– Да ты хоть знаешь, почему я все это время был с тобой? Знаешь, почему сделал предложение? – она отрицательно мотнула головой, разинув рот. – Твой папочка постарался. Он крепко схватил меня за яйца, но больше у него нет рычагов давления. Мы договорились, что я женюсь на тебе, только после теста на отцовство. Но так как ребенка в принципе нет, это значительно облегчает все.

– Что сделал папа? – спросила она.

– Он пытался посадить моего отца и брату палки в колеса вставлял.

– Ты серьезно? Боже! – она пошатнулась, лицо побледнело, хватая ртом воздух, она протянула руку пытаясь схватиться за меня.

– Надя? – я перепугался за нее, а она обмякла и рухнула вниз. Я подхватил ее у самого пола. – Помогите, кто-нибудь! – закричал я.

К нам подбежали какие-то медработники, меня отпихнули и нависли над девушкой. Положив ее на кушетку, они укатили Надю в палату. И почему-то я уйти не мог, не удостоверившись, что с ней все в порядке. Через какое-то время мне сообщили, что она пришла в себя и вполне здорова. Я зашел к ней в палату.

– Как ты? – остановившись на пороге, спросил я.

– Нормально, – она сидела на кровати ко мне спиной.

– Ну и отлично, – я схватился за ручку двери, чтобы уйти, наконец.

– Прости меня, Ники, – вдруг сказала она. – Больше я не буду держать тебя. С папой я сама поговорю. Я обещаю, он не тронет твои близких.

Ее голос дрожал, она плакала и мое сердце дрогнуло. Мне стало ее жаль, сам не знаю почему. Я вздохнул, присел рядом с ней и прижал к себе.

– Не надо, не плачь. Все у тебя наладится. Ты красивая, просто я не могу быть с тобой. И это не твоя вина, а моя целиком и полностью. Я другую люблю, понимаешь? – она оттолкнула меня.

– Уйди с глаз моих, хватит меня мучить! – закричала она. Я поднялся.

– Прости, Надь, и будь счастлива.

И я ушел.





Глава 7.




Катя:

Ники так больше не пришел ко мне. Зачем признаваться человеку в любви, а потом исчезать? Я была зла на него. Мог бы, и побороться за меня, я же почти сдалась под его натиском. Но он исчез, сбежал, пождав хвост. Как и все в моей жизни бежали от меня. Но, несмотря на мою обиду и злость на него, я продолжала думать о нем. Он снился мне почти каждую ночь. Он отпускал меня и не являлся во снах, только когда я вырубалась без задних ног, тогда мне ничего не снилось. И поэтому я выматывала себя работой. Я часто задерживалась, помогала всем, чем могла, хваталась за любую возможность поработать, лишь бы избавиться от мыслей о нем. Я сильно похудела, размера на два ни меньше. И пришлось полностью обновлять гардероб. Но мне нравилась, как я выглядела. Впалые щеки подчеркивали линию скул, живот, наконец, стал плоским, ни грамма лишнего жира. Лишь Марика переживала за меня. Она говорила, что я загоняю себя в гроб. Но я была по-своему счастлива. Я все больше чувствовала независимость и свою значимость. И лишь в глубине души я тосковала по нему. По моему Ники. Хотя какой он мой.

Марика пыталась, как ей кажется вернуть меня к жизни. Она постоянно толкала меня на спектакли и мюзиклы, на концерты и оперу. В общем, туда, куда отказывался ходить Вадим. Их-то дела шли отлично. Они съехались и были влюблены и счастливы. Я, правда, старалась им не завидовать, но у меня плохо выходило. Видеть их счастье было болезненно, поэтому я избегала их общества.

