А в дальнем конце стола, на стуле с резной спинкой, сидит принц зимы. Нет, он скорее восседает. Как владыка мира, который выглядит слишком молодым, чтобы называться королем. Он будто создан из чистого льда, как и весь его замок. Прекрасный и холодный. От такого нужно держаться как можно дальше, если не хочешь замерзнуть насмерть или ободрать кожу при малейшем прикосновении. На его голове покоится корона из серебристых веток омелы с отшлифованными лунными камнями вместо белых ягод.

Я сглатываю свое стеснение и, гордо подняв подбородок, шагаю через весь зал. Звук моих шагов стократным эхом отражается от сверкающих ледяных поверхностей. Как только я подхожу к столу, со своего места встает фейри, пытавший меня. Так бы и плюнула ему под ноги, но держу себя в руках и даже не смотрю на него, так что ему не остается ничего другого, кроме как сесть. Вместо этого я обращаюсь к моему настоящему мучителю:

– Я требую, чтобы мне сейчас же объяснили, что все это означает.

– Мы собираемся ужинать, – он изящно указывает на богато накрытый стол. – И ждем вас уже целую вечность. Неужели человеческой девушке нужно так много времени, чтобы выглядеть хоть наполовину презентабельно?

Теперь он даже обращается ко мне на вы, проявляя минимальную вежливость. Гордо поднимаю подбородок.

– После нескольких дней, проведенных в подземелье в заточении? Несомненно. Уверена, вы не справились бы лучше, окажись в такой же ситуации.

Он подпирает щеку ладонью.

– Это угроза?

– Всего лишь предположение глупой девушки, – отвечаю я, пожимая плечами. – Не будете ли вы так любезны просветить меня своей безграничной мудростью и объяснить, к чему эта резкая смена с гнева на милость? Или вы собираетесь оставить меня в неведении? А может, это ваш новый метод пыток?

Он указывает на стул справа от себя. Мне досталось место напротив моего палача.

– Вам нужно сначала поесть что-нибудь, прежде чем задавать вопросы.

– А где остальные девушки? – Когда подхожу к стулу, палач снова встает и не садится до тех пор, пока я не займу свое место.

– Меня зовут Роуэн, я первый рыцарь…

– И это должно меня интересовать, потому что?.. – перебиваю его я, заставляя замолкнуть, на что принц фыркает от смеха.

– Смотри-ка, еще не все высокомерие в подземелье оставила.

Игнорирую их обоих. Мне стоит вести себя дипломатичнее, чтобы укрепить свои позиции. Только после проведенных в этом королевстве дней все мои навыки дипломатии куда-то пропали.

– Ешьте, – приказывает принц и откидывает назад прядь своих длинных волос.

Скептически смотрю на блюда. Бланшированные артишоки и нежное картофельное пюре. Запах фазана, маринованного в травах, проникает мне в нос и будит аппетит. Горячий ужин стал бы долгожданной переменой в холодном замке. И все же я медлю.

– Откуда мне знать, что еда не отравлена?

Принц раздраженно запрокидывает голову, и я в глубине души надеюсь, что сейчас его корона из омелы соскользнет на пол и разобьется вдребезги.

– Если бы мы хотели вас убить, вы бы сейчас не сидели за этим столом.

С неохотой, но должна признать его правоту, поэтому беру немного каждого блюда.

– Наверное, мне стоит радоваться, что здесь не подают сосульки, – тихо бубню я, обращаясь скорее к себе самой, чем к ним.

Роуэн взрывается хохотом, а я разрываюсь между удовлетворением и презрением.

Как только я заканчиваю есть, оба фейри откладывают свои столовые приборы. Отрывистым взмахом запястья принц дает Роуэну понять, что тот свободен, а затем переплетает пальцы под своей филигранно вышитой мантией. В нашем королевстве такую носила бы женщина. И то только на самый главный праздник года. Тем не менее эта вышивка не выглядит на нем смехотворно или нелепо. Принц впервые смотрит прямо на меня, но взгляд его глаз без зрачков как будто направлен в пустоту.

– Я хотел бы извиниться за то, как с вами обращались в первые дни. – По его словам, ему жаль, но тон говорит совершенно об обратном. – Вы сказали, что ничего не знаете, и мы вам верим. Теперь вы наша гостья, а не пленница. И даю слово, что во время вашего пребывания здесь вы ни в чем не будете нуждаться.

Сжимаю зубы, потому что не верю ни единому слову.

– И как долго продлится мое так называемое пребывание?

– Вы можете свободно передвигаться по территории замка. Если что-то понадобится, Сиф к вашим услугам. И я рассчитываю, что вы прислушаетесь к моим требованиям.

– Еще вчера меня пытали. Что вдруг изменилось?

