— А вы очаровательная брюнетка.
Кэри предложил мне руку, и я с благодарностью ее приняла. Когда мы отошли, он тихонько спросил:
— Они такие, как ты и ожидала?
— Его мать, пожалуй, да. Но не отчим. — Я оглянулась через плечо на элегантное кремовое платье до пола, облегавшее стройную фигуру Элизабет Видал, и подумала о том, как мало мне известно о семье Гидеона. — Как мог мальчишка вырасти в бизнесмена, установившего контроль над фамильным бизнесом отчима?
— Кросс владеет акциями «Видал рекорде»?
— Контрольным пакетом.
— Хмм. Может быть, это была финансовая помощь, — предположил Кэри. — Компания испытывала трудности, и он вложился в нее.
— Почему бы просто не дать ему денег?
— Да потому, что он настоящий бизнесмен.
Резко выдохнув, я отмахнулась от этой темы и прочистила сознание. В конце концов, на вечеринку я явилась ради Кэри, а не ради Гидеона и твердо намеревалась помнить об этом.
Прогуливаясь, мы обнаружили в саду за домом огромный, великолепно украшенный шатер. Хотя день был чудесный, я предпочла устроиться под навесом, за круглым, покрытым камчатой скатертью столиком.
— Расслабляйся, — потрепал меня по плечу Кэри. — А я пойду наводить мосты.
— Валяй.
Он отправился воплощать в жизнь намеченную программу, а я осталась сидеть, попивая шампанское и обмениваясь фразой-другой с останавливавшимися возле столика гостями. На вечеринке присутствовало немало известных музыкантов, и я с благоговением поглядывала в их сторону. В целом же, несмотря на роскошную обстановку и обилие слуг, атмосфера была приятной и непринужденной.
Это времяпрепровождение уже начинало доставлять мне удовольствие, когда из дома на террасу вышла особа, которую, как я надеялась, больше никогда в жизни не увижу: Магдалена Перес, выглядевшая просто феноменально в платье из розового шифона.
Неожиданно на плечо мне легла чья-то рука. Сердце екнуло: мне вспомнился вечер, когда мы с Кэри завалились в клуб Гидеона. Но это был Кристофер.
— Привет, Ева. — Он присел на стул рядом со мной и, упершись локтями в колени, подался ко мне. — Как настроение? Не скучаешь?
— Я прекрасно провожу время. — «По крайней мере, проводила». — Спасибо за приглашение.
— Спасибо, что пришла. Мои родители от тебя просто без ума. Ну и я, само собой, тоже. — Его ухмылка заставила меня улыбнуться, так же, впрочем, как и его галстук, украшенный карикатурными виниловыми дисками. — Ты не проголодалась? Крабовые котлетки просто великолепны. Как увидишь на подносе, хватай.
— Так и сделаю.
— Если тебе что-нибудь понадобится, дай знать. И оставь для меня танец.
Он подмигнул мне, вскочил со стула и был таков. На его место тут же, с отработанной грацией выпускницы школы, приземлилась Айерленд. Ее распущенные волосы падали до талии, и я могла оценить прямоту взгляда ее прекрасных глаз, хотя для своих семнадцати лет она выглядела, пожалуй, излишне прагматичной.
— Привет.
— Привет.
— Где Гидеон?
— Без понятия, — пожала я плечами.
— Да, он одиночка, — глубокомысленно кивнула она.
— А он всегда таким был?
— Думаю, да. Он стал жить один, когда я была еще совсем маленькой. А ты его любишь?
На миг у меня перехватило дыхание. А когда мне удалось выдохнуть, я ответила просто:
— Да.
— Я так и подумала, как только увидела кадры, где вы с ним в Брайант-парке. — Она прикусила полную нижнюю губу. — Он забавный? В смысле… ну, в смысле, чтобы с ним встречаться?
— Э… ну… — «Господи, тут вообще кто-нибудь знает Гидеона?» — Знаешь, забавным я бы его не назвала. Но что с ним не соскучишься, это точно.
Тут оркестр заиграл «I’ve Got You Under My Skin», и рядом со мной, словно по волшебству, возник Кэри:
— Пришло время придать мне блеску, Джинджер.
— Сделаю что смогу, Фред.
— Прошу прощения, отвлекусь на минутку, — улыбнулась я Айерленд.
— Три минуты сорок секунд, — поправила она, демонстрируя семейную осведомленность относительно музыкальных произведений.
