— Монстру? — озадаченно наморщил лоб Найджел.

— Моня яд жрать не станет, — опровергла я глупое поведение любимца.

Говорят, будто мужчины не визжат. Ага. Я с опаской посмотрела на хрустальное великолепие, тройным рядом висящее над столом. Но люстры звуковую атаку выдержали.

— И было бы чего так орать, — тихонько пробормотала себе под нос Лив, морщась. Продуманный жених снова ей впихнул в руки кубок. — Ничего смертельного, иначе Моня залаял.

— Ты такая добрая и заботливая, — с толикой умиления восхитился Сай.

Старший посмотрел на младшего, как на душевнобольного.

Тут с места подорвался знакомый старик. Именно он выталкивал принца из толпы навстречу счастью, когда мы прибыли. Резвой ланью он перемахнул через стол. Его годы скромненько скукожились, мол, не виноваты мы, это все инстинкты и адреналин.

— Август! — пророкотал Его Величество после того как лекарь (а по уверенным и профессиональным движениям угадывался именно он) закончил осмотр еле дышавшего от напряжения пострадавшего.

— Стрихнин, — выдал старец, отодвигая от себя тарелку одним пальцем. — Малая доза.

Тут уже побелела я и судорожно сжала кубок. Не люблю это яд, ведь именно им пытался накормить меня и все королевское семейство некогда заботливый, а ныне покойный супруг.





ГЛАВА 4. Не ходи туда, там тебя ждут неприятности.




— Ну-с? — я зажала Алберта в лучших традициях страстной парочки за колонной. — Давай, радуй меня. В честь чего ты среди слуг засел?

— А разве непонятно? — оруженосец, он же паж и прочее округлил глаза. — Чтобы тарелки поменять. — И добавил со вздохом. — Короля-то жалко. А спугнуть организатора раньше времени не хотелось.

— И кто? — я аккуратно выглянула из-за колонны и наткнулась на слегка возмущении взгляд Найджела.

— Вивьен! — прошипел он. Вот спасибо, еще пару очков к ненависти фавориток в мою сторону добавил.

Номер один не стерпела панибратства и картинно зашаталась:

— Ах, Ваше Величество, мне дурно!

Остальные тут же вспомнили про замечательную уловку. Курятник охватила подучесть.

Я хихикнула, представив, как Найджел мужество стоит и шатается под пятью обвисшими без чувств дамами.

Но кто-то не разделял моего веселья. Король погрозил нашей парочке за колонной пальцем и ровным голосом приказал:

— Кавалеры ловят дам. Кто не поймал — тот женится. — Говорить, что к каждой фаворитке ломанулось аж по двое спасителей, смысла нет. Най быстро прикинул соотношение холостых мужчин, и правильно произвел подсчет. — Августа сейчас не отвлекаем. — Архивариус активно сопротивлялся насильному вливанию воды в себя, ведь лекарь уже застыл рядом с ложкой, чтобы помочь бедняге освободиться от яда. Конечно, столовая лучшее место для этого! — Дам приводим в чувство проверенными методами. Эй, — он окрикнул слуг, — принесите еще воды. Мочим всех сомлевших! Столовую никому не покидать!

И после этого грандиозного заявления влез в нашу компанию третьим. Сознание терять в итоге никто не рискнул.

Одна Лив осталась спокойно сидеть и жевать лист салата. Вот еще на ноги вскакивать из-за какого-то яда. Много чести. Сай восторженно смотрел на невесту и не находил слов для описания ее чуткости.

— Итак? — Найджел прошел взглядом по Алу. — Я-то думал у вас тут свидание, а оказывается агентурная встреча.

— Кстати, отравить-то хотели вас, Вашевство, — я ухмыльнулась уголком губ. — Так что счет два — ноль в пользу Ателлы.

— Ну, положим не отравить, — король забавно сморщил нос, — а скорее напугать, судя по дозе.

