Я потянулась к блюду вместе со всеми, нечаянно задев разом и руку матушки, и руку Этана, когда брала одно из пирожных. Хотя я участвовала в их приготовлении, но понятия не имела, что именно придало им такой богатый вкус. Но что бы это ни было, он был божественным.
– Мм… – промычала я с полным ртом. – Я могу и привыкнуть к такому. Чей день рождения следующий? Дождаться не могу, чтобы снова такое попробовать.
– Полагаю, следующая Скарлет, – сказала матушка.
Скарлет, поглощавшая пирожные, только кивнула в ответ.
– Дни рождения – это лучшее, что может быть, – заявила я, откусывая еще кусочек. – В Короа мы беремся за руки и водим хоровод вокруг новорожденного. В дни моего детства это были только мама и папа, но потом, во дворце… там ведь были десятки людей. Приятно очутиться в кругу множества радостных лиц.
– Ну а здесь Изолт, – твердо произнес Этан. – Мы поступаем вот так.
После недолгого неловкого молчания я просто сказала:
– Знаю.
– Вот и привыкай. Если хочешь остаться здесь, тебе лучше забыть о Короа.
Ясно было, что всем хочется оставить эту тему. Но я гадала, есть ли такая тема, которую мы с Этаном могли бы с легкостью отбросить. Я глубоко вдохнула и продолжила:
– Когда твои кузены перебрались в Короа, ты разве ожидал, что они забудут все то, что знали прежде? Все свои традиции?
– Это совершенно другое дело, – быстро ответил Этан. – Они перебрались всей семьей, к тому же они не собирались поселиться там навсегда…
– Сайлас безусловно собирался!
– …а ты здесь одна, и если тебе не повезет, так здесь и застрянешь.
– Этан! – прошипела его мать.
– Ты уж точно не можешь сказать, что рада тому, что в это впутались посторонние! – закричал он. – Более того, половина наших проблем разрешилась бы, если бы такие, как она, просто…
– Как я? – Я тоже закричала, вскакивая и отталкивая стул.
– Твой народ убивал наш, не задумываясь! Ты хоть понимаешь, как нестерпимо видеть тебя под нашей крышей?
– Этан, мы уже говорили об этом! – решительно вмешался дядя Рид.
– Ты рассуждаешь так, словно Изолт никогда не нападал первым! – холодно произнесла я. – Если говорить о войнах между нашими странами, их всегда провоцировали именно вы. Может, стычки на границах и другое дело, но тебе не хватает мужества признать, что это Изолт отчасти виноват в беспорядках!
Этан встал, запустив пальцы в волосы, на его лице появилась безумная улыбка.
– Ты такая глупая! Думаешь, войны, которые случались больше ста лет назад, имеют какое-то отношение к тому, что происходит сейчас? Ты хотя бы догадываешься, сколько деревень сжег твой король?
– Мой король? Твой король сжег твою семью, и ты смеешь обвинять меня?
– Да, и буду и дальше это делать, пока ты не уедешь или не станешь изолтенкой! Чего, кстати, никогда не случится.
– Я что, до сих пор мало сделала? – спросила я, разводя руками. – Я вышла замуж за изолтенца. Я уехала из Короа. Я решила быть с моими родными, и кстати, ты тоже входишь в их число, а ты по-прежнему…
– Ты мне не родня! – резко возразил Этан, тыча пальцем в мою сторону. – Ты просто девица, которая подобралась очень близко к постели Джеймсона. Ты разве не слышала того, что говорили на границе? Они думают, что он намерен вторгнуться в нашу страну. И почему? Потому что сошел с ума из-за тебя, чего я просто не в состоянии понять. И почему я должен верить, что ты не поможешь ему? Почему я должен доверять тебе мои тайны, если в любую минуту ты можешь сбежать и вернуться к этому мужчине?
Я уставилась на него, чувствуя, как мой взгляд становится темным и ледяным.
– Стой. На месте.
Я выбежала из столовой и промчалась вверх по лестнице к своей комнате. Я схватила то, за чем пришла, и поспешила вниз с тяжелым грузом.
В мое отсутствие все разговаривали тихо, но напряженно. Этан сидел. Я расслышала только, что Этан категорически отказывался извиняться. Я быстро подошла к нему и ткнула ему в грудь мешок с привезенным мной золотом. Мешок сильно его ударил, Этан отшатнулся, и несколько монет упали на пол.
– Боже мой, Холлис! – воскликнула тетя Джована. – Где ты раздобыла такие огромные деньги?
Этан тупо уставился на лежавший на его коленях мешок, совершенно потрясенный, но наконец решился посмотреть на меня.
– Это моя вдовья доля, – объяснила я. – Ее получает каждая знатная женщина в Короа, когда теряет мужа. А теперь это твое, свинья! Можешь собрать необходимую тебе армию, подкупить кого нужно. С этого момента деньги Джеймсона Барклая будут питать твое стремление к правосудию, и получил ты их из моих рук. Не забывай об этом.
– Холлис… – прошептала матушка.
Я подняла руку, останавливая ее, не в силах отвести взгляд от Этана Норткотта.
– Я никогда бы не сказала этого ни единой живой душе… но я ненавижу тебя! – выдохнула я.
Он безрадостно усмехнулся:
– Я это говорил стольким людям, что и не сосчитать, но смысл слов всегда тот же: я ненавижу тебя.
– Этан, – спокойно произнес дядя Рид. – Извинись.
– Не беспокойтесь. Мне уже достаточно лгали. А теперь прошу прощения… – Я повернулась и ушла, высоко подняв голову, надеясь, что еще сохранила отчасти то достоинство леди, которым некогда обладала.
За моей спиной сразу разгорелся спор, и мне было крайне неприятно, что спорят они из-за меня.
Я была достаточно горда, чтобы не заплакать, пока не добралась до своей комнаты. Я просто не понимала гнева Этана. Можно было подумать, будто я что-то сделала с ним собственными руками. Но я не делала.
Довольно долго я сидела у себя, в разочаровании, и гневе, и печали, и пришла наконец к простому выводу: я совершила некую ошибку.
Мне вообще не следовало приезжать в Изолт.
За три коротких дня мое присутствие проделало дыру в том, что осталось от великой семьи. Я измучилась из-за того малого, что могла бы добавить к их планам. Меня не приняли слуги, из-за меня могли испортиться отношения семьи с соседями, и после многих лет, когда со мной говорили свысока, я ничего другого не могла ждать и от Этана.
Нужно было уезжать.
Конечно, если бы я заговорила об этом, меня бы не отпустили, так что следовало просто сбежать. Мне совсем нетрудно было собрать свои вещи в сумки, в которых я все привезла, – у меня ведь было так мало того, что по-настоящему принадлежало мне.
Я быстро написала письмо, прося прощения, и оставила его на кровати. Было уже достаточно поздно, так что все наверняка легли спать или, по крайней мере, разошлись по своим спальням, и я тихо спустилась вниз, направляясь к кухне, к лестнице для слуг.
Я постояла у двери, осматриваясь, убеждаясь, что там никого нет. Наконец я пошла через кухню и тут же услышала судорожный вздох за спиной. Я повернулась и увидела у стены возле двери девушку, которую не заметила ранее.
– Ох! Это вы, мисс. Я могу чем-то помочь?
– Ты меня не видела. Понятно?
Я не стала ждать ответа, а просто направилась к задней двери, чтобы пройти к конюшне, которую мне показывала тетя Джована. Но останется ли еще она моей тетей? Если я сбегу? Я отбросила эту мысль. Мадж стояла там, отдыхая, но вскинула голову, как только почуяла мой запах.
– Привет, девочка. Хочешь снова увидеть Короа? Только отыщу седло…
Мне понадобилось какое-то время, чтобы найти, где хранится все нужное, но Мадж была готова, когда я положила на ее спину седло и сумки. Я накинула на голову капюшон плаща и надела перчатки, надеясь стать как можно более незаметной. Я понятия не имела, как переберусь через границу.
Мы тихо объехали дом, двигаясь к дороге. Она была единственным известным мне путем к границе. Потом я остановилась и оглянулась на особняк. И почувствовала, что мне прямо в сердце воткнули острый гвоздь. А потом, не в силах сдержать тоску, я заплакала. Я стольких уже потеряла против собственного желания, но сейчас боль была другой, потому что я сама решила уйти. Я зажала рот ладонями и с минуту смотрела на дом, обливаясь слезами.
– Пожалуйста, простите меня, – шептала я. – Я просто не знаю, что еще можно сделать.
И, повернувшись, я двинулась в ночь.
Глава 8
Луна была далеко не столь яркой, чтобы освещать путь, так что я пустила лошадь шагом. И путешествие, и ночь оказались невероятно долгими. Я жалела о том, что мне не хватило ума взять с собой кинжал или что-нибудь еще, чем я могла бы защищаться. Вообще-то, мне уже хотелось оставаться невежественной леди во дворце или же послушаться матушку, просившую не покидать Короа… но нет. Даже если я не сумею завершить то, что начала, я ни секунды не стану сожалеть о том, что сделала.
Далеко не сразу я заметила всадника вдали, он вроде бы следовал за мной. Я видела, что он движется намного быстрее меня. Если я ничего не предприму, он догонит меня через минуту. Мне не хотелось сталкиваться в темноте с вором или с кем-нибудь похуже.
Моим первым порывом было сойти с дороги, спрятаться. Но если всадник уже видел меня, в том не было смысла. Второй идеей было пустить лошадь галопом, но это тоже едва ли получилось бы, учитывая, насколько плохо я знала здешние дороги. Однако, прежде чем я на что-то решилась, позади раздался голос:
– Холлис! Холлис, подожди!
Я натянула поводья, останавливая лошадь.
– Этан? Это ты?
Мое сердце бешено колотилось, я смотрела, как он догоняет меня.
– Куда-то собралась? – небрежно спросил он, очутившись рядом.
Я покачала головой:
– Откуда ты вообще узнал, что я уехала?
Он вздохнул, не в силах глянуть мне в глаза:
– Я видел.
Ну конечно же видел. Его комната была рядом с моей, и обе они выходили окнами на лужайки перед особняком. Почему я не догадалась убедиться, что он спит, прежде чем выйти?
– Я не вернусь! – с жаром заявила я. – Я не знаю, что ждет меня в Короа, но уверена, ты согласишься: будет лучше для всех, если я просто уеду. – Мне неприятно было чувствовать, что я готова заплакать, но я продолжила: – Как ты много раз подчеркивал, я не изолтенка, и я не родня вам по-настоящему. Будет лучше, если я просто… исчезну.
– Мм… – промычала я с полным ртом. – Я могу и привыкнуть к такому. Чей день рождения следующий? Дождаться не могу, чтобы снова такое попробовать.
– Полагаю, следующая Скарлет, – сказала матушка.
Скарлет, поглощавшая пирожные, только кивнула в ответ.
– Дни рождения – это лучшее, что может быть, – заявила я, откусывая еще кусочек. – В Короа мы беремся за руки и водим хоровод вокруг новорожденного. В дни моего детства это были только мама и папа, но потом, во дворце… там ведь были десятки людей. Приятно очутиться в кругу множества радостных лиц.
– Ну а здесь Изолт, – твердо произнес Этан. – Мы поступаем вот так.
После недолгого неловкого молчания я просто сказала:
– Знаю.
– Вот и привыкай. Если хочешь остаться здесь, тебе лучше забыть о Короа.
Ясно было, что всем хочется оставить эту тему. Но я гадала, есть ли такая тема, которую мы с Этаном могли бы с легкостью отбросить. Я глубоко вдохнула и продолжила:
– Когда твои кузены перебрались в Короа, ты разве ожидал, что они забудут все то, что знали прежде? Все свои традиции?
– Это совершенно другое дело, – быстро ответил Этан. – Они перебрались всей семьей, к тому же они не собирались поселиться там навсегда…
– Сайлас безусловно собирался!
– …а ты здесь одна, и если тебе не повезет, так здесь и застрянешь.
– Этан! – прошипела его мать.
– Ты уж точно не можешь сказать, что рада тому, что в это впутались посторонние! – закричал он. – Более того, половина наших проблем разрешилась бы, если бы такие, как она, просто…
– Как я? – Я тоже закричала, вскакивая и отталкивая стул.
– Твой народ убивал наш, не задумываясь! Ты хоть понимаешь, как нестерпимо видеть тебя под нашей крышей?
– Этан, мы уже говорили об этом! – решительно вмешался дядя Рид.
