– Рассказывай подробности, – не принял шутливого тона Нестор.
– Мама расскажет, отец на работе.
В прихожую вошла пожилая седая женщина, Антонина Фёдоровна, мать Стаса. Улыбнулась, увидев гостя. Знакомы они были давно, хотя виделись редко, но мама Стаса всегда тепло встречала друга сына.
– Нестик приехал, сердечно рада. Завтракать будешь?
Нестор осторожно обнял женщину, отрицательно мотнул головой.
– Уже позавтракал, может быть, попозже кофейку глотну.
– Хорошо.
– Мам, расскажи ему, что у вас за проблема, – попросил Стас.
– Зачем? – удивилась Антонина Фёдоровна.
– Может быть, я чем-нибудь помогу, – сказал Нестор.
– Да мы как-нибудь сами…
– Вы уже три года с ТСЖ бодаетесь, – прервал мать Стас. – А толку – ноль. Вернее, снова суд проиграли.
– Расскажите, – улыбнулся Нестор.
– Что ж, если хотите, расскажу.
Сели в гостиной, и Антонина Фёдоровна поведала гостю историю их противостояния с председателем товарищества собственников жилья. Вернее, с председательшей Альбиновой Симоной Сергеевной.
Рассказ длился минут десять, и если передавать его вкратце, проблема сводилась к тому, что председательша ТСЖ «Брех» уже много лет, как оказалось, завышала платы за обслуживание квартир (что касалось квартиры родителей Стаса, Альбинова включала в стоимость обслуживания завышенную площадь) и вела себя как работорговец, подделывая документы, нанимая адвокатов для своей защиты за счёт тех же жильцов, обманывая их и надзорные органы, купив, по сути, всех местных чиновников, прокуроров, полицейских и даже судью, раз за разом решавшего тяжбы с жильцами в ее пользу.
– И вот теперь нам предъявили счёт, – закончила со вздохом Антонина Фёдоровна, – по которому мы якобы должны ТСЖ больше двухсот тысяч рублей. Судья, естественно, на её стороне. И это несмотря на все документы, которые у нас есть, доказывающие ложь председательши! Подчёркиваю: у нас на руках все документы, подтверждающие нашу правоту! Мы вышли из товарищества и не обязаны платить ему по закону, так как суд отказал нам даже в праве сделать договор с ТСЖ! Хотя мы конечно же платим.
– Понял, какой беспредел? – поинтересовался Стас, зло сверкнув глазами. – У них на руках все доказательства того, что председательша – Геббельс в юбке, а судьи решают дело в её пользу! И ничего нельзя сделать!
– А кто судья?
– Молодой пацан по фамилии Есауленко. Ни ухом ни рылом в таких делах, но, судя по всему, спелся с адвокатом.
– Вы пробовали писать в федеральную прокуратуру?
– Куда мы только не писали и не ходили, – грустно кивнула Антонина Фёдоровна. – Все обещали проверить и решить, а воз и ныне там. Вот уже три года мы мучаемся, обивая пороги комиссий и судов.
– Три суда, – добавил Стас. – Представляешь?
– Четыре, – возразила женщина.
– А когда четвёртый был?
– В июле, мы тебе не стали звонить.
– Снова не в нашу пользу?
– Это было убоище, а не суд, – погрустнела Антонина Фёдоровна. – Судья не дал нам слова сказать в свою защиту, ни мне, ни адвокату. Спросил только адвоката ТСЖ Анишкина: сколько они должны? Тот ответил, и на этом суд закончился.
– И всё?! – изумился Стас.
Женщина кивнула.
– Видели бы его роспись…
– Не понял.
– У него роспись на пол-листа – чуть ли не сто крючков и петель!
Нестор улыбнулся.
– Я видел роспись президента США Трампа – это можно продавать как картину. Так расписываются люди, больные ложным величием.
– Наверно, и наш судья продаёт, – ответно улыбнулась Антонина Фёдоровна.
– Пошли, – встал Нестор.
– Может, не стоит ворошить это осиное гнездо? – встревожилась Антонина Фёдоровна.
– Не волнуйтесь, тётя Тоня, я просто хочу посмотреть на вашу председательшу и понять, кто стоит за её спиной.
Стас пристально посмотрел на друга, вспомнив, очевидно, его недавние подвиги под Южей, но промолчал.
Поднялись на двенадцатый этаж, открыли дверь с табличкой «ТСЖ «Брех».
