— Знаешь, с парнями вроде Тео не стоит острить. Это задевает их эго. С такими, как я, — пожалуйста. Это большой плюс для девчонки, так она выглядит дерзкой. Э-э, не в сексуальном плане. Или все-таки да? Черт, я сам себе вырыл яму.
— Я бы кинула тебе веревку, но ты скорее на ней повесишься.
— Ауч, а ты безжалостна.
— Это плохо? Мне сбавить обороты?
— Ага, Тео это точно не понравится, но, блин, когда ты со мной, не заморачивайся. Мне это вроде как нравится.
— Нравится? — вздернув бровь, переспрашиваю я. — Мой сарказм еще никому не нравился.
— Можешь считать меня чокнутым, но я не вру. Это как глоток свежего воздуха. Никаких приторных любезностей, красивой лжи и притворства, будто тебе нравятся люди, которых ты на самом деле ненавидишь. Это отличает тебя от большинства девчонок. — Раник издает короткий смешок и, включив на радио рок, поворачивается ко мне. — Не мешает?
— Нет, я нахожу ужасную какофонию звуков расслабляющей.
— Даже у «Coffins»? Теперь точно притормози, принцесса, твои странные фетиши мы будем изучать как минимум на десятом уроке.
Я закатываю глаза и открываю окно. Его «тойота» древняя, но внутри чисто и аккуратно, а едет она как по маслу. Мне казалось, у него должен быть мотоцикл или что-то такое же незрелое и опасное для жизни. Наконец мы заезжаем на парковку в центре городе, и Раник выскакивает из машины.
— Давай вытаскивай свою королевскую задницу и тащи за мной.
Простонав, я медленно вылезаю на улицу. Перед нами модный белый магазинчик с золотистыми дверьми. Раник открывает для меня одну из них, и мне в нос ударяет тошнотворный запах парфюма и ароматизатора воздуха.
— Думаю, сейчас самое время сообщить, что я ненавижу ходить за покупками, — произношу я, рассматривая ряд туфель на высоких каблуках и съеживаясь от того, какими неудобными они выглядят. — И мне совершенно не идет яркая девчачья одежда.
— Что? — морщится Раник. — Кто тебе сказал эту несусветную чушь?
Моя мама.
Вместо правдивого ответа я пожимаю плечами.
— Один человек.
— Ну, он тебе набрехал, ясно? С такой фигурой ты можешь надевать что угодно и снимать тоже.
Я снова выгибаю бровь, и Раник покашливает.
— Ну, не снимать, как стриптизерша, а… э-э, просто. Ух ты, неловко-то как. — Он смущенно потирает шею. — Язык мой — враг мой. Никогда еще так не лажал. Вообще.
— Может, у тебя микроинсульт? Поехали сделаем томографию мозга.
Он прыскает со смеху.
— Послушай, мы здесь всего ради пары вещей. Это не займет много времени, к тому же тебе не придется платить, так что попробуй получить удовольствие, окей?
— Что? С чего это мне не придется платить? Я хочу заплатить за свои…
— Раник! — К нам спешит грудастая кассирша в черных туфлях на высоких каблуках и тоненькой блузке. — Я та-а-ак рада снова тебя видеть.
— Я тоже, Холли, — улыбается он.
— Судя по всему, вы уже успели переспать, — выдаю я.
Холли заливается краской, а Раник пихает меня локтем в бок, после чего нервно посмеивается.
— Эта очаровательная и вежливая юная леди — Элис, моя, э-э, кузина, и ей нужен базовый набор. Ничего новомодного, но и не бабушкины панталоны.
Холли задумчиво окидывает меня взглядом и хлопает в ладоши.
— Я знаю, что ей подойдет.
Она провожает нас к дальней стойке, на которой красиво и аккуратно разложены носки, бюстгальтеры и трусики. Раник подходит к трусикам.
— Выбирай, принцесса.
