назад, громко рассмеявшись.

– О, леди Ларкира, мы с вами повеселимся, да?

– Определенно надеюсь на это, – сказала Ларкира, мысленно закатывая глаза. Как легко может отвлечь излишне оголенный кусочек кожи. Совет Нии, полученный еще до ее приезда, заполнил ее разум: женщины должны использовать все имеющиеся преимущества в своих интересах.

«Безусловно», – мрачно подумала Ларкира.

По крайней мере, Хейзар больше не смотрел на Дариуса, как на свою игрушку.

Перед Ларкирой поставили первое блюдо, рагу с пряным ароматом кураша, и, помимо своей воли, девушка ощутила, насколько голодна.

– Выглядит восхитительно, – сказала она, прежде чем положить немного еды в рот, ароматы взорвались на ее языке. Слава потерянным богам, по крайней мере, еда не соответствовала моргу, в котором они обедали.

– Ты не голоден, Дариус? – спросил герцог.

Его пасынок выглядел бледнее Боланда, когда уставился в свою тарелку.

– Не будь грубым, мой мальчик. Ешь.

– С вами все в порядке, милорд? – спросила Ларкира.

– С ним все в порядке, – резко сказал герцог. – Просто странный, как и всегда.

Ларкире захотелось рассмеяться. Единственное странное здесь – это существо во главе стола.

– Милорд? – нахмурив брови, она снова тихо позвала Дариуса.

– Ешь. – Герцог стукнул кулаком по столу.

Ларкира подпрыгнула на месте. Черная энергия, окружающая Хейзара, просочилась вперед, поток тьмы пробился через стол, настроение герцога вспыхнуло от гнева, словно зажженная спичка.

– Ты ставишь меня в неловкое положение перед нашей гостьей.

– Ваша светлость, – вмешалась Ларкира. – Уверяю вас, все в порядке.

Но словно ее больше не было в комнате, глаза герцога оставались прикованы к Дариусу.

Как быстро изменился его темперамент с отъездом Зимри, любой джентльмен мог засвидетельствовать это.

– Если ты не хочешь есть, мой мальчик, тогда говори!

– Вы знаете, что я не могу это есть. – Дариус произнес эти слова так тихо, что Ларкире пришлось напрячься, чтобы расслышать.

– Что? – спросил Хейзар. – Ты знаешь, как я отношусь к бормотанию.

– Я. Не. Могу. Есть. Это, – огрызнулся Дариус, наконец встретившись взглядом с отчимом.

Герцог удивленно приподнял бровь, подавляя усмешку.

– И почему нет?

Пальцы Дариуса сжались в кулак.

– Здесь есть кураш.

– И?

– Вы знаете, что у меня аллергия.

– Ох. – Ларкира выдохнула. – Причина в этом? Тогда давайте перейдем к следующему блюду.

– Я заплатил деньги нашему повару, чтобы он приготовил этот ужин, – оборвал ее Хейзар. – Ты съешь все до последнего кусочка.

– Нет.

– Нет?

Дариус плотно сжал губы, его зеленые глаза горели огнем. Ларкира не знала точно, но… да, его трясло.

– Отлично. – Герцог вытащил салфетку, промокнул уголки рта, сочащаяся из него энергия прилипла к ткани, когда он убрал ее прочь. – Пожалуйста, можешь не есть. Конечно, я не могу заставить тебя. – Он снова переключил внимание на пасынка. – Или могу?

– Ваша светлость, – начала Ларкира. – Пожалуйста, позвольте нам…


Ее следующие слова оборвались, когда Хейзар взорвался отравленной магией. Подобно волне, она накрыла полы, стены, изменив цвет огня с оранжевого на синий. Теперь комната бурлила и сочилась густой чернильной слизью его зелья, кислый аромат стал почти невыносимым. Единственное, что освещало окружавшее их пространство, огонь позади герцога, который разгорался все сильнее от его гнева. Все в обеденном зале замерли, взгляды слуг были прикованы к невидящей точке перед ними.

Ларкира ошеломленно наблюдала, как от подобного проявления могущества герцог превратился в настоящего монстра: его глаза полностью почернели, лицо стало пепельно-белым, а зубы удлинились и заострились, как у хищной рыбы. Щупальца, тянущиеся из его спины, зависли над столом, прежде чем скользнули по лицу каждого человека в комнате, вторгаясь в их разум. Когда один из них дошел до Ларкиры, по ее коже словно скользнул осколок льда, шепча свои приказы, затуманивающие ее разум. Спи-и-и, – его магия зашипела вокруг нее. – Отдохни.

В ответ силы Ларкиры устремились вперед, струясь по ее венам, стремясь защитить ее. Борись, – кричали они. – Выпусти нас! Голова девушки кружилась, она стиснула зубы и удержала свою магию в ловушке, заперев в горле. Словно мускул, она напрягла свою силу, заставляя ее разветвляться на кончиках пальцев рук и ног, прежде чем затвердеть и остаться глубоко под кожей – ее щит.

Спокойная голова, спокойное сердце, спокойная голова, спокойное сердце. Спокойствие, сохраняй спокойствие. Она часто дышала, отчаянно цепляясь за слова, которые всегда приносили ей ясность и спокойствие в моменты напряжения, в то время как внешне копировала каменные лица Дариуса и слуг.