Но не все так безнадежно. В нашей труппе появился новый актер. Звали его Евгений Королев, и он явно с первой же минуты проявил ко мне симпатию. Но он был скромен и не переходил к активным действиям. Он часто и по долгу меня разглядывал, такое чувствуешь каким-то шестым чувством, но стоило мне взглянуть на него, он тут же краснел и прятал взгляд. Да, еще остались мужчины способные робеть перед женщиной. Хотя на сцене он был Богом. Он расправлял плечи, преображался, и большая часть женского коллектива обожала его именно за это. Но ему зачем-то понадобилась я.

Он был хорош собой, не красавиц, но довольно харизматичен. Он был блондин с большими голубыми глазами. Он был худощав, но обладал рельефом. Марика часто говорила мне, чтобы я обратила на него внимание. И я обращала, но он не вызывал желания сделать первый шаг.

И вот, перед очередной репетицией я заглянула в гримерку к подруге. У нас было буквально пятнадцать минут. Но нам хватило.

– Привет Марика. Ну как вошла в образ? – спросила я, шагнув в ее гримерку.

– Ой, Катюх, ты должна мне помочь, – схватила она меня за руку, затаскивая в комнату. – Никак не могу разобраться с характером героини. То ли она действительно дуру, то ли просто наивна в силу возраста.

– Я думаю, ты способна воплотить и ту и другую сторону. Но мне кажется, она скорее неопытна и розовые очки еще не успела сбросить.

– Значит, наивна, – сделала вывод подруга.

– Наверное. Как у тебя дела? Сто лет с тобой не болтали, – уселась я на диванчик у стены.

– Хорошо, – она опустилась на стул у зеркала, и мы оказались друг напротив друга. – Мне кажется, Вадик планирует сделать мне предложение, – радостно заявила она.

– Ух ты, рада за тебя! – постаралась изобразить искреннюю радость, но, похоже, из меня плохая актриса.

– И когда ты прекратишь уже хандрить? – прищурившись, спросила Марика.

– Да, не хандрю я. У меня все хорошо, – пряча взгляд, ответила подруге.

– Ага, видела я, как тебя передернула, когда я сказала о предложении.

Я взглянула на подругу. Она видела меня на сквозь, но мне не хотелось омрачать ее радость, и поэтому я вымучено улыбнулась. Получилось не очень, и она скривилась, поджав губы и прищурившись.

– Я, наверное, просто завидую тебе, – честно призналась я.


– Вот вместо того что бы завидовать, оглянулась бы по сторонам. Вокруг полно мужчин, – развила она руками.

– Да не нужен мне никто, – отмахнулась я.

– Прям таки никто? – возразила она.

– На что это ты намекаешь?

– На то, что ты зациклилась, сама знаешь на ком. Оглянись, вон Женька уже месяц на тебя слюни пускает.

– Да, я заметила. Только это не то, нет искры.

– Зачем тебе эта пресловутая искра. Просто попробуй, тебя спать с ним никто не заставляет. Пообщайтесь, присмотрись к нему, дай шанс, в конце концов. А вдруг ты однажды проснешься и поймешь, что он тот, кого ты ждала все эти годы.

– Не знаю. Он какой-то… слишком правильный что ль.

– Конечно, тебе же негодяи нравятся, которые бросают тебя и вытирают ноги, – возмутилась Марика.

– Никто об меня ноги не вытирал, Марика! – фыркнула я в ответ. Ее уговоры и доводы начинали меня раздражать.

– Ну-ну, возьми хоть своего ненаглядного Ники. Признался в любви и где он? Испарился, – поднялась она, взглянула на себя в зеркало и поправила прическу.

– Ники и раньше пропадал, может что-то случилось?

– Конечно, случилось, – плюхнулась она на место. – Женится он Кать, забудь его.

– Женится? – разинула я рот.

Сердце забилось как сумасшедшее, ладони била мелкая дрожь, в висках застучало, и я схватилась за грудь. Это не может быть правдой! Зачем он тогда говорил мне, что любит? Я не верила. Он просто не смел так поступать со мной. Боль в груди усилилась, и я буквально почувствовала, как мое многострадальное сердце разлетелось на мелкие осколки.

– Кать, с тобой все хорошо? – взволнованно спросила меня Марика.

