Мужчина прыгнул вперед, выбрасывая копье. Я видел, как внутри него вспыхнула энергия, как он ускоряется. Видел я и то, как он готовился к прыжку. Поэтому смог просчитать и предугадать траекторию. Выпустив стрелу на опережение.

Та врезалась ему в кисть. Брызнула кровь. Кол, который метнула Кая, он отбил древком. Дальше девушке пришлось уклоняться, чтобы не быть нанизанной на острие. Кая отпрыгнула назад, разорвала дистанцию и позволила мне выстрелить ещё раз. Стрела снова угодила в спину, но отскочила. У солдата под курткой была скрыта защита.

Он развернулся в мою сторону, но в этот момент Кая выпустила темное лезвие. То угодило мужчине под колено и перерубило его. Солдат закричал и упал. Его перекошенное от злости лицо повернулось к девушке и… Моя стрела пробила ему щёку. Он задергался и вскоре затих.

– Ты как? – глянул я на Каю.

– Цела, – ответила она, тяжело дыша.

– Как это они тебя зажали? Думал, ты их легко всех покрошишь.

– Отвали, – махнула девушка рукой.

– Как скажешь. Это был крепкий практик, да? – посмотрел я на последнего убитого.

– Неудачник, который не шагнул на ступень внешних таинств. Будь иначе, так бы легко не отделались.

Я покивал, подтвердив свою оценку. У барона имелось больше возможностей натренировать дружину. Но больше – это в сравнение с рядовыми крестьяминами. А так то подготовка солдат не сильно отличалась от того, что проделывал с нами Сергиус. Иначе говоря, среди солдат баронства сложно найти реально опасных противников. Если они вдруг появлялись, то либо становились командирами отрядов, либо уходили под руку герцогу. Этот тоже командиром был. Маленького отряда. И продемонстрировал, что его не так-то легко убить.

– Про остальных, думаю, спрашивать смысла нет.

– Слабаки. Приблизительно так и выглядит дружина любых баронств. Крестьяне, которых немного поднатаскали.

– Думал, что они будут сильнее.

– Это с чего бы?

– Ну, мы же дети.

– Смешно, – Кая ничуть не посмеялась, – Я живу вторую жизнь. Ты тоже странный.

– Спасибо за оценку.

– Да брось ты. Я же говорила, что многое решает предрасположенность. Откуда ей взяться у обычного крестьянина, который не захотел горбатиться в поле и подался к барону на службу? Для изучения любых более менее ценных таинств требуются специи. Которых на всех не хватает. Тем более не хватает, чтобы регулярно их принимать.

– Ясно. Это люди барона, – заметил я.

– Ты поразительно наблюдателен. Испытания пошли тебе на пользу, – голос Каи так и сочился ядом.

– Мы влипли.

– Чего это?

– Как же…

– Эрано, хватит. Помоги собрать тела лучше. Забирай с них всё ценное. Деньги в первую очередь. Оружие тоже пригодится. Тела сожжем.

– Звучит слишком практично. Как-то нехорошо вышло.

– Слушай, – разозлилась Кая, – Они пришли сюда грабить. Наверное барон выпустил поисковые отряды, чтобы те проверили окрестности. Или это были охотники на мертвых, но тогда они какие-то слабые. Скорее разведывательный отряд, прикрепленный к более сильному отряду. В любом случае, мы не могли им позволить уйти. Они видели слишком много. Узнали про нашу добычу.

Кая излагала логично, то, что я и сам понимал. Не напади мы первыми, они бы нас ограбили. А то и вовсе прихлопнули под шумок. Оставить детишек в живых и тогда добыча уйдёт в чужие руки или избавиться от них и тогда добыча достанется им. Далеко не для всех здесь выбор однозначен.

– Они увидели крупную добычу, – продолжила Кая, видя мои колебания, – Ты не представляешь ценность того сердца, что я тебе дала. Уже почувствовал, как продвинулось твоё восхождение?

– Есть немного.

– Как закончишь, будет ещё больше. Сколько ты срезал? Год или два ежедневных тренировок?

– Пока рано судить.

– Да я и без твоих суждений знаю, что почем. Для серьезного таланта прибавка будет не так щедра, но всё равно – большинство убьют не задумываясь, узнав, с чем столкнулись. По закону мы вообще не имеем права пользоваться такими специями. Обязаны сдать добычу барону и получить спасибо в качестве благодарности.

– Всё-всё, – выставил я руки перед собой, – Хватит меня накручивать. Давай лучше делом займемся.





Глава 2. Поисковый отряд





Кая скребла ложкой по тарелке, выгребая остатки каши.

