— Они ответят за всё, — процедил Хинниган, глядя в одну точку перед собой.

Я ничего не сказал, только прикоснулся пальцами к нагрудному карману.

В этот момент в распахнутые двери ратуши ворвался мальчик. Он был настолько измазан сажей и кровью, что я не сразу его узнал. Зато он, увидев меня, заверещал на весь первый этаж:

— Живой! Живой!

Фил бросился в мою сторону, расталкивая по пути медсестёр. Наконец добравшись до нас с Хинниганом, он кинулся мне на шею. Раны вспыхнули новой болью, кровь сильнее полилась из простреленного бедра, но я стерпел.

— Привет, Фил.

— Привет, светлый воин кодо, — заулыбался он.

У меня же улыбаться в ответ совсем не получалось.

— Там про тебя Хлоя спрашивала, — сообщил мальчишка, продолжая радостно лыбиться. — Она в медблоке. Пришла в себя и сразу спросила, где ты. А я ей говорю: «Наверное, в самом дерьме», а она мне: «Сам ты в дерьме, Филиас, а Рэй — великий воин кодо, приведи мне его».

— Так и сказала? — скривился Хинниган.

Он вышел из ступора и взглянул на Фила уже более-менее добродушным взглядом.

— Ну… не совсем так сказала, — замялся Фил. — Она потребовала, чтобы я нашёл Рэя и убедился, что он жив, а потом доложил об этом ей. Очень сильно просила. Ну вот я и побежал. А тут он. Живой.

Фил по привычке толкнул меня кулаком в бок. От боли я тихо закашлялся.

— Ой… извини, — виновато пробормотал пацан. Потом понизил голос и добавил: — А я убил двоих агентов. Выстрелил в них вот этим. — Он пошарил рукой за спиной и вынул револьвер с гравировкой волчьей головы. — Эти твари в медблок хотели забраться, а я тут как тут. Иду такой им навстречу и говорю…

— Потом расскажешь, — оборвал я бормотанье пацана.

В здание ратуши вошёл патриций Орриван.

Хотя не совсем вошёл. Его привели под руки, в окровавленных бинтах. Мужчина был сам не свой, его взгляд устремился к лежанкам и раненым.

— Где мой сын? — выкрикнул патриций. — Где мой сын?!

— Он здесь, патриций! — Хинниган махнул рукой и поднялся.

Два адепта снова подхватили патриция под руки и понесли к лежанке Дарта.

— Господи… господи милостивый, оставь мне хоть одного сына… — Патриций опустился на пол и осторожно взял Дарта за безвольную руку.

Мужчина больше ничего не говорил. Молча держал родную ладонь.

Наверное, он бы просидел так, пока бы Дарт не пришёл в себя, но глухую и ровную суету стихийного госпиталя опять потревожил выкрик.

— Депеша! Патриций, по графопорту пришла дипломатическая депеша! — Мимо лежанок, прихрамывая, прошагал молодой адепт.

В руке он держал запечатанный конверт. Мельком я разглядел на нём герб Рингов — точно такой же символ паука, что красовался на знамёнах лэнсомской армии.

Дойдя до патриция, адепт кивнул ему и передал послание. Орриван нехотя отпустил руку сына и взял конверт. Быстро вскрыл его и вынул листок. Пробежал по строкам взглядом и, не сводя с послания глаз, приказал адепту:

— Найдите Теодора Ринга. Срочно!

Находясь в скорби, Орриван даже не заметил того, что Теодор Ринг сидит в метре от него.

— Я здесь, патриций, — негромко отозвался я.

Мужчина медленно перевёл взгляд на меня и нахмурился.

Он с полминуты собирался с мыслями, после чего сообщил чеканящим голосом:

— Император Тадеуш просит переговоров. Говорит о перемирии и новом перекрёстном договоре. Готов выслушать все наши условия. И ещё он просит, чтобы на переговорах присутствовал Теодор Ринг…





Глава 1.2






Город лихорадило почти неделю.

С улиц наконец убрали тела убитых. Раненых распределили по больницам и временным госпиталям. Разрушенные стены вокруг города решили снести совсем — они потеряли всякий смысл.

Адепты постепенно приходили в себя, хотя счёт человеческим жертвам перевалил за тысячи. Таких похоронных процессий город не видел со времён Великой родовой битвы.

Скорбь длилась четыре дня. Целых четыре дня шли люди в чёрных одеждах и несли бесконечное число гробов на городское кладбище.

В последний день скорби мы попрощались и с Джозефин Ордо.

