В комнате с номером «триста двадцать два» мерцала иллюзорная ёлка.
Это было самое красивое праздничное украшение из всех, что мне доводилось видеть — идеальные ровные пушистые веточки подрагивали вместе с жемчужными бусами, гармонично вплетёнными в бордовые ленты магии. И даже венчающая дерево корона светилась мягкими приглушёнными искрами, как свежий снег в солнечном свете. Глаз не отвести!
Вдоволь налюбовавшись прекрасным творением мага Мэндэля, я с тяжёлым вздохом перевела взгляд на зеркало. Как раз в тот момент, когда дверь отворилась, и на пороге появились две другие хозяйки комнаты.
— Юна? — вытаращила глаза Фидерика, схватившись за косяк, чтобы не упасть.
— Это просто иллюзия, — смело выдала Сирена, поочерёдно стягивая длинные перчатки. — Наверное, Куиджи решил оставить нам шутку-сюрприз.
— Ну, — развернулась я к подругам, чтобы развеять сомнения в своей материальности. — Как вам?
Затопталась на месте и захотела обхватить себя руками, но это бы помешало демонстрации наряда. Поэтому я просто развела руки в стороны и стукнула себя по бёдра: мол, оценивайте. Потом сообразила, что комплект нужно дополнить, и схватила с кровати пухлую сумку-цыплёнка, растолстевшую ещё сильнее: она уже успела сожрать хоботорога.
— Если ты хочешь подарить эту старомодную сорочку своей бабушке, то отличным дополнением станет ночной чепчик, — Сирена упёрла руки в боки и хотела что-то ещё добавить, но заметила браслет у себя на подушке.
Мне показалось — подобрела. По крайней мере, замолчала.
— Почему ты не попросила меня помочь тебе с выбором? — осторожно обошла меня по кругу Фиди, воздерживаясь от комментариев.
— Да бросьте! — виновато заулыбалась я. — Отличное платье. Оранжевое. Чуть-чуть совсем не по размеру.
И снова уставилась в зеркало. В плечах наряд сидел отлично, но вот в груди был тесноват. В районе талии плотные складки заметно топорщились, и непосвящённый человек мог бы принять меня за беременную даму. Сильно беременную даму.
— Маска красивая, — ткнула пальчиком Сирена мне в лоб. — Точно получше чёрного чулка на голове. Смотрите-ка, в элегантности Юны Горст наметился прогресс!
— Юна, какая прелесть! — выпалила Фиди, обматывая запястье браслетиком. — Он очень милый! Спасибо!
Девушка кинулась обниматься, и я охотно обхватила пухлые мягкие плечи. От Фиди пахло тарроко и эдельвейсом — точно так же, как от меня самой. Глаза сами собой снова метнулись к мерцающей иллюзии, мерно подрагивающей на нефритовом подконнике. За окном падал мягкий, медленный снег, дополняя праздничную картину Дня Династии.
— У нас побывал Куиджи? — догадалась я, когда Фидерика отпустила меня и принялась рассматривать свой подарок.
— Вообще-то в этой комнате живёт другой ментальный маг, — Сирена назидательно подняла палец и указала им на ёлку. — Эта иллюзия — творение Фидерики, а не её будущего мужа.
— Она потрясающе красивая! — похвалила я.
— Тебе нравится? — Фиди прижала ладони к щекам, по-хозяйски осмотрела иллюзорную ель. — Она получилась крохотной, потому что пока что мой порядок слишком маленький, но я прибавила капельку магии Нарцины при создании, — девушка довольно тряхнула рыжими кудрями и задумалась. — Точнее будет сказать наоборот: к магии искусства прибавила ментальную… — она снова взглянула на меня и замолчала, оглядывая мой наряд с ног до головы.
— Ты можешь смешивать магию? — больше для поддержания беседы спросила я и всё-таки обхватила себя руками.
Сирена откинула крышку нарядной коробки и зашуршала упаковочной бумагой, извлекая на свет тонкую полупрозрачную ткань нежно-фиолетового цвета. Она потянула за собой гладкий переливчатый атлас юбки. Восхищённый вздох вырвался как-то сам собой. Лёгкое сожаление поскреблось в затылок, и я зачесала ещё влажную после душа шевелюру. Надо было всё-таки взять с собой помощницу в выборе наряда…
— Это несложно, — Фиди осматривала меня так же, как недавно свою ёлку — оценивающе, чуть прищуренно и совершенно по-деловому. Между бровей у девушки залегла складка. — Ты ведь не пойдёшь на торжественный бал в сапогах?
