Пейдж — красавица с длинными черными волосами, густыми и слегка волнистыми, кремовой кожей и ямочками на щеках, появляющимися, когда она улыбается. Пейдж похожа на китайскую фарфоровую куклу. На ней было ярко-голубое платье, короткое, обтягивающее. Она надела к нему плотные колготки и грубые ботинки. Я одернула дурацкое белое «праздничное» платье, стараясь не смотреть на свои ужасные туфли. Все было не так, как надо.
Интересно, как я выгляжу со стороны? Поблизости не было ни одного зеркала.
На внутренней стороне моей руки было напоминание: «Завтра в кино с Пейдж. Развесели ее».
Я налила красного вина в стаканчик и прошмыгнула через боковую дверь незаметно, как будто кто-то возражал против моего ухода. Холодный воздух ударил в лицо, море наполнило уши и легкие. Я закрыла глаза на несколько секунд. Слава богу, я выбралась оттуда.
Я стояла посреди дороги. Была ночь. Я озиралась по сторонам, пытаясь понять, где нахожусь. Под ногами у меня была белая полоса. Значит, я — на середине дороги. На меня мчался автомобиль и сигналил. Я смотрела на приближающиеся фары. Они вильнули в сторону и промчались мимо. Автомобиль продолжал сигналить, удаляясь.
Мне не следовало находиться на улице одной. Мне не следовало стоять посреди дороги. Мне только-только позволили переходить улицу в сопровождении взрослого. Почему я оказалась на дороге в темноте? Почему я одна? Где моя мама?
На мне было белое платье и странные желтые туфли. На платье спереди расползлось красное пятно. Когда я до него дотронулась, боли не почувствовала. В руке я держала пластиковый стаканчик с напитком из черной смородины. Я пролила немного на белую линию на дороге.
Мне было десять лет. Я не понимала, почему у меня тело взрослого человека. Мне стало неприятно, хотелось домой. Я перебежала на другую сторону улицы и оказалась на набережной. Откуда-то доносилась музыка. Я облокотилась на парапет и постаралась не паниковать.
Я сделала глоток и поморщилась. Это был не напиток из черной смородины, но противный вкус был мне знаком. Наверное, я это уже когда-то пила.
Я посмотрела на руку. «Флора» — написано на ней. Меня так зовут. Эти буквы составляют мое имя. Я уцепилась за это — я Флора. Ниже было: «Будь храброй». Я закрыла глаза, сделала глубокий вдох и взяла себя в руки. Я не знала, почему здесь оказалась, но со мной все будет в порядке. «Мне 17 лет» — гласило еще одно напоминание.
На другой руке было начертано: «Вечеринка. Дрейк уезжает. Он парень П.». Еще одну надпись прочесть было невозможно. Выше на запястье было написано: «Мама и папа. Морраб-Гарденс, 3» и «Завтра в кино с Пейдж. Развесели ее».
Я знаю, кто такая Пейдж. Она моя подруга. Я познакомилась с ней, когда пошла в школу. Нам тогда было по четыре года. Дрейк — ее бойфренд, но он уехал, и Пейдж нужно развеселить.
Я знаю, что у меня есть родители, я живу на Морраб-Гарденс, 3. И собираюсь вернуться домой. В голове было какое-то странное ощущение. Она кружилась.
Я смотрела на перевернутое отражение луны в море. К парапету было приклеено объявление: «Пропал кот. Ищем черно-белого кота без ушей. Исчез во вторник». Ниже был указан номер телефона, чтобы позвонить, если вы увидели кота. Я сфотографировала объявление один раз, потом еще раз и еще. Мне не нравилось, что по округе скитается черно-белый безухий кот. Он не услышит приближающуюся машину. Его надо найти. Может быть, я уже искала его и поэтому оказалась здесь.
Я перевернула смартфон и сфотографировала свое лицо. Посмотрев на снимок, я увидела, что выгляжу иначе. Я оказалась старше, чем думала. Мне было не десять лет.
Вечеринка. Дрейк уезжает. Пейдж грустит. Мне семнадцать. Мне нужно быть храброй.
