— Я тебе говорила, что на песке какие-то иероглифы были нарисованы? — ужас, прокряхтела как старая бабка, едва вставая с песка, на который не помню как села.

— Говорила, — после долгой паузы и с таким же кряхтением выдал мой демон, растирая поясницу. — Но я как-то сейчас даже своим глазам не верю, не то что тогда и твоим. Твари хаоса неразумны!

— Он об этом не в курсе, судя по всему. — Я отряхнула песок с джинсов и доковыляла до Яоши, чтобы проверить его на целостность — мало ли что дракон грамотный, это не гарантия того, что от моего ключика ничего не откусили.

Бегло осмотрев демона и даже пощупав для верности, я выдохнула с облегчением и снова посмотрела на ящера с табличкой.

Дракон посмотрел на меня. На нас. Наклонил голову к плечу, как собака, фыркнул и лапой стер с доски прежние иероглифы. И написал новые:

«Инь-эр, прежде чем жениться, надо у родителей благословения спрашивать!»

Яоши посмотрел на написанное и, хлопая глазами, тоже склонил голову к плечу. Сначала к одному, потом к другому. Самое необычное, что дракон за ним повторил.

— Здрасьте, уважаемый свекор, — после долгой паузы, наполненной этими переглядками, выдала я. Ну, в целом ни фига у меня не ясновидение, просто факты уж больно красноречиво сложились, догадалась бы даже дебилка.

Внезапно перед моим лицом появилась табличка с ярко-фиолетовыми буквами: «Этот дракончик что, наш дедушка?»

Табличку всем скопом держали хаосята.

— А вы зачем пишете? — машинально спросил скосивший на свет глаза Яоши.

Табличка в воздухе поменялась на зеленую и теперь отражала: «Это прикольно! Выглядит круто!» — и смайлик в конце.

На деревяшке иероглифы тоже поменялись, сделавшись гораздо мельче. Зато поместилось их больше.

«Я не буду спрашивать, почему у меня внуки — какие-то летающие кляксы. Пока не буду. Хотя меня очень волнует, с кем же надо было переспать для такого эффекта. Но какого, не при детях будет сказано, ты триста лет, засранец, меня не слушал?!»

— Да я и сейчас тебя не слышу, только читаю. И не то чтобы особо верю. Слишком уж непохоже на твои обычные… развлечения. — Яоши снова скептически оглядел дракона с морды до кончика хвоста. — Чтоб ты, да сам себя запер. С твоей-то тягой к свободе… от всего. Потому мне легче поверить, что один резко поумневший дракон хаоса просто пытается выбраться из клетки.

«Потому что это не развлечение! — А дракон, как оказалось, не только грамотный, но еще и в скоропись умеет. — Это покушение, если ты еще не понял. Я тебе на песке об этом писал с самого начала, с-с-сыночек ты мой ненаглядный. И пытался носом в надпись потыкать. А ты орал и отбрыкивался, как бешеный восьмикопыт. Не знаю, кого благодарить, что на этот раз ты подтащил остров к берегу и я сумел раздобыть хоть что-то, кроме песка».

— Знаешь, если б ты с самого начала не изображал из себя бешеного угря, бросаясь на всех и вся без разбору, может, кто-то и подошел бы к тебе поближе! Все еще не верю!

Дракон вздохнул.

«С самого начала я был не в себе. Разум вернулся чудом. Такой силы был удар… Во что ты не веришь? В то, что прятал свой горшок у меня под письменным столом, чтобы Тай-эр не дразнил тебя младенцем?»

— Это весь гарем и штат слуг знал. Не принимается. — Яоши насупился.

«А тварь хаоса тоже в гареме держали?»

Судя по тому, какой ехидной стала драконья морда, характер у моего нового родственника тот еще. Язва, короче.

— Ага. Как минимум три твари там бывали. А именно — владыка Тиньмо и два его сына. Откуда мне знать, кто с тобой… общался.

«Ладно, ты сам напросился. Когда тебе было сто одиннадцать лет, ты с твоим рыжим другом решил, что пора учиться быть мужчиной, и вы в моем кабинете… дальше рассказывать? Про локвы, сливы и подсвечник?»

— Не вздумай! — подпрыгнул демон. — Я сейчас остров обратно отправлю. В принципе, мы и без тебя неплохо справлялись. Да, милая?

Я задумчиво помычала. Потом спросила, не утерпела:

— А какая связь между сливами, подсвечником и мужественностью?

— Никакая! — торопливо отмахнулся Яоши. — Какой бездны вообще происходит?! Отец! Как ты там оказался?! Почему, древние демоны тебя дери?!