— А? — отвлеклась я от размышлений о собственном промахе и уперлась взглядом в побитые мысы любимой обуви. — Их ведь не видно под юбкой?
— Можешь взять мои прошлогодние, — быстро предложила Фиди и вытащила из-под кровати слегка мятую коробку. — Это босоножки. Они не слишком подойдут к твоему наряду, да и до бестиатриума придётся нести их в руках, но идти на праздник в сапогах под платьем это… Это… — она замялась, будто в один миг стала прежней застенчивой Фидерикой Уорт, а не успешным ментальным магом.
— Это очень в стиле сорокиной дочери, — Сирена, в отличие от Фиди, в выражениях совсем не стеснялась. — Не удивлюсь, если ты их даже не вымоешь от грязи перед танцами.
— Сорокина дочь недавно разгребала результаты вздорной глупости под названием «Я хочу стать женой таххарийца», — не осталась я в долгу. — А это очень, очень грязное дельце, можешь мне поверить. Так что будет справедливо, если ты хотя бы вымоешь мои сапоги после этого, Сирена.
— Вот ещё! — сморщила носик серебристая лилия. — Может расскажешь нам, почему после твоего вмешательства Лоним больше не разговаривает с Куиджи и даже отказался приходить на его свадьбу? А когда речь заходит о тебе, то Рилекс вообще без возражений соглашается со всем перечнем недостатков Юны Горст?
Сирена отвлеклась от своего воздушного платья и вопросительно поджала губы. Ей больше нравилось, когда Лоним всё-таки спорил с ней по поводу моих качеств.
— Последствия благих намерений, — в ответ передёрнула я плечами. — Это было лучшим решением и меньшим злом.
— Примерь, — вмешалась в спор Фиди, пододвигая мне обувь, больше похожую на связку ремешков.
— Это даже интересно, — растеряла ехидный запал Сирена, наблюдая, как я пытаюсь протиснуться стопой в мягкие обручи из бежевой кожи. — То, как однобоко ты подходишь к решению любых трудностей!
Пока мы со студенткой Эстель вели битву взглядами, Фидерика присела передо мной и помогла — сама затянула мелкие замочки, расправила и перевернула тонкие полоски на лодыжке.
— Спасибо, — поблагодарила я подругу и оценила результат её усилий.
После массивной подошвы сапог босоножки казались какими-то маленькими, прямо крохотными. Нога на невысоком каблуке стояла неустойчиво, то и дело намереваясь завалиться на какой-нибудь из боков. Зато размером обувь оказалась впору. Я подпрыгнула и прикинула, каково будет стрелять из стойки в столь шатком положении. Сморщилась — то ли от ощущений, то ли от осознания того, что Карнеум придётся оставить дома.
— Ещё кое-что, — увлечённая Фидерика буквально накинулась на меня, и я инстинктивно дёрнулась от неё прочь. Но Фиди с удивительным для неё проворством оказалась рядом и обвила широкую ленту несколько раз вокруг моей талии, подбирая вспученные складки и что-то приговаривая себе под нос. Явно не заклинания Нарцины, но и не едкие комментарии в адрес моего выбора, что уже было неплохо.
— Так лучше, — с долей сомнения выдала серебристая лилия, поглаживая свой подбородок.
— Лучше, — встала с ней рядом Фидерика и снова прищурилась. — Нужно волосы подобрать.
Так действительно было гораздо лучше, судя по отражению. Ленты Фидерики служили небольшим корсетом, отчего талия отчётливо обозначилась на фоне бёдер, и даже грудь стала казаться больше. Вдобавок концы лент закручивались в милый бантик где-то за спиной, не оставляя сомнений в нарядной женственности. Дело оставалось за малым — не растерять опрятный вид за поездку на капране до самого приюта Ордена, и Демиург точно останется доволен.
Наряд выглядел законченным, но студентка Уорт не остановилась — она вооружилась ножницами и иглой, аккуратно чикнула оранжевый лиф где-то под мышкой и принялась подгонять платье по фигуре. Сирена фыркнула и удалилась в комнату гигиены — наводить красоту.
Одну тонкую ниточку Фиди велела мне зажать между зубов — объяснила это какой-то нелепой приметой, но я заподозрила, что это для того, чтобы я не отвлекала подругу разговорами.
