– …Чего ты ждешь?
Я поднимаю руку с зажатым в ней пистолетом.
– Покончи с этим, палач.
Я целюсь Хильде прямо между глаз, совмещая мушку и целик маузера…
Сны?
…Я смотрю на Вильгельмину. На ее мертвенно-бледное лицо – в тон белому платью. На ее закрытые глаза…
Я смотрю на сестру, лежащую в гробу.
Я помотал головой.
– Я вижу это наяву. Еще я видел сон с нашим разговором – этим разговором. Не дословно, разговор был другим. – Я начал сбивчиво объяснять. – У тебя был этот кристалл, я сказал, что в нем десять унций, а ты – что двенадцать. Еще ты назвал список добычи на охоте…
– Может, перетренировался просто? – пожал плечами дядя.
– Господи, Райнхард, меня пугает то, что я вижу! – рявкнул я, вскакивая на ноги и опрокидывая стул. – И это точно не просто галлюцинации! Ты мне не веришь?!
– Успокойся, – ровно произнес дядя. – Садись. Конечно же я верю тебе. Кровь не лжет, ты же знаешь. Винтеры не врут Винтерам. Но сам понимаешь – маги не верят одним словам.
Я перевел дыхание, успокаиваясь. Подцепил ногой стул, поднимая его, и снова сел за стол, кладя на него обе руки с раскрытыми ладонями.
– Тогда – смотри.
Глубокий вздох… Сосредоточиться… И… рраз!..
На моих ладонях вспыхнули огоньки свернутых схем – пока еще свернутых, но готовых в любой момент развернуться в атакующие заклинания.
– Белое пламя, – спокойно, будто бы я показал обычного магического светляка, назвал дядя и слегка прищурился. – И…
– Фойершторм.
Сказал бы мне кто вчера, что я смогу сотворить два мощных боевых заклинания за раз, я бы рассмеялся ему в лицо. Хотя и весьма горьким смехом…
– Это восьмой ранг, – все так же спокойно сказал Райнхард. – Поздравляю.
Как и любой нормальный боевой маг, к шестнадцати годам я знал кучу заклинаний, но большинство – лишь в виде схем. Учить что-то такое не возбранялось – недоучки вроде меня все равно не смогли бы запитать контур чего-то по-настоящему мощного, так что вместо боевого заклинания вышел просто пшик.
Но не сейчас.
Не знаю, получилось бы у меня их сотворить даже на внезапно выросшем уровне магии, но на приливе адреналина – сделал.
– Это не было иллюзией, – сказал я, развеивая оба зародыша.
Держать их вот так вот, в подвешенном состоянии без активации, было слишком уж тяжко – такие заклинания либо быстро гасят, либо швыряют во врага.
– Я знаю, – кивнул дядя. – Ты что-то сделал в мое отсутствие? Я знаю несколько ритуалов, способных повысить силу, но там даже дюжины принесенных в жертву девственниц не хватит. А в нашей деревне – сам знаешь, с девственницами туго. Бабку Агафью разве что резать…
– Клетка, – сказал я.
Райнхард чуть прищурился, вызывая колдовское зрение… И удивленно моргнул.
– Это клетка все еще десятого ранга.
– Именно.
– Ладно, признаю, это все до безобразия странно, – усмехнулся дядя, которого не так-то просто было пронять. – Но ты же, кажется, говорил о том, что спал-спал, спал себе, спал… а когда проснулся, то резко начал пророчествовать и видеть несгораемые фикусы.
– Очень смешно, – буркнул я. – Это все вчера началось, резко. Можешь объяснить, что, мать его, происходит?
– Жажды крови не чувствуешь? – спросил Райнхард. – Желания отведать свежего мясца, желательно человеческого? Приступы неожиданной агрессии и раздражительности?
– Я же серьезно. А ты мне про старые сказки о том, как непослушные Винтеры превращаются в гейстов…
– И я серьезно. Это, в общем-то, универсальные признаки одержимости и потери контроля. Так что?
– Нет, ничего такого, – покачал головой. – Я бы вообще сказал, что… что я себя даже спокойнее чувствую, чем обычно…
– Ну и в таком случае – хрен ли переживать? – ухмыльнулся Райнхард.
– Издеваешься?
– Ни в коем случае. Все в воле Ормузда. – Дядя развел руками, не переставая ухмыляться. – Или ты не веруешь в Господа нашего пресветлого?
