– Чушь! – Пальцы опять зачесались, но я постаралась отодвинуть электричество ближе к локтям. – Не приплетай ко всему эту проклятую Конгрегацию, Мэтью.
– Ко всему не надо – но к твоему случаю точно. Всякому, даже не колдуну, ясно: без нее тут не обошлось.
Передо мной без предупреждения возник белый стол с фрагментами прошлого и будущего. Кусочки головоломки складывались сами собой. Мать ловит меня, когда я, хлопнув в ладоши, взлетаю над полом нашей кембриджской кухни. Отец кричит на Питера Нокса у себя в кабинете. Сказка про фею-крестную и волшебные ленты. Я лежу на своей кровати поверх одеяла, а родители читают надо мной заклинания. Все встало на место, картинка сложилась.
– Сказка, которую рассказывала мне мать, – удивленно сказала я. – Она не могла поделиться своими страхами напрямую и потому сочинила историю про злых колдунов, фею-крестную и волшебные ленты. Рассказывала ее каждый вечер, чтобы я хоть что-то запомнила.
– А больше ничего не помнишь?
– Перед тем как на меня наложили чары, к отцу приходил Питер Нокс. – Я снова слышала дверной колокольчик, видела лицо открывшего дверь отца. – Он был у нас в доме, прикасался ко мне. – Я вспомнила странное ощущение, которое испытала, когда Нокс опустил руку на мою голову. – Отец велел мне идти к себе, и они начали ссориться. Мать почему-то оставалась на кухне и не выходила к ним. Потом отец надолго ушел куда-то, а мать перепугалась и позвонила Эм.
Воспоминания нахлынули волной.
– По словам Эмили, чары Ребекки должны были продержаться до прихода «возлюбленного из тени», – помрачнел Мэтью. – Твоя мать думала, что я сумею защитить тебя от Нокса и Конгрегации.
– Защитить себя могу только я сама. Сату права: я не колдунья, а пародия на нее. – Я снова уткнулась в коленки. – Ничего общего с матерью.
Мэтью встал, протянул мне руку и приказал:
– Поднимайся.
Я думала, вампир прижмет меня к себе и утешит, но он просунул мои руки в рукава парки и строго сказал:
– Ты колдунья. Пора научиться самой заботиться о себе.
– Не сейчас, Мэтью.
– К сожалению, мы не можем позволить тебе раздумывать. Конгрегации нужна твоя сила – или по крайней мере информация о том, на что ты способна. За полтора века «Ашмол-782» открылся только тебе.
– Ты и рыцари Лазаря им тоже нужны. – Я отчаянно старалась отвлечь его внимание от себя и своей злополучной магии.
– Конгрегация давно могла уничтожить братство – возможностей было хоть отбавляй. – Мэтью оглядывал меня с ног до головы, взвешивая мои немногие сильные и многие слабые стороны; от этого взгляда мне стало не по себе. – Они к этому не стремятся – им нужна либо рукопись, либо ты.
– У меня хватает защитников. Ты со мной, а еще Сара, Эм.
– Мы не можем быть с тобой неотступно. И потом, неужели ты хочешь, чтобы Сара и Эм рисковали жизнью ради тебя?
Вопрос был задан в лоб. Прищурившийся Мэтью попятился и присел.
– Ты пугаешь меня.
Адреналин поступал в кровь, унося последние остатки морфина.
– Нет. – Со своей вздыбленной гривой он так походил на волка. – Я почуял бы, если б ты боялась по-настоящему. Ты просто растеряна.
В горле у него нарастал грозный рокот – от удовольствия он рычал совсем по-другому. Я, в свою очередь, тоже попятилась.
– Но хотя бы знаешь, когда надо бояться, – уже хорошо.
– Что ты делаешь? – прошептала я, но он внезапно исчез, и я сморгнула. – Мэтью?