Я и не отвлекла. Молча стояла бездвижной куклой, которую наряжает заботливая хозяйка. Выполняла короткие команды: повернись, придержи ткань, подними волосы. И думала о том, что роль покорной куклы будет сопровождать меня весь праздник. Только вот сосредоточенная Фидерика, закусывающая от увлечения губу и пыхтящая над каждым стежком, — совсем не претендовала на игры с моей душой и приказы отдавала простенькие. О том, какие приказы будет отдавать Демиург, я старалась не думать, но тоже, как и Сирена, поглядывала на часы с замиранием сердца. Грядущая торжественная ночь нервировала мрачной таинственностью, но я ничего не могла с этим поделать.
Иголка в пухлых ладошках взмывала вверх и снова ныряла в рыжую ткань, прихватывая ленты и собирая излишки материи. Мягкие блестящие локоны Фидерики почти сливались цветом с моим платьем и щекотали каждый раз, когда девушка склонялась слишком близко.
Мне стало неловко.
Всё это время я думала только о себе, принимая заботу Фиди как должное. А ведь она была не обязана помогать! Подруге приходилось возиться со мной вместо того, чтобы самой готовиться к празднику. Я мысленно пообещала себе в следующий раз не экономить на наряде и обязательно спросить совета у той, для кого мода была родной стихией. Даже роднее стихии разума.
— Фиди, — наконец, не выдержала я и выплюнула уже промокшую нить. — Ты и правда настоящий маг Нарцины! Это твоё призвание!
— Настоящих магов Нарцины учат в Мелироанской Академии Благородных Дев. Но туда принимают девушек только благородных фамилий, — Фидерика затянула последний узелок, отрезала нитку и взбила руками неожиданно пышную юбку рыжего платья. — Мне туда не попасть.
— Ты уже всё умеешь, — я покрутилась перед зеркалом, довольная удачным преображением. — Кстати, когда ваша с Куиджи свадьба?
— Мы назначили дату, — просияла подруга. — Отметим прямо в академии, в Церемониальном Зале, на двести девяносто четвёртый день от Красной Луны. Весна — отличное время для торжественной церемонии! Ты ведь придёшь, Юна?
— Конечно, — довольно кивнула я и снова уставилась на отражение. — Ни за что не пропущу свадьбу лучших друзей!
Платье изменилось до неузнаваемости — стараниями Фидерики я выглядела как настоящая высокородная леди: изящная, аккуратная и очень нарядная. Юна Горст и правда стала похожа на торжественную иллюзию самой себя. Даже удивительно, сколько радости мне принес собственный образ.
— Спасибо, Фиди! — не стала я сдерживать странной девичьей эмоции и обняла подругу.
— Я смотрю, ты полюбила праздники, — цокнула вернувшаяся мокрая Сирена. — Каково это — отмечать День Династии, которую прикончила твоя мать?
— О, боги, Сирена! — рявкнула я самое приличное, что пришло в голову. — Надо было отдать тебя таххарийцу! Или той ведьме, что едва не сожрала нас прямо посреди атхавара! Почему-то когда я тебе вдруг понадобилась, ты забыла о преступлении Тезарии Горст и охотно воспользовалась услугами сорокиной дочери! — схватила расчёску и чуть было не швырнула её в подругу, но вовремя одумалась — только угрожающе ткнула гребнем в сторону язвительной леди. — Зачем я только пошла за тобой в это пекло?!
Даже в платье Юна Горст осталась сама собой, и при первой же возможности вооружилась. Но впечатление это произвело только на Фиди — она осторожно сделала два шага задом, опустилась на стул.
Студентка Эстель же не заметила, в какой опасности находится, и не услышала, как запела боевая сталь в ворохе привычной мне одежды. Она вообще, казалось, пропустила гневную речь мимо своих увешанных серьгами ушек. Мокрые потемневшие локоны прилипли к затылку и щекам девушки, но даже это её не беспокоило. Серебристая лилия задучиво перебирала украшения в большой шкатулке. Бусы, ленты, кольца, заколки то и дело покидали своё привычное место и с приятным тихим щелчком падали обратно.
От такого невнимания я рыкнула оскорбление под нос и всё-таки швырнула расчёску — но не в Сирену, а на свою кровать. Троллье дерьмо! Глупо было надеяться, что какой-то браслет исправит наши отношения. Даже мои попытки сберечь её от таххарийца ничего не значили для бывшей подруги. Избалованная леди Эстель не умела признавать ошибок и быть благодарной.