— Только если вас регулярно не кормят стрихнином в малых объемам, — сухо влез Альберт. Что поделаешь, больная мозоль для всех нас.

— Давай, не томи, — я ткнула кулаком в плечо оруженосца, — кто заказчик?

— Ну-у, — стушевался Ал и шаркнул ножкой, — я же не знал с чьей тарелкой меняю… Вообще он сейчас того… от лекаря отбивается ногами и руками.

— Архивариус? — я заломила одну бровь. — Серьезно? Откуда информация?

— От исполнителя. Слуга при кухне, — Алберт с деловым видом смахнул несуществующую пылинку со своего плеча. — Я его аккуратно спросил, а затем связал и запер в кладовой.

— Насколько аккуратно? — въедливо уточнила я. Бежать спасать преступника, чтобы потом вызванному с отпуска палачу была работа или уже поздно.

— Минус пара пальцев и один глаз не открывается, — самодовольно похвастался оруженосец.

— Ясно, — бросил Найджел Первый. Я даже не заметила, как он опять начал теснить меня. В это раз он настойчиво пытался ввинтиться в небольшое расстояние между мной и Алом. — А вам не кажется, что наше шушуканье выглядит подозрительным? — и с этими словами меня буквально вытолкали из-за колонны. — Август, бросай доходягу. Моня, молодец. Охраняй его. Я быстро! — и выскочил за дверь с криком «Стража!».


Пес перевел взгляд на меня, уточняя этот «свой» адекватный или как?

— Вот поэтому мы и не едим горчицу, — сестра сморщила носик. — Особенно смешанной с черным молотым перцем. Мода модой, но жить хочется сильнее. Небольшую дозу стрихнина она отлично маскирует. Что там на обожженном языке-то чувствуется?

Совершенно согласна с Лив. Даже отец со вздохом признал, что это приправа, конечно, для настоящих мужчин, но и без нее можно обойтись. Еще остался острый перчик, который в прикуску устраивает пожар во всем организме. Очень брутально.

Именно по причине неудачной дегустации яда, когда жизнь сестры оказалась под угрозой, мы с большой степенью недоверчивости стали относиться к блюдам, которые накладывают заранее, а на стол ставят уже наполненные тарелки. Да и собаки в нашем замке поселились не просто так. Мой Моня экспериментально выведенная порода для девушек. У отца вообще Матильда, больше походящая на мини-лощадь. Братик любит запугивать новых слуг тем, что неугодные будут скормлены ей на завтрак.

Архивариус если и был предателем, то дураком точно не являлся. Быстро сопоставив нашу милую беседу за колонной, ошибочную тарелку со стрихнином, приказом перестать его спасать и убежавшего короля за стражей, сделал выводы. Для своей персоны неутешительные.

Схватив со стола нож, он приготовился возвести себя в ранг мученика. Прижав столовый прибор к запястью, с вызовом глянул на нас. И слегка растерялся. Никто не бросился его останавливать, а, наоборот, с интересом следили за происходящим. Даже Лив жевать прекратила и иронично фыркнула. Фаворитки так перестали изображать немощных и тянули шеи, продолжая висеть на руках мужчин.

Наивный архивариус, видимо, хотел потребовать, чтобы его выпустили из столовой, а иначе он себя убьет, но столкнулся с черствостью душ присутствующих людей.

— Моня, обезвредить, — отдала я приказ.

— Ну и зачем? — поморщился Август, смотря на распластанный очередной коврик для пса. Роберто побледнел и поджал губы. Ночь еще не забыта. — Мне было интересно, как быстро он допилит до вены тупым-то ножом.

— И залил тут все кровью, — я поморщилась. — Тогда в обморок отправились бы не только дамы.

Почему-то Роберто посчитал, что это насмешка над его мужественно персоной. Гордо расправив плечи и выкатив грудь (в общем, приняв стойку «цыпленок»), он грозно произнес:

— Ну знаете ли…

Фаворитка номер один встрепенулась. Неужели посчитала, что нашла поддержку в военных действиях против меня?

