— Мальчик, а ты, часом, дури не обкурился? — недобро протянул Мойт.

— Я не шмалю дурь, — холодно отчеканил Бенджамин. — И я говорю на полном серьёзе, Червь. Я пас! Эти гонки пройдут без меня. Чет подал заявку на Тайднроуд, не спросив моего согласия.

— Да на хер мне твои гнилые отмазки? В очко их себе засунь! — оглушительно гаркнул Мойгг. — Ты размер попадоса фильтруешь, малыш?! Люди на тебя серьёзные деньги поставили! Ты знаешь, сколько ты мне теперь бабла торчишь?

— Назови сумму, я внесу отступные.

Каркающий, с откровенно слышимой издёвкой смех резанул по барабанным перепонкам словно скальпель, вызывая у Бена очередной приступ головной боли.

— Полтонны конфет*, - падающим метеоритом обрушилось на парня.

Лёгкие скрутило в узел, и Бенджамин начал задыхаться.

Полмиллиона кредитов он не сможет собрать до завтрашнего вечера, даже если снимет в банке все заработанные на гонках сбережения, которые он скрупулёзно собирал для учёбы в МЗА, и загонит по дешёвке свои новенькие склипер, флэтпад и хакерские девайсы.

— Ну что, сынок, готов оплатить мне неустойку? — с издёвкой поинтересовался Мойт, а не услышав ответа, тоном хозяина положения рявкнул: — Сопли свои подотри и попробуй только завтра не приди первым!

Это стало тактической ошибкой Червя. То, что Бен принимал участие в подпольных гонках на тотализаторе, было его собственной волей и решением, но никогда, никогда ещё Бенджамин Хоккинс Третий не позволял кому-либо диктовать ему условия! И добиться рабской покорности от упрямого отпрыска не смогли ни властная авторитарная бабка, что словно паучиха опутала своим влиянием высшую элиту планеты, ни богач-отец, вечно пляшущий под её дудку. На любое их давление и попытку подмять под себя парень обязательно находил выход. Зачастую жутко скандальный и не совсем законный. Собственно, подпольные гонки и работа в космопорте и были ответом Бена на лишение его финансов, а также запрет обучаться в школе пилотов параллельно с учёбой в университете, за которую теперь парень принципиально платил сам, перейдя с навязанного ему бабкой факультета. межгалактического бизнеса на ГГ-технологии.

Сделав глубокий вдох, Бен смежил веки и, резко чеканя каждое слово, произнёс:

— Номер счёта, на который я должен перевести деньги, через пять минут должен быть у меня на флэтпаде. Полтонны будут у тебя к утру!

Нагло выключив аппарат, Бен провёл пальцем по сенсору, прокручивая свои контакты. Несколько секунд, прежде чем набрать номер родителя, он упрямо поджимал губы, всё ещё сомневаясь, стоит ли это делать, а потом зло произнёс его имя, гипнотизируя стандартную пульсацию флэтпада, свидетельствующую о том, что вызов пошёл.

— Ты наконец вспомнил, что у тебя есть семья, или тебе понадобились деньги?

Вот так, прозаично и скупо — ни тебе: «Здравствуй, сынок», ни участливого: «Как дела?» Хьюз Хоккинс был поганым отцом, но зато гениальным архитектором программного обеспечения и создателем крупнейшей социальной межгалактической сети «Hawk». И, пожалуй, унаследованные способности к программированию — это единственный талант, за который Бенджамин был благодарен своему родителю. Правда, специфика работы у отца и сына несколько отличались: системы, которые Хьюз шифровал и кодировал месяцами, Бен играючи взламывал всего за пару часов. И это бесило Хоккинса-старшего ещё больше, чем независимость и упрямство его несговорчивого отпрыска.

— Лично от тебя мне не нужно ничего! Я хочу получить деньги, которые мать оставила мне в наследство. Если ты не забыл, позавчера мне исполнился двадцать один год, и я имею право их забрать.

Громкое хмыканье отца всколыхнуло внутри Бена бурю недовольства, он даже представил самодовольную улыбку, украсившую тонкие губы Хьюза.

— Приятно понимать, что я не ошибся: всё-таки деньги… — съязвил тот.

Отец умолк, явно что-то замышляя, а через минуту выдал: — Хорошо. Я переведу наследство тебе на счёт, но при условии, что ты прекратишь болтаться по улицам со своими сомнительными дружками, вернёшься домой и устроишься в мой офис на работу.