Вода была черной. К невидимому горизонту тянулось широкое полотно темноты, на глади которого мерцало отражение луны. Сверкающая эспланада начиналась там, где заканчивалась земля.
Я задумалась: не спуститься ли на пляж и окончательно испортить странные желтые туфли — я никак не могла понять, нравятся они мне или нет, — бродя по острым камням и мокрому песку.
Я могла бы посидеть там, выпить из стаканчика тот красный напиток, названия которого не знала, и полюбоваться водой. Я осторожно добралась до лестницы с настолько истоптанными ступенями, что они просели в середине, и пошла по камням. Мои каблуки не провалились в песок: он оказался прочнее, чем выглядел. Я нашла место, где присесть, и уставилась на воду.
Волны шумно лизали камни, когда я услышала звук приближающихся шагов. Я не оглянулась. Кто-то сел рядом со мной.
— Флора, это вино, верно? — обратился ко мне парень с широкой улыбкой. Он был так близко, что наши плечи соприкасались.
Парень взял стаканчик из моей руки и отпил. Я посмотрела на незнакомца. Он не был похож ни на модель, ни на кинозвезду. Темноволосый. В очках с черной оправой и в джинсах.
Я чуть отодвинулась.
— Это я, Дрейк, — продолжал он. — Флора, с тобой все в порядке?
— Ты Дрейк?
— Да. Ох, да… Я догадываюсь, что произошло. Все в порядке, Флора. Мы с тобой знакомы много месяцев. Я был бойфрендом Пейдж.
Я не знала, что ему ответить.
— Все в порядке. Честное слово. Ты пьешь вино? Это на тебя не похоже.
Мне хотелось сказать хоть что-то, но я не находила слов. Мне хотелось сделать вид, что я нормальная. Это Дрейк. У него вечеринка, и вот он пришел на пляж.
— Что ты здесь делаешь? — спросила я. — На пляже?
Я посмотрела на надписи на левой руке. Я смогла разобрать подсказку в свете уличного фонаря, стоящего у нас за спиной: «Дрейк уезжает». Фразу ниже разобрать было невозможно. Правая рука в очередной раз напомнила мне, что нужно быть храброй.
Дрейк взял мою левую руку и прочел надписи. Его ладонь была теплой.
— «Дрейк уезжает», — произнес он. — «Он парень П.».
Мы вместе смотрели на эти слова.
— «Флора, будь храброй», — прочитал Дрейк надпись на другой руке. — Мне нравятся надписи на твоих руках. Это работает? Они помогают тебе помнить?
Он держал мои руки.
— Я был парнем Пейдж, — сказал Дрейк.
Я не знала, почему он пришел на пляж. Он уезжает. Он будет жить где-то еще.
Ночь становилась холоднее, с моря подул ледяной ветер.
— Как это будет? — Я говорила быстро, чувствуя себя неуютно. — Куда ты едешь?
Дрейк по-прежнему держал мои руки в своих. Мне нравилось тепло его ладоней. По выражению его глаз я поняла, что мне следовало бы знать ответ на этот вопрос.
— Будет удивительно, — ответил Дрейк. — Там холодно. Однажды я побывал в тех краях. Типа, совсем давно. Мы поехали на каникулы на Шпицберген: посмотреть на полуночное солнце. Мне было десять, и с тех пор я мечтал жить там. А теперь, спустя девять лет, наконец-то сделаю это. Это будет грандиозно.
Он вздохнул.
— Мой курс читают на английском, потому что люди съезжаются туда со всего мира. Мне реально повезло, я ведь полный ноль в языках.
Дрейк немного поерзал и придвинулся еще ближе. Он отпустил мою левую руку, а правую сжал крепче.
Невозможно было сосредоточиться на том, что говорил Дрейк: моя кожа начала жить своей жизнью. Она стала невероятно чувствительной, и каждая ее частичка хотела только одного: чтобы Дрейк прикасался ко мне.
Он был парнем Пейдж, и я не знала, что он делает рядом со мной.