Я ощутила макушкой его ледяной взгляд. Мэтью висел на дереве, как летучая мышь, – ногами зацепился за ветку, руки распростер словно крылья.
– Я не твой коллега, и это не академический диспут. Речь идет о жизни и смерти.
– Ладно, слезай, я все поняла!
Я не видела, как он спрыгнул. Холодные пальцы ухватили меня за подбородок, запрокинули голову.
– Будь я Гербертом, ты бы уже умерла.
– Перестань, Мэтью. – Я стала вырываться – куда там!
– Э нет. Ты уходишь от боя, потому что Сату пыталась тебя сломать. Ничего не выйдет: надо бороться.
– Я и борюсь. – Доказывая это, я снова дернулась.
– Не как человек. Как колдунья. – Сказав это, он снова пропал.
На дереве его не было, холодного взгляда я тоже не чувствовала.
– Я устала, пойду домой.
Не успела я сделать и трех шагов, как он меня перекинул через плечо и потащил в обратную сторону.
– Нет, не пойдешь.
– Если будешь продолжать в том же духе, Сара и Эм сами сюда придут.
Кто-то из них должен почуять неладное – не они, так Табита. Кошка уж непременно поднимет шум.
– Не придут. – Мэтью поставил меня на землю. – Они обещали сидеть дома, как бы ты ни вопила.
Я пыталась скрыться от его черных глаз, бросалась из стороны в сторону, но он каждый раз оказывался прямо передо мной. Щиколотки обдало ветерком.
– То-то же! – Мэтью принял позу охотника, скрадывающего оленя, и опять зарычал.
Ветер налетал порывами, но крепчать не желал. Зато щекотка опустилась от локтей к рукам, и на этот раз я не стала ее подавлять. Между пальцами заискрились синие дуги.
– Пользуйся своей силой, если хочешь меня побороть, – рыкнул Мэтью.
Не придумав ничего лучшего, я взмахнула руками. Мэтью налетел на меня, завертел волчком и скрылся в лесу.
– Опять убита, – донеслось справа.
– Ничего не выходит, как ни старайся! – крикнула я в ту сторону.
– Сзади, – промурлыкал он на ухо.
– Уйди! – взвизгнув, завопила я.
Меня окутал свистящий ветер, но Мэтью, не страшась, двинулся вперед, протягивая руки. Я инстинктивно выбросила навстречу свои, и его откинуло прочь. Удивление пробудило в нем хищника. Вампир снова попытался преодолеть ветровой барьер, а я приготовилась отразить атаку, но на сей раз воздух не подчинился мне.
– Не пытайся себя заставить, – велел Мэтью, бесстрашно ухватив меня чуть выше локтей. – Магия, связанная чарами твоей матери, отвергает любое принуждение, в том числе и твое.
– Как же мне тогда вызывать ее? И как сдерживать, когда она не нужна?
– Сама мне скажи.
Взгляд Мэтью блуждал по моей шее, отмечая расположение вен и артерий.
– Откуда мне знать! – выкрикнула я в панике. – Я не колдунья!
– Не говори так – ты же знаешь, что это неправда. – Он вдруг выпустил меня. – Закрой глаза и иди.
– Что?
– Диана, я наблюдаю за тобой много недель. – Мэтью двигался совсем по-звериному, от аромата гвоздики у меня заложило горло. – Тебе нужно двигаться и при этом ограничить сенсорику, только чувствовать, но не видеть. – Он толкнул меня и пропал.
Я обвела взглядом лес. Все живое притихло, чуя крупного хищника.
Закрыв глаза, я начала глубоко дышать. Что-то пронеслось мимо, туда и обратно – это Мэтью дразнил меня. Сосредоточившись на дыхании и постаравшись стать такой же спокойной, как лес вокруг, я сделала первый шаг.
Что-то будто сгустилось между глазами. Я подышала через это что-то, вспоминая инструкции Амиры и совет Марты позволить видениям струиться свободно. Ощущение перешло в щекотку, и впервые в жизни открылся мой колдовской третий глаз.