— Только бы он меня не выбрал, — неожиданно обречённо вздохнула серебристая лилия, когда я немного успокоилась. — Боюсь, нас с ним в этом случае ждёт неприятный разговор. Моё сердце принадлежит Лониму, и теперь я это знаю точно. Объясняться с хьёль-амиром мне бы не хотелось — отказы всегда больно ранят мужчин.
Вряд ли вонючего таххарийца можно было ранить — хоть словом, хоть клинком. Джеру это удалось в поединке, но он был магистром боевого факультета и настоящим мастером битвы. Лоним же таким мастером не был, хоть и слыл одним из лучших студентов Омена. Грязное, нехорошее предчувствие мазнуло изнутри, и я вмиг угадала то, о чём думала Сирена, перебирая свои драгоценности. И даже… посочувствовала ей.
Между бледных длинных пальчиков мейлори серебристой лилии вдруг мелькнула тонкая длинная игла. На миг показалось, что Сирена хранит стилет среди своих побрякушек, но это оказалась острая шпилька с фигурным золотистым наконечником. Мимо прошуршала Фиди, обдав меня привычным нам обеим ароматом.
— Можно? — осторожно спросила студентка Уорт и буквально выдернула иглу из ладошек Сирены. Но быстро оправдалась: — Юне как раз подойдёт под наряд.
— Конечно! — всплеснула руками Сирена. — Давай отдадим ей всё, что у нас есть! — она поднялась и зашлёпала босыми ногами прямо по каменным плитам, но всё-таки разрешила: — Можно. Это всё равно подарок троюродной тётки. Ненавижу её.
— Похоже на отличный кинжал, — я взвесила на ладони тяжёлую длинную шпильку, когда Фиди вручила мне опасное украшение. Прищурила глаз и примерно прикинула расстояние до Сирены. Точный выйдет бросок, без промаха. — Можно хранить в сапоге, удобно доставать в неожиданный для противника момент.
Движущаяся цель в виде Сирены поджала пальцы и задрала вздёрнутый носик.
— Не забудь вернуть, — предупредила девушка. — Тётка ужасно расстроится, если узнает, что я избавилась от её фамильной заколки.
— Непременно, — растянула я губы в ехидной улыбке вместо благодарности.
И прямо заёрзала от предвкушения — если эту штуку вставить мне в причёску, то я не останусь без оружия на празднике! Конечно, Чёрный Консул с большой долей вероятности никак не может проникнуть в приют, но вдруг он умеет ходить сквозь стены?
Метнулась к кровати — туда, где в ворохе формы был зарыт Каас. Задрала платье, притулила ремень с кожухом на бедро — так ещё лучше! Теперь я не только нравилась сама себе, но и чувствовала привычную уверенность — шуршащий ворох юбок прекрасно скрывал уже потёртую бордовую рукоять верного стального друга.
«Мы вышли на новый уровень отношений,» — пошутил Каас, охотно расположившись поверх резинки чулка.
Я усмехнулась сальной шутке и сделала дурашливый поклон Фидерике, застывшей с гребнем в руках. Она, в отличие от меня, собиралась использовать его по назначению: уже приготовила стул для своей нарядной куклы и горстку шпилек.
Где-то в коридоре радостно завизжали девичьи голоса и застучали каблучки — хлопотная суета захватила всё женское крыло замка Кроуницкой Академии, и я неожиданно поняла, что тоже предаюсь ей с некоторым удовольствием. Присела на край стула и выпрямила спину, подставляя макушку заботам подруги. Прикрыла глаза и почти замурлыкала от наслаждения, когда Фиди принялась расчёсывать волосы.
Было что-то неуловимое, но очень ценное в том, чтобы на одно праздничное утро стать обычной девушкой, верящей в лучшее и ожидающей чудес.
*
Мороз сковал наледью торчащие из-под снега кусты, и ветки их казались прозрачными кристаллами из пещер Трескималя — хрупкими, звонкими и сверкающими. Проглянувшее сквозь серую завесу закатное солнце лизнуло снег бледными лучами, добавив и без того ослепляющей яркости окружению.
Я сощурилась и осторожно приподняла длинную юбку платья, спускаясь с каменных ступеней. Шагала медленно, чтобы ненароком не упасть и не растерять наведённую Фидерикой красоту.
Ёлки-сугробы выстроились торжественным рядом вдоль широких аллей. Зима в праздничный день пыхнула снегопадом, и мир сделался сверкающим и пушистым, как белоснежный плюшевый медвежонок на витрине игрушечного магазина — ещё совсем новый, не тронутый детскими ладошками.
