Чертов таз полетел к стене, потому что Карла ринулась обниматься, и он ей мешал.

– Это саламандра? – орала Маура, запрыгивая на кровать с другой стороны и отводя от уха мои волосы.

– Это Чикко! – Я выдернула трубочки и провела по губам кончиком языка. Моя крошка-саламандра расплавила фарфор кукольника. – Настоящая мадженте.

– Ты высидела яйцо?

– Ты вышла замуж!

– Мы познакомились с вампиром!

– Этот стронцо Чезаре хотел убить беременную самку головонога!

Мы орали все одновременно. В полураскрытую дверь заглянули горничные, после чего створки почтительно закрыли. Но я знала, что про «стронцо Чезаре» стронцо Чезаре непременно доложат.

– Головоног? – переспросила Карла уже нормальным голосом. – Говорят, это был кракен.

– Кракены вымерли сто лет назад.

– Кстати, о возрасте, – хихикнула Маура. – Мы вчера ночью познакомились с чудовищным князем Мадичи. Он вампир и красавчик.

Я посмотрела на Карлу, та закатила глаза.

– Ах, и еще, – синьорина да Риальто дернула меня за волосы, привлекая внимание. – Совет десяти приставил Карлу шпионить за новой догарессой, так что будь любезна назначить нас своими фрейлинами, чтоб шпионить было удобнее.

Я посмотрела на Карлу, та смущенно кивнула.

– Рагацце, – голос дрогнул от чувств, – роль догарессы у меня ненадолго. Как только я получу развод…

– Какой развод?

– Опомнись, Филомена!

Я расплакалась:

– Эдуардо… честь… любовь… стронцо… Чезаре…

– Ты что-то поняла? – спросила Таккола Мауру.

– Филомена любит Эдуардо, – пояснила та и промокнула мне лицо скомканной простыней, – и только за него хочет замуж. Твой кузен ей противен, даже несмотря на то что он дож и красавчик…

Я бросила в нее подушкой.

– Ладно, про красавчика я досочинила. – Панеттоне увернулась. – В общем, Филомена собирается хранить свою невинность для моего брата и получить развод на основании несовершения супружеского долга. Все правильно?

Я радостно кивнула.

Карла посмотрела на меня с сомнением:

– Противостоять плотским мужским желаниям?

Тут я перестала реветь и хитро улыбнулась:

– Меня в деревянном ящике прислал его безмятежности князь Мадичи.

– И?

– И рискнет ли твой кузен-сластолюбец разделить ложе с вампирской ставленницей? Вдруг у меня отравленные слюни или в мое сознание вложили приказ перегрызть супругу яремную вену, как только он… ну не знаю, что-нибудь эдакое сделает?

– Давно ты это придумала? – после паузы спросила синьорина Маламоко.

– Буквально сей момент, – пожала я плечами. – Когда у меня в голове сложилось «вампир» и «гаденыш Мадичи». Это твой кузен так называет его сиятельство.

Подруги переглянулись, что мне не понравилось.

– Ну а на крайний случай у меня есть еще один план. – Дождавшись почтительной тишины, я продолжила: – Стать вдовой и уже тогда выйти замуж за Эдуардо.

– Права директриса, – пробормотала Таккола, – у тебя преступный ум.

– Кстати, она упала с лестницы. – Маура поглаживала Чикко, та молотила хвостиком по моей щеке.

– Сестра Аннунциата? – Я смущенно потупилась. – Поскользнулась на четвертой ступеньке?


– Предварительно намазав ее жиром.

– Ах…

Бедняжка! Она, как обычно, решила на практике проверить мой злодейский план, отчего и пострадала.

– Не винись, – велела синьорина Маламоко. – Завтра пошлешь монахине цветов и сладостей.

Чтоб меня отвлечь, Карла принялась рассказывать о подлости Голубки Паолы и цели своей достигла.

– Вот ведь путтана!

Маура хихикнула, Таккола хлопнула меня по губам:

– Общественная активность действует на синьорин не лучшим образом. Запомни, Филомена, мы не в школе, а во дворце, а здесь и у стен есть уши.

– Именно поэтому ты в голос орешь о связях с Советом десяти?

– Во-первых, орала вовсе не я, а наша болтушка Панеттоне, а во-вторых…

– …пусть лучше нас здесь считают легкомысленными дурочками, – закончила Маура и вскочила с постели. – Итак, донна догаресса, мы немедленно приступаем к фрейлинским обязанностям. Сколько здесь служанок?

– Более десятка и… – Тут я скрипнула зубами. – Кажется, многие из них пользуются личной благосклонностью тишайшего.

Синьорина да Риальто потребовала подробных разъяснений и, выслушав их, улыбнулась с добродушием акулы-людоеда:

– Понимаешь ли, Филомена, заниматься слугами – не мужское дело, тем более мелкое для правителя. Каким бы стронцо ни был наш Муэрто, в его планы насолить тебе, отдав на растерзание гарему, я не поверю. А вот в то, что ты по неопытности продемонстрировала слабость, – запросто.

Я пролепетала что-то об обиде и унижении.

– Разберемся, – хмыкнула Маура. – Синьор Копальди упоминал, что тебе нужно к чему-то подготовиться?

– Кто?

– Ну, такой, – синьорина да Риальто мечтательно улыбнулась. – Каштановые волосы, зеленовато-карие глаза и премилая ямочка на подбородке.

– Артуро, – узнав описание, я кивнула. – Это личный помощник дожа Муэрто. В восемь вечера он должен меня, соответственно наряженную, установить у вершины лестницы Гигантов и, как только грянут фейерверки, пнуть в сторону трона.

Маура выглянула в окно, перевела взгляд на меня, поморщилась и распахнула двери спальни:

– Слуги! Все сюда!

Синьорина Риальто была богатой наследницей и управляла горничными с ловкостью опытного полководца. Меня стащили с кровати, отвели в ванную, засунули в кипяток, и две девицы с сильными руками принялись мять и тереть мое тело жесткими мочалками. Чикко теперь стояла столбиком на плече Мауры, отчего подруга стала походить на пухленького пиратского капитана.

– Эти платья унесите, – командовала она, – никаких холодных оттенков. Донна догаресса выйдет к подданным в желтом и красном, это цвета Саламандер-Арденте, мы будем их придерживаться. Не желтый? Золотой? Хорошо, пусть будет золотой.

Я погрузилась в воду с головой, перестав на некоторое время слышать. Какое счастье, что рагацце со мной! Моя хозяйственная Маура, моя хитроумная Карла. Вместе мы вытащим меня из ловушки, в которую я угодила.

Воздух в легких закончился, я вынырнула.

– Портнихи пусть работают здесь. Да, алое платье немедленно подогнать по фигуре донны Маламоко. Не донна? Тогда ты, милая, больше не горничная. Не реви! Прощаю. На первый раз. Но если хоть одна из вас позволит себе хотя бы тень неуважения…

Мне из ванной было отчетливо слышно, что все слуги обращались теперь к Мауре не иначе как «донна да Риальто».

– Панеттоне в своей стихии, – пробормотала Карла, которая, оказывается все это время сидела на пуфике неподалеку.

– Что с вампиром? – спросила я. – Думаешь, он опасен?

– Семья Мадичи сто лет назад поклялась не иссушать граждан Аквадораты.

– Как же они питаются?

Плечи Такколы приподнялись.

– Не задавай лишних вопросов, чтоб не получать неприятных ответов.

– Тогда спрошу о другом. Как твоему кузену удалось достичь… того, чего он достиг?

– Случайность, – уверенно сказала синьорина Маламоко. – Помноженная на расчет и дьявольское везение. Чезаре водил дружбу с покойным дожем Дендуло, и, оставив пост адмирала торговой эскадры, обосновался в столице. Муэрто – не самая богатая фамилия, поэтому кузен занялся политикой, исполняя поручения для его безмятежности.

– Но дож! Это самый высокий титул из всех возможных.

– Выборный, Филомена, хоть и пожизненный. И выборы проходят в несколько этапов, наши власти предержащие всеми силами стремятся не допустить на высокий трон соперников. Велась игра, грязная и не очень. Подозреваю, что в победу Муэрто не верил никто и патриции сливали свои голоса ему, просто чтоб они никому не достались.

– Понятно.