Богдан никак не реагирует.
Божечки! Ну что такое? Все сошли с ума?
Решаю разобраться сначала с Вадиком, а потом уже со всем остальным. Проталкиваюсь к выходу, ощущая, как в спину смотрят недовольные серые глаза. Меньше чем за три минуты добегаю до назначенного места. Вадик сидит на корточках, опустив подбородок. Паника разгоняет кровь по венам, ладошки потеют.
Я должна сказать ему правду. Должна!
Делаю еще один шаг вперед, Шевчук поднимает голову, и вместо «привет» у меня выходит совсем другое:
– Что с тобой случилось?!
Вадик касается большим пальцем разбитой губы.
– Ерунда… – отвечает он, поднимаясь. – Лисецкая, я…
– Погоди, я первая, – глубоко вдыхаю, чтобы высказать все как на духу. – Прости меня, но мы не можем встречаться. Я должна была сразу сказать, но не хотела обижать тебя. Когда Окси мне сказала, что я тебе нравлюсь…
– Стоп! Что?! Оксана сказала, что ты мне нравишься?
– Да… – выдыхаю, точно сдувающийся воздушный шарик.
Вадик отводит взгляд, пораженно поднимая брови:
– Забавно, мне она сказала другое.
– В смысле?
– Что я тебе нравлюсь. И это мне стало тебя жаль. Ты ведь сохнешь по Коту, а они вместе с Оксанкой. Я хотел помочь. Ну, поддержать. Не знаю. Глупо, конечно, но…
Стук сердца заглушает голос Шевчука. Взгляд мечется из стороны в сторону. Я уже запуталась. Кто кому нравится и кто и что сказал?
– Так я тебе не нравлюсь? – спрашиваю с дурным облегчением.
– Сорян, Лисецкая. Ты нормальная девчонка, но…
– Ты мне тоже не нравишься, Шевчук. Не в том смысле.
Хлопаем глазами, глядя друг на друга. Мы чуть было не вляпались только из-за того, что… Оксана! Зачем она это сделала?!
– Тогда я что-то не въезжаю… – бубнит Вадик.
Зато я, кажется, начинаю понимать. Окси хотела свести нас, чтобы мы оба не страдали от неразделенной любви? Как благородно! Кто ей дал право так играть с людьми? Со мной!
– Прости, Вадик. Я не должна была соглашаться.
– А я не должен был предлагать, ведь знаю, что ты…
Если он скажет «сохнешь по Коту» еще раз, я добавлю красок на его лицо.
– Это не так! Мы с Котом друзья.
– Я помню твою реакцию дома у Оксаны.
– А я помню твою!
– Один – один, Лисецкая.
– Кот знает, что ты влюблен в нее?
– Мы не обсуждаем такие темы, – смущенно отвечает Шевчук.
– Все это знают! Почему ты его не остановил? Почему не поговорил?
– Встречный вопрос. Оксана же в курсе твоих чувств…
– Нет никаких чувств, – настаиваю я.
– Окей. – Он примирительно поднимает руки. – Как скажешь.
– Кто тебя ударил? Богдан? – бросаю догадку, вспомнив сегодняшнее настроение Кота.
– Не важно, – скомканно отвечает Шевчук, лишь подтверждая мои слова.
– Из-за Оксаны?
– Нет. Из-за тебя.
– А я-то здесь при чем?
– Видимо, я не подхожу на роль твоего парня…
Меня буквально трясет от злости. Кем они себя возомнили? И Кот, и Окси. Вершителями судеб? Одна решает, кому с кем встречаться, а второй – подходят ли люди друг другу? У меня нет слов. Я люблю этих двоих, всегда старалась помогать им и поддерживать, а они обращаются со мной, как со зверьком, у которого не может быть собственного мнения. Но больше всего я злюсь на себя. Что позволила, что стала такой. Удобная подушка для соплей, которую можно крутить как угодно, забывать, бросать, дарить.
– Неправда! – вскрикиваю я. – Я имею в виду, что ты классный, Вадик. Многие девчонки хотели бы встречаться с тобой. И вообще, почему это Кот с Оксаной все решают? Разве это честно? Им не хватает своих отношений? Мы же в них не лезем!
– Спокойно, Лисецкая. Ты чего?
– Да ничего! Мне это надоело! Знаешь, я только сейчас поняла, что единственный, кто нормально относится ко мне и не врет, это, блин, ты. Смешно, правда?
– Оборжаться… – грустно произносит Шевчук.
– Вадик, – на порядок спокойней произношу я. – Мне жаль. И все-таки ты должен был поговорить с Котом насчет Оксаны.
– А смысл? Она бы в
Божечки! Ну что такое? Все сошли с ума?