Это было самое красивое праздничное украшение из всех, что мне доводилось видеть — идеальные ровные пушистые веточки подрагивали вместе с жемчужными бусами, гармонично вплетёнными в бордовые ленты магии. И даже венчающая дерево корона светилась мягкими приглушёнными искрами, как свежий снег в солнечном свете. Глаз не отвести!
Вдоволь налюбовавшись прекрасным творением мага Мэндэля, я с тяжёлым вздохом перевела взгляд на зеркало. Как раз в тот момент, когда дверь отворилась, и на пороге появились две другие хозяйки комнаты.
— Юна? — вытаращила глаза Фидерика, схватившись за косяк, чтобы не упасть.
— Это просто иллюзия, — смело выдала Сирена, поочерёдно стягивая длинные перчатки. — Наверное, Куиджи решил оставить нам шутку-сюрприз.
— Ну, — развернулась я к подругам, чтобы развеять сомнения в своей материальности. — Как вам?
Затопталась на месте и захотела обхватить себя руками, но это бы помешало демонстрации наряда. Поэтому я просто развела руки в стороны и стукнула себя по бёдра: мол, оценивайте. Потом сообразила, что комплект нужно дополнить, и схватила с кровати пухлую сумку-цыплёнка, растолстевшую ещё сильнее: она уже успела сожрать хоботорога.
— Если ты хочешь подарить эту старомодную сорочку своей бабушке, то отличным дополнением станет ночной чепчик, — Сирена упёрла руки в боки и хотела что-то ещё добавить, но заметила браслет у себя на подушке.
Мне показалось — подобрела. По крайней мере, замолчала.
— Почему ты не попросила меня помочь тебе с выбором? — осторожно обошла меня по кругу Фиди, воздерживаясь от комментариев.
— Да бросьте! — виновато заулыбалась я. — Отличное платье. Оранжевое. Чуть-чуть совсем не по размеру.
И снова уставилась в зеркало. В плечах наряд сидел отлично, но вот в груди был тесноват. В районе талии плотные складки заметно топорщились, и непосвящённый человек мог бы принять меня за беременную даму. Сильно беременную даму.
— Маска красивая, — ткнула пальчиком Сирена мне в лоб. — Точно получше чёрного чулка на голове. Смотрите-ка, в элегантности Юны Горст наметился прогресс!
— Юна, какая прелесть! — выпалила Фиди, обматывая запястье браслетиком. — Он очень милый! Спасибо!
Девушка кинулась обниматься, и я охотно обхватила пухлые мягкие плечи. От Фиди пахло тарроко и эдельвейсом — точно так же, как от меня самой. Глаза сами собой снова метнулись к мерцающей иллюзии, мерно подрагивающей на нефритовом подконнике. За окном падал мягкий, медленный снег, дополняя праздничную картину Дня Династии.
— У нас побывал Куиджи? — догадалась я, когда Фидерика отпустила меня и принялась рассматривать свой подарок.
— Вообще-то в этой комнате живёт другой ментальный маг, — Сирена назидательно подняла палец и указала им на ёлку. — Эта иллюзия — творение Фидерики, а не её будущего мужа.
— Она потрясающе красивая! — похвалила я.
— Тебе нравится? — Фиди прижала ладони к щекам, по-хозяйски осмотрела иллюзорную ель. — Она получилась крохотной, потому что пока что мой порядок слишком маленький, но я прибавила капельку магии Нарцины при создании, — девушка довольно тряхнула рыжими кудрями и задумалась. — Точнее будет сказать наоборот: к магии искусства прибавила ментальную… — она снова взглянула на меня и замолчала, оглядывая мой наряд с ног до головы.
— Ты можешь смешивать магию? — больше для поддержания беседы спросила я и всё-таки обхватила себя руками.
Сирена откинула крышку нарядной коробки и зашуршала упаковочной бумагой, извлекая на свет тонкую полупрозрачную ткань нежно-фиолетового цвета. Она потянула за собой гладкий переливчатый атлас юбки. Восхищённый вздох вырвался как-то сам собой. Лёгкое сожаление поскреблось в затылок, и я зачесала ещё влажную после душа шевелюру. Надо было всё-таки взять с собой помощницу в выборе наряда…
— Это несложно, — Фиди осматривала меня так же, как недавно свою ёлку — оценивающе, чуть прищуренно и совершенно по-деловому. Между бровей у девушки залегла складка. — Ты ведь не пойдёшь на торжественный бал в сапогах?