— Ты не будешь ставить мне условия! Эти деньги принадлежат мне по закону, и я требую их отдать!

— Эти деньги оставил Элис я! — рявкнул отец, и похороненная где-то на дне сознания Бена мутная волна обиды, гнева и протеста хлынула потоком, поднимая все сопутствующие эмоции.

— Ты её убил этими деньгами! Ты откупился от неё и вышвырнул из своей жизни, как ненужную вещь! — заорал он.

— Сколько можно? — в дрожащем голосе Хьюза больше не слышалось превосходства, потому что Бен ударил выверенно и наверняка, пробиваясь сквозь толстую шкуру родителя к его единственному слабому месту, заставляя снова и снова испытывать позорное чувство стыда и вины. — Ты когда-нибудь прекратишь говорить мне об этом?

— Никогда! — выцедил сквозь зубы парень. — Никогда не перестану об этом напоминать, как и никогда не прощу тебе ту крашеную шлюху, ради которой ты бросил мать! Ни её, ни тех, что были после. И пока одна из них живёт в нашем доме — ноги моей там не будет!

— Заткнись! Не смей так говорить о Ванессе! — мгновенно вспыхнул отец.

Бен сухо и колюче рассмеялся. Нет, на самом деле это было не смешно. Противно до тошноты. Впрочем, другого он и не ждал от отца.

— И почему я даже не удивлён? Лолы, Шейлы и Ванессы тебе всегда были важнее и дороже меня.

— Я озвучил тебе свои условия, — пытаясь взять ситуацию под контроль и резко сменить неприятную тему, гаркнул Хьюз. — Хочешь наследство матери — вернись домой!

— Да подавись ты своими деньгами! Ты и твоя очередная безмозглая сука, которую под тебя подложила бабка!

— Ты… — только и успел крикнуть Хьюз.

Вырубив флэтпад, Бен со всей дури врезал ногой по колесу склипера, а потом, опустившись рядом с ним наземь, подтянул к груди колени и уткнулся в них лбом.

Почему так хреново?

Дерьмовый день! Дерьмовый разговор! Всё одно к другому.

Как же хотелось напиться!

Опустив на голову ладони, Бенджамин устало потёр ими короткостриженый затылок, а потом вцепился пальцами в длинную светлую чёлку, испытывая горькое желание выдрать её вместе со скальпом. Дурацкая привычка, и причёска, наверное, дурацкая, но она нравилась маме, и с момента её смерти Бен по-другому никогда не стригся.

Холод синтебетона пробрался даже под толстую ткань стрэков, притупляя чувство душевной боли и возвращая Бенджамину способность ясно мыслить.

Надо было искать выход. Ни под Червя, ни под отца Бен прогибаться не собирался, а значит, оставался только Свич, вот уже месяц упрашивающий парня помочь взломать то ли базу, то ли сервак, как он выражался — за ох**иные деньги.


Дино Рейс по прозвищу Свич был хакером, фрилансером и давним другом Бенджамина, а потому позволял ему зависать в своей берлоге, когда Бен в очередной раз уходил из дома и у него возникали проблемы с жильём. И хотя Дино был совершенно не против компаньона и соседа по апартаментам, парень предпочитал с ним не жить.

Работу Свич всегда подкидывал денежную, вот только взлом чужой конфиденциальной информации, как ни крути, назывался воровством. Когда-то давно Бен пообещал Дохлятине, что больше не будет красть.

По факту, с тех пор он не обчистил ни одного кармана или сумки, но вот базы данных, электронные коды, ящики или защищённые сети за деньги ломал не раз.

И вроде совесть должна была молчать — ведь он работал, и за эту работу ему честно платили. Так нет же, внутри Бена сидел мерзкий свербящий и грызущий червь, гаденько напоминающий о том, что как бы парень ни пытался изменить свою жизнь, в глубине души он всё равно оставался всё тем же мелким вором и предателем.

— Это последний раз, Кузнечик, — запустив в длинную чёлку пятерню, прохрипел Бенджамин, с тоской глядя в ночное небо, словно оттуда, из скопления мириад сверкающих звёзд, маленькая девочка с глазами цвета сольвейта* смотрела на него с грустью и укором. — Обещаю.

Вздохнув, Бен мрачно покрутил в руке флэтпад и, отбросив ненужные сомнения, вызвал Дино, вместо приветствия деловито спросив:

— Твоё предложение ещё в силе?