Затем он поворачивается к Холли и заводит с ней непринужденную беседу. Я скольжу пальцами по нижнему белью: из мягкого шелка, высококачественного хлопка — не слишком маленькие, но и не такие большие как те, что сейчас на мне. Стринги и тонги смело пропускаю и нахожу пару, похожую на ту, что показывал Раник, только тут полосочки розовые, а бантик чуть больше. Но, увидев ценник, мигом кладу их назад.
— Нашла что-нибудь стоящее? — Раник возвращается ко мне.
— Черта с два я буду платить столько за белье.
— Я ведь сказал уже: ты не платишь. Так что выбери несколько и не переживай о цене.
— Я не позволю тебе платить, это нелепо. Такой суммы хватит на оплату аренды за месяц. Это пустая трата денег.
— Принцесса, — ворчит Раник, — завязывай, у нас уговор. Ты слушаешь меня, выполняешь задания и получаешь своего драгоценного Тео. Вот и второй урок: носи красивое белье и позволяй парням делать тебе приятное.
— Когда мужчина делает что-то хорошее для девушки, то ожидает чего-то взамен, — возражаю я. — Обычно интимной близости. Это наложит на меня обязательства, а я ненавижу чувствовать себя должником.
— Господи, — он втягивает носом воздух, — через какое дерьмо ты прошла, что у тебя сложилось такое мнение о парнях?
— Самое обычное, с которым в жизни сталкивается каждая девушка, — огрызаюсь я. — И ты бы это знал, если бы перестал думать, что весь мир вращается только вокруг тебя.
— Ладно-ладно. — Он миролюбиво выставляет перед собой руки. — Боже, принцесса колючек, я понял. Ты не хочешь, чтобы я тратил на тебя деньги. Хорошо, пусть так. Тогда подожди здесь.
Я снова просматриваю белье и замечаю розовые трусики. По бокам ткань соединяют ленточки, которые можно легко развязать. Это так необычно и пленительно, что во мне пробуждается трепетное волнение. Насколько же я жалкая, если какие-то замысловатые трусики вызывают у меня восторг? Любая нормальная девушка при виде них сказала бы: «Ну да, они милые», но не почувствовала бы ничего особенного. Я на самом деле до ужаса наивная.
Раник вразвалку возвращается ко мне.
— Окей, — говорит он, — выбирай четыре штуки.
— Я же сказала, что…
— Они бесплатные. Выбирай.
— Как это? Что ты имеешь в виду…
Он подцепляет пальцами розовые трусики, которые мне приглянулись.
— Эти симпатичные. Давай еще три.
— Раник…
— Если через пять секунд не выберешь еще, принцесса, то это сделаю я.
Пробегаюсь взглядом по стойке. Как ему удалось выбить их бесплатно? Выбираю дешевые белые, но Раник тут же отбрасывает их обратно, забраковав, и берет зеленые с черными отпечатками кошачьих лапок на заднице.
— Они детские! — возмущаюсь я.
Он пожимает плечами.
— Ты слишком долго думаешь. Пять, четыре, три, два…
Быстро хватаю голубые в горошек, и Раник одобрительно кивает.
— Еще одни. Пять, четыре…
Последними я выбираю черные трусики с белым кружевом по краям и бантиком спереди. Раник оценивающе выгибает бровь и гладит меня по голове, словно семилетнего ребенка.
— Видишь, не так уж и сложно, правда? Давай сваливать.
— Но нам надо заплатить…
— Пока, Холли, — подмигивает ей Раник, и та с улыбкой шлет ему воздушный поцелуй.
Я неуверенно волочусь за ним к машине.
— К твоему сведению, это была кража, а воровство — незаконно. Теперь мы преступники.
— Да не выпрыгивай ты из трусишек. Буквально. — Он смотрит на белье, которое лежит у меня на коленях. — Я просто заключил еще одну сделку с другом, вот и все.
— Но…
— Второй урок пройден! — восклицает он и, заведя машину, трогается с места.
И только когда мы заезжаем в кампус, до меня доходит, что это была за сделка.
— Ты… обменял секс на мое белье!
Ухмыльнувшись, Раник стряхивает пепел с сигареты и выдыхает дым в открытое окно.
— Но ты же не хотела, чтобы я платил за него, верно? Пришлось выкручиваться.