Кэри потащил меня на еще пустовавший танцпол и повел в быстром фокстроте. Из-за напряженности и переживаний последних дней мне не сразу удалось подстроиться, однако мы были давними партнерами, так что в конечном счете легко и изящно заскользили по площадке.
Когда музыка смолкла, а мы, вконец выдохшись, остановились, нас приятно удивили раздавшиеся аплодисменты. Кэри отвесил элегантный поклон, а я, придержавшись для надежности за его руку, присела в реверансе.
Я выпрямилась — и уперлась взглядом в стоявшего прямо передо мной Гидеона. Небрежно одетый, в джинсах и незаправленной белой рубашке с расстегнутым воротом и закатанными рукавами, он был столь неотразим, что перед ним меркли все остальные присутствовавшие здесь мужчины. Во мне тут же вспыхнуло желание. Я отстраненно заметила, как певец увлекает куда-то Кэри, но не смогла оторвать взгляд от Гидеона, чьи голубые глаза прожигали меня насквозь.
— Что ты здесь делаешь? — мрачно спросил он.
— Прошу прощения? — ощетинилась я.
— Тебе нечего тут делать, — заявил он, беря меня под руку и увлекая в сторону дома. — Я не хочу, чтобы ты здесь бывала.
Даже плюнь он мне в лицо, это едва ли задело бы меня сильнее. Вырвав у него руку, я зашагала к дому, торопливо, но с высоко поднятой головой и отчаянной надеждой на то, что успею добраться до машины Клэнси прежде, чем разрыдаюсь.
Манящий женский голос окликнул Гидеона по имени, и я мысленно взмолилась о том, чтобы эта женщина задержала его подольше и мне удалось избежать дальнейшей конфронтации. Войдя в дом, я торопливо зашагала по прохладным помещениям.
— Ева, подожди.
При звуке голоса Гидеона я съежилась, но не обернулась к нему.
— Отвали! Выберусь без твоей помощи.
— Я не…
— Не ты, а я! — Не выдержав, я повернулась к нему. — Не смей разговаривать со мной таким тоном! Ты кем себя вообразил? Думаешь, я притащилась сюда ради тебя? Надеялась увидеть тебя и урвать кусочек… в том смысле, что ты снизойдешь до признания факта моего существования. Может быть, мне даже посчастливится соблазнить тебя на то, чтобы ты из жалости быстренько оттрахал меня где-нибудь в уголке. Думаешь, я губу раскатала на то, чтобы тебя вернуть?
— Помолчи, Ева. Послушай меня…
— Если хочешь знать, я появилась здесь исключительно потому, что мне сказали: ты сюда носа не кажешь. А приглашение приняла ради Кэри и его карьеры. Так что возвращайся к гостям и забудь обо мне, словно меня и не было. А я, как только покину этот дом, тоже выкину тебя из головы.
— Да заткнись ты, черт тебя побери! — Он схватил меня за локти и встряхнул так, что у меня клацнули зубы. — Помолчи и дай мне сказать.
Я залепила ему оплеуху, такую, что у него даже голова дернулась.
— Не прикасайся ко мне!
Зарычав, Гидеон притянул меня к себе и с такой силой впился мне в губы, что они, наверное, превратились в сплошной кровоподтек. Его рука вцепилась в мои волосы так, что я не могла пошевелить головой. Тогда я укусила его язык, потом нижнюю губу и даже ощутила привкус крови, но Гидеона это не остановило. Я попыталась оттолкнуть его, но безуспешно.
Чертов Стэнтон! Если бы не он и моя чокнутая мамаша, я сейчас уже владела бы кое-какими приемами крав-мага…
Гидеон целовал так, словно изголодался по мне, и моя воля к сопротивлению начала таять. Его тело как-то очень уж правильно прижималось к моему, мои соски, выдавая меня, напряглись, а внизу живота уже начинало покалывать от разгоравшегося желания. Сердце бешено колотилось в груди.
Господи, я хотела его. Желание никуда не делось. Да оно никогда и не покидало меня.
Гидеон поднял меня. Я задохнулась в его мощных объятиях, и у меня начала кружиться голова. Он внес меня в какую-то комнату и ногой захлопнул за нами дверь. Я смогла лишь невнятно что-то пропищать.
Он, навалившись всем своим телом, впечатал меня в тяжелую стеклянную дверь библиотеки. А затем задрал подол платья и добрался до моих ягодиц, едва прикрытых кружевными трусиками. Он прижал мои бедра к своим, давая почувствовать свой затвердевший член. Мое лоно, мучительно пустовавшее вот уже несколько дней, свело спазмами похоти.