Из её родных в Ронстаде не осталось никого — ни дяди, ни брата. Только друзья. Хинниган, Фил и я.

Дарт явиться не смог — он до сих пор был в коме. Хлоя на прощание тоже не пришла, её даже из палаты не выпускали. Ну а Терри я видел лишь мельком. Она наблюдала за процессией с края кладбища и к нам не приближалась.

Клан Соло потерял в битве пятерых. И молодого патриция Питера — тоже. Его хоронили вчера вместе с другими погибшими. Хоронили как павшего в бою.

Никто, кроме Ли Сильвер, не знал, что новоиспечённый глава клана Соло погиб от моей руки, а Сильвер не спешила об этом никому рассказывать.

К тому же, директор школы была ещё слаба и присутствовала только в первый день похорон. Я не видел её уже несколько дней, хоть и жил в гостевой комнате школы.

Кабинет директора стоял закрытым, как и сама школа. Ни одной живой души. И лишь порой в пустынных коридорах на глаза мне попадались мастер Изао и камердинер восточного крыла Жаннет.

Пару раз я и Хинниган навещали Дарта в особняке Орриванов, а вот к Хлое нас не пустили. Я приходил к её палате трижды, но медсёстры становились у меня на пути всей бригадой.

Сегодня не было ещё и восьми утра, как я опять нарушил покой медблока.

Через час в Лэнсом должна была отправиться делегация во главе с патрицием Орриваном. И перед тем, как покинуть Ронстад, я хотел увидеть Хлою.

Кто знает, может, я вернусь совсем нескоро или не вернусь вообще. Чем закончатся переговоры с Рингами, не мог предсказать никто.

— Опять вы? — Увидев меня в коридоре медблока, дежурная медсестра оборвала разговор с помощницей и устремилась мне навстречу.

— Я не уйду, пока не пропустите, — сказал я, надвигаясь на неё.

Она скользнула взглядом по моей военной форме и тяжёлым ботинкам, по кобуре с револьвером, по рукоятям мечей, видневшимся из-за спины, и объявила:

— Всё равно не пущу! Ну сколько раз вам повторять: пациентка из пятой палаты будет в состоянии принимать посетителей только через неделю. И мне всё равно, кто вы такой. Будь вы хоть Господом Богом, я бы вас не пустила! Это больница, в конце концов!

Я не остановился даже тогда, когда дежурная медсестра встала у меня на пути. Грубо отодвинул девушку и пошёл дальше.

— Мистер Ринг! — выкрикнула она мне вслед. — Я буду вынуждена применить атакующие руны!

— Да пожалуйста. Посмотрим, чьи руны сильнее.

От возмущения медсестра шумно выдохнула и понеслась за мной.

— Мистер Ринг! У неё процедуры!

В это время из дальнего конца коридора мне навстречу вышла другая медсестра, с подносом. На нём стояла миска с кашей, стопкой лежали полотенца.

Шла девушка явно в пятую палату. Похоже, как раз несла туда завтрак. Я прибавил шагу и догнал её у самой двери. Бесцеремонно забрал у неё поднос и подвинул плечом.

— Вы очень вовремя. Я сам отнесу.

— Эмили, не пускай его! — приказала дежурная медсестра помощнице, но та не решилась мне препятствовать.

— Это же… о-он, — благоговейно выдохнула она, не сводя с меня глаз.

— У вас отличная память на лица. — Я улыбнулся девушке и взялся за дверную ручку.

— Мистер Ринг! — раздалось гневное на весь коридор. — Я вынуждена доложить доктору Сильвер, она как раз здесь! И уж она не позволит вам…

Угрозы я не дослушал и ввалился в палату вместе с подносом.

В замочной скважине ключа не было и, чтобы запереться изнутри, пришлось использовать мутации. Я приложил ладонь к металлу замка и провернул против часовой стрелки до щелчка.

Пока возился с дверью, чуть не уронил миску с кашей. Та съехала на край подноса. Поймать-то я её успел, но невольно выругался. В тишине палаты это прозвучало так громко, будто я рявкнул во всё горло.

Чертыханье вырвалось очень не вовремя и должно было разбудить Хлою. Только её на больничной кушетке я не увидел.

Хлои вообще в палате не было.

Я бегло оглядел комнату: постель смята, на прикроватной тумбочке стакан с водой и рулоны бинтов, а на полу — сброшенная больничная пижама.

Хлоя тут была совсем недавно и куда-то ушла. Похоже, что тайно и в больничном халате, раз пижаму оставила.