– Я передал его… э-э… своему помощнику…
– По моим сведениям генератор сейчас находится в руках боевиков «Призрака».
– Понимаете… – Оскар перекусил зубами попытку оправдания, оставив на лице застывшую полуулыбку. – Да, мои люди ошиблись…
– Это хуже, чем ошибка, это провал. Хорошо, что мы подготовились к такому повороту событий.
– Мы вернём генератор…
– Закончили на этом, Герман Германович. Зомбером займусь я сам. Жду приятных новостей. Код для связи прежний.
Голова «Эйнштейна» превратилась в оскаленную в улыбке морду тигра и исчезла.
Оскар перестал улыбаться (эта непрестанная полуулыбка, даже, скорее, намёк на улыбку, на всех его собеседников действовала угнетающе, так как люди начинали чувствовать себя неуютно, не в своей тарелке, будто упустили из виду что-то важное, в то время как он знал об этом и напоминал своим скрытым пренебрежением), пощёлкал суставами пальцев, пригладил роскошную чёрную шевелюру без единого седого волоска и вызвал начальника службы охраны Сбербанка, исполнявшего в том числе и роль личного телохранителя, и исполнителя приватных поручений.
Слоневский заявился в кабинет шефа через четверть часа.
Свою фамилию он «отрабатывал» на сто процентов: природа дала ему рост под метр девяносто, мощный торс, массивные плечи и тумбообразные ноги, для которых трудно было подобрать штаны. Их приходилось шить по заказу. Эти ноги и походка действительно приравнивали гиганта к аналогам животного мира, и тридцатилетнего майора Федеральной службы охраны заглаза не зря называли Слоном.
Лицо у него было круглое, малоподвижное, совиные глаза смотрели на всех оценивающе и неласково, крупные губы нередко складывались в презрительную ухмылку, что роднило его с боссом, и Оскар был уверен, что этот человек его не подведёт, несмотря на цепочку мелких проколов по службе, которые Слоневский совершил в силу характера и уверенности в своей непогрешимости.
– Слушаю, босс, – вытянулся он перед шикарным столом президента «Сбера», выполненным в стиле хай-тек. По сути это был не стол с прозрачной столешницей из толстого керамического стекла, а целый кибернетический комплекс, включавший в себя компьютер, аппаратуру связи (в том числе – спутниковой), встроенный бар, холодильник, систему контроля оружия и защитный модуль, в течение пары мгновений выдвигающий из-под пола прозрачный гнутый лист керамики, выдерживающий выстрел из пистолета.
– Каким образом боссы наверху узнали о твоём провале со слиперами?
Светло-жёлтые глаза Слоневского мигнули.
– Не знаю, я никому не докладывал.
– Ещё раз начнёшь действовать самостоятельно – уволю!
– Не начну.
– Где Рубинов?
– У себя наверно. Я не пересекался с ним больше недели.
– Разыщи и передай следующее: отряд расформировать, оставить только личный резерв бойцов на пять-шесть. Дислокацию и коды связи сменить. Доложить об исполнении.
– Он не сдвинется с места, пока не получит пачку зелёных.
– Заплатить наличкой десять кусков.
– Понял.
– После того как он переедет, ни с кем из прежних знакомых не перезваниваться. Пусть доложит тебе, ты мне. Он понадобится через несколько дней.
– Понял.
– Выяснил подробности бегства задержанных из СИЗО?
– Так точно, у меня есть пара знакомых вертухаев в Лефортово. Мои парни прошли…
– Опусти детали.
– В общем, наши спецы с зомбером не смогли перепрограммировать Нестора Безоружного. За ним явилась Миловидова, которую сразу после задержания в кабинете президента отвезли в контору ЧК лично директору, после чего она исчезла и всплыла уже в Лефортове. Не знаю как, но ей удалось вывести задержанного…
– Ты же сказал, что выяснил подробности бегства.
Слоневский мигнул, лицо его осталось сонным, не реагируя на эмоции Оскара.
– Судя по докладам дежурных, охрана тюрьмы просто не видела, как Жанна прошла внутрь, а потом вышла вместе с Безоружным. Записи телекамер были стёрты. Это всё, что удалось выяснить.
Оскар кивнул. Точно так же ему доложили о побеге и другие информаторы. Вариант участия в побеге руководителей ФСИН и тюрьмы подтверждался. Хотя нельзя было исключить и реальное использование слиперами своих возможностей. Новый Смотрящий был прав, слиперы являлись высокоточным и мощным оружием, обладание которым возводило его владельцев в настоящих богов, ну или хотя бы во владык контроля цивилизации. Следовало это оружие изъять у противника и обратить в свою пользу.
Оскар улыбнулся, повторив мысленно: в свою пользу! Смотрящему необязательно было знать, кому оно достанется. «Комитет 300» пошёл по другому пути, изготовив программатор, он же зомбер, а у россиян должен был быть свой. Герман Германович снова улыбнулся, осознав, что назвал себя россиянином. В принципе он и в самом деле жил в России, хотя мог жить в любой другой стране мира, имея собственность и в Европе, и в Америке, и на далёких южных островах Тихого океана.
– Что ещё? – спросил Слоневский.
Президент «Сбера» очнулся.
– Доставь мне к вечеру Ефимыча.
Начальник охраны кивнул.