Сил противиться больше не было. Руки мои опустились, ладони прижались к стеклу. Как только я перестала сопротивляться, Гидеон ослабил хватку, а его страстные поцелуи стали более нежными.
— Ева, — хрипло выдохнул он, — не борись со мной. Я не могу с собой совладать.
— Отпусти меня, Гидеон, — закрыв глаза, прошептала я.
— Не могу. Я знаю, тебя отвратило то, что ты видела ночью… что я проделывал с собой… — задыхаясь, произнес он.
— Нет, Гидеон! Нет! — «Господи, неужели он решил, что я ушла от него из-за этого». — Все совсем не так…
— Я без тебя с ума схожу. — Его губы скользнули по моей шее, язык ласкал пульсировавшую жилку. Он стал лизать мою кожу, и по всему телу прокатилась волна удовольствия. — Я не могу думать. Не могу спать. Не могу работать. Меня неудержимо тянет к тебе. Я готов на все, лишь бы ты вновь меня захотела. Только дай мне еще один шанс.
У меня ручьем полились слезы, и он стал слизывать их с моих набухших грудей.
Как я смогу жить потом, если он снова займется со мной любовью? И как смогу жить, если не займется?
— Я никогда не переставала хотеть тебя, — прошептала я. — Да это и не в моих силах. Но ты причинил мне боль, Гидеон. Ты единственный, кто может это сделать.
— Я причинил тебе боль? Чем? — изумленно и растерянно уставился он на меня.
— Ты лгал мне. Ты отгородился от меня. — Я взяла его лицо в ладони и посмотрела ему прямо в глаза: необходимо было, чтобы он понял меня без вопросов. — Твое прошлое никак не может оттолкнуть меня от тебя. На такое способен только ты сам, и ты это сделал.
— Я не знал, как быть, — прохрипел он. — Я страшно не хотел, чтобы ты увидела меня в таком…
— В том-то и проблема, Гидеон. Я хочу знать, кто ты такой, знать все, и хорошее и плохое, а ты пытаешься что-то от меня скрыть. Пойми, если ты и дальше будешь так поступать, мы неизбежно потеряем друг друга. Я не смогу этого вынести, я и сейчас выношу это с трудом. Прошедшие четыре дня были для меня сущей мукой, а что уж говорить про неделю, про месяц… Больше я такого не выдержу.
Кэри предложил мне руку, и я с благодарностью ее приняла. Когда мы отошли, он тихонько спросил:
— Они такие, как ты и ожидала?
— Его мать, пожалуй, да. Но не отчим. — Я оглянулась через плечо на элегантное кремовое платье до пола, облегавшее стройную фигуру Элизабет Видал, и подумала о том, как мало мне известно о семье Гидеона. — Как мог мальчишка вырасти в бизнесмена, установившего контроль над фамильным бизнесом отчима?
— Кросс владеет акциями «Видал рекорде»?
— Контрольным пакетом.
— Хмм. Может быть, это была финансовая помощь, — предположил Кэри. — Компания испытывала трудности, и он вложился в нее.
— Почему бы просто не дать ему денег?
— Да потому, что он настоящий бизнесмен.
Резко выдохнув, я отмахнулась от этой темы и прочистила сознание. В конце концов, на вечеринку я явилась ради Кэри, а не ради Гидеона и твердо намеревалась помнить об этом.
Прогуливаясь, мы обнаружили в саду за домом огромный, великолепно украшенный шатер. Хотя день был чудесный, я предпочла устроиться под навесом, за круглым, покрытым камчатой скатертью столиком.
— Расслабляйся, — потрепал меня по плечу Кэри. — А я пойду наводить мосты.
— Валяй.
Он отправился воплощать в жизнь намеченную программу, а я осталась сидеть, попивая шампанское и обмениваясь фразой-другой с останавливавшимися возле столика гостями. На вечеринке присутствовало немало известных музыкантов, и я с благоговением поглядывала в их сторону. В целом же, несмотря на роскошную обстановку и обилие слуг, атмосфера была приятной и непринужденной.
Это времяпрепровождение уже начинало доставлять мне удовольствие, когда из дома на террасу вышла особа, которую, как я надеялась, больше никогда в жизни не увижу: Магдалена Перес, выглядевшая просто феноменально в платье из розового шифона.
Неожиданно на плечо мне легла чья-то рука. Сердце екнуло: мне вспомнился вечер, когда мы с Кэри завалились в клуб Гидеона. Но это был Кристофер.
— Привет, Ева. — Он присел на стул рядом со мной и, упершись локтями в колени, подался ко мне. — Как настроение? Не скучаешь?