– Почему ты такая спокойная? – спросил я.

– Мой отец мертв. Чего ещё желать?

– Я про другое. Почему ты ночью спокойная?

– А, ты всё про это… Так чего нервничать? Пути отхода подготовили, оружие я сделала, опыт ты получил. Ещё и сильнее стал. С одной стаей мы разобрались. Сегодня к нам придут, если сильно не повезет. Ставлю на то, что основная масса мертвых в другом месте.

– Вот опять, – выставил я палец в её сторону, – Либо это непрошибаемая уверенность, либо фатальность.

– Всё проще, Эрано, – отставила она тарелку в сторону, – Я хорошо изучила мертвых. Знаю их повадки. Знаю особенности. Когда они появляются столь редко, хочется быть максимально подготовленной.

– И что тебе говорит твоя подготовленность?

– То, что мертвые чуют жизнь, объединяются в группы и их полководцы ведут стаю туда, где больше всего живых.

– А это точно не мы.

– Именно.

Аргументы шли по десятому кругу, но я никак не мог до конца успокоиться.

– Тогда получается, что нашим людям несладко приходится.

– С каких пор они твои, Эрано? – рассмеялась Кая, – Эти люди принадлежат барону. Он обязан их защищать.

– Это отменяет то, что мы можем помочь?

– Если очень хочется, то не отменяет. Но разве ты забыл, что являешься ребенком? Сам подумай, как это будет выглядеть. Детишки спасают толпу взрослых. То, что нам повезло пару раз не означает, что мы справимся с большей угрозой. У барона есть дружина. Есть сыновья, в которых он вкладывается. Есть он сам в конце концов.

– Если кто-то погибнет из знакомых, от этого легче не будет.

– А ты, я смотрю, прикипел к ним?

Вопрос смутил. Прикипел ли я к этим людям… Моё сердце, душа и разум принадлежали совсем другому дому. Я всегда знал, что нахождение здесь – всего лишь приключение. Быть может, одно из многих. То, что приключение длинною в жизнь ничего не меняло.

Для эарца было грехом прикепеть к другим, утратить связь с корнями. Да и нельзя эту связь утратить. Грешников бог покарает лично. Для них есть персональные котлы невежества, где души грешников будут существовать в ничто, в месте, где отсутствует что-либо, а значит там нет информации, нет пищи для разума. Никаких пыток, реальных котлов и мучений – обычное ничто, но оно пугает эарцев сильнее чего-либо другого.

Так прикипел ли я? Пожалуй, что да. Но как гость, который всегда помнит, что ему придется уходить.

Нам рассказывали про эти опасности. Обычные тела несовершенны, подвластны привязанностям и эмоциям. Легко забыть истинную цель, если влюбиться, завести семью, детей… Это дозволялось только в том случае, если способствовало обретению знаний. Шанс настолько маловероятный, что лучше не злоупотреблять.

Это всё не означает, что эарцы бесчувственные мудаки, которые лишь алчут новых знаний. По крайней мере я не хотел быть таким. Так что да, я бы с радостью помог людям, с которыми рядом столько лет прожил.

– Есть немного, – озвучил я результат размышлений, – Если можно помочь, надо помочь.

– Ключевое слово – если? Или ты хотел сказать, что помочь надо любой ценой?

– Если, – со скрипом ответил я.

– Я рада, что ты сохраняешься благоразумие, – откровенно насмехалась Кая.

– Ну а ты что? Не прикипела к тем, кто приютил тебя?

– Приютил? – Кая говорила тихо, но я отчетливо услышал бурю в её голосе, – Ты про Сергиуса, который готовит нас себе на смену в качестве дани барону? На роль убийц! Хорош же приют!

– Это лучше, чем ничего, – пожал я плечами.

– Не спорю. Но почему-то Сергиус не планирует готовить своих дочерей на ту же роль. Мы с тобой – всего лишь откуп для него. Инструмент для защиты своих близких.

– Это не так, – возразил я, – Сергиус относится к нам хорошо.

– Крестьяне к скотине тоже хорошо относятся. Да бессмертные тебя забери, я к мертвецам хорошо отношусь, потому что они позволили мне стать сильнее!

– Ты не ответила. Совсем не прикипела? За года здесь, никто не стал тебе близким?

– Только ты. Да и то, не стоит отрицать, что наши отношения строятся на взаимной выгоде.

– Не буду отрицать. Но я думал, что за этим стоит и что-то большее.

– Что же? – наклонила голову Кая. В её словах звучал интерес вперемешку с насмешкой.

– Не знаю, слышали ли ты в прошлой жизни, есть такое слово – дружба называется.