– Я ожидаю вашего присутствия на каждой трапезе.

– Что вы сделали с другими жертвами? – повторяю я свой вопрос. Принц неподвижно смотрит вперед, и я качаю головой. – Я требую ответов!

– Будете придерживаться моих правил, и вам ни в чем не будет недостатка. – Его взгляд теперь обращен ко мне, и он снова смотрит скозь меня.

Руки сами сжимаются в кулаки, и я вскакиваю на ноги:

– Я ничего делать не буду, пока не получу ответов!

Он тоже поднимается из-за стола, быстро и, мне неприятно это признавать, очень элегантно.

– Вы смеете разговаривать с принцем таким тоном?


– Вы не мой принц.

Его глаза сужаются, и в столовой становится так холодно, что волоски на моих руках встают дыбом. Голос принца понижается до шепота:

– Даже если я принц другого королевства, вы обязаны говорить со мной почтительно…

– А я, – перебиваю я, и мой голос почти так же холоден, как и у моего собеседника, – принцесса.

Резко разворачиваюсь на каблуках и бросаюсь вон из столовой.





Васильки и подкуп





Пятое января


Неван

Конечно, она принцесса. Это ясно с первого же взгляда любому, если только он не полный идиот. К тому же она образцовый экземпляр. До сих пор ей ни от чего не приходилось отказываться, она высокомерна и избалована. Большой опасности она не представляет, но если я хочу получить нужную информацию, нужно подкупить ее. К пыткам ее подготовили. Тем не менее, на девушек вроде нее, окружение которых в основном состояло из платьев, жемчугов и придворных сплетен, обычно намного проще оказать положительное влияние. И все же я должен был догадаться, что красивая комната, горячая ванна и теплый ужин не заставят принцессу вроде нее в один момент потерять бдительность. Но с ее помощью я обязательно выясню, как мне одолеть этих Проклятых. Я не упущу еще один год, ни за что, чего бы мне это ни стоило.

Поэтому я закажу ей платье и лично отнесу его ей в комнату, как бы ни было утомительно иметь дело с очередной присланной жертвой. Прежде чем постучать в дверь, на миг закрываю глаза. Если я хочу расположить ее к себе, нужно начать с элементарной вежливости.

За дверью слышится непонятный грохот, а затем совсем не свойственные принцессе ругательства.

Щелкаю языком, ожидая, когда она выйдет, но вместо этого принцесса резко распахивает дверь и тычет в меня своим жалким кинжалом.

– Что вам нужно?

– Вы так держите кинжал, словно собрались потрошить кабана, – кивая на ее оружие, прохожу в комнату и кладу на ее кровать серебряную коробку с новым платьем.

Она опускает кинжал, но продолжает пристально следить за всеми моими действиями.

– Непреднамеренная охота на кабана – одно из моих любимых времяпрепровождений.

Полагаю, это должно было звучать как угроза. Многозначительно смотрю на ее нежные руки и вскидываю брови:

– Уверен, что это так.

Киваю на коробку. Девушка подходит к ней и медленно разворачивает подарок. Подхожу ближе, чтобы видеть ее лицо, и расширенные зрачки, когда она осторожно вынимает платье, заставляют меня закатить глаза. Некоторое время она рассматривает это творение, с очевидным восторгом водя нежными пальцами по вышивке, но неожиданно швыряет платье обратно в коробку.

– Я его не возьму.

Ей действительно удалось меня обескуражить.

– Могу я поинтересоваться почему?

– Вы меня пытали. И по-прежнему скрываете, что произошло с остальными пленницами, – она выговаривает мне, как моя няня, когда я был еще ребенком. – Если вы думаете, что, получив в подарок платье, я сразу все забуду, то глубоко заблуждаетесь.

Складываю руки вместе.

– Строго говоря, пытал вас не я, а Роуэн…

– Вы ведь поняли, что я имела в виду!

– Понял, и все же…

На ее щеках выступают розовые пятна, и она захлопывает крышку, прищемив ткань.

– Никаких подарков я принимать не буду и платье не надену, а уж тем более обедать с вами, пока не получу ответы на свои вопросы, – она на мгновение отводит взгляд, как будто что-то серьезно обдумывает, – и извинения.

Лед внутри меня замораживает все остатки вежливости по отношению к ней. В три быстрых шага сокращаю между нами расстояние, подходя вплотную, от чего она невольно отшатывается и врезается в край кровати.

– Вы, кажется, забыли, кто перед вами. Я вовсе не прошу принимать мои подарки или обедать со мной. Но завтра утром вы будете сидеть за обеденным столом, хотите этого или нет. Это приказ. А если не появитесь, то узнаете, почему вы, люди, так боитесь меня.