— Я прекрасно провожу время. — «По крайней мере, проводила». — Спасибо за приглашение.
— Спасибо, что пришла. Мои родители от тебя просто без ума. Ну и я, само собой, тоже. — Его ухмылка заставила меня улыбнуться, так же, впрочем, как и его галстук, украшенный карикатурными виниловыми дисками. — Ты не проголодалась? Крабовые котлетки просто великолепны. Как увидишь на подносе, хватай.
— Так и сделаю.
— Если тебе что-нибудь понадобится, дай знать. И оставь для меня танец.
Он подмигнул мне, вскочил со стула и был таков. На его место тут же, с отработанной грацией выпускницы школы, приземлилась Айерленд. Ее распущенные волосы падали до талии, и я могла оценить прямоту взгляда ее прекрасных глаз, хотя для своих семнадцати лет она выглядела, пожалуй, излишне прагматичной.
— Привет.
— Привет.
— Где Гидеон?
— Без понятия, — пожала я плечами.
— Да, он одиночка, — глубокомысленно кивнула она.
— А он всегда таким был?
— Думаю, да. Он стал жить один, когда я была еще совсем маленькой. А ты его любишь?
На миг у меня перехватило дыхание. А когда мне удалось выдохнуть, я ответила просто:
— Да.
— Я так и подумала, как только увидела кадры, где вы с ним в Брайант-парке. — Она прикусила полную нижнюю губу. — Он забавный? В смысле… ну, в смысле, чтобы с ним встречаться?
— Э… ну… — «Господи, тут вообще кто-нибудь знает Гидеона?» — Знаешь, забавным я бы его не назвала. Но что с ним не соскучишься, это точно.
Тут оркестр заиграл «I’ve Got You Under My Skin», и рядом со мной, словно по волшебству, возник Кэри:
— Пришло время придать мне блеску, Джинджер.
— Сделаю что смогу, Фред.
— Прошу прощения, отвлекусь на минутку, — улыбнулась я Айерленд.
— Три минуты сорок секунд, — поправила она, демонстрируя семейную осведомленность относительно музыкальных произведений.
Кэри потащил меня на еще пустовавший танцпол и повел в быстром фокстроте. Из-за напряженности и переживаний последних дней мне не сразу удалось подстроиться, однако мы были давними партнерами, так что в конечном счете легко и изящно заскользили по площадке.
Когда музыка смолкла, а мы, вконец выдохшись, остановились, нас приятно удивили раздавшиеся аплодисменты. Кэри отвесил элегантный поклон, а я, придержавшись для надежности за его руку, присела в реверансе.
Я выпрямилась — и уперлась взглядом в стоявшего прямо передо мной Гидеона. Небрежно одетый, в джинсах и незаправленной белой рубашке с расстегнутым воротом и закатанными рукавами, он был столь неотразим, что перед ним меркли все остальные присутствовавшие здесь мужчины. Во мне тут же вспыхнуло желание. Я отстраненно заметила, как певец увлекает куда-то Кэри, но не смогла оторвать взгляд от Гидеона, чьи голубые глаза прожигали меня насквозь.
— Что ты здесь делаешь? — мрачно спросил он.
— Прошу прощения? — ощетинилась я.
— Тебе нечего тут делать, — заявил он, беря меня под руку и увлекая в сторону дома. — Я не хочу, чтобы ты здесь бывала.
Даже плюнь он мне в лицо, это едва ли задело бы меня сильнее. Вырвав у него руку, я зашагала к дому, торопливо, но с высоко поднятой головой и отчаянной надеждой на то, что успею добраться до машины Клэнси прежде, чем разрыдаюсь.
Манящий женский голос окликнул Гидеона по имени, и я мысленно взмолилась о том, чтобы эта женщина задержала его подольше и мне удалось избежать дальнейшей конфронтации. Войдя в дом, я торопливо зашагала по прохладным помещениям.
— Ева, подожди.
При звуке голоса Гидеона я съежилась, но не обернулась к нему.
— Отвали! Выберусь без твоей помощи.
— Я не…
— Не ты, а я! — Не выдержав, я повернулась к нему. — Не смей разговаривать со мной таким тоном! Ты кем себя вообразил? Думаешь, я притащилась сюда ради тебя? Надеялась увидеть тебя и урвать кусочек… в том смысле, что ты снизойдешь до признания факта моего существования. Может быть, мне даже посчастливится соблазнить тебя на то, чтобы ты из жалости быстренько оттрахал меня где-нибудь в уголке. Думаешь, я губу раскатала на то, чтобы тебя вернуть?
