– А от тебя так хорошо пахнет. Он на столе лежал? – спросила я, услышав, как повернулся в замке ключ.
– Его дом прислал. – В груди у Мэтью зарокотал смех. – Ключ вылетел из-под пола рядом с кроватью, стукнулся о стенку над выключателем и съехал вниз. Я не подобрал его сразу, так он пролетел по комнате и шлепнулся мне на колени.
Я тоже засмеялась. Пальцы Мэтью блуждали по моей талии, старательно избегая оставленного Сату клейма.
– Теперь и у меня есть боевые шрамы, не у тебя одного.
Он безошибочно нашел в темноте мои губы. Одна рука коснулась месяца на пояснице, другая легла на звезду между лопатками. Боль и сожаление Мэтью чувствовались и без магии – в ласках, в словах, которые он шептал, в том, как он прижимался ко мне – такой надежный. Постепенно его гнев и ярость растаяли. Мы медлили, давая волю губам и пальцам, не спешили утолить желание, продлевая радость своего воссоединения.
На пике моего наслаждения над нами вспыхнули звезды. Несколько штук еще долго догорали под потолком, пока мы лежали, обнявшись, и ждали, когда придет утро.
Глава 34
На рассвете Мэтью поцеловал меня в плечо и ушел вниз. Меня всю ломило от непривычного сочетания истомы и боли в мышцах. Спустя какое-то время я все-таки поднялась и пошла искать его, но нашла только Сару и Эм.
Они стояли у заднего окошка с чашками кофе в руках. Оглянувшись на тетушек, я отправилась набирать воду в чайник: Мэтью мог подождать, а чай – нет.
– На что это вы там смотрите?
Может, редкая птица сидит на ветке?
– На Мэтью.
Я чуть попятилась к окошку.
– Столько времени стоит как вкопанный, хоть бы раз шелохнулся. Ворона на него чуть не села, – объяснила Сара, глотнув кофе.
Мэтью стоял обеими ногами на земле, раскинув в стороны руки и соединив указательные и большие пальцы. В серой футболке и черных штанах для йоги, он действительно походил на добротное, хорошо одетое воронье пугало.
– Нормально ли это? – беспокоилась Эм. – Он ведь босой – замерз, вероятно.
– Вампир может сгореть, Эм, но уж никак не замерзнуть. Придет, когда сам захочет.
Заварив чай, я присоединилась к тетушкам у окна. Когда я допивала вторую чашку, он наконец опустил руки и согнулся в поясе. Сара и Эм поспешно отошли вглубь кухни.
– Он и так знает, что мы смотрим, – вампир как-никак.
Натянув Сарины сапоги на шерстяные носки и старые легинсы, я вышла наружу.
– Спасибо за терпение. – Мэтью обнял меня и звучно поцеловал.
Я чуть не облила ему спину чаем из кружки.
– Медитация – единственный отдых, который тебе доступен. Я не стала бы ее прерывать. Давно ты здесь?
– Как рассвело. Надо было подумать.
– Это из-за дома. Столько голосов, так много всего происходит. – Я поежилась в своей флиске с выцветшей бордовой рысью на спине.
– Ты еще не совсем пришла в норму. – Мэтью потрогал темные круги у меня под глазами. – Медитация и тебе бы не повредила.
Во сне я дергалась, вспоминала алхимические стихи, спорила с Сату. Бабушка разволновалась и стояла у комода, пока Мэтью не помог мне уснуть покрепче.
– Мне запретили йогу на неделю.
– Такая послушная племянница? – поднял бровь Мэтью.
– Не всегда, – засмеялась я, увлекая его к дому.
Он с молниеносной быстротой взял кружку из моих пальцев, вынул меня из сапог, поставил на землю.
– Глаза у тебя закрыты?
– Теперь да.
Я уперлась подошвами в холодную землю. В голове, словно непослушные котята, резвились разные мысли.
– Не думай, – нетерпеливо скомандовал Мэтью. – Просто дыши.
Я постаралась выполнить обе команды. Мэтью, обойдя кругом, распростер мои руки, прижав большие пальцы к безымянным и мизинцам.
– Ну вот, теперь и я стала пугалом. Почему пальцы надо держать именно так?