— А? — отвлеклась я от размышлений о собственном промахе и уперлась взглядом в побитые мысы любимой обуви. — Их ведь не видно под юбкой?
— Можешь взять мои прошлогодние, — быстро предложила Фиди и вытащила из-под кровати слегка мятую коробку. — Это босоножки. Они не слишком подойдут к твоему наряду, да и до бестиатриума придётся нести их в руках, но идти на праздник в сапогах под платьем это… Это… — она замялась, будто в один миг стала прежней застенчивой Фидерикой Уорт, а не успешным ментальным магом.
— Это очень в стиле сорокиной дочери, — Сирена, в отличие от Фиди, в выражениях совсем не стеснялась. — Не удивлюсь, если ты их даже не вымоешь от грязи перед танцами.
— Сорокина дочь недавно разгребала результаты вздорной глупости под названием «Я хочу стать женой таххарийца», — не осталась я в долгу. — А это очень, очень грязное дельце, можешь мне поверить. Так что будет справедливо, если ты хотя бы вымоешь мои сапоги после этого, Сирена.
— Вот ещё! — сморщила носик серебристая лилия. — Может расскажешь нам, почему после твоего вмешательства Лоним больше не разговаривает с Куиджи и даже отказался приходить на его свадьбу? А когда речь заходит о тебе, то Рилекс вообще без возражений соглашается со всем перечнем недостатков Юны Горст?
Сирена отвлеклась от своего воздушного платья и вопросительно поджала губы. Ей больше нравилось, когда Лоним всё-таки спорил с ней по поводу моих качеств.
— Последствия благих намерений, — в ответ передёрнула я плечами. — Это было лучшим решением и меньшим злом.
— Примерь, — вмешалась в спор Фиди, пододвигая мне обувь, больше похожую на связку ремешков.
— Это даже интересно, — растеряла ехидный запал Сирена, наблюдая, как я пытаюсь протиснуться стопой в мягкие обручи из бежевой кожи. — То, как однобоко ты подходишь к решению любых трудностей!
Пока мы со студенткой Эстель вели битву взглядами, Фидерика присела передо мной и помогла — сама затянула мелкие замочки, расправила и перевернула тонкие полоски на лодыжке.
— Спасибо, — поблагодарила я подругу и оценила результат её усилий.
После массивной подошвы сапог босоножки казались какими-то маленькими, прямо крохотными. Нога на невысоком каблуке стояла неустойчиво, то и дело намереваясь завалиться на какой-нибудь из боков. Зато размером обувь оказалась впору. Я подпрыгнула и прикинула, каково будет стрелять из стойки в столь шатком положении. Сморщилась — то ли от ощущений, то ли от осознания того, что Карнеум придётся оставить дома.
— Ещё кое-что, — увлечённая Фидерика буквально накинулась на меня, и я инстинктивно дёрнулась от неё прочь. Но Фиди с удивительным для неё проворством оказалась рядом и обвила широкую ленту несколько раз вокруг моей талии, подбирая вспученные складки и что-то приговаривая себе под нос. Явно не заклинания Нарцины, но и не едкие комментарии в адрес моего выбора, что уже было неплохо.
— Так лучше, — с долей сомнения выдала серебристая лилия, поглаживая свой подбородок.
— Лучше, — встала с ней рядом Фидерика и снова прищурилась. — Нужно волосы подобрать.
Так действительно было гораздо лучше, судя по отражению. Ленты Фидерики служили небольшим корсетом, отчего талия отчётливо обозначилась на фоне бёдер, и даже грудь стала казаться больше. Вдобавок концы лент закручивались в милый бантик где-то за спиной, не оставляя сомнений в нарядной женственности. Дело оставалось за малым — не растерять опрятный вид за поездку на капране до самого приюта Ордена, и Демиург точно останется доволен.
Наряд выглядел законченным, но студентка Уорт не остановилась — она вооружилась ножницами и иглой, аккуратно чикнула оранжевый лиф где-то под мышкой и принялась подгонять платье по фигуре. Сирена фыркнула и удалилась в комнату гигиены — наводить красоту.
Одну тонкую ниточку Фиди велела мне зажать между зубов — объяснила это какой-то нелепой приметой, но я заподозрила, что это для того, чтобы я не отвлекала подругу разговорами.