– Да, нормально. Он на ней женится? – подняла я удивленный взгляд на подругу.

– Извини Кать, не хотела огорошить тебя, но больно видеть, как ты ждешь его, – Марика присела рядом со мной и обняла за плечи.

– Я не жду его, больше нет. Ты не ответила. Он на этой Нади женится? – словно не своим голосом спросила я.

– Да, Кать, она беременна.

– Извини, – вырвалась я из ее объятий и ушла.

Я словно в тумане добрела до своего кабинета. Из меня словно вынули душу, выпотрошили, и осталась только боль. Пульсирующую боль, разносящуюся по телу. Я не могла нормально дышать, воздуха не хватало. Мозги были затуманены мыслями о нем и о его предательстве. Закрыв за собой дверь, я увидела полупустую чашку с утренним кофе. Я с криком отчаянья зашвырнула ее в стену, она разлетелась на мелкие кусочки, так же как минутой ранее разлетелась моя жизнь. Я забилась в уголок и сползла по стене на пол. Обняв себя за колени, я разрыдалась. Все было кончено! Я расклеилась. Все чувства, что я так старательно пыталась подавить в себе, всколыхнулись и разобрали меня на части. Я убивалась, по упущенной возможности, по рухнувшим мечтам. Я надеялась, что пройдет время, и он снова возникнет в моей жизни. Я верила, что он, наконец, осознает, что я к нему чувствую. Уйдет от своей девушки, а он жениться на ней. На этой Наде. И теперь нам точно не быть вместе. Но я справлюсь, как справлялась тысячу раз до этого. Я возьму себя в руки, перешагну через это и пойду с гордо поднятой головой дальше. Я должна! Ради себя, ради своего счастья!

Я поднялась и направилась к своему столу за салфетками, и в этот миг отварилась дверь моего кабинета. Я ладонью утерла слезы и увидела Женю. Он замер в дверях, разглядывая мой кабинет.

– Привет, – осторожно произнес он. – У тебя что-то случилось?

– И да и нет… все нормально, – сглатывая подкатившийся комок в горле, ответила я.

– Я могу помочь? – он осторожно шагнул в мою сторону.

– Что вы хотели Евгений? – я направилась на свое рабочее место и уселась на стул.

– Я… мне сказали, что я должен где-то расписаться, – он сел напротив, смотря на меня тревожным взглядом.

– Ах, да. Наша кадровичка в отпуске, поэтому попросила вас ознакомить с приказом, – я полезла в тумбочку, чтобы извлечь документ. И когда я достала его, случайно локтем спихнула органайзер с ручками. Он с грохотом полетел вниз, и все содержимое раскатилось по полу. – Черт! Да что за день-то такой?! – воскликнула я.

Я поднялась с места и кинулась собирать содержимое. Женя сделал то же самое. И когда мы потянулись за одной и той же ручкой наши ладони соприкоснулись. Я отдернула руку, словно обожглась об его горячие пальцы. Подняла взгляд и столкнулась с голубыми глазами. Он смотрел на меня, улыбаясь загадочной улыбкой.

– Тяжелый день, да? – спросил он.

– Ни самый легкий, – ответила я и поднялась, схватила органайзер и поставила его на край стола. – Вам нужно поставить свой автограф здесь и здесь, – ткнула я ручкой в документ.

Мой кабинет не очень-то большой. Буквально негде развернуться. Поэтому мы находились в опасной близости друг от друга. Он и не подумал ставить подпись, он все так же поедал меня глазами. А я-то думала, он застенчив, но сейчас смущалась я.

– Тебе нужно отвлечься. Ты слишком много работаешь, – сказал он, скользя взглядом по мне.

– Работа меня спасает от дурных мыслей.

– Можно и по-другому отвлечься. Например, провести вечер в приятной компании.

– Евгений, у меня слишком много работы. Не могли бы вы подписаться и дать мне возможность отвлечься, – он отвел взгляд.