— Повезло, — эхом откликнулась я и опустила голову ему на плечо: терять мне было нечего. — Тебе девятнадцать, — продолжала я. — Мне семнадцать.
Казалось, важно помнить это. Я подняла голову, ведь он был парнем моей подруги.
Дрейк потянулся и левой рукой вернул мою голову себе на плечо. Подчинившись, я приникла к нему, чувствуя, как он обнимает меня.
— Мы с Пейдж расстались, — сказал Дрейк.
Он повернулся ко мне, я повернулась к нему. Когда его губы коснулись моих, я поняла: единственное, что могу сейчас сделать, это ответить на поцелуй.
Машины пролетали по дороге за нами. Волны разбивались о берег у наших ног. Я целовала Дрейка. Я хотела вечно вот так сидеть с ним на пляже. Я понятия не имела, как или почему это происходит, но знала: это лучшее, что случилось со мной в жизни.
Мне удалось отодвинуться от Дрейка. Волны набегали на берег, налетевший ветер ерошил мои волосы.
— Эй, послушай, — произнес он, — не хочешь сходить со мной куда-нибудь? Типа, прямо сейчас? Мы могли бы провести ночь вместе…
Я уставилась на него. Мы могли бы провести ночь… Все внутри меня напряглось. Я хотела провести с ним ночь, но не знала, что и как делать. Он хочет провести ночь со мной. Ночь. Эту ночь.
Я должна была идти домой.
— Но моя мама… — начала я. Мы смотрели друг на друга. Я не смогла закончить предложение, отвести взгляд. Я наклонилась, чтобы снова поцеловать Дрейка, но он отпрянул.
— Твоя мама, — повторил Дрейк. — О боже! Прости. Это была ужасная идея. Правда. Я это… я… не хотел…
Он умолк. Я не могла говорить, поэтому кивнула. Выражение, с которым он смотрел на меня, было трудно расшифровать.
— Я в порядке, — заверила я Дрейка. — Ой, прости. Я бы… никогда…
Я закусила прядь волос. Предложение закончить не получилось. Я хотела сказать Дрейку, что не ожидала ничего подобного. Уверена, что такого со мной раньше не бывало. Что я смущена и все еще пытаюсь осознать происходящее. Что я буду вечно любить его, ведь он помог мне почувствовать себя нормальной. Что я бы хотела провести с ним ночь, но не могу предать подругу. И не вернуться домой ночевать тоже не могу.
— Она позвонит в полицию, — сказала я, думая о матери.
— Полиция. Господи, я идиот. Забудь, что я предложил.
Дрейк посмотрел на меня. Мы оба знали, что я, разумеется, забуду этот разговор. От холода волоски на моих руках встали дыбом. Море билось о берег, ветер дул со всех сторон, луна и звезды исчезли за облаками. Небо стало таким же черным, как море.
— Понимаешь, — заговорил Дрейк, — я могу признаться, потому что, типа, какого черта? Ты все равно забудешь. Я был тогда в пабе с тобой и Пейдж. Я смотрел на тебя, такую, типа, хорошенькую и белокурую, не похожую ни на одну девушку на земле. И я гадал, каково это — быть с тобой? Ты другая. Всегда улыбалась мне. Захотелось присматривать за тобой и слушать: твои слова отличаются от того, что говорят другие люди.
Он взял мое лицо в ладони.
— С тобой все будет о’кей, Флора?
Я кивнула. Хотела сразу записать, что поцеловала Дрейка, но было бы странно сейчас калякать что-то на руке. Мне нужно было записать: «Он предложил провести ночь». Я не хотела это забыть. Но я не стала. Возможно, мы могли бы найти способ провести время, как нормальные взрослые люди.
— Со мной все будет в порядке, — ответила я. — Послушай, если мы пойдем куда-нибудь сейчас, то я могла бы. Уверена, что могла бы…
— Нет. Прости. Мой косяк. Мы не можем. Но знаешь, может, останемся на связи? Просто сообщай, что с тобой все в порядке, ладно? Ты же сделаешь это?
