– Не будете нам читать? – радостно спрашивает Вадик.

– Не угадал, Шевчук! Прочту дважды, а может, и трижды.

Слышатся страдальческие вздохи, но перечить Ульянушке никто не решится. Хватка у нее стальная, а разговора один на один никто без слез не выдерживает. Даже мальчики, хоть они и не признаются.

– Разбудишь меня, как все закончится? – шепчет Богдан и закрывает глаза.

– Снова рубился в игрушки всю ночь? Когда ты уже повзрослеешь?

– Нет. Я переписывался.

– С кем это? Нашел себе на сборах новых крутых друзей?

– Лисенок, самая крутая у меня ты. Но кое-кого я все-таки нашел. Девушку.

Сердце останавливается, но мозг продолжает работать на остатках крови, что прилетела к нему с последним сильным толчком.

– Слава богам «Майнкрафта»! Я уже думала, придется тебя лет через двадцать вести на «Давай поженимся».

– Ха-ха-ха… Как же сильно ты меня любишь, – отвечает Кот, подавляя зевоту. – Я тебе потом все расскажу.

– Окей, – отвечаю максимально незаинтересованно, а сама уже пишу сообщение Оксанке с кучей ревущих смайликов.



– И последний вопрос на сегодня, – торжественно произносит Ульяна Алексеевна, в тысячный раз поправляя очки, – где и с кем вы будете сидеть первое полугодие?

Богдан поднимает голову и выпрямляется.

– Ну что, Кошик? – говорит классная руководительница. – Может быть, в этом году обойдемся без представления?

– Все зависит от вас, Ульяна Алексеевна, – отвечает Кот, выдавая лучшую из своих обворожительных улыбочек, которая обычно позволяет ему выпутываться из всех передряг.

– Да сиди уже со своей Лисецкой. Если только Богдана не против.

Взгляды присутствующих устремляются на меня, вызывая жар нервного расстройства. Чувствую себя котом, которому на спину приклеили кусок скотча.

– Э-э-м-м… Да я…

– Она не против, – вмешивается Богдан.

– Отставить диктаторские наклонности, Кошик! Я спросила не тебя.

Ого! Что ж Ульяна Алексеевна сразу так не прислушалась к моему мнению. Правда, тогда мы с Котом точно бы стали врагами. Общая территория нас очень сблизила.

Это произошло не сразу, после череды мелких пакостей и подстав. Мы столько наслушались от учителей из-за постоянных бурных перепалок, что страшно вспоминать, но под конец пятого класса все изменилось. Ругань превратилась в тихие переговоры во время уроков и глупые переписки на листках, вырванных из середины тетрадей. Часть из них я до сих пор храню в тайной шкатулке. И когда в шестом классе нас попытались рассадить, Богдан устроил скандал. Обещал бросить школу, если ему не разрешат сидеть со мной за одной партой. Ульянушке пришлось сдаться. Хотя мне кажется, ее скорее убедили мои жалостливые слезы, чем крики Кота. В любом случае в начале каждого года пытаться разлучить нас стало уже чем-то вроде традиции нашего класса.

– Ульяна Алексеевна, я не против. Он же без моего контроля совсем скатится, – покровительственно хлопаю Кота по макушке.

– Ну что с вами делать? Сидите. А вот остальных ждет переезд. Шевчук! На первую парту.

– Ульяна Алексеевна! Почему?

– По полу, Шевчук! Ножками, топ-топ. Макаренко, покажи, как это делается?

– За что? – возмущается тусовщица Светка.

– За парту, Света. Лето вас совсем расслабило, элементарных вещей не понимаете.

– Ух ты! Сегодня быстро отстрелялись, – шепчет Кот, сладко потягиваясь.

– Ага, – нервно вожу телефоном по столу. – Выспался?

– Подзарядился, чтобы дойти до дома и бахнуться спать.

– Ты идешь в сквер вечером?

– Да… Наверное…

– А девушка твоя против не будет?

Богдан хитро прищуривается и улыбается:


– Думаю, она вряд ли сможет следить за мной, находясь за несколько сотен километров.

Кто еще из нас лис?

– Не успел найти, а уже обманываешь?

– Не занудствуй, Бо. Ты когда-нибудь перестанешь относиться ко всему так серьезно?

– И превратиться в такого «аля-улю-паси-гусей», как ты? Нет уж. Спасибо.

– Вре-ди-на, – кривляется Кот и показывает язык.

Сдерживаю улыбку, скрываясь за любимым маневром – цокаю и закатываю глаза.

– Так что это за фея, которая тебя зачаровала?

– Ее зовут Настя. Она тоже занимается легкой атлетикой.

– Надеюсь, она не курит, как паровоз.

– Нет, – хмыкает Кот.

– Так она из другого города? И как вы собираетесь… Ну… Встречаться?

– Двадцать первый век, Бо. – Кот машет перед моим лицом телефоном. – Знаешь, что это за коробочка? По ней можно разговаривать с людьми на расстоянии. Это как телепатия, только без магии.

– Какой ты умный. Фантастика. Сам давно перестал слать письма в Хогвартс?

– Говорит та, которая собиралась поступать в Алфею.

В шутку бью его по плечу:

– Ой, заткнись!

– Хочешь, покажу мою Настю? Оценишь.

Ох, нет. Только не это. Вдруг я начну плеваться кислотой или еще что похуже.

– Все свободны. Увидимся завтра, – произносит Ульяна Алексеевна.

– Кот, мне нужно бежать. Скинь мне в «ВК» ее страничку, окей? – Подрываюсь с места так быстро, что врезаюсь в бедного Олега.

– Богдана, мне так жаль. Ты не ушиблась?

– Все нормально, – лепечу я.

Оксанка появляется очень вовремя. Хватает меня под руку и утаскивает на выход. Моя спасительница!



– Допрыгалась?! А я тебе говорила! Говорила!

– Не нагнетай, пожалуйста… – жалобно прошу я, едва переставляя ноги.

– И что теперь? Будешь и дальше страдать по нему?

– Я не страдаю. – Пытаюсь вернуть на место защиту, но она кажется неподъемной.

– Не страдает она. Сопли вон! Пузырями!

– Нет у меня никаких соплей!

Оксана садится на скамейку в «нашем» дворе, куда мы обычно приходим после школы, чтобы поболтать, и скидывает босоножки.

– Ты ее видела?

– Нет. Но Кот обещал прислать ссылку на ее страничку.

– Сто лет будем ждать. Дай сюда!

Она выхватывает у меня телефон и хмурит брови, водя пальцем по экрану.

– Что ты о ней знаешь?

– Ее зовут Настя, она занимается легкой атлетикой и живет где-то в нашей области.