Набожность – и Райнхард Винтер; очень смешно.
– Глава!..
– Двенадцать лет как глава, – хмыкнул мужчина, приглаживая растрепанные волосы. – Слушай, Конрад, ну да, это странно – факт. Но сам знаешь – я практик, а не теоретик. Я по части того, как что-нибудь взорвать, испепелить, разрубить или пристрелить… А! И конечно же набить морду. Старый добрый мордобой, как же без него? Так что эту твою…
Дядя покрутил рукой.
– …ненормальность? – хмуро предположил я.
– …неожиданно полезную особенность, – поправил меня Райнхард, – я рассматриваю как полезное клановое приобретение. Нет побочных моментов? Вот и чу́дно. А начнешь превращаться в тварь – так я тебя лично из винтовки упокою, можешь не беспокоиться.
– Глава!.. – Ну вот, я уже и рычу почти как самый настоящий гейст.
– Курт, успокойся. – Дядя прекратил дурачиться. – Я посмотрю клановые записи, будь уверен. Из тех, что я вам все еще не показывал, да. Но знаешь, твое неожиданное усиление – это самое меньшее, что я мог ожидать от тебя…
– Не понял… – Я озадаченно моргнул.
Райнхард пристально посмотрел на меня, а затем поморщился.
– Не бери в голову. Это магия, сынок. Когда имеешь с ней дело с самого рождения, еще и не такое случается.
– Но вот что-то не доводилось мне слышать о том, чтобы такое с кем-то происходило…
– Брось, Курт, – хохотнул дядя. – Ты действительно думаешь, что кланы так любят делиться своими грязными секретами с другими? Они делятся только тем, что утаить невозможно. Высокорангового бойца не утаить – факт, а вот как именно он обрел свои новые силы – это уже не из разряда информации в публичном доступе. И мы такие же, если забыл. Так что вот тебе мой совет – забей.
– И это все, что ты можешь мне посоветовать? – Я был, прямо скажем, разочарован…
С другой стороны, а чего я ожидал? Что дядя отнесется к моим словам максимально серьезно и… Что сделает? Пустит мне серебряную пулю в лоб прямо здесь и сейчас, пока я не обратился в тварь и не сожрал сестер? Или запрёт в подвальной темнице, чтобы проводить опыты?
А чего я, собственно говоря, разочарован-то?
Да и чего стоило ожидать от человека, который вручил мне в семь лет боевой револьвер, когда я пожаловался, что боюсь спать в темноте?
С другой стороны, револьвер около кровати и правда избавил от страха темноты…
– Сын, если на войне мне предложат хорошее оружие, я не буду от него отказываться, – сказал Райнхард, и я даже как-то смутился.
Я все-таки был лишь племянником, но он всегда относился ко мне как к родному, не делая между нами троими исключений… Ну, разве что Вилли он любил все-таки больше остальных. Самую чуточку, но больше.
– Оружие может быть проклято…
– А? Мне устроить с тобой дополнительное занятие по разрушению проклятий и применению трофейных артефактов? Уж мне ли не знать, сколько может быть в клане тупиц, чтобы проклинать свое оружие направо и налево…
– Подожди! – спохватился я. – А пророчества?
– А в задницу пророчества! – рыкнул Райнхард. – Что ты там увидел-то? Если результаты боев кокатриксов на следующей неделе, то…
– Я вижу мертвых людей.
Дядя сел ровнее на стуле, поморщился, оттянул воротник кителя.
Все-таки есть слова, которые нельзя обратить в шутку даже при всем желании. Есть вещи, с которыми не шутил даже колкий на язык Райнхард.
И есть вещи, которые могут заставить его пройти огнем и мечом отсюда и до последнего моря.
– Кого ты видишь? – спокойно спросил дядя.
– Тех, чья смерть меня действительно беспокоит. И это не князь Печорский, сам понимаешь.
– Мертвые люди… Я все время их вижу… – прошептал Райнхард. – Всё. Гребаное. Время!..
Дядя громыхнул кулаком по столу, заставив подпрыгнуть стоящий на нем стакан.
– Лишь бы гросватера не встретить еще раз… – пробормотал маг, низко склоняя голову.
Гросватер – это нечисть из гейстов, которая превращается в то, чего ты больше всего боишься.
– Как ты с этим справляешься? – негромко спросил я.
– Кто сказал, что я справляюсь?