– Это прана мудра. Она стимулирует жизненные силы и способствует исцелению.
Я стояла с обращенными к небу ладонями, чувствуя, как измученное тело наполняют тишина и покой. Минут через пять открылся третий глаз, а внутри словно тихо накатывали на берег волны. С каждым вздохом на ладонях выступали капли холодной воды. Сознание при этом оставалось совершенно спокойным, я ничуть не страшилась возможного колдовского потопа.
Третий глаз настраивался на резкость. Я видела под полями синие жилки, по которым струилась вода. Яблони тянулись к ним своими корнями, водная паутинка поблескивала на шелестящих листьях. Вода под ногами стремилась ко мне, пытаясь понять, каким образом я с нею связана.
Капли на ладонях увеличивались и уменьшались в такт медленному дыханию, в такт прибою во мне и подо мной. Почувствовав, что не могу больше, я распрямила пальцы. Мудры открылись, вода хлынула вниз. Я стояла посреди двора с открытыми глазами между двух луж.
Мой вампир с гордым видом обретался футах в двадцати, тетушки диву давались на заднем крыльце.
– Впечатляет. – Мэтью нагнулся за кружкой с остывшим чаем. – Колдунья из тебя обещает выйти такая же хорошая, как и ученый. Магия проявляется не только эмоционально и мысленно – физически тоже.
– Можно подумать, тебе уже доводилось тренировать колдунов.
Я снова влезла в Сарины сапоги. В животе громко урчало.
– Ты у меня единственная, – засмеялся он. – И голодная к тому же. Успеем поговорить после завтрака.
Мы взялись за руки и пошли к дому.
– Можешь на этом неплохо подзаработать, – сказала Сара. – В городе нужны новые колодцы, а старого Гарри схоронили в прошлом году вместе с лозой.
– Мне лоза не нужна – я сама лоза. Если тебе тоже нужен колодец, копай вон там. – Я показала на яблони, выглядевшие здоровее прочих.
Мэтью, снова вскипятив воду для чая, взялся за «Сиракьюс пост стэндард». Не «Монд», конечно, но он остался доволен. Я уминала горячие тосты, Сара и Эм пили кофе и подозрительно смотрели, как я работаю с электроприборами.
– Придется сегодня в третий раз заваривать. – Сара вытряхнула из кофеварки отходы.
Большей частью без кофеина, молча передала Эм в ответ на мой обеспокоенный взгляд. Уже много лет так мухлюю.
Телепатия для секретных разговоров в таком доме подходила так же хорошо, как и эсэмэски.
Улыбаясь, я наскребла для очередного тоста остатки масла – интересно, есть ли оно еще в холодильнике, – и увидела рядом новую упаковку.
Эм, которую я хотела поблагодарить, была на другом конце кухни, Сара тоже. Мэтью поднял взгляд от газеты.
Холодильник был открыт. Банки с джемом и горчицей на верхней полке сплотили ряды, и дверца закрылась.
– Дом? – спросил Мэтью небрежно.
– Нет, Диана, – с интересом глядя на меня, ответила Сара.
– Что это было? – удивленно выдохнула я, уставившись на масло.
– Это ты нам скажи. Когда ты намазала девятый по счету тост, холодильник открылся и из него выплыло масло.
– Я просто подумала, есть у нас еще или нет.
Эм захлопала в ладоши, радуясь еще одному проявлению моей силы, а Сара попросила извлечь из холодильника еще что-нибудь, но у меня больше не получалось.
– Попробуй шкафы: их легче открыть, – предложила Эм.
– Ты просто подумала, и все? – спросил Мэтью.
Я кивнула.
– А вчера, когда летала, ты приказывала что-нибудь воздуху?
– Я подумала «лети» и тут же взлетела. Тут, правда, дело было более важное – ведь ты грозился меня убить. Не в первый раз, между прочим.
– Она летала? – ахнула Сара.
– А сейчас тебе нужно что-нибудь? – продолжал Мэтью.
– Сесть. – У меня подгибались коленки.
Сзади ко мне любезно подъехала табуретка.
– Так я и думал. – Мэтью, удовлетворенно улыбнувшись, вернулся к газете, но Сара тут же ее отняла.