– Ешь, – слова Хейзара скользнули к ее ушам, раздражая своей резкостью, даже когда они были направлены на Дариуса.

Лицо молодого лорда превратилось в пустую маску, он зачерпнул рагу, поднял ложку и проглотил еду.

– Еще, – скомандовал Хейзар с усмешкой на губах. И вот так Дариус ел все больше, и больше, и больше.

С каждой новой ложкой, отправившейся в рот молодого лорда, Ларкира была вынуждена наблюдать, как быстро проявляется его аллергия. Его кожа мгновенно покрылась пятнами, по шее поползла сыпь. Губы распухли, а к седьмой ложке раздулось и веко.

Силы моря Обаси. Она должна остановить это!

Ларкира испытывала дискомфорт, собственная кожа казалась слишком натянутой, когда она боролась со своим контролем. Ей было невыносимо видеть, какую боль испытывал Дариус. Особенно зная, что она, лишь мельком подумав об этом, может легко покончить с этим безобразием. Высокая нота или резкий крик, сорвавшиеся с ее губ могли уничтожить этот проблеск силы, который Хейзар, вероятно, считал вершиной величия.

Но что потом?

Манипулировать разумом Хейзара, а также Дариуса и слуг, заставив их забыть, что все они стали свидетелями ее даров могли лишь сестры Ларкиры. Сама девушка могла гипнотизировать людей, превращая их разум в туман, чтобы иметь возможность командовать, как это делал сейчас герцог, но тонкости изменения воспоминаний, гарантия того, что дары ее семьи останутся в тайне, являлись работой, требующей изящества, особенно учитывая количество разумов, на которые нужно было повлиять. Не говоря уже о ее нарастающей ярости по отношению к Хейзару. Магия Ларкиры царапала легкие, пытаясь освободиться, и девушка была на волосок от того, чтобы сдаться. Особенно когда Дариус начал хрипеть, признак того, что у него сжалось горло.

Нет, нет, нет.

Ларкира отчаянно пыталась найти решение, молча молясь потерянным богам, чтобы Хейзар остановил это безумие до того, как убьет своего пасынка.

Он не сможет убить, если умрет, – искушали ее дары. – Мы сильнее его. Ударь в ответ, – настаивали они, колотя ее под ребрами.

НЕТ! – Она заставила голос замолчать. Несмотря на бездействие, которое сводило ее с ума, стоило Дариусу снова медленно поднять еще одну ложку рагу, она не хотела превращаться в монстра. Это существо она выпускала лишь по приказу своего короля, и даже тогда, в первый раз, сила разорвала ее надвое.

Ларкиру охватил ужас, и мгновение спустя воспоминания о ее прошлом вырвались вперед.





Она была юной девушкой, рыдающей в своей гардеробной под дворцом в Королевстве Воров.

– Тише, дитя. – Ее отец был рядом, его белые королевские одежды касались ее юбок. – Перестань плакать, или сделаешь только хуже.

Сестры встревоженно стояли у ее двери, ожидая и наблюдая, готовые оказать поддержку.

– Почему ты заставил меня это сделать? – Ларкира сделала прерывистый вдох, пытаясь успокоиться, вернуть свою магию на место. Но та продолжала вращаться, хлестать и опрокидывать предметы в комнате.

Только броня отца защищала его самого от ее боли.

Ларкира не могла перестать думать о человеке, которого они недавно подвергли пытке с помощью своих даров по приказу своего короля, ее отца.

– Магия, которой вы, девочки, обладаете, сложна, – мягко сказал Долион. – Ее силу нужно использовать во благо, а иногда добра можно добиться лишь совершив плохой поступок. Ты должна понять этот баланс. Этот человек совершал очень ужасные поступки, и ты помогла остановить это.

– Но я только что научилась контролировать свои способности, – запротестовала она. – Лишь недавно перестала испытывать боль. И потом, потом ты приказал нам…

– Именно потому, что теперь ты можешь контролировать дары, – вмешался ее отец, положив руку ей на плечо, – я знал, что ты готова. Ты чувствуешь, что потеряла там контроль?

Ларкира вытерла нос, задумавшись над вопросом.

– Нет.

– Вот именно. Может быть, моя певчая птичка, ты и причинила кому-то боль, но в тот момент ты управляла своей магией. Понимаешь разницу? Ты контролировала боль, которую причиняла, точно так же, как контролируешь радость, которую теперь можешь принести с помощью своих даров. Ты постоянна в своей магии, Ларкира. И сама решаешь, куда ее направить.

– Я решаю, – повторила она.

– Да. Я попрошу вас, девочки, совершить много трудных поступков, принять те же самые трудные решения, которые я сам должен принимать каждый день, но мы делаем это, чтобы контролировать мир, который больше нас. Королевство Воров – это место, которым нужно управлять твердой рукой. Мы – хватка, удерживающая хаос в узде.

– Я понимаю, – через мгновение сказала Ларкира, вихрь испытываемых эмоций утих, успокаиваясь вместе с ее магией.

Ее отец кивнул:

– Хорошо. И, если ты когда-нибудь почувствуешь, что теряешь контроль, просто помни, чему тебя учили Ачак.

– В стрессовых ситуациях… сделай вдох и не выдыхай.