Решаю разобраться сначала с Вадиком, а потом уже со всем остальным. Проталкиваюсь к выходу, ощущая, как в спину смотрят недовольные серые глаза. Меньше чем за три минуты добегаю до назначенного места. Вадик сидит на корточках, опустив подбородок. Паника разгоняет кровь по венам, ладошки потеют.
Я должна сказать ему правду. Должна!
Делаю еще один шаг вперед, Шевчук поднимает голову, и вместо «привет» у меня выходит совсем другое:
– Что с тобой случилось?!
Вадик касается большим пальцем разбитой губы.
– Ерунда… – отвечает он, поднимаясь. – Лисецкая, я…
– Погоди, я первая, – глубоко вдыхаю, чтобы высказать все как на духу. – Прости меня, но мы не можем встречаться. Я должна была сразу сказать, но не хотела обижать тебя. Когда Окси мне сказала, что я тебе нравлюсь…
– Стоп! Что?! Оксана сказала, что ты мне нравишься?
– Да… – выдыхаю, точно сдувающийся воздушный шарик.
Вадик отводит взгляд, пораженно поднимая брови:
– Забавно, мне она сказала другое.
– В смысле?
– Что я тебе нравлюсь. И это мне стало тебя жаль. Ты ведь сохнешь по Коту, а они вместе с Оксанкой. Я хотел помочь. Ну, поддержать. Не знаю. Глупо, конечно, но…
Стук сердца заглушает голос Шевчука. Взгляд мечется из стороны в сторону. Я уже запуталась. Кто кому нравится и кто и что сказал?
– Так я тебе не нравлюсь? – спрашиваю с дурным облегчением.
– Сорян, Лисецкая. Ты нормальная девчонка, но…
– Ты мне тоже не нравишься, Шевчук. Не в том смысле.
Хлопаем глазами, глядя друг на друга. Мы чуть было не вляпались только из-за того, что… Оксана! Зачем она это сделала?!
– Тогда я что-то не въезжаю… – бубнит Вадик.
Зато я, кажется, начинаю понимать. Окси хотела свести нас, чтобы мы оба не страдали от неразделенной любви? Как благородно! Кто ей дал право так играть с людьми? Со мной!
– Прости, Вадик. Я не должна была соглашаться.
– А я не должен был предлагать, ведь знаю, что ты…
Если он скажет «сохнешь по Коту» еще раз, я добавлю красок на его лицо.
– Это не так! Мы с Котом друзья.
– Я помню твою реакцию дома у Оксаны.
– А я помню твою!
– Один – один, Лисецкая.
– Кот знает, что ты влюблен в нее?
– Мы не обсуждаем такие темы, – смущенно отвечает Шевчук.
– Все это знают! Почему ты его не остановил? Почему не поговорил?
– Встречный вопрос. Оксана же в курсе твоих чувств…
– Нет никаких чувств, – настаиваю я.
– Окей. – Он примирительно поднимает руки. – Как скажешь.
– Кто тебя ударил? Богдан? – бросаю догадку, вспомнив сегодняшнее настроение Кота.
– Не важно, – скомканно отвечает Шевчук, лишь подтверждая мои слова.
– Из-за Оксаны?
– Нет. Из-за тебя.
– А я-то здесь при чем?
– Видимо, я не подхожу на роль твоего парня…
Меня буквально трясет от злости. Кем они себя возомнили? И Кот, и Окси. Вершителями судеб? Одна решает, кому с кем встречаться, а второй – подходят ли люди друг другу? У меня нет слов. Я люблю этих двоих, всегда старалась помогать им и поддерживать, а они обращаются со мной, как со зверьком, у которого не может быть собственного мнения. Но больше всего я злюсь на себя. Что позволила, что стала такой. Удобная подушка для соплей, которую можно крутить как угодно, забывать, бросать, дарить.
– Неправда! – вскрикиваю я. – Я имею в виду, что ты классный, Вадик. Многие девчонки хотели бы встречаться с тобой. И вообще, почему это Кот с Оксаной все решают? Разве это честно? Им не хватает своих отношений? Мы же в них не лезем!
– Спокойно, Лисецкая. Ты чего?
– Да ничего! Мне это надоело! Знаешь, я только сейчас поняла, что единственный, кто нормально относится ко мне и не врет, это, блин, ты. Смешно, правда?
– Оборжаться… – грустно произносит Шевчук.
– Вадик, – на порядок спокойней произношу я. – Мне жаль. И все-таки ты должен был поговорить с Котом насчет Оксаны.
– А смысл? Она бы в
Вы прочитали книгу в ознакомительном фрагменте. Купить недорого с доставкой можно здесь.
Перейти к странице: