– А я – что, недостойная?!

– Нет, – безжалостно припечатала младшая сестра.

– Вилли, ты гадюка!

– Правда ранит, не правда ли? – хихикнула Мина.

– И не применяй на мне эти твои каламбурские штучки! – Хильда отложила в миску репу и взялась за морковку. – И почему мы не можем нанять кухарку?!

– Домашняя работа – дисциплинирует, – флегматично произнес Райнхард, закладывая очередной проверенный патрон в патронташ.

– Может, тогда и конюха рассчитаем?

– Молчи, маленькая женщина, твое место – кухня. А до серьезных вещей не доросла еще.

– Это конюшня-то – серьезное?

– Разумеется. – Дядя взял штуцер, щелкнул рычагом около спусковой скобы, переламывая стволы. Посмотрел сквозь них и защелкнул обратно. – Ладно, я пошел собирать баулы, а вы как поедите – сразу за занятия.

– А позавтракать?! – всплеснула руками Вилли и указала ложкой в сторону входной двери. – Хильдегарда, блокируй главный вход, Конрад – резервный! Мы не можем позволить себе отпустить главу клана голодным!

– Ладно, ладно, – рассмеялся Райнхард, забрасывая штуцер на плечо и беря снаряженный патронташ. – Сейчас вернусь, и все вместе позавтракаем.

И таки что? И таки позавтракали!

После чего абсолютно буднично проводили Райнхарда, который не первый раз уходил на долгую охоту, а сами пошли переодеваться к тренировкам.

Суфретки видом моих сестер, полагаю, были бы довольны – брюки, куртки, высокие кожаные ботинки. И никаких там платьев, юбок, корсетов и шляпок с вуалью. Пока были младше, так еще и все втроем коротко стриглись и вообще походили на троих мальчишек.

Сначала – традиционный бег. Пять верст по полям вокруг усадьбы – это так, чтобы просто размяться. Еще и ботинки для таких целей специальные – не облегченные, а наоборот – подбитые гвоздями.

Потом разминка, навешивание на руки и на ноги утяжеляющих браслетов, и вперед – к гимнастическим упражнениям. Приседания, отжимания, подтягивания – еще один фактор, что не дает нам растолстеть даже на самой плотной диете. Причем без бдительного надзора дяди сестры не отлынивали, а наоборот, занимались даже плотнее – их-то Райнхард щадил… Самую чуточку. Все ж таки девушки, потенциальные невесты… А то не очень хорошо, когда жена может отметелить мужа не только в магической дуэли, но и врукопашную. Хотя все равно задачи накачаться, как атлеты в цирке, не было в принципе – для егеря сила важна, но не первостепенна. Главнее – умение быть дико выносливым. Толку, что ты можешь поднять и перетащить станковый пулемет? Куда полезнее, если ты можешь часами носиться с винтовкой и револьвером.

Затем – короткий отдых и первая серия стрелковых упражнений на стрельбище за усадьбой. Местные о нем все знали, так что обходили даже не за версту, а сразу за пять.

Стрельба пока что тоже – больше для разминки. Просто с места и на сотню саженей из винтовок и на десяток саженей из револьверов.

Потом обед и короткий отдых, совмещенный с трансом.

Пока надо было переваривать суп и гречневую кашу с мясом, собрались в Черной комнате, изолировались и запустили фонограф с заглушающей записью.

Камделире на этот раз оказалось таким, каким ему и полагается быть по названию – то есть пустым. Никаких зубастых теней с красными глазами, которые предлагают… Ну вот что в таких случаях обычно просили у графов и герцогов Той Стороны? Власть, богатство, знания, любовь мужчин и женщин?

Да вот только с Той Стороной связываться нельзя – ни за что и ни при каких обстоятельствах.

Не думай, что ты умен, – демоны Гоэтии всегда будут умнее. Они были уже тогда, когда остатки человечества сидели по пещерам и боялись из них нос высунуть, а мир корчился в агонии после Первой Войны. А может, были и намного раньше. И это только наше воображение придает им человеческие черты и повадки, вкладывает в их уста понятные человеческому разуму слова.

Вот только полагать, что с ними можно договориться, – чудовищная ошибка.

Лань не договорится со львом, а котлета не договорится с человеком. Для Той Стороны наш мир – лишь огромный стол, уставленный вкусными блюдами. И единственный способ говорить с ними, не рискуя стать гарантированным обедом, – быть невкусным и несъедобным.

В любом случае – главное, не просить, никогда и ничего. Даже у тех, кто сильнее вас. В особенности у тех, кто сильнее вас. Сами всё предложат и всё дадут. Вот только брать опять же стоит с оглядкой…

А внутренний облик у меня, кстати, так и остался тем, приобретенным.

Впрочем, памятуя о словах дяди, я все-таки решил не беспокоиться о том, с чем ничего не могу поделать. И что пока очень даже полезно и при этом не несет никаких следов Той Стороны.

Работу с клеткой я вел вдумчиво и обстоятельно, втихаря прыгая от радости, как она растет и крепнет. Притом, что даже на старой схеме емкость у меня скакнула в несколько раз и мне стали доступны те заклинания, о которых прежде и мечтать не приходилось. Уж не знаю, с чем это связано, но доля полезного использования у меня стала просто какой-то ненормальной…

Закончили с трансом – перешли к боевым тренировкам.

Отработка ударов по набитым песком кожаным грушам, висящим на заднем дворе. Тренировочные спарринги друг с другом и отработка приемов друг на друге же.

И вновь сюрприз – если раньше я стабильно проигрывал Хильде четыре из пяти поединков, то теперь столько же выигрывал. Блондинка недоумевала, немного злилась, но ничего поделать не могла и раз за разом была вынуждена признавать проигрыш.

При том, что и я сам до конца не понимал, что изменилось.

Я не стал быстрее или сильнее, Хильда не стала слабее или медленнее. Но почему-то теперь все ее движения мне казались какими-то предсказуемыми, что ли, – она еще только начинала движение, а я уже понимал, какую комбинацию она может реализовать.

А еще мои собственные движения стали самую чуточку лучше – отточеннее и экономичнее. Я, в общем-то, и раньше не был полным неудачником в рукопашной, это просто сестра слишком уж выделялась своими умениями… Но сейчас стало определенно лучше – четко, законченно, без лишних дерганий.

Затем поупражнялись с холодным оружием – кинжалы, штыковой бой и даже палаши, хотя с ними мы тренировались все-таки довольно ограниченно. Потом – метание ножей и топориков, на точность и на силу.


Сегодня был день физических тренировок, так что метания и бои с применением магии не устраивали – мышцы все-таки восстанавливаются быстрее потраченной до дна магии.

Ну и напоследок – еще стрельба. На этот раз не просто с места, а стоя, лежа, с колена, в движении, на скорость, по разным мишеням.

Обычная дневная норма на каждого – десятка по три выстрелов из винтовки и пара барабанов из револьвера на брата. В нашем случае – и на сестру. Именно стрельба и съедает немалую долю нашего кланового бюджета, а вторую крупную долю съедаем мы сами, потому как питаться при наших нагрузках надо сытно и плотно.

Если бы стреляли из своего боевого оружия постоянно, а не раз в неделю – разорились бы. Даже если переснаряжать патроны к тем же «мосинкам», то меньше пятнадцати рублей за сотню не будет. А у дяди вообще все месячное жалованье от князя – двести рублей.

Так что в основном стреляли из учебных винтовок – тех же «мосинок», но под двухлинейный малоимпульсный патрон. У Вилли, правда, вместо малокалиберной болтовки для стрельбы была одна из ранних винтовок Винчестера – с подствольным магазином и под револьверный патрон. Все одно дешевле выходило.

А из боевого оружия – только раз в неделю стреляем. Иначе – слишком уж разорительно. И то всегда собираем гильзы, а по возможности и целые пули ищем для переснаряжения.

Гильзы от мелкашек тоже собираем, а потом сдаем в обмен на небольшую скидку при покупке новых патронов. Увы, но двухлинейные патроны проще покупать новые, чем пытаться переснарядить самим…

Револьверы тоже используем не те, что таскаем на охоту, а древнючие, не переделанные под унитарный патрон «драгуны» – засыпал дешевый черный порох, забил мягкую свинцовую пулю в камору рычагом, вставил капсюль – и готово. Дешево и сердито.

А кто по результатам всех стрельб набрал меньше всего баллов – тот собирает гильзы. Учитывая, что лучше всех из нас стреляла Вилли, ей это почти никогда не выпадало, а в основном сбором гильз занималась Хильда. Что ее, мягко говоря, не сильно радовало.

Так что завершение большинства стрельб было довольно однообразным – сначала блондинка издает плач королевишны Анны Ярославны, выдаваемой замуж в варварские дали. Затем жалуется, что от заклинания призыва у нее болит голова и чешутся пятки. Потом идет к валу-пулеуловителю в конце стрельбища, начинает водить руками и собирать пули. При этом, естественно, продолжает сетовать на свою горькую судьбинушку.

Затем – возвращаемся домой, моемся, приводим себя в порядок, переодеваемся в домашнее, чистим забитое пороховым нагаром оружие и приступаем к вечерним деяниям. Поужинать и поработать в лаборатории, тренируясь в варке эликсиров и приготовлении ингредиентов.

После – переснаряжение патронов в оружейной. Налить воду в гильзу и выбить чопом стреляный капсюль. Потом отмыть и гильзы, и пули, а затем хорошенько высушить. Посадить на клей новые капсюли, засыпать порох, а затем на станке вставить пулю.

Ну и под конец дня собраться в гостиной у горящего камина и под светом керосиновых ламп и живого огня заняться традиционным штудированием Охотничьих дневников и магических трактатов.

И так – день за днем и год за годом.

Кто-то скажет – скучно, тоскливо, неинтересно… Ну а мне вот нравится. И нам всем нравится – даже ворчливой Хильде.

И пускай сильномогучие кланы владетельных князей, герцогов и королей плетут интриги, борются за власть и богатство. Пускай.

А наше богатство – вот оно. Дом, семья, простая жизнь, где не надо думать, кто свои, а кто чужие. Свои – люди, гейсты – враги.

Оставьте нам нашу тихую жизнь на краю мира и катитесь ко всем дэвам и герцогам Той Стороны! Таково мое мнение, такова моя позиция, и менять ее я не собираюсь. И не хочу я менять эту жизнь ни на какую другую – зачем нужна большая дорога, если есть дом, в который можно вернуться? В который стоит вернуться…

Часы бьют десять часов вечера.

Мы возвращаем книги в библиотеку, гасим камин и лампы, поднимаемся на второй этаж и расходимся каждый в свою комнату.

Я раздеваюсь до исподнего, чищу зубы и ложусь в кровать, накрываясь старым ватным одеялом.

Закрываю глаза.

Еще один день нашей тихой и спокойной жизни подошел к концу. И впереди таких будет еще много…





Глава 13




– …Я уже не помню, когда мы вступили в эти запретные отношения, братик… – сказала Вильгельмина. – Если бы об этом узнало общество, мы навсегда стали бы с тобой изгоями, париями, отверженными этим жестоким и несправедливым миром… Ведь толпа слепа и глупа, толпа с радостью заклеймит любого, кто посмеет нарушить вековые запреты. Но знаешь… Я бы с радостью разделила эту участь с тобой, ведь это ничто по сравнению с нашей любовью. Она была неизбежна – как рассвет, как приход весны, как сметана в борще… Думаю, наша судьба и не могла быть иной, ведь ты такой надежный, такой сильный, такой красивый…

– Ангра-Майнъю, дай мне сил. – Хильда закатила глаза и начала пихать меня в бок локтем. – Смотри! Смотри! Она опять делает это!

– Чем бы дите ни тешилось, лишь бы бастардов в подоле не приносило, – философски ответил я, пожимая плечами.

– А если кто-нибудь услышит эту галиматью?!

– В определенных кругах у нас репутация черных магов, которые делают пельмени из мяса младенцев… Что еще нам может повредить?

– Мм… Чокнутая сестра?

– Она нормальная.

Хильда прикрыла глаза, беззвучно досчитала до пяти, а затем открыла глаза и указала пальцем:

– Она называет его братиком. По-твоему, это нормально?

Вилли, как и всегда при посещении этой оружейной лавки, прилипла к помещенному под заговоренное стекло МГ-18 и несла какой-то бред, алчно желая пулемет стоимостью в три тысячи сто золотых рублей.