Офис ТСЖ представлял собой четырёхкомнатную квартиру. В одной комнате сидел бухгалтер, во второй главный инженер, в закутке между комнатами располагалась секретарша и в отдельном кабинете работала председатель. Дверь с табличкой «Председатель ТСЖ С.С. Альбинова» была приоткрыта, отчего был виден стол с компьютером, за которым сидела вершительница судеб обслуживающей компании. Секретарша в данный момент отсутствовала на рабочем месте, точнее, возилась в небольшой кухне.
Нестор ожидал увидеть суровую бабу типа «переносчица шпал», но встретил взгляд председательши и едва не открыл рот: перед ним сидела нога на ногу молодая девушка, походившая на ангела во плоти, с роскошными платиновыми волосами и сияющими серо-голубыми глазами.
– Вы ко мне? – спросила она тихим, мягким, мурлыкающим голоском.
Нестор очнулся.
– К вам.
«Ангел» перевела взгляд на возникшего за спиной Нестора Стаса, и глаза её на мгновение похолодели.
– А-а… это ваш заказчик? А вы, наверно, работник прокуратуры? Или журналист? – В голоске председательши прозвучала тонкая издёвка.
– Нет, я работник совсем другого поля деятельности, – вежливо ответил Нестор. – Вам, увы, неподконтрольного.
– У меня нет времени…
– Я не задержу вас долго. Разрешите присесть?
В глазах «ангела» снова мелькнул колючий огонёк.
– Я сейчас вызову охрану…
– Стас, зайди, – пригласил друга Нестор, проходя в кабинет начальницы ТСЖ и садясь перед ней на стул.
В кабинет ворвалась, оттолкнув Стаса, худая, некрасивая, с жидким хвостиком волос, секретарша.
– Вы что здесь делаете?! – завизжала она. – Кто вам разрешил?! Симона Сергеевна занята! Выйдите немедленно!
– Спокойно, гражданка, – опешил Стас, – мы свои.
Нестор, устроившийся на всякий случай на стуле поудобней, сосредоточился на прыжке и легко завладел сознанием ангелоподобного самодержца ТСЖ «Брех».
То, что он узнал в течение последующих нескольких секунд, его потрясло. Он даже не стал глубоко знакомиться с бездной психики председательши, которая на самом деле под ангельской внешностью прятала характер дьявола. Достаточно было и того, что у Альбиновой было, как говорится, «на языке».
Поскольку секретарша председателя ТСЖ продолжала бесноваться с пеной у рта (как известно, подобное притягивается к подобному, то есть помощница Альбиновой по сути была такой же стервой, разве что внешность не позволяла ей казаться ангелом), Нестор сказал ей устами начальницы:
– Рита, успокойся, это действительно ко мне, иди работай.
Секретарша вытаращила глаза, облизала кончиком языка бледные тонкие губы, словно кошка после того, как съела мышь, и удалилась, закрыв дверь за собой.
Нестор посмотрел на себя самого: он сидел напротив председательши спокойно, расслабленно, и улыбался, явно не собираясь терять сознание, хотя оно в данный момент управляло телом Альбиновой. Тренировки не пропали даром, в мозгу слипера оставался «след ума», позволявший ему сохранять живость.
Нестор посмотрел на Стаса, в замешательстве переводившего глаза с одного собеседника на другого.
– Всё в порядке, капитан. Я тут сейчас кое-что подправлю, и мы уйдём.
– Ты теперь… это она?
– Совершенно верно, – засмеялся Нестор губами женщины. – Но ненадолго. Возьмёшь меня под руку, но только в том случае, если я поплыву. Понял?
– Д-да…
Нестор сосредоточился на «засосе» и «вшил» в подсознание Альбиновой программу поведения на ближайший месяц. В программу входили исправления бухгалтерской отчётности, снятие претензий с семьи Ревенко, добровольное признание прокуратуре в своей противоправной деятельности, увольнение секретарши и бухгалтера и проведение независимого аудита деятельности ТСЖ «Брех» за десять лет.
«Поставив точку» (это уже был импульс «подвала», то есть подавления воли для исполнения программы), Нестор вернулся в своё тело, внимательно вгляделся в лицо председательши ТСЖ, освещённое изнутри новым психофизическим состоянием, состоянием возвращения совести. Альбинова находилась в ступоре, пытаясь понять, что происходит.
Нестор встал.
– Надеюсь, вы выполните всё, что задумали, уважаемая Симона Сергеевна. Надеюсь также, что надлежащие органы отнесутся к вам с пониманием. Стас, пошли.
Друзья покинули офис, сопровождаемые тревожным взглядом секретарши. В лифте Стас спросил:
– Что ты с ней сделал?
– С ней – ничего, – ответил Нестор. – С её психикой попытался подружиться. Она должна многое изменить в своей жизни. Но если бы ты знал, что у неё на душе! Какая она… чёрная!