Я и не отвлекла. Молча стояла бездвижной куклой, которую наряжает заботливая хозяйка. Выполняла короткие команды: повернись, придержи ткань, подними волосы. И думала о том, что роль покорной куклы будет сопровождать меня весь праздник. Только вот сосредоточенная Фидерика, закусывающая от увлечения губу и пыхтящая над каждым стежком, — совсем не претендовала на игры с моей душой и приказы отдавала простенькие. О том, какие приказы будет отдавать Демиург, я старалась не думать, но тоже, как и Сирена, поглядывала на часы с замиранием сердца. Грядущая торжественная ночь нервировала мрачной таинственностью, но я ничего не могла с этим поделать.
Иголка в пухлых ладошках взмывала вверх и снова ныряла в рыжую ткань, прихватывая ленты и собирая излишки материи. Мягкие блестящие локоны Фидерики почти сливались цветом с моим платьем и щекотали каждый раз, когда девушка склонялась слишком близко.
Мне стало неловко.
Всё это время я думала только о себе, принимая заботу Фиди как должное. А ведь она была не обязана помогать! Подруге приходилось возиться со мной вместо того, чтобы самой готовиться к празднику. Я мысленно пообещала себе в следующий раз не экономить на наряде и обязательно спросить совета у той, для кого мода была родной стихией. Даже роднее стихии разума.
— Фиди, — наконец, не выдержала я и выплюнула уже промокшую нить. — Ты и правда настоящий маг Нарцины! Это твоё призвание!
— Настоящих магов Нарцины учат в Мелироанской Академии Благородных Дев. Но туда принимают девушек только благородных фамилий, — Фидерика затянула последний узелок, отрезала нитку и взбила руками неожиданно пышную юбку рыжего платья. — Мне туда не попасть.
— Ты уже всё умеешь, — я покрутилась перед зеркалом, довольная удачным преображением. — Кстати, когда ваша с Куиджи свадьба?
— Мы назначили дату, — просияла подруга. — Отметим прямо в академии, в Церемониальном Зале, на двести девяносто четвёртый день от Красной Луны. Весна — отличное время для торжественной церемонии! Ты ведь придёшь, Юна?
— Конечно, — довольно кивнула я и снова уставилась на отражение. — Ни за что не пропущу свадьбу лучших друзей!
Платье изменилось до неузнаваемости — стараниями Фидерики я выглядела как настоящая высокородная леди: изящная, аккуратная и очень нарядная. Юна Горст и правда стала похожа на торжественную иллюзию самой себя. Даже удивительно, сколько радости мне принес собственный образ.
— Спасибо, Фиди! — не стала я сдерживать странной девичьей эмоции и обняла подругу.
— Я смотрю, ты полюбила праздники, — цокнула вернувшаяся мокрая Сирена. — Каково это — отмечать День Династии, которую прикончила твоя мать?
— О, боги, Сирена! — рявкнула я самое приличное, что пришло в голову. — Надо было отдать тебя таххарийцу! Или той ведьме, что едва не сожрала нас прямо посреди атхавара! Почему-то когда я тебе вдруг понадобилась, ты забыла о преступлении Тезарии Горст и охотно воспользовалась услугами сорокиной дочери! — схватила расчёску и чуть было не швырнула её в подругу, но вовремя одумалась — только угрожающе ткнула гребнем в сторону язвительной леди. — Зачем я только пошла за тобой в это пекло?!
Даже в платье Юна Горст осталась сама собой, и при первой же возможности вооружилась. Но впечатление это произвело только на Фиди — она осторожно сделала два шага задом, опустилась на стул.
Студентка Эстель же не заметила, в какой опасности находится, и не услышала, как запела боевая сталь в ворохе привычной мне одежды. Она вообще, казалось, пропустила гневную речь мимо своих увешанных серьгами ушек. Мокрые потемневшие локоны прилипли к затылку и щекам девушки, но даже это её не беспокоило. Серебристая лилия задучиво перебирала украшения в большой шкатулке. Бусы, ленты, кольца, заколки то и дело покидали своё привычное место и с приятным тихим щелчком падали обратно.
От такого невнимания я рыкнула оскорбление под нос и всё-таки швырнула расчёску — но не в Сирену, а на свою кровать. Троллье дерьмо! Глупо было надеяться, что какой-то браслет исправит наши отношения. Даже мои попытки сберечь её от таххарийца ничего не значили для бывшей подруги. Избалованная леди Эстель не умела признавать ошибок и быть благодарной.