— Я буду на связи. — Мне хотелось снова поцеловать Дрейка. Я хотела, чтобы он продолжал целовать меня. Хотелось стереть весь мир вокруг, чтобы остались только он, я и пляж.
Интересно, как я выгляжу со стороны? Поблизости не было ни одного зеркала.
На внутренней стороне моей руки было напоминание: «Завтра в кино с Пейдж. Развесели ее».
Я налила красного вина в стаканчик и прошмыгнула через боковую дверь незаметно, как будто кто-то возражал против моего ухода. Холодный воздух ударил в лицо, море наполнило уши и легкие. Я закрыла глаза на несколько секунд. Слава богу, я выбралась оттуда.
Я стояла посреди дороги. Была ночь. Я озиралась по сторонам, пытаясь понять, где нахожусь. Под ногами у меня была белая полоса. Значит, я — на середине дороги. На меня мчался автомобиль и сигналил. Я смотрела на приближающиеся фары. Они вильнули в сторону и промчались мимо. Автомобиль продолжал сигналить, удаляясь.
Мне не следовало находиться на улице одной. Мне не следовало стоять посреди дороги. Мне только-только позволили переходить улицу в сопровождении взрослого. Почему я оказалась на дороге в темноте? Почему я одна? Где моя мама?
На мне было белое платье и странные желтые туфли. На платье спереди расползлось красное пятно. Когда я до него дотронулась, боли не почувствовала. В руке я держала пластиковый стаканчик с напитком из черной смородины. Я пролила немного на белую линию на дороге.
Мне было десять лет. Я не понимала, почему у меня тело взрослого человека. Мне стало неприятно, хотелось домой. Я перебежала на другую сторону улицы и оказалась на набережной. Откуда-то доносилась музыка. Я облокотилась на парапет и постаралась не паниковать.
Я сделала глоток и поморщилась. Это был не напиток из черной смородины, но противный вкус был мне знаком. Наверное, я это уже когда-то пила.
Я посмотрела на руку. «Флора» — написано на ней. Меня так зовут. Эти буквы составляют мое имя. Я уцепилась за это — я Флора. Ниже было: «Будь храброй». Я закрыла глаза, сделала глубокий вдох и взяла себя в руки. Я не знала, почему здесь оказалась, но со мной все будет в порядке. «Мне 17 лет» — гласило еще одно напоминание.
На другой руке было начертано: «Вечеринка. Дрейк уезжает. Он парень П.». Еще одну надпись прочесть было невозможно. Выше на запястье было написано: «Мама и папа. Морраб-Гарденс, 3» и «Завтра в кино с Пейдж. Развесели ее».
Я знаю, кто такая Пейдж. Она моя подруга. Я познакомилась с ней, когда пошла в школу. Нам тогда было по четыре года. Дрейк — ее бойфренд, но он уехал, и Пейдж нужно развеселить.
Я знаю, что у меня есть родители, я живу на Морраб-Гарденс, 3. И собираюсь вернуться домой. В голове было какое-то странное ощущение. Она кружилась.
Я смотрела на перевернутое отражение луны в море. К парапету было приклеено объявление: «Пропал кот. Ищем черно-белого кота без ушей. Исчез во вторник». Ниже был указан номер телефона, чтобы позвонить, если вы увидели кота. Я сфотографировала объявление один раз, потом еще раз и еще. Мне не нравилось, что по округе скитается черно-белый безухий кот. Он не услышит приближающуюся машину. Его надо найти. Может быть, я уже искала его и поэтому оказалась здесь.
Я перевернула смартфон и сфотографировала свое лицо. Посмотрев на снимок, я увидела, что выгляжу иначе. Я оказалась старше, чем думала. Мне было не десять лет.
Вечеринка. Дрейк уезжает. Пейдж грустит. Мне семнадцать. Мне нужно быть храброй.
Вода была черной. К невидимому горизонту тянулось широкое полотно темноты, на глади которого мерцало отражение луны. Сверкающая эспланада начиналась там, где заканчивалась земля.
