— Само собой.

Она показала ему экран телефона с фотографией Тимми и Джонни, сделанной два месяца назад, когда Эндрю привез Джонни в Нью-Йорк, чтобы посмотреть бейсбольный матч между «Нью-Йорк янкиз» и «Вашингтон нэшнэлз». Не успела она сформулировать свой вопрос, как мальчик ткнул пальцем в экран.

— Это Тимоти, а это Джонатан. Вы их мама?

— Я мама Тимоти, а Джонатан его двоюродный брат. Ты их знаешь?

— Мы познакомились только сегодня, но мы вместе катались на скимборде. Об этом я и хотел вас спросить. Я видел вас с той дамой, которая нашла скимборд в воде и унесла его. Я собирался спросить ее, можно ли мне с ним поиграть, но она показалась мне очень расстроенной.

— Так оно и есть. Она мама Джонни, а его нигде нет. Когда ты видел его в последний раз?

Мальчик опустил взгляд на песок, напрягая память.

— По-моему, тогда, когда он вышел из воды и разговаривал с той девушкой и спасателем. А потом они пошли туда. — Он махнул рукой в сторону пляжного кафе.

— А после этого ты его видел?

Мальчик опять уставился на песок.

— Я видел его на скимборде в воде, и он упал с него.

— А это было до или после того, как он ушел с девушкой и спасателем?

— Э-ээ… Кажется, до.

Тон у него был неуверенный.

— Но ты тоже катался на этой доске?

Он кивнул.

— Тебе известно, что моя подруга нашла ее в воде. Это ты оставил ее там?

Он покачал головой, и Лори представила себе, как Джонни падает со скимборда, и течение утаскивает его. Эта мысль была невыносимой.

— Волны заходят так далеко. Моему папе пришлось передвинуть наши зонтики и все вещи. Думаю, вода просто унесла доску, когда никто на нее не смотрел.

Что ж, теперь у нее появилась хотя бы одна хорошая новость, которую можно сообщить Марси и Эндрю. Вполне возможно, что кто-то из детей просто оставил скимборд на песке, и волны утащили его в океан, а затем выбросили обратно, и его нашла Марси.

— А ты знаешь, где находится пляжное кафе? — осведомилась Лори.

Он покачал головой.

Она объяснила ему, что, если пройти мимо спасательной вышки, с другой стороны от туалетов будет навес, под которым отель хранит скимборды.

— Там еще продают мороженое.

При упоминании мороженого глаза мальчика загорелись.

— Но, если ты отправишься туда, тебе надо будет пойти с кем-то из взрослых. Ты должен пообещать мне, что пойдешь туда не один.

— Честное слово.

— Спасибо, что ты поговорил со мной. Кстати, меня зовут Лори.

— А меня Уайетт.

Она уже собиралась повернуться, когда мальчик остановил ее.

— Вы хорошая.

— Спасибо, Уайетт. Ты тоже.

— Это вы кричали на Тимоти? У него неприятности?

— Кто-то кричал на Тимми?

Она сказала это резко, и у мальчика вытянулось лицо.

— Прости, — извинилась она. — Я не кричала на него, и мне неприятно, что на него вообще кто-то кричал. — Они решили пока не звонить ни Рамону, ни Тимми, поскольку те уехали из отеля до того, как пропал Джонни, так что не надо без нужды расстраивать Тимми, ведь Джонни может появиться в любую минуту. — А как это было?

— Ну, мы с моей сестрой строили замок из песка, и тут какая-то женщина закричала: «Тим! Тим!» Ну, как будто она недовольна тем, что он занимается чем-то не тем или вроде того. Но, когда мы огляделись по сторонам, то не увидели, кто кричит и откуда, и Тимоти и Джонатана тоже нигде не было. Так что, может быть, та женщина звала какого-то другого Тима.


— А когда именно ты слышал, как кто-то звал Тима?

Он пожал плечами.

— Не знаю, но, по-моему, с тех пор я не видел ни Тимоти, ни Джонатана.