– Мама расскажет, отец на работе.
В прихожую вошла пожилая седая женщина, Антонина Фёдоровна, мать Стаса. Улыбнулась, увидев гостя. Знакомы они были давно, хотя виделись редко, но мама Стаса всегда тепло встречала друга сына.
– Нестик приехал, сердечно рада. Завтракать будешь?
Нестор осторожно обнял женщину, отрицательно мотнул головой.
– Уже позавтракал, может быть, попозже кофейку глотну.
– Хорошо.
– Мам, расскажи ему, что у вас за проблема, – попросил Стас.
– Зачем? – удивилась Антонина Фёдоровна.
– Может быть, я чем-нибудь помогу, – сказал Нестор.
– Да мы как-нибудь сами…
– Вы уже три года с ТСЖ бодаетесь, – прервал мать Стас. – А толку – ноль. Вернее, снова суд проиграли.
– Расскажите, – улыбнулся Нестор.
– Что ж, если хотите, расскажу.
Сели в гостиной, и Антонина Фёдоровна поведала гостю историю их противостояния с председателем товарищества собственников жилья. Вернее, с председательшей Альбиновой Симоной Сергеевной.
Рассказ длился минут десять, и если передавать его вкратце, проблема сводилась к тому, что председательша ТСЖ «Брех» уже много лет, как оказалось, завышала платы за обслуживание квартир (что касалось квартиры родителей Стаса, Альбинова включала в стоимость обслуживания завышенную площадь) и вела себя как работорговец, подделывая документы, нанимая адвокатов для своей защиты за счёт тех же жильцов, обманывая их и надзорные органы, купив, по сути, всех местных чиновников, прокуроров, полицейских и даже судью, раз за разом решавшего тяжбы с жильцами в ее пользу.
– И вот теперь нам предъявили счёт, – закончила со вздохом Антонина Фёдоровна, – по которому мы якобы должны ТСЖ больше двухсот тысяч рублей. Судья, естественно, на её стороне. И это несмотря на все документы, которые у нас есть, доказывающие ложь председательши! Подчёркиваю: у нас на руках все документы, подтверждающие нашу правоту! Мы вышли из товарищества и не обязаны платить ему по закону, так как суд отказал нам даже в праве сделать договор с ТСЖ! Хотя мы конечно же платим.
– Понял, какой беспредел? – поинтересовался Стас, зло сверкнув глазами. – У них на руках все доказательства того, что председательша – Геббельс в юбке, а судьи решают дело в её пользу! И ничего нельзя сделать!
– А кто судья?
– Молодой пацан по фамилии Есауленко. Ни ухом ни рылом в таких делах, но, судя по всему, спелся с адвокатом.
– Вы пробовали писать в федеральную прокуратуру?
– Куда мы только не писали и не ходили, – грустно кивнула Антонина Фёдоровна. – Все обещали проверить и решить, а воз и ныне там. Вот уже три года мы мучаемся, обивая пороги комиссий и судов.
– Три суда, – добавил Стас. – Представляешь?
– Четыре, – возразила женщина.
– А когда четвёртый был?
– В июле, мы тебе не стали звонить.
– Снова не в нашу пользу?
– Это было убоище, а не суд, – погрустнела Антонина Фёдоровна. – Судья не дал нам слова сказать в свою защиту, ни мне, ни адвокату. Спросил только адвоката ТСЖ Анишкина: сколько они должны? Тот ответил, и на этом суд закончился.
– И всё?! – изумился Стас.
Женщина кивнула.
– Видели бы его роспись…
– Не понял.
– У него роспись на пол-листа – чуть ли не сто крючков и петель!
Нестор улыбнулся.
– Я видел роспись президента США Трампа – это можно продавать как картину. Так расписываются люди, больные ложным величием.
– Наверно, и наш судья продаёт, – ответно улыбнулась Антонина Фёдоровна.
– Пошли, – встал Нестор.
– Может, не стоит ворошить это осиное гнездо? – встревожилась Антонина Фёдоровна.
– Не волнуйтесь, тётя Тоня, я просто хочу посмотреть на вашу председательшу и понять, кто стоит за её спиной.
Стас пристально посмотрел на друга, вспомнив, очевидно, его недавние подвиги под Южей, но промолчал.
Поднялись на двенадцатый этаж, открыли дверь с табличкой «ТСЖ «Брех».