— И теперь ты…
— Вечером трахну Холли, ага.
— И она… заплатит тебе за это?
— Я бы кинула тебе веревку, но ты скорее на ней повесишься.
— Ауч, а ты безжалостна.
— Это плохо? Мне сбавить обороты?
— Ага, Тео это точно не понравится, но, блин, когда ты со мной, не заморачивайся. Мне это вроде как нравится.
— Нравится? — вздернув бровь, переспрашиваю я. — Мой сарказм еще никому не нравился.
— Можешь считать меня чокнутым, но я не вру. Это как глоток свежего воздуха. Никаких приторных любезностей, красивой лжи и притворства, будто тебе нравятся люди, которых ты на самом деле ненавидишь. Это отличает тебя от большинства девчонок. — Раник издает короткий смешок и, включив на радио рок, поворачивается ко мне. — Не мешает?
— Нет, я нахожу ужасную какофонию звуков расслабляющей.
— Даже у «Coffins»? Теперь точно притормози, принцесса, твои странные фетиши мы будем изучать как минимум на десятом уроке.
Я закатываю глаза и открываю окно. Его «тойота» древняя, но внутри чисто и аккуратно, а едет она как по маслу. Мне казалось, у него должен быть мотоцикл или что-то такое же незрелое и опасное для жизни. Наконец мы заезжаем на парковку в центре городе, и Раник выскакивает из машины.
— Давай вытаскивай свою королевскую задницу и тащи за мной.
Простонав, я медленно вылезаю на улицу. Перед нами модный белый магазинчик с золотистыми дверьми. Раник открывает для меня одну из них, и мне в нос ударяет тошнотворный запах парфюма и ароматизатора воздуха.
— Думаю, сейчас самое время сообщить, что я ненавижу ходить за покупками, — произношу я, рассматривая ряд туфель на высоких каблуках и съеживаясь от того, какими неудобными они выглядят. — И мне совершенно не идет яркая девчачья одежда.
— Что? — морщится Раник. — Кто тебе сказал эту несусветную чушь?
Моя мама.
Вместо правдивого ответа я пожимаю плечами.
— Один человек.
— Ну, он тебе набрехал, ясно? С такой фигурой ты можешь надевать что угодно и снимать тоже.
Я снова выгибаю бровь, и Раник покашливает.
— Ну, не снимать, как стриптизерша, а… э-э, просто. Ух ты, неловко-то как. — Он смущенно потирает шею. — Язык мой — враг мой. Никогда еще так не лажал. Вообще.
— Может, у тебя микроинсульт? Поехали сделаем томографию мозга.
Он прыскает со смеху.
— Послушай, мы здесь всего ради пары вещей. Это не займет много времени, к тому же тебе не придется платить, так что попробуй получить удовольствие, окей?
— Что? С чего это мне не придется платить? Я хочу заплатить за свои…
— Раник! — К нам спешит грудастая кассирша в черных туфлях на высоких каблуках и тоненькой блузке. — Я та-а-ак рада снова тебя видеть.
— Я тоже, Холли, — улыбается он.
— Судя по всему, вы уже успели переспать, — выдаю я.
Холли заливается краской, а Раник пихает меня локтем в бок, после чего нервно посмеивается.
— Эта очаровательная и вежливая юная леди — Элис, моя, э-э, кузина, и ей нужен базовый набор. Ничего новомодного, но и не бабушкины панталоны.
Холли задумчиво окидывает меня взглядом и хлопает в ладоши.
— Я знаю, что ей подойдет.
Она провожает нас к дальней стойке, на которой красиво и аккуратно разложены носки, бюстгальтеры и трусики. Раник подходит к трусикам.
— Выбирай, принцесса.
Затем он поворачивается к Холли и заводит с ней непринужденную беседу. Я скольжу пальцами по нижнему белью: из мягкого шелка, высококачественного хлопка — не слишком маленькие, но и не такие большие как те, что сейчас на мне. Стринги и тонги смело пропускаю и нахожу пару, похожую на ту, что показывал Раник, только тут полосочки розовые, а бантик чуть больше. Но, увидев ценник, мигом кладу их назад.