Я задумалась: не спуститься ли на пляж и окончательно испортить странные желтые туфли — я никак не могла понять, нравятся они мне или нет, — бродя по острым камням и мокрому песку.
Я могла бы посидеть там, выпить из стаканчика тот красный напиток, названия которого не знала, и полюбоваться водой. Я осторожно добралась до лестницы с настолько истоптанными ступенями, что они просели в середине, и пошла по камням. Мои каблуки не провалились в песок: он оказался прочнее, чем выглядел. Я нашла место, где присесть, и уставилась на воду.
Волны шумно лизали камни, когда я услышала звук приближающихся шагов. Я не оглянулась. Кто-то сел рядом со мной.
— Флора, это вино, верно? — обратился ко мне парень с широкой улыбкой. Он был так близко, что наши плечи соприкасались.
Парень взял стаканчик из моей руки и отпил. Я посмотрела на незнакомца. Он не был похож ни на модель, ни на кинозвезду. Темноволосый. В очках с черной оправой и в джинсах.
Я чуть отодвинулась.
— Это я, Дрейк, — продолжал он. — Флора, с тобой все в порядке?
— Ты Дрейк?
— Да. Ох, да… Я догадываюсь, что произошло. Все в порядке, Флора. Мы с тобой знакомы много месяцев. Я был бойфрендом Пейдж.
Я не знала, что ему ответить.
— Все в порядке. Честное слово. Ты пьешь вино? Это на тебя не похоже.
Мне хотелось сказать хоть что-то, но я не находила слов. Мне хотелось сделать вид, что я нормальная. Это Дрейк. У него вечеринка, и вот он пришел на пляж.
— Что ты здесь делаешь? — спросила я. — На пляже?
Я посмотрела на надписи на левой руке. Я смогла разобрать подсказку в свете уличного фонаря, стоящего у нас за спиной: «Дрейк уезжает». Фразу ниже разобрать было невозможно. Правая рука в очередной раз напомнила мне, что нужно быть храброй.
Дрейк взял мою левую руку и прочел надписи. Его ладонь была теплой.
— «Дрейк уезжает», — произнес он. — «Он парень П.».
Мы вместе смотрели на эти слова.
— «Флора, будь храброй», — прочитал Дрейк надпись на другой руке. — Мне нравятся надписи на твоих руках. Это работает? Они помогают тебе помнить?
Он держал мои руки.
— Я был парнем Пейдж, — сказал Дрейк.
Я не знала, почему он пришел на пляж. Он уезжает. Он будет жить где-то еще.
Ночь становилась холоднее, с моря подул ледяной ветер.
— Как это будет? — Я говорила быстро, чувствуя себя неуютно. — Куда ты едешь?
Дрейк по-прежнему держал мои руки в своих. Мне нравилось тепло его ладоней. По выражению его глаз я поняла, что мне следовало бы знать ответ на этот вопрос.
— Будет удивительно, — ответил Дрейк. — Там холодно. Однажды я побывал в тех краях. Типа, совсем давно. Мы поехали на каникулы на Шпицберген: посмотреть на полуночное солнце. Мне было десять, и с тех пор я мечтал жить там. А теперь, спустя девять лет, наконец-то сделаю это. Это будет грандиозно.
Он вздохнул.
— Мой курс читают на английском, потому что люди съезжаются туда со всего мира. Мне реально повезло, я ведь полный ноль в языках.
Дрейк немного поерзал и придвинулся еще ближе. Он отпустил мою левую руку, а правую сжал крепче.
Невозможно было сосредоточиться на том, что говорил Дрейк: моя кожа начала жить своей жизнью. Она стала невероятно чувствительной, и каждая ее частичка хотела только одного: чтобы Дрейк прикасался ко мне.
Он был парнем Пейдж, и я не знала, что он делает рядом со мной.
— Повезло, — эхом откликнулась я и опустила голову ему на плечо: терять мне было нечего. — Тебе девятнадцать, — продолжала я. — Мне семнадцать.