Как не видела их и Лори.





* * *


Один гудок. Два. Три.

Ответь, Рамон. Ответь.

— У тебя случайно не горели уши? — спросил Рамон, взяв телефон на четвертом гудке.

— Э-э, что ты имеешь в виду?

— Мы с Тимоти только что говорили о том, что он никогда не бывал в Италии, так что теперь вам с Алексом придется съездить туда еще раз после того, как вы вернетесь с медового месяца. Но это не беда, не так ли?

— Значит, Тимми с тобой?

— Да, конечно, где же еще? Мы же с ним выполняем сверхсекретное задание, или ты забыла?

— Слава богу. — Есть множество людей, отзывающихся на имя Тим, напомнила она себе. Должно быть, кто-то из тех, кто находился на пляже, звал какого-то другого Тима.

— Лори, что случилось? У тебя расстроенный голос.

Она пыталась сохранять спокойствие, кратко рассказывая ему то, что им удалось узнать.

— Пожалуйста, ничего не говори Тимми, хорошо? Я все еще надеюсь, что Джонни просто далеко забрел и вернется с минуты на минуту.

— Разумеется, — сказал Рамон, и голос его прозвучал ровно.

Когда ему было три года, Тимми стал свидетелем убийства своего отца, а потом еще пять лет жил с мыслью, что убийца вернется, чтобы убить его и его мать. Его явно интересовали полицейские расследования Лео и ее собственная работа над раскрытием «глухарей», но она, тем не менее, старалась делать все возможное, чтобы уберечь его от ненужных страхов. Ведь он и без того уже видел столько жути, что хватило бы и на шесть жизней.

Нажав на отбой, она почувствовала себя виноватой из-за своей радости, что ее собственному сыну не грозит опасность. Ее все больше охватывал страх, что Джонни попал в беду.





Глава 7




Семилетний Джонни Бакли чувствовал, как что-то давит на него. Нет, не что-то, а кто-то. Он представил обхватившие его гигантские руки, но они обнимали его совсем не так, как его мама или папа. Эти объятия не были ласковыми и нежными. Они были противными и страшными. А что, если это вообще не человек? Что, если это чудовище?

Это чудовище сжимало его так крепко, что Джонни чувствовал урчание в его животе.

Он попытался сесть, но не смог даже шевельнуться. Его глаза точно были открыты, но он ничего не видел. Он открыл рот, попробовал закричать, но не услышал свой собственный голос.

Но он слышал… что-то. Рычание. Звуки, издаваемые чудовищем, заполнили его голову, и ему показалось, что оно сжало его еще крепче. А вдруг он просто-напросто исчезнет, и никто никогда его больше не увидит?

Я хочу к маме и папе.

Сквозь рык чудовища прорвался громкий гудок, и Джонни начал выходить из состояния полусна. Кажется, этот звук принадлежал тому миру, который он знал. Когда гудок послышался снова, Джонни перестал думать о чудовище. Он представил себе свою маму, которая вела их минивэн и говорила:

— Ну, и куда я, по его мнению, должна ехать? Джонни, когда-нибудь ты тоже научишься водить машину. Так вот, имей в виду — от того, что ты жмешь на клаксон в потоке машин, нет никакого толку.

Это был звук автомобильного клаксона.

Джонни начал осматриваться, и туман, застилавший его сознание, наконец рассеялся. Он пришел в себя.

Он нащупал то, что во сне принял за руки чудовища, и оказалось, что это пушистое одеяло. Урчание, которое он слышал под собой, исходило не из брюха чудовища, это был шум двигателя машины, едущей по шоссе.

Там, где находились задние фонари, виднелись два крошечных кружка света, проникающего в отверстия, но, если не считать этого, вокруг царила непроглядная тьма. Он находился в багажнике машины.

Он понятия не имел, сколько времени прошло с тех пор, как чей-то голос на пляже позвал его. Ищут ли его мама и папа? Интересно, что обо всем этом думают Хлоя и Эмили?