Офис ТСЖ представлял собой четырёхкомнатную квартиру. В одной комнате сидел бухгалтер, во второй главный инженер, в закутке между комнатами располагалась секретарша и в отдельном кабинете работала председатель. Дверь с табличкой «Председатель ТСЖ С.С. Альбинова» была приоткрыта, отчего был виден стол с компьютером, за которым сидела вершительница судеб обслуживающей компании. Секретарша в данный момент отсутствовала на рабочем месте, точнее, возилась в небольшой кухне.
Нестор ожидал увидеть суровую бабу типа «переносчица шпал», но встретил взгляд председательши и едва не открыл рот: перед ним сидела нога на ногу молодая девушка, походившая на ангела во плоти, с роскошными платиновыми волосами и сияющими серо-голубыми глазами.
– Вы ко мне? – спросила она тихим, мягким, мурлыкающим голоском.
Нестор очнулся.
– К вам.
«Ангел» перевела взгляд на возникшего за спиной Нестора Стаса, и глаза её на мгновение похолодели.
– А-а… это ваш заказчик? А вы, наверно, работник прокуратуры? Или журналист? – В голоске председательши прозвучала тонкая издёвка.
– Нет, я работник совсем другого поля деятельности, – вежливо ответил Нестор. – Вам, увы, неподконтрольного.
– У меня нет времени…
– Я не задержу вас долго. Разрешите присесть?
В глазах «ангела» снова мелькнул колючий огонёк.
– Я сейчас вызову охрану…
– Стас, зайди, – пригласил друга Нестор, проходя в кабинет начальницы ТСЖ и садясь перед ней на стул.
В кабинет ворвалась, оттолкнув Стаса, худая, некрасивая, с жидким хвостиком волос, секретарша.
– Вы что здесь делаете?! – завизжала она. – Кто вам разрешил?! Симона Сергеевна занята! Выйдите немедленно!
– Спокойно, гражданка, – опешил Стас, – мы свои.
Нестор, устроившийся на всякий случай на стуле поудобней, сосредоточился на прыжке и легко завладел сознанием ангелоподобного самодержца ТСЖ «Брех».
То, что он узнал в течение последующих нескольких секунд, его потрясло. Он даже не стал глубоко знакомиться с бездной психики председательши, которая на самом деле под ангельской внешностью прятала характер дьявола. Достаточно было и того, что у Альбиновой было, как говорится, «на языке».
Поскольку секретарша председателя ТСЖ продолжала бесноваться с пеной у рта (как известно, подобное притягивается к подобному, то есть помощница Альбиновой по сути была такой же стервой, разве что внешность не позволяла ей казаться ангелом), Нестор сказал ей устами начальницы:
– Рита, успокойся, это действительно ко мне, иди работай.
Секретарша вытаращила глаза, облизала кончиком языка бледные тонкие губы, словно кошка после того, как съела мышь, и удалилась, закрыв дверь за собой.
Нестор посмотрел на себя самого: он сидел напротив председательши спокойно, расслабленно, и улыбался, явно не собираясь терять сознание, хотя оно в данный момент управляло телом Альбиновой. Тренировки не пропали даром, в мозгу слипера оставался «след ума», позволявший ему сохранять живость.
Нестор посмотрел на Стаса, в замешательстве переводившего глаза с одного собеседника на другого.
– Всё в порядке, капитан. Я тут сейчас кое-что подправлю, и мы уйдём.
– Ты теперь… это она?
– Совершенно верно, – засмеялся Нестор губами женщины. – Но ненадолго. Возьмёшь меня под руку, но только в том случае, если я поплыву. Понял?
– Д-да…
Нестор сосредоточился на «засосе» и «вшил» в подсознание Альбиновой программу поведения на ближайший месяц. В программу входили исправления бухгалтерской отчётности, снятие претензий с семьи Ревенко, добровольное признание прокуратуре в своей противоправной деятельности, увольнение секретарши и бухгалтера и проведение независимого аудита деятельности ТСЖ «Брех» за десять лет.
«Поставив точку» (это уже был импульс «подвала», то есть подавления воли для исполнения программы), Нестор вернулся в своё тело, внимательно вгляделся в лицо председательши ТСЖ, освещённое изнутри новым психофизическим состоянием, состоянием возвращения совести. Альбинова находилась в ступоре, пытаясь понять, что происходит.
Нестор встал.
– Надеюсь, вы выполните всё, что задумали, уважаемая Симона Сергеевна. Надеюсь также, что надлежащие органы отнесутся к вам с пониманием. Стас, пошли.
Друзья покинули офис, сопровождаемые тревожным взглядом секретарши. В лифте Стас спросил:
– Что ты с ней сделал?
– С ней – ничего, – ответил Нестор. – С её психикой попытался подружиться. Она должна многое изменить в своей жизни. Но если бы ты знал, что у неё на душе! Какая она… чёрная!