– Его дом прислал. – В груди у Мэтью зарокотал смех. – Ключ вылетел из-под пола рядом с кроватью, стукнулся о стенку над выключателем и съехал вниз. Я не подобрал его сразу, так он пролетел по комнате и шлепнулся мне на колени.
Я тоже засмеялась. Пальцы Мэтью блуждали по моей талии, старательно избегая оставленного Сату клейма.
– Теперь и у меня есть боевые шрамы, не у тебя одного.
Он безошибочно нашел в темноте мои губы. Одна рука коснулась месяца на пояснице, другая легла на звезду между лопатками. Боль и сожаление Мэтью чувствовались и без магии – в ласках, в словах, которые он шептал, в том, как он прижимался ко мне – такой надежный. Постепенно его гнев и ярость растаяли. Мы медлили, давая волю губам и пальцам, не спешили утолить желание, продлевая радость своего воссоединения.
На пике моего наслаждения над нами вспыхнули звезды. Несколько штук еще долго догорали под потолком, пока мы лежали, обнявшись, и ждали, когда придет утро.
Глава 34
На рассвете Мэтью поцеловал меня в плечо и ушел вниз. Меня всю ломило от непривычного сочетания истомы и боли в мышцах. Спустя какое-то время я все-таки поднялась и пошла искать его, но нашла только Сару и Эм.
Они стояли у заднего окошка с чашками кофе в руках. Оглянувшись на тетушек, я отправилась набирать воду в чайник: Мэтью мог подождать, а чай – нет.
– На что это вы там смотрите?
Может, редкая птица сидит на ветке?
– На Мэтью.
Я чуть попятилась к окошку.
– Столько времени стоит как вкопанный, хоть бы раз шелохнулся. Ворона на него чуть не села, – объяснила Сара, глотнув кофе.
Мэтью стоял обеими ногами на земле, раскинув в стороны руки и соединив указательные и большие пальцы. В серой футболке и черных штанах для йоги, он действительно походил на добротное, хорошо одетое воронье пугало.
– Нормально ли это? – беспокоилась Эм. – Он ведь босой – замерз, вероятно.
– Вампир может сгореть, Эм, но уж никак не замерзнуть. Придет, когда сам захочет.
Заварив чай, я присоединилась к тетушкам у окна. Когда я допивала вторую чашку, он наконец опустил руки и согнулся в поясе. Сара и Эм поспешно отошли вглубь кухни.
– Он и так знает, что мы смотрим, – вампир как-никак.
Натянув Сарины сапоги на шерстяные носки и старые легинсы, я вышла наружу.
– Спасибо за терпение. – Мэтью обнял меня и звучно поцеловал.
Я чуть не облила ему спину чаем из кружки.
– Медитация – единственный отдых, который тебе доступен. Я не стала бы ее прерывать. Давно ты здесь?
– Как рассвело. Надо было подумать.
– Это из-за дома. Столько голосов, так много всего происходит. – Я поежилась в своей флиске с выцветшей бордовой рысью на спине.
– Ты еще не совсем пришла в норму. – Мэтью потрогал темные круги у меня под глазами. – Медитация и тебе бы не повредила.
Во сне я дергалась, вспоминала алхимические стихи, спорила с Сату. Бабушка разволновалась и стояла у комода, пока Мэтью не помог мне уснуть покрепче.
– Мне запретили йогу на неделю.
– Такая послушная племянница? – поднял бровь Мэтью.
– Не всегда, – засмеялась я, увлекая его к дому.
Он с молниеносной быстротой взял кружку из моих пальцев, вынул меня из сапог, поставил на землю.
– Глаза у тебя закрыты?
– Теперь да.
Я уперлась подошвами в холодную землю. В голове, словно непослушные котята, резвились разные мысли.
– Не думай, – нетерпеливо скомандовал Мэтью. – Просто дыши.
Я постаралась выполнить обе команды. Мэтью, обойдя кругом, распростер мои руки, прижав большие пальцы к безымянным и мизинцам.
– Ну вот, теперь и я стала пугалом. Почему пальцы надо держать именно так?