— Нет, не знаю, — спокойным тоном ответила я. — Совсем не имею понятия, как вас могли назначить на должность советника по безопасности. Моня с вашей работой справляется куда лучше.

По столовой пролетели тихие смешки, заставив Роберто покраснеть. Но добила его самооценку Лив.

— Не расстраиваетесь, — великодушно поддержала она мужчину. — Моня у нас специально выведенный боец. Его почти год тренировали.

Молодец, сестренка. Я только одного не пойму, как еще Сайджел не бежит в сторону границы, теряя тапки?

— Ваше Высочество, — тихонько позвал меня Август, — надеюсь, вы в курсе, что он кузен Его Величества?

— Само собой, — усмехнулась в ответ одним уголком губ. — От этого он перестает быть идиотом?

— Конечно, нет, — лекарь даже оскорбился из-за антинаучного высказывания. — Но задирать его не советую. А то прилетит вам привет откуда не ждете. Пенелопа очень не любит, когда братца обижают.

— Святая Айринс, — я закатила глаза, — какое счастье! Какое счастье, что я выросла из возраста, когда на заступничество надо звать старшего родственника! В жизни ябедой не была, и начинать не собираюсь.

— Мое дело предупредить, — учтиво склонил голову лекарь.

Двустворчатые двери в парадную столовую распахнулись. Я неодобрительно покосилась на трещину в штукатурке, которая образовалась от удара ручкой. Я понимаю — радость, поймал заговорщика, но дворец-то ломать зачем?

— В камеру его! — с широкой улыбкой ткнул пальцем Найджел в композицию на полу.

Стража озадаченно переглянулась. Отбирать игрушку у Мони никто не спешил.

Пришлось мне вмешаться, а то доблестные мужи выглядели не такими уж и доблестными.

Архивариуса подняли и даже отряхнули, но надеть кандалы не успели. Неожиданно он захрипел, схватился за левый бок и стал заваливаться на спину. Багрово-синий цвет лица прозрачно намекнул, что мы теряем нашего отравителя.

Август заученным захватом определил архивариуса на стул, одновременно растягивая пуговицы на рубашке и снимая галстук. Пара нехитрых манипуляций и уже обмякшее тело перетащили на пол, где лекарь занялся откачиванием почти трупа. Стрихнин все же совершил свое коварное дело. Видимо, сердечная мышца у него была ослаблена, и даже малая доза вбила финальный гвоздь.

— Инфаркт, — вынес диагноз Август. — Откачиваем?

Найджел задумался. С одной стороны, за палача всю работу сделали, с другой — вопросы-то имеются.

Пришлось страже вместо задержания резвой рысцой нестись в кабинет лекаря с ношей на плечах.

Приглашенные на ужин, до этого изображающие стадо напуганных зайцев, ожили. Пошли шепотки.

— Это, наверное, какая-то ошибка, — фаворитка номер три прижала ладони к груди, но так, чтобы ее полностью не закрывать. А сама зырк с вызовом на меня. — Олден Раст преданный слуга Вашего Величества! Он не мог задумать что-то плохое. Его явно подставили!

И все снова затаили дыхание в ожидании ответа. Но вместо Найджела Первого, как всегда, бесцеремонно нарушала священную тишину Лив. Она положила ладошку на плечо жениха и с толикой умиления протянула:

— Какой ты у меня молодец. Фавориток не заводишь. — А потом добавила с угрозой: — И не заведешь.

То, что выдохнул в ответ Сайджел больше походило на благодарность Айринс из-за законов Леймана, по которым в его возрасте еще не положены излишества нехорошие.

Но наглую дамочку на место поставила не я (а жаль). Военный советник, огладив пышные усы и одернув парадный китель, трещавший от резких движений для разнообразия не на животе, а в плечах, величаво сказал: