Он проспал всего несколько часов после долгой дороги из заповедника, когда проснулся от толчка. Гудит автомобильный клаксон. Жасмин, сидящая рядом с ним, смотрит на него, широко раскрыв глаза. Она привыкла не шевелиться, наблюдать за ним, потому что весь день спит, а ночью ему нужно, чтобы она не двигалась. Поэтому он стал привязывать ее к кровати, и она привыкла к этому. Он не хочет, чтобы Жасмин бродила по дому, когда он не может за ней уследить. Он не хочет, чтобы она пострадала или чтобы что-то случилось с его ребенком.



Он вскакивает с кровати и отодвигает занавеску. Мужчина в костюме стоит возле машины с открытой дверью и периодически наклоняется, чтобы посигналить.



«Это инспектор», - думает он.



Он открывает входную дверь, в пижаме, его лицо искажено сном.



«Сеньор Маркос Техо?»



«Это я».



«Я из Управления заместителя министра по контролю за бытовыми головами. Последняя проверка была почти пять месяцев назад, это так?»



«Верно. Покажите мне, где подписать, чтобы я мог снова лечь спать».



Инспектор смотрит на него сначала с удивлением, а потом властно и, повысив голос, говорит: «Простите? Где женщина, сеньор Техо?».



«Послушайте, Эль Гордо Пинеда позвонил и сказал, что вам нужна только подпись. У предыдущего инспектора не было проблем».



«Вы имеете в виду сеньора Пинеду? Он больше не работает в отделе».



Дрожь пробегает по его позвоночнику. Он пытается думать. Если инспектор узнает, что Жасмин беременна, его отправят на муниципальную скотобойню. Но еще хуже то, что они отнимут у него ребенка.



Он пытается выиграть время, чтобы понять, что делать. «Почему бы тебе не зайти ко мне на пару, я полусонный», - говорит он. «Дай мне несколько минут, чтобы проснуться».



«Я благодарен за предложение, но мне пора идти. Где самка?»



«Пойдем, только ненадолго. Вы можете рассказать мне, что случилось с Пинедой», - говорит он, потея, стараясь не показать, что нервничает.



Инспектор колеблется, а затем говорит: «Хорошо, но я не могу остаться надолго».



Они садятся на кухне. Он зажигает плиту и ставит чайник на конфорку. Пока он готовит мате, он рассказывает о погоде, о том, какие плохие дороги в этом районе, и спрашивает инспектора, нравится ли ему эта работа. Когда он передает ему мат, тот говорит: «Не дадите ли вы мне несколько минут, чтобы помыть лицо? Я вчера вернулся из долгой поездки и почти не спал. Вы разбудили меня своим гудком».



«Но прежде чем сигналить, я некоторое время хлопал в ладоши».




«Правда? Я прошу прощения. Я глубоко сплю, я ничего не слышал».



Инспектору не по себе. Понятно, что он хочет уйти, но имя Пинеды привлекло его в дом, и именно это удерживает его там.



Оставив инспектора на кухне, он идет в свою комнату и видит, что Жасмин все еще в постели. Он закрывает дверь и, идя в ванную, чтобы умыться, думает: Что мне делать? Что я должен сказать?



Он возвращается на кухню и предлагает инспектору печенье. Тот принимает их с недоверием.



«Они избавились от Эль Гордо Пинеды?».



Инспектор отвечает не сразу. Он напрягается. «Откуда вы его знаете?» - спрашивает он.



«Я работал с ним еще в детстве. Мы друзья, мы были инспекторами в одно и то же время. Мы делали вашу работу, когда почти ни один из регламентов не был окончательно разработан, мы были теми, кто их адаптировал».



Инспектор, кажется, немного расслабляется и смотрит на него другими глазами. С некоторым восхищением. Он угощается еще одним печеньем, и на его лице появляется намек на то, что могло бы быть улыбкой.



«Я только начал, я занимаюсь этим меньше двух месяцев. Они повысили сеньора Пинеду. Я никогда не работал на него, но мне говорили, что он был отличным боссом».



Он испытывает облегчение, но скрывает это. «Да, Эль Гордо – это что-то другое. Дайте мне секунду», - говорит он и идет в свою комнату за телефоном. Он набирает номер Эль Гордо и возвращается на кухню.



«Гордо, как ты поживаешь? Слушай, я здесь с одним из твоих инспекторов. Он хочет, чтобы я показал ему самку, но дело в том, что я не спал, а она в сарае, и мне придется ее открывать – это будет целое испытание. Разве я не должен был просто расписаться и все?»



Он передает трубку инспектору.



«Да, сэр. Конечно. Мы не были проинформированы. Так, с этого момента. Считайте, что об этом позаботились».



Инспектор откладывает приятеля в сторону, роется в своем портфеле и достает бланк и ручку. Он улыбается как-то искусственно, натянуто. За этой улыбкой скрывается несколько вопросов и одна угроза: Что вы делаете с женщиной? Получаете ли вы от нее удовольствие? Мы говорим о незаконном использовании чужой собственности? Просто подожди, пока Эль Гордо Пинеда перестанет быть рядом. Подожди, ты со своими особыми привилегиями, ты заплатишь.



Он это ясно видит. Вопросы и завуалированную угрозу. Но ему все равно. Он знает, что может подделать сертификат на домашний убой, на заводе есть все необходимое. Кроме того, он больше не может полагаться на Эль Гордо Пинеду, не после этого визита. Он хочет, чтобы инспектор ушел, он хочет снова заснуть, хотя знает, что это невозможно. Он возвращает бланк и спрашивает: «Вы хотели еще мате?».



Инспектор медленно встает. Он кладет бланк в портфель и говорит: «Нет, спасибо. Я пойду.»



Он провожает инспектора до двери и протягивает ему руку. Рука мужчины не принимает его руку; она хромая, безжизненная, так что ему приходится приложить усилие, чтобы пожать ее, чтобы поддержать руку, которая похожа на аморфную массу, на мертвую рыбу. Прежде чем отвернуться, инспектор смотрит ему в глаза и говорит: «Эта работа была бы довольно легкой, если бы каждый мог просто расписаться и больше ничего не делать, как вы думаете?».



Он ничего не говорит. Он думает, что это наглость, хотя и понимает. Он понимает бессилие, которое испытывает этот молодой инспектор, которому нужно, чтобы произошло что-то необычное, чтобы его день прошел с пользой, этот инспектор, который с подозрением относится ко всей этой сцене и вынужден смириться с тем, что не выполняет свою работу, этот инспектор, который явно не коррумпирован, который никогда бы не взял взятку, который честный человек, потому что есть несколько вещей, которые он еще не понимает, этот инспектор, который так напоминает ему себя в молодости (до перерабатывающего завода, сомнения, его ребенок, череда ежедневных смертей), и думал, что соблюдение правил – это самое главное, когда в каком-то недоступном уголке своего сознания он был рад Переходу, рад, что у него есть эта новая работа, что он является частью этих исторических перемен, что он думает о правилах, которые люди должны будут соблюдать еще долго после того, как он исчезнет из этого мира, потому что правила, думал он, «это мое наследие, след, который я оставлю после себя».



Он никогда бы не подумал, что нарушит тот самый закон, который он установил.