Он замечал все вокруг: растения, токи земли и движение вод под ней. Все имело свой цвет и свои оттенки. Я видела укрывшихся в дупле кроликов, слышала, как колотятся их сердца в страхе перед вампиром. Видела сов, чей дневной сон нарушило то же опасное существо, прыгающее с ветки на ветку, словно пантера. И кролики, и совы знали, что спасения от него нет.
– Царь зверей, – прошептала я и услышала в ответ тихий смех.
Никто из обитателей леса не победил бы его в бою.
– Кроме меня, – сказала я вслух.
Вампир – существо не вполне живое, его трудно было найти среди кипящей повсюду жизни. Но я все же нашла – скопление мрака наподобие черной дыры. Оно светилось красным по краям – там, где сверхъестественная энергия встречалась с природными силами. Когда я инстинктивно повернулась к нему, он встревожился и ускользнул, растворившись в тенях между стволами.
Не открывая двух телесных глаз и пользуясь третьим, я пошла через лес. Чернота с красными краями отделилась от клена и последовала за мной, как я и надеялась.
– Мэтью, я тебя вижу, – не оборачиваясь больше, сказала я.
– В самом деле? И что же дальше, ma lionne? – Он продолжал красться следом, выдерживая дистанцию.
С каждым моим шагом третий глаз становился все зорче. Слева росли кусты, и я повернула направо, потом переступила через торчащий из земли камень.
Легкое дуновение подсказало, что впереди небольшая поляна. Теперь со мной говорил не один лес. Все четыре стихии – воздух, вода, земля и огонь – посылали указания, покалывали кожу словно иголками.
Теневая энергия Мэтью налилась темнотой, приобрела глубину и взметнулась в прыжке, которому позавидовал бы любой лев. Руки тянулись, чтобы схватить меня.
Лети, приказала я мысленно. Ветер и земля подбросили меня вверх. Мысль, как и говорил Мэтью, с легкостью управляла телом – воображаемая лента, за которую я держалась, вела меня за собой.
– Ко всему не надо – но к твоему случаю точно. Всякому, даже не колдуну, ясно: без нее тут не обошлось.
Передо мной без предупреждения возник белый стол с фрагментами прошлого и будущего. Кусочки головоломки складывались сами собой. Мать ловит меня, когда я, хлопнув в ладоши, взлетаю над полом нашей кембриджской кухни. Отец кричит на Питера Нокса у себя в кабинете. Сказка про фею-крестную и волшебные ленты. Я лежу на своей кровати поверх одеяла, а родители читают надо мной заклинания. Все встало на место, картинка сложилась.
– Сказка, которую рассказывала мне мать, – удивленно сказала я. – Она не могла поделиться своими страхами напрямую и потому сочинила историю про злых колдунов, фею-крестную и волшебные ленты. Рассказывала ее каждый вечер, чтобы я хоть что-то запомнила.
– А больше ничего не помнишь?
– Перед тем как на меня наложили чары, к отцу приходил Питер Нокс. – Я снова слышала дверной колокольчик, видела лицо открывшего дверь отца. – Он был у нас в доме, прикасался ко мне. – Я вспомнила странное ощущение, которое испытала, когда Нокс опустил руку на мою голову. – Отец велел мне идти к себе, и они начали ссориться. Мать почему-то оставалась на кухне и не выходила к ним. Потом отец надолго ушел куда-то, а мать перепугалась и позвонила Эм.
Воспоминания нахлынули волной.
– По словам Эмили, чары Ребекки должны были продержаться до прихода «возлюбленного из тени», – помрачнел Мэтью. – Твоя мать думала, что я сумею защитить тебя от Нокса и Конгрегации.
– Защитить себя могу только я сама. Сату права: я не колдунья, а пародия на нее. – Я снова уткнулась в коленки. – Ничего общего с матерью.
Мэтью встал, протянул мне руку и приказал:
– Поднимайся.
Я думала, вампир прижмет меня к себе и утешит, но он просунул мои руки в рукава парки и строго сказал:
– Ты колдунья. Пора научиться самой заботиться о себе.
– Не сейчас, Мэтью.
– К сожалению, мы не можем позволить тебе раздумывать. Конгрегации нужна твоя сила – или по крайней мере информация о том, на что ты способна. За полтора века «Ашмол-782» открылся только тебе.
– Ты и рыцари Лазаря им тоже нужны. – Я отчаянно старалась отвлечь его внимание от себя и своей злополучной магии.
– Конгрегация давно могла уничтожить братство – возможностей было хоть отбавляй. – Мэтью оглядывал меня с ног до головы, взвешивая мои немногие сильные и многие слабые стороны; от этого взгляда мне стало не по себе. – Они к этому не стремятся – им нужна либо рукопись, либо ты.
– У меня хватает защитников. Ты со мной, а еще Сара, Эм.
– Мы не можем быть с тобой неотступно. И потом, неужели ты хочешь, чтобы Сара и Эм рисковали жизнью ради тебя?
Вопрос был задан в лоб. Прищурившийся Мэтью попятился и присел.
– Ты пугаешь меня.
Адреналин поступал в кровь, унося последние остатки морфина.
– Нет. – Со своей вздыбленной гривой он так походил на волка. – Я почуял бы, если б ты боялась по-настоящему. Ты просто растеряна.
В горле у него нарастал грозный рокот – от удовольствия он рычал совсем по-другому. Я, в свою очередь, тоже попятилась.
– Но хотя бы знаешь, когда надо бояться, – уже хорошо.
– Что ты делаешь? – прошептала я, но он внезапно исчез, и я сморгнула. – Мэтью?
Я ощутила макушкой его ледяной взгляд. Мэтью висел на дереве, как летучая мышь, – ногами зацепился за ветку, руки распростер словно крылья.
– Я не твой коллега, и это не академический диспут. Речь идет о жизни и смерти.
– Ладно, слезай, я все поняла!
Я не видела, как он спрыгнул. Холодные пальцы ухватили меня за подбородок, запрокинули голову.
– Будь я Гербертом, ты бы уже умерла.
– Перестань, Мэтью. – Я стала вырываться – куда там!
– Э нет. Ты уходишь от боя, потому что Сату пыталась тебя сломать. Ничего не выйдет: надо бороться.
– Я и борюсь. – Доказывая это, я снова дернулась.
– Не как человек. Как колдунья. – Сказав это, он снова пропал.
На дереве его не было, холодного взгляда я тоже не чувствовала.
– Я устала, пойду домой.
Не успела я сделать и трех шагов, как он меня перекинул через плечо и потащил в обратную сторону.
– Нет, не пойдешь.
– Если будешь продолжать в том же духе, Сара и Эм сами сюда придут.
Кто-то из них должен почуять неладное – не они, так Табита. Кошка уж непременно поднимет шум.
– Не придут. – Мэтью поставил меня на землю. – Они обещали сидеть дома, как бы ты ни вопила.
Я пыталась скрыться от его черных глаз, бросалась из стороны в сторону, но он каждый раз оказывался прямо передо мной. Щиколотки обдало ветерком.
– То-то же! – Мэтью принял позу охотника, скрадывающего оленя, и опять зарычал.
Ветер налетал порывами, но крепчать не желал. Зато щекотка опустилась от локтей к рукам, и на этот раз я не стала ее подавлять. Между пальцами заискрились синие дуги.
– Пользуйся своей силой, если хочешь меня побороть, – рыкнул Мэтью.
Не придумав ничего лучшего, я взмахнула руками. Мэтью налетел на меня, завертел волчком и скрылся в лесу.
– Опять убита, – донеслось справа.
– Ничего не выходит, как ни старайся! – крикнула я в ту сторону.