— Помолчи, Ева. Послушай меня…
— Если хочешь знать, я появилась здесь исключительно потому, что мне сказали: ты сюда носа не кажешь. А приглашение приняла ради Кэри и его карьеры. Так что возвращайся к гостям и забудь обо мне, словно меня и не было. А я, как только покину этот дом, тоже выкину тебя из головы.
— Да заткнись ты, черт тебя побери! — Он схватил меня за локти и встряхнул так, что у меня клацнули зубы. — Помолчи и дай мне сказать.
Я залепила ему оплеуху, такую, что у него даже голова дернулась.
— Не прикасайся ко мне!
Зарычав, Гидеон притянул меня к себе и с такой силой впился мне в губы, что они, наверное, превратились в сплошной кровоподтек. Его рука вцепилась в мои волосы так, что я не могла пошевелить головой. Тогда я укусила его язык, потом нижнюю губу и даже ощутила привкус крови, но Гидеона это не остановило. Я попыталась оттолкнуть его, но безуспешно.
Чертов Стэнтон! Если бы не он и моя чокнутая мамаша, я сейчас уже владела бы кое-какими приемами крав-мага…
Гидеон целовал так, словно изголодался по мне, и моя воля к сопротивлению начала таять. Его тело как-то очень уж правильно прижималось к моему, мои соски, выдавая меня, напряглись, а внизу живота уже начинало покалывать от разгоравшегося желания. Сердце бешено колотилось в груди.
Господи, я хотела его. Желание никуда не делось. Да оно никогда и не покидало меня.
Гидеон поднял меня. Я задохнулась в его мощных объятиях, и у меня начала кружиться голова. Он внес меня в какую-то комнату и ногой захлопнул за нами дверь. Я смогла лишь невнятно что-то пропищать.
Он, навалившись всем своим телом, впечатал меня в тяжелую стеклянную дверь библиотеки. А затем задрал подол платья и добрался до моих ягодиц, едва прикрытых кружевными трусиками. Он прижал мои бедра к своим, давая почувствовать свой затвердевший член. Мое лоно, мучительно пустовавшее вот уже несколько дней, свело спазмами похоти.
Сил противиться больше не было. Руки мои опустились, ладони прижались к стеклу. Как только я перестала сопротивляться, Гидеон ослабил хватку, а его страстные поцелуи стали более нежными.
— Ева, — хрипло выдохнул он, — не борись со мной. Я не могу с собой совладать.
— Отпусти меня, Гидеон, — закрыв глаза, прошептала я.
— Не могу. Я знаю, тебя отвратило то, что ты видела ночью… что я проделывал с собой… — задыхаясь, произнес он.
— Нет, Гидеон! Нет! — «Господи, неужели он решил, что я ушла от него из-за этого». — Все совсем не так…
— Я без тебя с ума схожу. — Его губы скользнули по моей шее, язык ласкал пульсировавшую жилку. Он стал лизать мою кожу, и по всему телу прокатилась волна удовольствия. — Я не могу думать. Не могу спать. Не могу работать. Меня неудержимо тянет к тебе. Я готов на все, лишь бы ты вновь меня захотела. Только дай мне еще один шанс.
У меня ручьем полились слезы, и он стал слизывать их с моих набухших грудей.
Как я смогу жить потом, если он снова займется со мной любовью? И как смогу жить, если не займется?
— Я никогда не переставала хотеть тебя, — прошептала я. — Да это и не в моих силах. Но ты причинил мне боль, Гидеон. Ты единственный, кто может это сделать.
— Я причинил тебе боль? Чем? — изумленно и растерянно уставился он на меня.
— Ты лгал мне. Ты отгородился от меня. — Я взяла его лицо в ладони и посмотрела ему прямо в глаза: необходимо было, чтобы он понял меня без вопросов. — Твое прошлое никак не может оттолкнуть меня от тебя. На такое способен только ты сам, и ты это сделал.
— Я не знал, как быть, — прохрипел он. — Я страшно не хотел, чтобы ты увидела меня в таком…
— В том-то и проблема, Гидеон. Я хочу знать, кто ты такой, знать все, и хорошее и плохое, а ты пытаешься что-то от меня скрыть. Пойми, если ты и дальше будешь так поступать, мы неизбежно потеряем друг друга. Я не смогу этого вынести, я и сейчас выношу это с трудом. Прошедшие четыре дня были для меня сущей мукой, а что уж говорить про неделю, про месяц… Больше я такого не выдержу.