– Это прана мудра. Она стимулирует жизненные силы и способствует исцелению.
Я стояла с обращенными к небу ладонями, чувствуя, как измученное тело наполняют тишина и покой. Минут через пять открылся третий глаз, а внутри словно тихо накатывали на берег волны. С каждым вздохом на ладонях выступали капли холодной воды. Сознание при этом оставалось совершенно спокойным, я ничуть не страшилась возможного колдовского потопа.
Третий глаз настраивался на резкость. Я видела под полями синие жилки, по которым струилась вода. Яблони тянулись к ним своими корнями, водная паутинка поблескивала на шелестящих листьях. Вода под ногами стремилась ко мне, пытаясь понять, каким образом я с нею связана.
Капли на ладонях увеличивались и уменьшались в такт медленному дыханию, в такт прибою во мне и подо мной. Почувствовав, что не могу больше, я распрямила пальцы. Мудры открылись, вода хлынула вниз. Я стояла посреди двора с открытыми глазами между двух луж.
Мой вампир с гордым видом обретался футах в двадцати, тетушки диву давались на заднем крыльце.
– Впечатляет. – Мэтью нагнулся за кружкой с остывшим чаем. – Колдунья из тебя обещает выйти такая же хорошая, как и ученый. Магия проявляется не только эмоционально и мысленно – физически тоже.
– Можно подумать, тебе уже доводилось тренировать колдунов.
Я снова влезла в Сарины сапоги. В животе громко урчало.
– Ты у меня единственная, – засмеялся он. – И голодная к тому же. Успеем поговорить после завтрака.
Мы взялись за руки и пошли к дому.
– Можешь на этом неплохо подзаработать, – сказала Сара. – В городе нужны новые колодцы, а старого Гарри схоронили в прошлом году вместе с лозой.
– Мне лоза не нужна – я сама лоза. Если тебе тоже нужен колодец, копай вон там. – Я показала на яблони, выглядевшие здоровее прочих.
Мэтью, снова вскипятив воду для чая, взялся за «Сиракьюс пост стэндард». Не «Монд», конечно, но он остался доволен. Я уминала горячие тосты, Сара и Эм пили кофе и подозрительно смотрели, как я работаю с электроприборами.
– Придется сегодня в третий раз заваривать. – Сара вытряхнула из кофеварки отходы.
Большей частью без кофеина, молча передала Эм в ответ на мой обеспокоенный взгляд. Уже много лет так мухлюю.
Телепатия для секретных разговоров в таком доме подходила так же хорошо, как и эсэмэски.
Улыбаясь, я наскребла для очередного тоста остатки масла – интересно, есть ли оно еще в холодильнике, – и увидела рядом новую упаковку.
Эм, которую я хотела поблагодарить, была на другом конце кухни, Сара тоже. Мэтью поднял взгляд от газеты.
Холодильник был открыт. Банки с джемом и горчицей на верхней полке сплотили ряды, и дверца закрылась.
– Дом? – спросил Мэтью небрежно.
– Нет, Диана, – с интересом глядя на меня, ответила Сара.
– Что это было? – удивленно выдохнула я, уставившись на масло.
– Это ты нам скажи. Когда ты намазала девятый по счету тост, холодильник открылся и из него выплыло масло.
– Я просто подумала, есть у нас еще или нет.
Эм захлопала в ладоши, радуясь еще одному проявлению моей силы, а Сара попросила извлечь из холодильника еще что-нибудь, но у меня больше не получалось.
– Попробуй шкафы: их легче открыть, – предложила Эм.
– Ты просто подумала, и все? – спросил Мэтью.
Я кивнула.
– А вчера, когда летала, ты приказывала что-нибудь воздуху?
– Я подумала «лети» и тут же взлетела. Тут, правда, дело было более важное – ведь ты грозился меня убить. Не в первый раз, между прочим.
– Она летала? – ахнула Сара.
– А сейчас тебе нужно что-нибудь? – продолжал Мэтью.
– Сесть. – У меня подгибались коленки.
Сзади ко мне любезно подъехала табуретка.
– Так я и думал. – Мэтью, удовлетворенно улыбнувшись, вернулся к газете, но Сара тут же ее отняла.