Монтальбано стал разглядывать книги.

Его внимание привлекли те, что стояли на самой верхней полке: «Венера в мехах», «Жюстина», «История О», трактат по сексуальной психопатологии, две годовые подшивки журнала «Пентхаус»… Вот оно что, наше редкое сокровище трудится не покладая рук!

Вернулась мать.

– Он сейчас придет. Вижу, вы разглядываете его книги. Представьте, ни я, ни муж за всю жизнь не открыли ни одной книги после школьных учебников. А он… Видите, сколько их у него? Он обожает книги. Я ему говорю: испортишь зрение, но он ни в какую. Никому не разрешает их трогать, сам протирает пыль. Весь день только читает да сидит за компьютером.

Ну конечно, по уши в порносайтах.

– Учителя его не понимают! Завидуют его уму и нарочно ставят плохие оценки!

Наконец явился Франческо, в пижаме и тапочках, укутанный в шерстяной плед. В голове комиссара при виде юноши, залезающего обратно в постель не без помощи заботливой мамаши, возник вопрос: «Как ему вообще удается стоять на ногах?»

Грузный и рыхлый Франческо словно был сделан не из костей и плоти, а из желтоватого холодца, скорее всего куриного, который при каждом движении начинал подрагивать, рискуя расплыться и потерять форму.

– Не переутомите мне его! – распорядилась мамаша, пристраиваясь на краю кровати рядом со своим сокровищем.

Она что, собирается присутствовать при допросе?

– Синьора, простите, мне бы хотелось переговорить с Франческо с глазу на глаз, – любезно, но твердо заявил комиссар.

– Я его мать!

– Ни секунды в том не сомневался, синьора, но все равно прошу вас выйти.

– Нет!

– Ну ладно, – сказал комиссар.

И добавил, обращаясь к Франческо:

– На той вечеринке, когда Нинетта влепила тебе пощечину…

– Да что вы такое говорите?! – возмутилась синьора, вскочив с места.

Потом уставилась на расплывающегося на глазах Франческо и возопила:

– Кто посмел?!

– Мама, прошу, оставь нас, – сказал Франческо.

Не проронив ни слова, яростно сверкнув очами, синьора направилась к двери. Прежде чем покинуть комнату, обернулась:

– И это твоя благодарность за все, что твоя мать каждую минуту делает для тебя?!

Вышла, хлопнув дверью. Отличная театральная реплика и мастерский выход. Аплодисменты, занавес.





13




– Она… Нинетта на меня заявила? – спросил Франческо совершенно растекшимся голосом.

– Никто на тебя не заявлял.

Сколько можно тратить время на это ничтожество?

– Ответь на один вопрос, и я уйду. Ты умеешь водить?

– У меня нет прав.

– Я не спросил, есть ли у тебя права, я спросил, умеешь ли ты водить.

– Нет. Я даже на скутере ездить не умею.

Монтальбано открыл дверь, чуть не сбив синьору, наклонившуюся, чтобы подслушивать и подглядывать через замочную скважину. Та устремилась в комнату сына, а Монтальбано пошел на выход.

Он страшно злился на себя: Микеле пытался объяснить ему, что за тип этот Франческо, а он не захотел слушать. А мог бы сберечь время и вообще к нему не ходить.




– Мне никто не звонил?

– Лично-персонально вам, как вы есть, – никто.

Значит, Бонмарито не получил вестей от дочери.

– Пришли ко мне Фацио.

– В отсутствии он, синьор комиссар.

– Тогда пришли Ауджелло.

– И он в отсутствии.

– А где он?

– С вышеозначенным Фацио, синьор комиссар.

Комиссар сел за стол, поднял было трубку – позвонить Бонмарито, напомнить о себе, дать понять, что он занимается поисками Нинетты.

Но сразу положил трубку обратно.

Ему не хватило духу. А что, если тот начнет задавать вопросы? Что ему ответить? Что все обстоит наихудшим образом? Из всего, что он слышал сперва от Лины, а потом от Микеле, складывалась вполне четкая картина. Похищение было совершено не покинутым любовником или отвергнутым влюбленным, а тем, кто, вполне вероятно, впервые увидел Нинетту. Ей не повезло попасться на глаза преступнику, который собирался похитить с улицы случайную девушку.

Хотя, возможно, не случайную, возможно, ему нужна была жертва с определенными приметами, но на месте Нинетты могла оказаться любая другая молодая блондинка.

Если бы речь шла о ком-то из круга друзей Нинетты, тот бы наверняка знал, что не стоит выжидать у кинотеатра, потому что Лина отвезет Нинетту на скутере домой. Исключением был лишь вчерашний вечер. Но похититель не мог этого знать. Можно было бы предположить сговор Лины с похитителем, но это выглядело совсем невероятным. Короче, вся полученная информация не позволяла хоть как-то сузить круг поисков.



Мими и Фацио вернулись в контору вместе.

– И где вы были?

– Ты расскажи, – бросил Ауджелло, повернувшись к Фацио. – У меня еще дела. Увидимся позже.

И выскочил из кабинета, не попрощавшись.

Вид у него был озабоченный и встревоженный. Комиссар удивленно проводил Ауджелло взглядом, пока тот не закрыл за собой дверь.

– Что с ним стряслось? – спросил он у Фацио.

– Без понятия. Он вот так помрачнел, когда я рассказал о похищении девушки.

– А зачем ты рассказал?

– Нельзя было?

– Да не в этом дело. Я хотел узнать, как это похищение всплыло в разговоре.

Вопрос комиссара имел под собой серьезные основания. Несмотря на то, что Ауджелло и Фацио много лет работали вместе, нельзя было сказать, чтобы они общались между собой.

– Пришлось, комиссар. Сейчас объясню. Когда я вернулся с задания, которое вы мне поручили…

– Кстати, что-нибудь удалось узнать?

– Никто из торговцев – правда, они уже закрывались – не заметил ничего необычного.

– Ну еще бы!

– А вы знаете, где «Сплендор»?

– Не то чтобы точно…

– Это совсем новый кинотеатр в микрорайоне Вигата-2, на короткой улочке с пятью магазинчиками и четырьмя домами, из которых три еще пустуют.

– А Нинетта как туда добралась? У нее ведь и скутера нет!

– Наверняка села на кольцевой автобус: у него как раз остановка на улице, параллельной той, где кинотеатр.

– Значит, когда они расстались с подругой, та уехала на скутере, а Нинетта направилась к автобусной остановке.