«Да, именно они и драли. Кхм, ладно. Просто не все родственники одинаково полезны, — скривился скоропишущий дракон. — Некоторые даже очень вредны. Увы, в свое время я проявил небрежность и пагубное милосердие».

— А чем он пишет? — не выдержала и шепотом поинтересовалась я у Яоши. — Карандаша или кисточки в лапах нет.

— Выжигает хаосом, кажется, — так же шепотом ответил ключ. — И стирает им же. Дерево — бывшая живая материя, его структуру легко менять. — И вслух добавил: — Я ничего не понял. Говори яснее, что у тебя за привычка играть словами.

«Почтительность к родителю! — напомнил свекор. — Куда ты ее подевал? Я все еще владыка Тиньмо, между прочим!»

— Не-а. Сейчас ты змея-переросток, сидящая в клетке и работающая батарейкой, — пробурчал Яоши. — Очень много навладычил. Сам в плену, сыновья оба в заднице, моя мать… — Он резко замолчал и отвернулся.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Дракон вдруг резко подобрался.

«Что с Вей Аду?!»

— То есть ты не знаешь?! — Мне пришлось обнять своего демона, потому что его на глазах скрючило и почти затрясло.


Какое-то время дракон сидел в прострации, потом стер прежнюю надпись и выжег новую цепочку иероглифов: «Я не знаю многого. Я же был в путешествии, когда прозевал нападение, и долгое время оставался не в себе. Когда вернулся в сознание, ты был уже здесь… один. Что с ней? Она была ранена? Под стражей?»

— Мама, она… ее убили, — севшим голосом сказал Яоши и резко отвернулся. Уткнулся мне в плечо.

Дракон с минуту сидел неподвижно. А потом остров и все «Равнины» в целом содрогнулись от жуткого рева. Владыка Тиньмо выл, задрав морду, как волк, столько тоски и боли было в его крике…





Глава 27




Яоши:



— Поздно выть, владыка, — сплюнул я, тоже еле сдерживая в голосе дрожь и негативные эмоции. Запах Тай Жень успокаивал, но чувства все равно били через край. Не знал? Да, всемогущий и всевидящий правитель бездны не знал. Просто сидел, махая хвостом в небольшой клетке и поливая всех привычным сарказмом, пока его семью убивали.

— Как тебя сюда вообще занесло? — Холодом в моем голосе можно было заморозить море. — Как ты это допустил?!

«От неожиданного удара в спину не застрахован никто. — Дракон далеко не сразу прекратил выть, рычать и разносить клетку изнутри. — Тем более если тебе казалось, что нападавшего уже давно нет в этой реальности».

— Значит, это твоя вина. — Я сжал зубы так, что больно стало скулам. — Твоя! Если бы ты не допустил… если бы следил за своей спиной и не оставил врага… если бы… моя мать была бы жива! А я не подозревал бы брата в покушении, Синтай не лечился бы уже больше двухсот лет от ран, мы бы все…

Не знаю, сколько я бы еще орал, все повышая и повышая голос, если бы не теплые руки Тай Жень.

«На себя посмотри. Был бы на моем месте настоящий дракон хаоса, ты бы лишился женщины дважды. А без моей помощи в удержании барьеров — трижды! — гневно написал владыка Тиньмо, но тут же поменял надпись на табличке: — Я не отрицаю вину. И даже приму твое желание отомстить, если после этой истории ты запросишь кровную виру. Но не жди от меня глубокого раскаяния и битья головой о стены. За столько тысячелетий я терял множество важных для меня вещей и существ. Потому научился принимать и жить с этой болью».

— Ты… ты! — На какую-то секунду, услышав скорбный вой отца, я действительно поверил, что он любил ее. Но нет. Разве мог владыка Тиньмо воспринимать одну из гарема как что-то родное и любимое? Как же больно.

«Я. Если бы. Если бы мир не был создан. Если бы я не родился. Если бы я убил своего родного брата сам, не надеясь на то, что бездна поглотит его без остатка. Забудь эти глупые слова. Нет и никогда не было никаких «если бы»».

— И что, поныл двадцать секунд, и все? Вот так просто все забудешь и снова вернешься к прежнему существованию? Ты даже ни капли не сожалеешь?! — не сдавался я в своих иллюзиях.