— Ты согласен? — голос Свича, прекрасно понимающего, о чём идёт речь, зазвенел предвкушением. — Ты не пожалеешь! Выручку делим пополам. Бен, клянусь, мы озолотимся!

— Мне нужно полтонны. За меньшую сумму не возьмусь.

В аппарате тут же возникла короткая пауза, которую нарушил досадный выдох:

— Слушай, Бен, ты же меня без ножа режешь! Это две трети от всего куша! Так нечестно!

— Сколько времени ты пытаешься взломать систему заказчика? — вместо ответа поинтересовался Бен, и сам же ответил: — Почти месяц? Ты не взломаешь её сам никогда, иначе не просил бы меня. А я вскрою то, что тебе нужно, всего за несколько часов. Всё честно — твои модемы и мульки, мои девайсы и мозги.

Слышно было, как Дино чешет макушку и тяжело вздыхает. Сумма его явно не устраивала, но Бен был прав: если бы всё было так просто, Свич не просил бы его о помощи, а заграбастал бы всю выручку сам.

— Накинь хоть несколько кусков сверху за заказ. Это ведь я его нашёл.

— Свич, мне кровь из носу надо достать до завтрашнего утра полтонны кредитов. Вопрос жизни и смерти. Я готов разделить с тобой выручку пополам, но только если ты подождёшь, пока я насобираю недостающую часть. Если хочешь, можем считать, что ты дал мне взаймы.

— Братан, скажи мне свой IP, и я скажу, кто ты! Что же ты сразу не маякнул, что у тебя жизненные браузеры вирусняки пропускают?

— Жизнь — это игра. Задумана фигово, но графика офигенная, — мрачно пошутил Бен.

— А потому не вижу повода, чтобы на неё жаловаться. Так что скажешь?

— Скажу, что мне пофиг, когда ты вернёшь долг. Мы же друзья! Ты когда сможешь ко мне подтянуться?

— Через полчаса буду.

— Отлично, я как раз успею жрачку нам заказать.

Бен щёлкнул по флэтпаду, отключая связь, а затем активировал склипер, забивая в навигатор маршрут.

До тайника, где Бен прятал свой чемоданчик с хакерскими девайсами и гаджетами, было десять минут езды, а на той бешеной скорости, на которой он обычно гонял, и того меньше. За ночь он ломанет базу, отдаст Червю деньги и пошлет его на х*р вместе с его непомерной спесью, подпольными гонками и говёными глайками.

Свобода!

Это единственное, что наследник одной из старейших династий аристократов планеты Аэртон ценил больше всего в жизни. А деньги… Деньги он всегда найдёт способ как заработать.





* * *


Свет левитирующего светильника мигнул над головой Бенджамина, на миг погрузив длинный обшарпанный коридор во мрак, и снова вспыхнул ярким, чуть синеватым оттенком. Память безжалостно вернула его в то проклятое утро, когда он в последний раз видел свою Дохлятину живой. Старенькая лампочка в их убогом прибежище работала тогда на последнем издыхании, и Лэнси, измученная лихорадкой, всю ночь повторяла в горячечном бреду, что это дурной знак.

Дурной знак…

Бен замер, задавил глотком шевельнувшийся в горле приступ тревоги и упрямо шагнул в сторону квартиры Дино, загоняя собственное суеверие в дальний угол сознания. Это ничего не значит! Просто сбой магнитного импульса! Нет никакой параллели между прошлым и настоящим!

Словно почувствовав его сомнения, судьба в лице лохматого и дня три как небритого Свича радушно распахнула перед ним двери, отсекая возможность молча развернуться и сделать ноги.

— Братан! — выбрасывая вперёд руку для дружеского рукопожатия, Дино поймал Бенджамина в свои объятия, радостно похлопал по спине и тут же затащил в квартиру, тарахтя на ходу в таком темпе, будто у него случился словесный понос, а лекарство от него он до сих пор не выпил.

От составленных на столе высокой горкой коробок с логотипом сети ресторанов быстрого питания Каффл шёл умопомрачительный запах жареного мяса, напоминая Бену, что последний раз он ел только утром.

— Падай!

Дино толкнул его в кресло перед рабочим столом, на котором полукругом висели работающие мониторы, распотрошил упаковку с крылышками в панировке и сунул её в руки Бена, уже вперившегося цепким взглядом в раскрытые на экранах чёрные окна с белыми строками кодовых комбинаций.

— Это заказ?