— Только бы он меня не выбрал, — неожиданно обречённо вздохнула серебристая лилия, когда я немного успокоилась. — Боюсь, нас с ним в этом случае ждёт неприятный разговор. Моё сердце принадлежит Лониму, и теперь я это знаю точно. Объясняться с хьёль-амиром мне бы не хотелось — отказы всегда больно ранят мужчин.
Вряд ли вонючего таххарийца можно было ранить — хоть словом, хоть клинком. Джеру это удалось в поединке, но он был магистром боевого факультета и настоящим мастером битвы. Лоним же таким мастером не был, хоть и слыл одним из лучших студентов Омена. Грязное, нехорошее предчувствие мазнуло изнутри, и я вмиг угадала то, о чём думала Сирена, перебирая свои драгоценности. И даже… посочувствовала ей.
Между бледных длинных пальчиков мейлори серебристой лилии вдруг мелькнула тонкая длинная игла. На миг показалось, что Сирена хранит стилет среди своих побрякушек, но это оказалась острая шпилька с фигурным золотистым наконечником. Мимо прошуршала Фиди, обдав меня привычным нам обеим ароматом.
— Можно? — осторожно спросила студентка Уорт и буквально выдернула иглу из ладошек Сирены. Но быстро оправдалась: — Юне как раз подойдёт под наряд.
— Конечно! — всплеснула руками Сирена. — Давай отдадим ей всё, что у нас есть! — она поднялась и зашлёпала босыми ногами прямо по каменным плитам, но всё-таки разрешила: — Можно. Это всё равно подарок троюродной тётки. Ненавижу её.
— Похоже на отличный кинжал, — я взвесила на ладони тяжёлую длинную шпильку, когда Фиди вручила мне опасное украшение. Прищурила глаз и примерно прикинула расстояние до Сирены. Точный выйдет бросок, без промаха. — Можно хранить в сапоге, удобно доставать в неожиданный для противника момент.
Движущаяся цель в виде Сирены поджала пальцы и задрала вздёрнутый носик.
— Не забудь вернуть, — предупредила девушка. — Тётка ужасно расстроится, если узнает, что я избавилась от её фамильной заколки.
— Непременно, — растянула я губы в ехидной улыбке вместо благодарности.
И прямо заёрзала от предвкушения — если эту штуку вставить мне в причёску, то я не останусь без оружия на празднике! Конечно, Чёрный Консул с большой долей вероятности никак не может проникнуть в приют, но вдруг он умеет ходить сквозь стены?
Метнулась к кровати — туда, где в ворохе формы был зарыт Каас. Задрала платье, притулила ремень с кожухом на бедро — так ещё лучше! Теперь я не только нравилась сама себе, но и чувствовала привычную уверенность — шуршащий ворох юбок прекрасно скрывал уже потёртую бордовую рукоять верного стального друга.
«Мы вышли на новый уровень отношений,» — пошутил Каас, охотно расположившись поверх резинки чулка.
Я усмехнулась сальной шутке и сделала дурашливый поклон Фидерике, застывшей с гребнем в руках. Она, в отличие от меня, собиралась использовать его по назначению: уже приготовила стул для своей нарядной куклы и горстку шпилек.
Где-то в коридоре радостно завизжали девичьи голоса и застучали каблучки — хлопотная суета захватила всё женское крыло замка Кроуницкой Академии, и я неожиданно поняла, что тоже предаюсь ей с некоторым удовольствием. Присела на край стула и выпрямила спину, подставляя макушку заботам подруги. Прикрыла глаза и почти замурлыкала от наслаждения, когда Фиди принялась расчёсывать волосы.
Было что-то неуловимое, но очень ценное в том, чтобы на одно праздничное утро стать обычной девушкой, верящей в лучшее и ожидающей чудес.
*
Мороз сковал наледью торчащие из-под снега кусты, и ветки их казались прозрачными кристаллами из пещер Трескималя — хрупкими, звонкими и сверкающими. Проглянувшее сквозь серую завесу закатное солнце лизнуло снег бледными лучами, добавив и без того ослепляющей яркости окружению.
Я сощурилась и осторожно приподняла длинную юбку платья, спускаясь с каменных ступеней. Шагала медленно, чтобы ненароком не упасть и не растерять наведённую Фидерикой красоту.
Ёлки-сугробы выстроились торжественным рядом вдоль широких аллей. Зима в праздничный день пыхнула снегопадом, и мир сделался сверкающим и пушистым, как белоснежный плюшевый медвежонок на витрине игрушечного магазина — ещё совсем новый, не тронутый детскими ладошками.