– Сзади, – промурлыкал он на ухо.
– Уйди! – взвизгнув, завопила я.
Меня окутал свистящий ветер, но Мэтью, не страшась, двинулся вперед, протягивая руки. Я инстинктивно выбросила навстречу свои, и его откинуло прочь. Удивление пробудило в нем хищника. Вампир снова попытался преодолеть ветровой барьер, а я приготовилась отразить атаку, но на сей раз воздух не подчинился мне.
– Не пытайся себя заставить, – велел Мэтью, бесстрашно ухватив меня чуть выше локтей. – Магия, связанная чарами твоей матери, отвергает любое принуждение, в том числе и твое.
– Как же мне тогда вызывать ее? И как сдерживать, когда она не нужна?
– Сама мне скажи.
Взгляд Мэтью блуждал по моей шее, отмечая расположение вен и артерий.
– Откуда мне знать! – выкрикнула я в панике. – Я не колдунья!
– Не говори так – ты же знаешь, что это неправда. – Он вдруг выпустил меня. – Закрой глаза и иди.
– Что?
– Диана, я наблюдаю за тобой много недель. – Мэтью двигался совсем по-звериному, от аромата гвоздики у меня заложило горло. – Тебе нужно двигаться и при этом ограничить сенсорику, только чувствовать, но не видеть. – Он толкнул меня и пропал.
Я обвела взглядом лес. Все живое притихло, чуя крупного хищника.
Закрыв глаза, я начала глубоко дышать. Что-то пронеслось мимо, туда и обратно – это Мэтью дразнил меня. Сосредоточившись на дыхании и постаравшись стать такой же спокойной, как лес вокруг, я сделала первый шаг.
Что-то будто сгустилось между глазами. Я подышала через это что-то, вспоминая инструкции Амиры и совет Марты позволить видениям струиться свободно. Ощущение перешло в щекотку, и впервые в жизни открылся мой колдовской третий глаз.
Он замечал все вокруг: растения, токи земли и движение вод под ней. Все имело свой цвет и свои оттенки. Я видела укрывшихся в дупле кроликов, слышала, как колотятся их сердца в страхе перед вампиром. Видела сов, чей дневной сон нарушило то же опасное существо, прыгающее с ветки на ветку, словно пантера. И кролики, и совы знали, что спасения от него нет.
– Царь зверей, – прошептала я и услышала в ответ тихий смех.
Никто из обитателей леса не победил бы его в бою.
– Кроме меня, – сказала я вслух.
Вампир – существо не вполне живое, его трудно было найти среди кипящей повсюду жизни. Но я все же нашла – скопление мрака наподобие черной дыры. Оно светилось красным по краям – там, где сверхъестественная энергия встречалась с природными силами. Когда я инстинктивно повернулась к нему, он встревожился и ускользнул, растворившись в тенях между стволами.
Не открывая двух телесных глаз и пользуясь третьим, я пошла через лес. Чернота с красными краями отделилась от клена и последовала за мной, как я и надеялась.
– Мэтью, я тебя вижу, – не оборачиваясь больше, сказала я.
– В самом деле? И что же дальше, ma lionne? – Он продолжал красться следом, выдерживая дистанцию.
С каждым моим шагом третий глаз становился все зорче. Слева росли кусты, и я повернула направо, потом переступила через торчащий из земли камень.
Легкое дуновение подсказало, что впереди небольшая поляна. Теперь со мной говорил не один лес. Все четыре стихии – воздух, вода, земля и огонь – посылали указания, покалывали кожу словно иголками.
Теневая энергия Мэтью налилась темнотой, приобрела глубину и взметнулась в прыжке, которому позавидовал бы любой лев. Руки тянулись, чтобы схватить меня.
Лети, приказала я мысленно. Ветер и земля подбросили меня вверх. Мысль, как и говорил Мэтью, с легкостью управляла телом – воображаемая лента, за которую я держалась, вела меня за собой.