Казалось, важно помнить это. Я подняла голову, ведь он был парнем моей подруги.
Дрейк потянулся и левой рукой вернул мою голову себе на плечо. Подчинившись, я приникла к нему, чувствуя, как он обнимает меня.
— Мы с Пейдж расстались, — сказал Дрейк.
Он повернулся ко мне, я повернулась к нему. Когда его губы коснулись моих, я поняла: единственное, что могу сейчас сделать, это ответить на поцелуй.
Машины пролетали по дороге за нами. Волны разбивались о берег у наших ног. Я целовала Дрейка. Я хотела вечно вот так сидеть с ним на пляже. Я понятия не имела, как или почему это происходит, но знала: это лучшее, что случилось со мной в жизни.
Мне удалось отодвинуться от Дрейка. Волны набегали на берег, налетевший ветер ерошил мои волосы.
— Эй, послушай, — произнес он, — не хочешь сходить со мной куда-нибудь? Типа, прямо сейчас? Мы могли бы провести ночь вместе…
Я уставилась на него. Мы могли бы провести ночь… Все внутри меня напряглось. Я хотела провести с ним ночь, но не знала, что и как делать. Он хочет провести ночь со мной. Ночь. Эту ночь.
Я должна была идти домой.
— Но моя мама… — начала я. Мы смотрели друг на друга. Я не смогла закончить предложение, отвести взгляд. Я наклонилась, чтобы снова поцеловать Дрейка, но он отпрянул.
— Твоя мама, — повторил Дрейк. — О боже! Прости. Это была ужасная идея. Правда. Я это… я… не хотел…
Он умолк. Я не могла говорить, поэтому кивнула. Выражение, с которым он смотрел на меня, было трудно расшифровать.
— Я в порядке, — заверила я Дрейка. — Ой, прости. Я бы… никогда…
Я закусила прядь волос. Предложение закончить не получилось. Я хотела сказать Дрейку, что не ожидала ничего подобного. Уверена, что такого со мной раньше не бывало. Что я смущена и все еще пытаюсь осознать происходящее. Что я буду вечно любить его, ведь он помог мне почувствовать себя нормальной. Что я бы хотела провести с ним ночь, но не могу предать подругу. И не вернуться домой ночевать тоже не могу.
— Она позвонит в полицию, — сказала я, думая о матери.
— Полиция. Господи, я идиот. Забудь, что я предложил.
Дрейк посмотрел на меня. Мы оба знали, что я, разумеется, забуду этот разговор. От холода волоски на моих руках встали дыбом. Море билось о берег, ветер дул со всех сторон, луна и звезды исчезли за облаками. Небо стало таким же черным, как море.
— Понимаешь, — заговорил Дрейк, — я могу признаться, потому что, типа, какого черта? Ты все равно забудешь. Я был тогда в пабе с тобой и Пейдж. Я смотрел на тебя, такую, типа, хорошенькую и белокурую, не похожую ни на одну девушку на земле. И я гадал, каково это — быть с тобой? Ты другая. Всегда улыбалась мне. Захотелось присматривать за тобой и слушать: твои слова отличаются от того, что говорят другие люди.
Он взял мое лицо в ладони.
— С тобой все будет о’кей, Флора?
Я кивнула. Хотела сразу записать, что поцеловала Дрейка, но было бы странно сейчас калякать что-то на руке. Мне нужно было записать: «Он предложил провести ночь». Я не хотела это забыть. Но я не стала. Возможно, мы могли бы найти способ провести время, как нормальные взрослые люди.
— Со мной все будет в порядке, — ответила я. — Послушай, если мы пойдем куда-нибудь сейчас, то я могла бы. Уверена, что могла бы…
— Нет. Прости. Мой косяк. Мы не можем. Но знаешь, может, останемся на связи? Просто сообщай, что с тобой все в порядке, ладно? Ты же сделаешь это?
— Я буду на связи. — Мне хотелось снова поцеловать Дрейка. Я хотела, чтобы он продолжал целовать меня. Хотелось стереть весь мир вокруг, чтобы остались только он, я и пляж.