Ефимычем Герман Германович называл главу ай-ти-управления «Сбера», который занимался разработкой системы фейсконтроля служащих корпорации. Эту систему уже внедрили у себя китайцы, добиваясь «гармонического развития общества», и начинали внедрять государства Европы. Первой – Норвегия, за ней Нидерланды, Польша, Италия и Германия. Правда, делали это они по-разному, используя разные инструменты. В Норвегии процесс запустили ювеналы, добивающиеся полного контроля над институтом родителей. В Италии якобы началась борьба с мафией. В Польше под лозунгом «борьбы с российской агрессией» начали выявлять людей, «потакающих агрессии». Но дальше всех пошёл, конечно, Китай, внедривший технологию распознавания эмоций на лицах жителей Поднебесной, используя нейросети и построив систему оценки «эмоциональной благонадёжности». Ту же систему собирался внедрить в России и Оскар, сначала в своих владениях – с помощью чипизации – компаниях «Сбера», затем и по всей России. И соратники у него из чиновничьей среды, правительства и Госдумы были.
– Всё? – сказал Слоневский.
– Пока всё.
Начальник охраны повернулся и потопал к двери грациозной слоновьей поступью.
Оскар набрал номер президента Нацбанка, добавив пароль «Сухой» для кодовой связи.
Сухезадов не прятался за символическим «тигром» или «Эйнштейном», показав себя во всей красе: узкое обезьянье личико, узкие глазки, прячущиеся за чёрными очками, острый носик, безвольный подбородок и косой рот почти без губ. Этот человек, поддерживаемый европейскими структурами МВФ и Минздрава, имеющий большие связи в «Комитете 300», не боялся никого и ничего, и давно вёл Россию по пути самоуничтожения, умело пряча заработанные страной капиталы в кубышки «национального благосостояния» и «нацрезерва» ради мифических «угроз будущего», чтобы не пускать эти средства в оборот. В сферу развития промышленности и сельского хозяйства эти деньги не поступали.
– Вы в курсе? – спросил он вместо приветствия.
– Конечно, – ответил Герман Германович с ноткой превосходства. Сухезадова он не любил, но был вынужден терпеть его манеру поведения и сотрудничать с ним в деле выстраивания отдельного «государства в государстве» – «Сбера». – Всё под контролем.
– У меня иное мнение.
Оскар хотел ответить шуткой: льва не интересует мнение овец, – но вместо этого сказал:
– Новый Смотрящий передал мне полномочия по физической ликвидации наших врагов, и мне понадобится ваша помощь, Набий Уллаевич. И финансовая и материальная.
– Что вы имеете в виду под материальной помощью?
– Мне известно, что вы патронируете в Казани спорткомплекс «Будулай», якобы центр развития единоборств. А вместе со всеми молодыми спортсменами там тренируются и крутые профи рукопашного боя.
Обезьянье личико Сухезадова искривила усмешка.
– Удивительно, Герман Германович, как вам удаётся добывать совсекретную информацию. Группа такая существует, называется…
– «Байрактар».
Президент Нацбанка пожевал губами, пребывая в некотором замешательстве, выдавил ещё одну кривую улыбку.
– Полагаю, вы знаете и её командира?
– Бывший капитан спецназа МВД Чечни Тогоев. Не расстраивайтесь, Набий Уллаевич, я же не спрашиваю, зачем вам понадобилось создавать свою маленькую армию. У меня тоже есть своя, но, боюсь, она засвечена нашими врагами, поэтому я хочу подсоединить к нашему делу исполнителей неизвестных.
– Разумно, хотя я и против физического устранения противника. Главное оружие нынче – информация, а его база – деньги.
– Плюс пси-технологии. К сожалению, слиперы имеются только у Комитета защиты Отечества…
– И у американцев.
– Мне известны два, но они работают на ЦРУ в Европе и не на нас, естественно, курируя НАТО и европейских президентов и премьеров. Нам придётся обходиться без их помощи.
– Они же передали вам зомбер.
Оскар потускнел, получая «ответку»: Сухезадов подколол его тем, что знает о связях президента «Сбера» с американскими спецслужбами. Хотя о том, что пси-генератор в настоящий момент захвачен противником, он знать не мог.
– Передали, но дело это не решает, и наша задача – привлечь к работе слиперов КЗО. Только после этого мы вздохнём свободно, убирая препятствия тихо и незаметно.
– В первую очередь нам нужно запрограммировать президента, остальное может не понадобиться.
– Были уже две попытки, вы знаете, последняя тоже потерпела неудачу, наш главный помощник Долгий не справился со слиперами, а ведь сам являлся паранормом.
– Новый Смотрящий тоже владеет этими способностями?
– Он не раскрылся, поэтому утвердительно сказать не могу, хотя мне показалось, что я уже слышал этот голос.
– Может, он из окружения премьера?
– Такие люди не светятся в общественном информационном поле. Поживём – увидим. Так я могу на вас рассчитывать?
– Позвольте мне подумать над вашей просьбой.
– Позвольте заметить, что все мы сидим в одной лодке.
– Но не все в ней гребцы, – улыбнулся Сухезадов, самоуверенно давая понять, что он-то занимает в «одной лодке» особую позицию.
«Барбос!» – подумал Оскар с презрением, не меняя выражения лица.
– Прекрасно вас понимаю. Но времени у нас не так уж и много. Для перехвата власти без всяких «майданов» нам предстоит серьёзная работа по нейтрализации серьёзных конкурентов. В первую очередь это председатель КЗО Мараев, потом командир их секретного подразделения «Призрак», националисты в Госдуме и Совбезе, а также надобно присоединить слиперов, как я уже говорил. Чем быстрее вы передадите под командование моих людей своих профи спецопераций, тем лучше.