— Нашла что-нибудь стоящее? — Раник возвращается ко мне.
— Черта с два я буду платить столько за белье.
— Я ведь сказал уже: ты не платишь. Так что выбери несколько и не переживай о цене.
— Я не позволю тебе платить, это нелепо. Такой суммы хватит на оплату аренды за месяц. Это пустая трата денег.
— Принцесса, — ворчит Раник, — завязывай, у нас уговор. Ты слушаешь меня, выполняешь задания и получаешь своего драгоценного Тео. Вот и второй урок: носи красивое белье и позволяй парням делать тебе приятное.
— Когда мужчина делает что-то хорошее для девушки, то ожидает чего-то взамен, — возражаю я. — Обычно интимной близости. Это наложит на меня обязательства, а я ненавижу чувствовать себя должником.
— Господи, — он втягивает носом воздух, — через какое дерьмо ты прошла, что у тебя сложилось такое мнение о парнях?
— Самое обычное, с которым в жизни сталкивается каждая девушка, — огрызаюсь я. — И ты бы это знал, если бы перестал думать, что весь мир вращается только вокруг тебя.
— Ладно-ладно. — Он миролюбиво выставляет перед собой руки. — Боже, принцесса колючек, я понял. Ты не хочешь, чтобы я тратил на тебя деньги. Хорошо, пусть так. Тогда подожди здесь.
Я снова просматриваю белье и замечаю розовые трусики. По бокам ткань соединяют ленточки, которые можно легко развязать. Это так необычно и пленительно, что во мне пробуждается трепетное волнение. Насколько же я жалкая, если какие-то замысловатые трусики вызывают у меня восторг? Любая нормальная девушка при виде них сказала бы: «Ну да, они милые», но не почувствовала бы ничего особенного. Я на самом деле до ужаса наивная.
Раник вразвалку возвращается ко мне.
— Окей, — говорит он, — выбирай четыре штуки.
— Я же сказала, что…
— Они бесплатные. Выбирай.
— Как это? Что ты имеешь в виду…
Он подцепляет пальцами розовые трусики, которые мне приглянулись.
— Эти симпатичные. Давай еще три.
— Раник…
— Если через пять секунд не выберешь еще, принцесса, то это сделаю я.
Пробегаюсь взглядом по стойке. Как ему удалось выбить их бесплатно? Выбираю дешевые белые, но Раник тут же отбрасывает их обратно, забраковав, и берет зеленые с черными отпечатками кошачьих лапок на заднице.
— Они детские! — возмущаюсь я.
Он пожимает плечами.
— Ты слишком долго думаешь. Пять, четыре, три, два…
Быстро хватаю голубые в горошек, и Раник одобрительно кивает.
— Еще одни. Пять, четыре…
Последними я выбираю черные трусики с белым кружевом по краям и бантиком спереди. Раник оценивающе выгибает бровь и гладит меня по голове, словно семилетнего ребенка.
— Видишь, не так уж и сложно, правда? Давай сваливать.
— Но нам надо заплатить…
— Пока, Холли, — подмигивает ей Раник, и та с улыбкой шлет ему воздушный поцелуй.
Я неуверенно волочусь за ним к машине.
— К твоему сведению, это была кража, а воровство — незаконно. Теперь мы преступники.
— Да не выпрыгивай ты из трусишек. Буквально. — Он смотрит на белье, которое лежит у меня на коленях. — Я просто заключил еще одну сделку с другом, вот и все.
— Но…
— Второй урок пройден! — восклицает он и, заведя машину, трогается с места.
И только когда мы заезжаем в кампус, до меня доходит, что это была за сделка.
— Ты… обменял секс на мое белье!
Ухмыльнувшись, Раник стряхивает пепел с сигареты и выдыхает дым в открытое окно.
— Но ты же не хотела, чтобы я платил за него, верно? Пришлось выкручиваться.
— И теперь ты…
— Вечером трахну Холли, ага.
— И она… заплатит тебе за это?