«Что толку сожалеть теперь? Не лучше ли попытаться исправить все, что еще возможно? Сейчас, вместо того чтобы лелеять свою детскую обиду, ты должен сосредоточиться на том, чтобы прорвать блокаду. Тебе только кажется, что этот мир сможет существовать автономно, без притока энергии извне. Он пока еще слишком молод для этого. Твоих сил не хватит. Еще несколько лун — и пространство схлопнется, навсегда похоронив всех, кто тут находится. Я и так отдаю все, что успел накопить за годы плена. А ведь мне оставалось всего несколько лет, и я обрел бы возможность говорить, а затем и обратиться. Во время прорыва у меня и вовсе была возможность пробиться на свободу, бросив это пространство. Но когда выбор встал между тобо… между жизнью и смертью — сам понимаешь, что я выбрал. К слову, накопленное тратится очень быстро».

— То есть, погодите, — вмешалась Тай Жень, — когда на нас напали, вы, получается, вместо того чтобы сбежать, использовали накопленную силу, чтобы удержать мир, в котором оказался ваш сын, наплевав на собственную свободу? А если бы мы не решили утащить у вас крупный рогатый скот — что, так и сидели бы на острове до скончания веков?

Я открыл было рот и тут же его закрыл. Тай Жень права… и это не умещается у меня в голове. Для демона нет ничего — ничего! — ценнее свободы. Так мы устроены. Это сильнее даже инстинкта самосохранения или каких-то там родственных уз. Пожертвовать свободой демон может только ради того, кто ему настолько дорог, что…

«Не придумывай сказок, забавная игрушка моего потомка. — Даже иероглифы на доске выглядели ворчливыми и недовольными. А еще немного смущенными. — Я не Бодхисаттва и даже не праведный бессмертный, чтобы жертвовать своим существованием ради одного из своих выживших сперматозоидов. Случайно выживших, заметь. У меня…»

— Ладно, заткнись уже, — прервав написание очередного бреда, рыкнул я. Кажется, сыновьим благочестием во мне уже и не пахнет, после стольких лет. — Говори по делу, демонов ты донор спермы. Кстати, я все равно не выпущу тебя из клетки, потому что… потому что!

«Я сам не могу уйти, здесь разъем для подачи питания. — Буквально мозгом слышалось, как отец хмыкнул. — Радуйся этому, пока можешь. Когда выберусь — первым делом спущу штаны и выпорю. Несмотря на статус темного властелина и женатого мужчины!»

— Но-но! — фыркнула вдруг Тай Жень. — Эта задница принадлежит мне, так что обойдетесь. Давайте и правда ближе к делу. Что там насчет прорыва блокады?

«Забавная, да. Люблю таких. Немного похожа на… впрочем, неважно. Но лучше не сильно наглей, невестка. Переборщишь с моим интересом — и я не посмотрю на твой статус и возраст. Инцест, как говорится, дело семейное. Тем более среди абсолютно аморальных демонов».

Слово «абсолютно» отец выделил красным цветом.

— Пока вы там в клетке прохлаждаетесь, буду наглеть сколько влезет, — невозмутимо выдала моя женщина. — К делу, дорогой свекор, иначе рискуете остаться в этом облике действительно навсегда. А насчет инцеста, как вы это изволили обозвать… вам сразу обозначить маршрут или сами догадаетесь, в каком направлении двигаться?

«Вау! Даже нахальнее лисы в нашу первую встречу! Искушаешь, маленькая. Ну да ладно».

— Так, хватит! — опомнился я, покрепче обнимая Тай Жень и отодвигая ее подальше от прутьев клетки. Вот же бездушная похотливая скотина, а не отец! Он лишь несколько минут скорбел о смерти матери, а уже пристает к моей женщине! — Не смей клеиться к моей жене, старый безответственный развратник! Сколько раз повторять: ближе к делу!

«Я не старый! — предсказуемо оскорбился отец. — Я вечно молод! Как душой, так и телом! И да, все правильно. Лучше злиться, негодовать и действовать, чем реветь и обвинять в своих бедах и проблемах окружающих. А то надо же, моя кровь — и ноет, как недельный цыпленок Фонхуа, у которого перо из жопы выдрали».

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Я как раз делом занят, в отличие от некоторых, — огрызнулся уже скорее по инерции. Первый всплеск чувств миновал, навалилась усталость. Но то, что сказал Тиньмо, слишком важно, чтобы можно было отложить разговоры до утра.

«Тогда слушай и не перебивай. Тебе нужно открыть второй проход из гуциня. Тот, что с самого начала вел не в императорскую сокровищницу, а…»

— Второй выход?! Здесь есть второй выход? — Ничего себе! Как я вообще мог такое проморгать?!

«Не ори. Есть. Он запечатан и скрыт с помощью смешанных сил порядка и хаоса, Сахарок подсобил. Поэтому снять печать будет очень непросто. Но это ваша единственная надежда. Дерзай. А мне пока можешь оставить свою маленькую кусачую жужелицу. На сохранение. Я с удовольствием ее развлеку. Во всех смыслах!»