Опрокинула стакан в горло и по очереди осмотрела каждого, практически требуя ответа. Так-то. Юна Горст больше не наивная овечка. Те, кто пытаются её запугать и поставить на место, получают жесткий ответ. И наплевать на звания, авторитеты и регалии.
— Потому что мы — мятежники, — мягко напомнил Лонтерей, чуть ли не по слогам выговаривая каждое слово. — Пятнадцать лет назад Орден Крона уже воевал с Квертиндом. Это была кровопролитная гражданская война, в которой мы проиграли. Тогда королевство было ослаблено и ошарашено смертью правителей, поэтому восстание могло бы закончится удачей. Армия была дезориентирована, а стязатели оплакивали Мирасполя, без которого в ложе не принималось ни одного решения. С гибелью главнокомандующего весь боевой состав Квертинда превратился в стадо баранов. Мы дошли почти до самого Лангсорда, и взяли бы его.
— Если бы не военный гений Кирмоса лин де Блайта, — зло хмыкнул командующий Билик. — Провалиться ему в пекло! Подонок шёл за нами по пятам и отгрызал по куску от Ордена. Лично истязал пленных кровавой магией и сдирал кожу с ещё живых братьев на площадях отвоёванных городов. Он оставлял людей умирать на глазах у всех. В назидание.
Мелира возмущённо запыхтела и с явным превосходством глянула на Татовского. Недовольная женщина нашла себе новую цель — хотела обвинить Татя в том, что глупая девчонка заставляет совет озвучивать очевидные вещи. Или в том, что Чёрный Консул всё ещё жив. Или во всех грехах человечества сразу, что вернее.
Тать оскалился и едва слышно рыкнул в ответ. Клацнул челюстями, закидывая новую порцию табака. Мне бы не помешало его нахальство, потому что своё собственное вмиг улетучилось вместе с ясностью мысли.
— Чёрный Консул — посланник самого Толмунда… — задумчиво вставил Керин, но сразу же подобрался, вскинул подбородок: — Так говорили солдаты на привалах, я сам слышал! Хоть брат и гонял меня подальше от лагерных сборищ.
— Из наших дезертиров можно было бы сложить плот через всё Марииское море! — разошёлся Метрий Билик. Цветом он напоминал один из помидоров, оставшихся на моей тарелке. — Трусливые псы! Дрожащие твари!
Мужчина сжал мясистые кулаки, схватил пустой кувшин и громко рявкнул на прислужников от досады. Юркий мальчонка мигом поднёс новую выпивку, но всё равно получил тычок от командирских пальцев. Я потёрла лоб, будто и мне достался унизительный щелчок.
— Мы не удержим Верес, — резюмировал Лонтерей, дождавшись, когда командующий займётся очередным стаканом. — У нас не хватит людей, оружия и опыта, чтобы противостоять объединённой армии Квертинда, когда она явится на место мятежа. Нападение на город — только попытка ослабить военную мощь королевства и заявление о том, что мы не сдаёмся.
Весьма очевидная вещь. Можно было бы понять это до того, как предлагать совету откровенные глупости. Рановато я возомнила себя руководителем.
От стыда покраснели кончили ушей, а сорочка прилипла к спине. Духота моментально показалась невыносимой: моя недавняя горячность буквально сгустилась вокруг, и дышать стало тяжелее. Захотелось последовать примеру командира — тоже опрокинуть ещё стаканчик, но мне предстоял путь домой, так что от соблазнительной идеи я отказалась.
— А если вы не возьмёте Верес? — уже тихо спросила я, боясь поднять глаза на командующего.
Почему-то город кузней представился маленьким Кроуницем — серым, каменным и хмурым. При мысли о том, что там живут люди — простые квертиндцы — меня передёрнуло. От самой себя. Ещё несколько минут назад нападение представлялось мне игрой в стратегию, в деревянные фигурки на карте. Орден Крона против Квертинда и наследия Иверийской династии. Даже её я проиграла, но на деле всё было куда страшнее: эта война переломит чьи-то жизни, лишит людей крова и работы, разрушит семьи и судьбы.
Я почти увидела свет, что льётся сквозь две ладони — мою и Джера. Свет от далёких праздничных огней Кроуница, свет мирной жизни и благополучия, на который я покушалась прямо сейчас.
— Победа у меня — вот здесь, — показал кулак опьяневший Метрий Билик, и я мгновенно вернулась в реальность. — Мы установим свои правила и освободим Квертинд от гнёта! Именем Ордена Крона!
Он икнул, и брат осторожно придержал его за локоть.
— Не смей ляпнуть такого при солдатах, — прошипела Мелира.
— После битвы армия отойдёт в Данужский лес, — дал самый внятный ответ фортификатор Лонтерей, скорее по привычке передвигая фигурки на карте. — Независимо от её исхода. Это нейтральная территория и граница с Таххарией-хан, армия Квертинда не посмеет сунуться туда без дипломатической договорённости. Так что преследование маловероятно.
«Там поместится целая армия?» — хотя спросить я, но спину лизнул ледяной сквозняк, и на пороге снова возник Проней.
— Приехал, — важно сообщил смотритель.
— Ну наконец-то! — впервые за всю встречу обрадовалась Мелира, поднимаясь.
— Будь свободен! — разошёлся Метрий Билик. — Устанавливай правила!
Он пошатнулся и едва не упал при попытке передвижения. Благо, Керин подхватил брата и помог поймать равновесие.
Люди вокруг забегали, засуетились, принялись накидывать тулупы и телогрейки, разбирать валенки. Суматошный шум словно по щелчку прервал собрание и выгнал народ на улицу.
Генерал Лонтерей потерял всякий интерес к карте и сунул руки в шинель, поданную ему мальчишкой-прислужником.
— Кто приехал? — схватила я за рукав Татя, когда тот тоже двинулся к выходу.
— Стязатель, — лицо бойца перекосило ещё сильнее, будто он съел кислятину. — Шор Лормонт. Привёз новости из ложи.
Теперь и мне стало премерзко. Стязателя из Ордена Крона доводилось знать только одного, и воспоминание о нём больно царапнуло изнутри. Каас… Мой родной, доверчивый и мёртвый Каас.
Изба стремительно пустела, но вместо того, чтобы ринуться за толпой, я отступила вглубь. Достала кинжал, поймала своё отражение, провела пальцем по гравировке.
Вдруг этот Шор Лормонт близко знал Кааса? Вдруг он был его другом? А что, если он знает и то, что это я выпустила стрелу в висок под рыжей шевелюрой?
Нет, быть того не может. Я зажмурилась и глотнула посвежевшего воздуха. Во рту стоял сладковатый вишнёвый привкус, и горло драло так, будто в него сыпанули песка.
От бренди кружилась голова, а в ней — бредовые мысли.
Конечно, Шор Лормонт не представляет угрозы. Уж вряд ли он будет пострашнее Мелиры-Калькут с её брезгливой нетерпимостью, а к подобному я давно привыкла.
Но в любом случае, знакомиться со стязателем не было никакого желания. От этих ребят за версту разило властью и неприятностями. Предатель ложи был на стороне Ордена Крона, а значит — на моей, но от одной мысли о бордовых перчатках с блестящими коронами закрадывалась идея о незаметном побеге. Наверное, я боялась напоминания о Каасе. Или просто ревновала внимание орденцев.
Схватила очередное рёбрышко с тарелки и вцепилась зубами в сочное мясо. Присела на освободившийся стул.
Самое лучшее решение — восстановить силы. Бессонная ночь и выпивка не самым лучшим образом сказывались на сообразительности.
Тать вышел, и в избе остались только пара служек, косо поглядывающих в мою сторону. Из открытой двери веяло сыростью и туманом, в ярком свете канделябров казавшимся голубоватым маревом. На улице гудели, славили Свободный Квертинд и Орден Крона, — должно быть, праздничная радость придавала народу особого, лихого настроя, когда ждёшь перемен к лучшему и чувствуешь единение с толпой.
Я тяжело вздохнула, схватила накидку и всё-таки вышла — не столько встречать стязателя, сколько сообщить Татю, что готова отбыть в Кроуниц. Повторять свой неудавшийся подвиг на военном совете я не собиралась, как и вмешиваться в дальнейшую подготовку армии. От еды и духоты меня разморило. Глаза просто слипались, а мозг и вовсе взялся густым студнем, требующим отдыха и покоя.
Сумерки на улице только-только подёрнули синевой туманную серость, и это означало, что в академию я вернусь к ночи — как раз, чтобы выспаться перед завтрашним праздником. От осознания того, сколько проблем на меня свалилось из-за подготовки к торжеству, я едва не откусила кусок уже почти лысой косточки. Зашипела, схватившись за чудом уцелевший зуб, и решила перенести решение завтрашних проблем на завтра. А прямо сейчас всё-таки оценить нового гостя Гриффорда.
Издалека Шор Лормонт выглядел очень рослым, крепким парнем — раза в полтора больше Кааса. Стязатель даже не потрудился переодеться или прикинуться кем-то другим — так и приехал в форме карающего служителя Квертинда. Он не улыбался и не любезничал — раздавал короткие и злые указания, на обращения реагировал редко и с раздражением. Но Татю пожал руку, сверкнув неизменной перчаткой, и даже вроде бы уважительно кивнул. Как и Лонтерею, накинувшегося с расспросами, едва Лормонт спрыгнул с капрана.
Следовало представиться, выдержать наверняка холодное пренебрежение стязателя и сразу же вежливо попрощаться — свою роль ходячего знамени на Гриффорде я отыграла, местами даже переусердствовала, и теперь больше всего хотела оказаться подальше от места своего триумфа и позора одновременно.
Я похлопала по карманам накидки, по привычке проверяя, не умыкнули ли моё скромное богатство в избе, устало надула щёки и хотела, было, выкинуть косточку, которая едва не стоила мне зуба, но заметила юркого щенка у кладки дров. Крохотный, с мелким хвостиком-крючком, то и дело дёргающимся от нетерпения, он был одним из местных представителей — так же доверчиво и влюблённо смотрел на знаменитую Юну Горст.
— Ну ладно, — сдалась я щенячьему напору и двинулась в его сторону, отчего тот закружился в радостном вихре. — Держи, приятель, — сунула под нос остатки своего позднего обеда.
Благодарный собачонок захрустел косточкой. От восторга он даже подпрыгивал задними лапами, причмокивая. А я с удовольствием потрепала его за ухо — холодные пальцы согрелись от тепла животного. Шёрстка щенка оказалась гладкой и ласковой, а любопытный нос то и дело тыкался мне в лицо, отчего я рассмеялась. Эта компания была лучше компании стязателя и грубой Мелиры, что хотели сожрать меня так же, как мы с пёсиком эту несчастную кость — не оставив даже кусочка.
Отчего-то вспомнился арахнокот, и улыбка немного померкла. К тому же, я представила себя со стороны — девчонка, играющая со щенком, совсем как ребёнок. Такая не годится в качестве примере яростного борца с судьбой и принуждениями. Такую переломит война в первой же битве.
Здесь, между двух заснеженных изб, вдали от внимательной толпы, на секунду я пожалела себя. В моём мире всё было окутано лишениями и борьбой. Время шло, а жизнь становилась злее, требовательнее и хуже. Ничего и никогда не доставалось мне просто так — без условий и сражений, каждую кроху счастья приходилось выгрызать, вырывать у лап яростной судьбы. Одолело такое чувство, что я во всём мире лишняя, что мне нет места ни в Ордене Крона, ни в академии, ни даже рядом со своим ментором.
Я решительно поднялась. Морозный воздух холодил разгоряченную кожу, вишневый привкус так и висел на языке, вдобавок сумерки почти лишили зрения, и без того размытого хмелем.
За поворотом, у входа в избу, застучали сапоги, загалдели — видимо, стязателя Шона Лормонта тоже привели в гостпериюте Гриффорда. Я выглянула из-за высокой кладки дров и нашла глазами Татя. Он озадаченно озирался в поисках меня. Это было кстати. Пора было выбираться с этого острова, но мне оставалось пережить ещё одно глупое представление.
— Береги себя, ладно? — снова развернулась я к щенку, чтобы погладить его на прощание.
Почти вышла к толпе, но взгляд сам собой зацепился за солдата в дальнем конце Гриффорда.
У самого лагеря, между двух палаток, стоял человек — один из туманных призраков. Зловещий образ темнел в клубах белёсого марева, словно был выткан из тени. Человек-тень не шёл навстречу, не выкрикивал «Горст», не махал рукой и вообще не делал попыток как-то со мной пообщаться. Мимо него мелькали люди — такие же неясные образы, выплывающие из кроуницкого тумана и растовряющиеся бесследно, но призрак стоял неподвижно. Под глухим капюшоном не было заметно лица, но я была убеждена, что он смотрит прямо на меня — по затылку побежали мурашки.
Я вдруг поняла, что жутко замёрзла, и обхватила себя руками. Что за театральная таинственность? Может, господин Демиург решил самолично проверить, не растерзали ли Юну Горст почитатели во славу Свободного Квертинда? Или всё-таки… Всё-таки этот призрак — Чёрный Консул?
На этот раз меня не захлестнул ни страх, ни азарт, ни ярость. Только какая-то обреченная усталость. Не сводя взгляда с силуэта, чтобы не потерять его из виду, я двинулась прямо на него. Кирмос лин де Блайт? Наплевать. На этот раз Джера рядом не было, а бесконечные загадки сидели уже в печёнках. Хочешь убить меня — так убей, только прекрати запугивать! Это больше не сработает.
Человек двинулся прочь, но медленно, словно нарочно хотел, чтобы я видела его. Заманивал? Может быть.
Я ускорила шаг, почти побежала, когда призрак свернул за одну из дальних палаток. Особо не рассчитывала на благополучный исход погони — с каждым шагом множилась уверенность в том, что за серым шатром я не обнаружу никого, что наваждение растворится в тумане или тени, как делало много раз до этого момента. А мне останется только задумчивость и сомнения в собственном благоразумии.
Сдавленно вскрикнула, когда со всего разбегу наткнулась на вполне живой и твёрдый силуэт реального человека. Он мягко удержал меня от падения и отошёл ещё дальше — к заснеженному подножью. Здесь лагерь заканчивался, и сосны угрожающе нависали с высоты скального откоса.
— Ты, — я вытащила Кааса, мгновенно приладив его на ладони для броска. — Оживший кошмар из моих снов!
От эмоций правда вырвалась сама собой — я просто несла то, что уже много времени было у меня на уме. Захотелось немедленно метнуть кинжал, но любопытство всё же пересилило, и я помедлила, позволяя врагу сориентироваться.
— Тише, Юна, тише, — шикнул на меня человек, скидывая капюшон.
Я ожидала увидеть кого угодно, но захлебнулась словами и оскорблениями. Глотнула воздуха и отшатнулась — ошарашенно зашагала задом и почти упёрлась спиной в брезентовый полог.
— Шенгу лин де Сторн? — неверяще вылупилась на генерала, который когда-то пытался подставить Джера. — Вы же… сбежали из Ордена! И от Квертинда! Вы теперь изгой для всех!
Каждая мышца горела от напряжения, но я не собиралась расслабляться. Неизвестно, кем теперь этот человек был для меня — другом или врагом. Я покрепче перехватила бордовую рукоять и оценила расстояние для броска.
— Юна! — послышался рёв Татя где-то вдали.
Между палаток снова промелькнули спешащие по своим делам бойцы, но нас они не заметили. Или просто не обратили внимания. Я могла бы отозваться прямо сейчас, позвать на помощь — и уже через две секунды рядом оказался бы целый отряд. Вот только пока этого не произошло, у меня был шанс отомстить Шенгу лин де Сторну за свои лишения. Прикончить его без разбирательства и суда.
— Из-за вас я чуть не убила Джера! — злобно выплюнула обвинения и уже почти метнула клинок в лживого генерала, но тот выставил перед собой ладони в знак признания моей силы.
— У нас мало времени, — скороговоркой предупредил генерал, кидая взгляд в сторону мелькающих факелов. — Юна, ты должна меня выслушать.
— Не подходите! — прикрикнула я, отскакивая.
— Хорошо, — быстро согласился Шенгу. Полог захлопал, и по стенам шатров забегали тени, где-то громко засмеялся раскатистый мужской голос. — Мне хватит и одной минуты, — торопливо продолжил мужчина. — Ты должна знать: всё, что я говорил о твоём менторе…
Он осёкся, словно потерял дар речи. Открыл и закрыл рот, пробуя на вкус то, что собирался сказать.
— Да? — подалась я вперёд, но мужчина странно дёрнулся и посмотрел мне за спину рассеянным взглядом.
— Генерал! — злобно поторопила я. — Вы сами сказали, что мало времени, так не тяните!
В ответ Шенгу лин де Сторн пошатнулся и начал оседать. Из мужских глаз брызнули кровавые слёзы, полностью заполняя всю глазницу. От шока я рванула к нему и поймала за руки, попыталась удержать.
Алая жидкость бурлила и пенилась, стекала на руки, пачкала мою и его одежду. Из пустых уже глазниц, изо рта и носа хлынули водопады крови, полилась на мою накидку, на снег, забрызгивая всё вокруг. Целое озеро или даже море крови, в которое я плюхнулась вместе со своей потяжелевшей ношей.
— Зачем вы соврали про Джера? — я с силой сжала голову генерала, пытаясь добиться ответа.
Развернула к себе кошмарное лицо — точнее то, что от него осталось. Мне необходим был ответ, и только это сейчас было важно. Только это, и ничего больше — не жизнь, не война, не будущее, не я сама. В сознании маяком горел один-единственный вопрос, который казался правильным и по-настоящему важным.
— Потому что мы — мятежники, — мягко напомнил Лонтерей, чуть ли не по слогам выговаривая каждое слово. — Пятнадцать лет назад Орден Крона уже воевал с Квертиндом. Это была кровопролитная гражданская война, в которой мы проиграли. Тогда королевство было ослаблено и ошарашено смертью правителей, поэтому восстание могло бы закончится удачей. Армия была дезориентирована, а стязатели оплакивали Мирасполя, без которого в ложе не принималось ни одного решения. С гибелью главнокомандующего весь боевой состав Квертинда превратился в стадо баранов. Мы дошли почти до самого Лангсорда, и взяли бы его.
— Если бы не военный гений Кирмоса лин де Блайта, — зло хмыкнул командующий Билик. — Провалиться ему в пекло! Подонок шёл за нами по пятам и отгрызал по куску от Ордена. Лично истязал пленных кровавой магией и сдирал кожу с ещё живых братьев на площадях отвоёванных городов. Он оставлял людей умирать на глазах у всех. В назидание.
Мелира возмущённо запыхтела и с явным превосходством глянула на Татовского. Недовольная женщина нашла себе новую цель — хотела обвинить Татя в том, что глупая девчонка заставляет совет озвучивать очевидные вещи. Или в том, что Чёрный Консул всё ещё жив. Или во всех грехах человечества сразу, что вернее.
Тать оскалился и едва слышно рыкнул в ответ. Клацнул челюстями, закидывая новую порцию табака. Мне бы не помешало его нахальство, потому что своё собственное вмиг улетучилось вместе с ясностью мысли.
— Чёрный Консул — посланник самого Толмунда… — задумчиво вставил Керин, но сразу же подобрался, вскинул подбородок: — Так говорили солдаты на привалах, я сам слышал! Хоть брат и гонял меня подальше от лагерных сборищ.
— Из наших дезертиров можно было бы сложить плот через всё Марииское море! — разошёлся Метрий Билик. Цветом он напоминал один из помидоров, оставшихся на моей тарелке. — Трусливые псы! Дрожащие твари!
Мужчина сжал мясистые кулаки, схватил пустой кувшин и громко рявкнул на прислужников от досады. Юркий мальчонка мигом поднёс новую выпивку, но всё равно получил тычок от командирских пальцев. Я потёрла лоб, будто и мне достался унизительный щелчок.
— Мы не удержим Верес, — резюмировал Лонтерей, дождавшись, когда командующий займётся очередным стаканом. — У нас не хватит людей, оружия и опыта, чтобы противостоять объединённой армии Квертинда, когда она явится на место мятежа. Нападение на город — только попытка ослабить военную мощь королевства и заявление о том, что мы не сдаёмся.
Весьма очевидная вещь. Можно было бы понять это до того, как предлагать совету откровенные глупости. Рановато я возомнила себя руководителем.
От стыда покраснели кончили ушей, а сорочка прилипла к спине. Духота моментально показалась невыносимой: моя недавняя горячность буквально сгустилась вокруг, и дышать стало тяжелее. Захотелось последовать примеру командира — тоже опрокинуть ещё стаканчик, но мне предстоял путь домой, так что от соблазнительной идеи я отказалась.
— А если вы не возьмёте Верес? — уже тихо спросила я, боясь поднять глаза на командующего.
Почему-то город кузней представился маленьким Кроуницем — серым, каменным и хмурым. При мысли о том, что там живут люди — простые квертиндцы — меня передёрнуло. От самой себя. Ещё несколько минут назад нападение представлялось мне игрой в стратегию, в деревянные фигурки на карте. Орден Крона против Квертинда и наследия Иверийской династии. Даже её я проиграла, но на деле всё было куда страшнее: эта война переломит чьи-то жизни, лишит людей крова и работы, разрушит семьи и судьбы.
Я почти увидела свет, что льётся сквозь две ладони — мою и Джера. Свет от далёких праздничных огней Кроуница, свет мирной жизни и благополучия, на который я покушалась прямо сейчас.
— Победа у меня — вот здесь, — показал кулак опьяневший Метрий Билик, и я мгновенно вернулась в реальность. — Мы установим свои правила и освободим Квертинд от гнёта! Именем Ордена Крона!
Он икнул, и брат осторожно придержал его за локоть.
— Не смей ляпнуть такого при солдатах, — прошипела Мелира.
— После битвы армия отойдёт в Данужский лес, — дал самый внятный ответ фортификатор Лонтерей, скорее по привычке передвигая фигурки на карте. — Независимо от её исхода. Это нейтральная территория и граница с Таххарией-хан, армия Квертинда не посмеет сунуться туда без дипломатической договорённости. Так что преследование маловероятно.
«Там поместится целая армия?» — хотя спросить я, но спину лизнул ледяной сквозняк, и на пороге снова возник Проней.
— Приехал, — важно сообщил смотритель.
— Ну наконец-то! — впервые за всю встречу обрадовалась Мелира, поднимаясь.
— Будь свободен! — разошёлся Метрий Билик. — Устанавливай правила!
Он пошатнулся и едва не упал при попытке передвижения. Благо, Керин подхватил брата и помог поймать равновесие.
Люди вокруг забегали, засуетились, принялись накидывать тулупы и телогрейки, разбирать валенки. Суматошный шум словно по щелчку прервал собрание и выгнал народ на улицу.
Генерал Лонтерей потерял всякий интерес к карте и сунул руки в шинель, поданную ему мальчишкой-прислужником.
— Кто приехал? — схватила я за рукав Татя, когда тот тоже двинулся к выходу.
— Стязатель, — лицо бойца перекосило ещё сильнее, будто он съел кислятину. — Шор Лормонт. Привёз новости из ложи.
Теперь и мне стало премерзко. Стязателя из Ордена Крона доводилось знать только одного, и воспоминание о нём больно царапнуло изнутри. Каас… Мой родной, доверчивый и мёртвый Каас.
Изба стремительно пустела, но вместо того, чтобы ринуться за толпой, я отступила вглубь. Достала кинжал, поймала своё отражение, провела пальцем по гравировке.
Вдруг этот Шор Лормонт близко знал Кааса? Вдруг он был его другом? А что, если он знает и то, что это я выпустила стрелу в висок под рыжей шевелюрой?
Нет, быть того не может. Я зажмурилась и глотнула посвежевшего воздуха. Во рту стоял сладковатый вишнёвый привкус, и горло драло так, будто в него сыпанули песка.
От бренди кружилась голова, а в ней — бредовые мысли.
Конечно, Шор Лормонт не представляет угрозы. Уж вряд ли он будет пострашнее Мелиры-Калькут с её брезгливой нетерпимостью, а к подобному я давно привыкла.
Но в любом случае, знакомиться со стязателем не было никакого желания. От этих ребят за версту разило властью и неприятностями. Предатель ложи был на стороне Ордена Крона, а значит — на моей, но от одной мысли о бордовых перчатках с блестящими коронами закрадывалась идея о незаметном побеге. Наверное, я боялась напоминания о Каасе. Или просто ревновала внимание орденцев.
Схватила очередное рёбрышко с тарелки и вцепилась зубами в сочное мясо. Присела на освободившийся стул.
Самое лучшее решение — восстановить силы. Бессонная ночь и выпивка не самым лучшим образом сказывались на сообразительности.
Тать вышел, и в избе остались только пара служек, косо поглядывающих в мою сторону. Из открытой двери веяло сыростью и туманом, в ярком свете канделябров казавшимся голубоватым маревом. На улице гудели, славили Свободный Квертинд и Орден Крона, — должно быть, праздничная радость придавала народу особого, лихого настроя, когда ждёшь перемен к лучшему и чувствуешь единение с толпой.
Я тяжело вздохнула, схватила накидку и всё-таки вышла — не столько встречать стязателя, сколько сообщить Татю, что готова отбыть в Кроуниц. Повторять свой неудавшийся подвиг на военном совете я не собиралась, как и вмешиваться в дальнейшую подготовку армии. От еды и духоты меня разморило. Глаза просто слипались, а мозг и вовсе взялся густым студнем, требующим отдыха и покоя.
Сумерки на улице только-только подёрнули синевой туманную серость, и это означало, что в академию я вернусь к ночи — как раз, чтобы выспаться перед завтрашним праздником. От осознания того, сколько проблем на меня свалилось из-за подготовки к торжеству, я едва не откусила кусок уже почти лысой косточки. Зашипела, схватившись за чудом уцелевший зуб, и решила перенести решение завтрашних проблем на завтра. А прямо сейчас всё-таки оценить нового гостя Гриффорда.
Издалека Шор Лормонт выглядел очень рослым, крепким парнем — раза в полтора больше Кааса. Стязатель даже не потрудился переодеться или прикинуться кем-то другим — так и приехал в форме карающего служителя Квертинда. Он не улыбался и не любезничал — раздавал короткие и злые указания, на обращения реагировал редко и с раздражением. Но Татю пожал руку, сверкнув неизменной перчаткой, и даже вроде бы уважительно кивнул. Как и Лонтерею, накинувшегося с расспросами, едва Лормонт спрыгнул с капрана.
Следовало представиться, выдержать наверняка холодное пренебрежение стязателя и сразу же вежливо попрощаться — свою роль ходячего знамени на Гриффорде я отыграла, местами даже переусердствовала, и теперь больше всего хотела оказаться подальше от места своего триумфа и позора одновременно.
Я похлопала по карманам накидки, по привычке проверяя, не умыкнули ли моё скромное богатство в избе, устало надула щёки и хотела, было, выкинуть косточку, которая едва не стоила мне зуба, но заметила юркого щенка у кладки дров. Крохотный, с мелким хвостиком-крючком, то и дело дёргающимся от нетерпения, он был одним из местных представителей — так же доверчиво и влюблённо смотрел на знаменитую Юну Горст.
— Ну ладно, — сдалась я щенячьему напору и двинулась в его сторону, отчего тот закружился в радостном вихре. — Держи, приятель, — сунула под нос остатки своего позднего обеда.
Благодарный собачонок захрустел косточкой. От восторга он даже подпрыгивал задними лапами, причмокивая. А я с удовольствием потрепала его за ухо — холодные пальцы согрелись от тепла животного. Шёрстка щенка оказалась гладкой и ласковой, а любопытный нос то и дело тыкался мне в лицо, отчего я рассмеялась. Эта компания была лучше компании стязателя и грубой Мелиры, что хотели сожрать меня так же, как мы с пёсиком эту несчастную кость — не оставив даже кусочка.
Отчего-то вспомнился арахнокот, и улыбка немного померкла. К тому же, я представила себя со стороны — девчонка, играющая со щенком, совсем как ребёнок. Такая не годится в качестве примере яростного борца с судьбой и принуждениями. Такую переломит война в первой же битве.
Здесь, между двух заснеженных изб, вдали от внимательной толпы, на секунду я пожалела себя. В моём мире всё было окутано лишениями и борьбой. Время шло, а жизнь становилась злее, требовательнее и хуже. Ничего и никогда не доставалось мне просто так — без условий и сражений, каждую кроху счастья приходилось выгрызать, вырывать у лап яростной судьбы. Одолело такое чувство, что я во всём мире лишняя, что мне нет места ни в Ордене Крона, ни в академии, ни даже рядом со своим ментором.
Я решительно поднялась. Морозный воздух холодил разгоряченную кожу, вишневый привкус так и висел на языке, вдобавок сумерки почти лишили зрения, и без того размытого хмелем.
За поворотом, у входа в избу, застучали сапоги, загалдели — видимо, стязателя Шона Лормонта тоже привели в гостпериюте Гриффорда. Я выглянула из-за высокой кладки дров и нашла глазами Татя. Он озадаченно озирался в поисках меня. Это было кстати. Пора было выбираться с этого острова, но мне оставалось пережить ещё одно глупое представление.
— Береги себя, ладно? — снова развернулась я к щенку, чтобы погладить его на прощание.
Почти вышла к толпе, но взгляд сам собой зацепился за солдата в дальнем конце Гриффорда.
У самого лагеря, между двух палаток, стоял человек — один из туманных призраков. Зловещий образ темнел в клубах белёсого марева, словно был выткан из тени. Человек-тень не шёл навстречу, не выкрикивал «Горст», не махал рукой и вообще не делал попыток как-то со мной пообщаться. Мимо него мелькали люди — такие же неясные образы, выплывающие из кроуницкого тумана и растовряющиеся бесследно, но призрак стоял неподвижно. Под глухим капюшоном не было заметно лица, но я была убеждена, что он смотрит прямо на меня — по затылку побежали мурашки.
Я вдруг поняла, что жутко замёрзла, и обхватила себя руками. Что за театральная таинственность? Может, господин Демиург решил самолично проверить, не растерзали ли Юну Горст почитатели во славу Свободного Квертинда? Или всё-таки… Всё-таки этот призрак — Чёрный Консул?
На этот раз меня не захлестнул ни страх, ни азарт, ни ярость. Только какая-то обреченная усталость. Не сводя взгляда с силуэта, чтобы не потерять его из виду, я двинулась прямо на него. Кирмос лин де Блайт? Наплевать. На этот раз Джера рядом не было, а бесконечные загадки сидели уже в печёнках. Хочешь убить меня — так убей, только прекрати запугивать! Это больше не сработает.
Человек двинулся прочь, но медленно, словно нарочно хотел, чтобы я видела его. Заманивал? Может быть.
Я ускорила шаг, почти побежала, когда призрак свернул за одну из дальних палаток. Особо не рассчитывала на благополучный исход погони — с каждым шагом множилась уверенность в том, что за серым шатром я не обнаружу никого, что наваждение растворится в тумане или тени, как делало много раз до этого момента. А мне останется только задумчивость и сомнения в собственном благоразумии.
Сдавленно вскрикнула, когда со всего разбегу наткнулась на вполне живой и твёрдый силуэт реального человека. Он мягко удержал меня от падения и отошёл ещё дальше — к заснеженному подножью. Здесь лагерь заканчивался, и сосны угрожающе нависали с высоты скального откоса.
— Ты, — я вытащила Кааса, мгновенно приладив его на ладони для броска. — Оживший кошмар из моих снов!
От эмоций правда вырвалась сама собой — я просто несла то, что уже много времени было у меня на уме. Захотелось немедленно метнуть кинжал, но любопытство всё же пересилило, и я помедлила, позволяя врагу сориентироваться.
— Тише, Юна, тише, — шикнул на меня человек, скидывая капюшон.
Я ожидала увидеть кого угодно, но захлебнулась словами и оскорблениями. Глотнула воздуха и отшатнулась — ошарашенно зашагала задом и почти упёрлась спиной в брезентовый полог.
— Шенгу лин де Сторн? — неверяще вылупилась на генерала, который когда-то пытался подставить Джера. — Вы же… сбежали из Ордена! И от Квертинда! Вы теперь изгой для всех!
Каждая мышца горела от напряжения, но я не собиралась расслабляться. Неизвестно, кем теперь этот человек был для меня — другом или врагом. Я покрепче перехватила бордовую рукоять и оценила расстояние для броска.
— Юна! — послышался рёв Татя где-то вдали.
Между палаток снова промелькнули спешащие по своим делам бойцы, но нас они не заметили. Или просто не обратили внимания. Я могла бы отозваться прямо сейчас, позвать на помощь — и уже через две секунды рядом оказался бы целый отряд. Вот только пока этого не произошло, у меня был шанс отомстить Шенгу лин де Сторну за свои лишения. Прикончить его без разбирательства и суда.
— Из-за вас я чуть не убила Джера! — злобно выплюнула обвинения и уже почти метнула клинок в лживого генерала, но тот выставил перед собой ладони в знак признания моей силы.
— У нас мало времени, — скороговоркой предупредил генерал, кидая взгляд в сторону мелькающих факелов. — Юна, ты должна меня выслушать.
— Не подходите! — прикрикнула я, отскакивая.
— Хорошо, — быстро согласился Шенгу. Полог захлопал, и по стенам шатров забегали тени, где-то громко засмеялся раскатистый мужской голос. — Мне хватит и одной минуты, — торопливо продолжил мужчина. — Ты должна знать: всё, что я говорил о твоём менторе…
Он осёкся, словно потерял дар речи. Открыл и закрыл рот, пробуя на вкус то, что собирался сказать.
— Да? — подалась я вперёд, но мужчина странно дёрнулся и посмотрел мне за спину рассеянным взглядом.
— Генерал! — злобно поторопила я. — Вы сами сказали, что мало времени, так не тяните!
В ответ Шенгу лин де Сторн пошатнулся и начал оседать. Из мужских глаз брызнули кровавые слёзы, полностью заполняя всю глазницу. От шока я рванула к нему и поймала за руки, попыталась удержать.
Алая жидкость бурлила и пенилась, стекала на руки, пачкала мою и его одежду. Из пустых уже глазниц, изо рта и носа хлынули водопады крови, полилась на мою накидку, на снег, забрызгивая всё вокруг. Целое озеро или даже море крови, в которое я плюхнулась вместе со своей потяжелевшей ношей.
— Зачем вы соврали про Джера? — я с силой сжала голову генерала, пытаясь добиться ответа.
Развернула к себе кошмарное лицо — точнее то, что от него осталось. Мне необходим был ответ, и только это сейчас было важно. Только это, и ничего больше — не жизнь, не война, не будущее, не я сама. В сознании маяком горел один-единственный вопрос, который казался правильным и по-настоящему важным.