– Ты рассуждаешь так, словно Изолт никогда не нападал первым! – холодно произнесла я. – Если говорить о войнах между нашими странами, их всегда провоцировали именно вы. Может, стычки на границах и другое дело, но тебе не хватает мужества признать, что это Изолт отчасти виноват в беспорядках!
Этан встал, запустив пальцы в волосы, на его лице появилась безумная улыбка.
– Ты такая глупая! Думаешь, войны, которые случались больше ста лет назад, имеют какое-то отношение к тому, что происходит сейчас? Ты хотя бы догадываешься, сколько деревень сжег твой король?
– Мой король? Твой король сжег твою семью, и ты смеешь обвинять меня?
– Да, и буду и дальше это делать, пока ты не уедешь или не станешь изолтенкой! Чего, кстати, никогда не случится.
– Я что, до сих пор мало сделала? – спросила я, разводя руками. – Я вышла замуж за изолтенца. Я уехала из Короа. Я решила быть с моими родными, и кстати, ты тоже входишь в их число, а ты по-прежнему…
– Ты мне не родня! – резко возразил Этан, тыча пальцем в мою сторону. – Ты просто девица, которая подобралась очень близко к постели Джеймсона. Ты разве не слышала того, что говорили на границе? Они думают, что он намерен вторгнуться в нашу страну. И почему? Потому что сошел с ума из-за тебя, чего я просто не в состоянии понять. И почему я должен верить, что ты не поможешь ему? Почему я должен доверять тебе мои тайны, если в любую минуту ты можешь сбежать и вернуться к этому мужчине?
Я уставилась на него, чувствуя, как мой взгляд становится темным и ледяным.
– Стой. На месте.
Я выбежала из столовой и промчалась вверх по лестнице к своей комнате. Я схватила то, за чем пришла, и поспешила вниз с тяжелым грузом.
В мое отсутствие все разговаривали тихо, но напряженно. Этан сидел. Я расслышала только, что Этан категорически отказывался извиняться. Я быстро подошла к нему и ткнула ему в грудь мешок с привезенным мной золотом. Мешок сильно его ударил, Этан отшатнулся, и несколько монет упали на пол.
– Боже мой, Холлис! – воскликнула тетя Джована. – Где ты раздобыла такие огромные деньги?
Этан тупо уставился на лежавший на его коленях мешок, совершенно потрясенный, но наконец решился посмотреть на меня.
– Это моя вдовья доля, – объяснила я. – Ее получает каждая знатная женщина в Короа, когда теряет мужа. А теперь это твое, свинья! Можешь собрать необходимую тебе армию, подкупить кого нужно. С этого момента деньги Джеймсона Барклая будут питать твое стремление к правосудию, и получил ты их из моих рук. Не забывай об этом.
– Холлис… – прошептала матушка.
Я подняла руку, останавливая ее, не в силах отвести взгляд от Этана Норткотта.
– Я никогда бы не сказала этого ни единой живой душе… но я ненавижу тебя! – выдохнула я.
Он безрадостно усмехнулся:
– Я это говорил стольким людям, что и не сосчитать, но смысл слов всегда тот же: я ненавижу тебя.
– Этан, – спокойно произнес дядя Рид. – Извинись.
– Не беспокойтесь. Мне уже достаточно лгали. А теперь прошу прощения… – Я повернулась и ушла, высоко подняв голову, надеясь, что еще сохранила отчасти то достоинство леди, которым некогда обладала.
За моей спиной сразу разгорелся спор, и мне было крайне неприятно, что спорят они из-за меня.
Я была достаточно горда, чтобы не заплакать, пока не добралась до своей комнаты. Я просто не понимала гнева Этана. Можно было подумать, будто я что-то сделала с ним собственными руками. Но я не делала.
Довольно долго я сидела у себя, в разочаровании, и гневе, и печали, и пришла наконец к простому выводу: я совершила некую ошибку.
Мне вообще не следовало приезжать в Изолт.
За три коротких дня мое присутствие проделало дыру в том, что осталось от великой семьи. Я измучилась из-за того малого, что могла бы добавить к их планам. Меня не приняли слуги, из-за меня могли испортиться отношения семьи с соседями, и после многих лет, когда со мной говорили свысока, я ничего другого не могла ждать и от Этана.
Нужно было уезжать.
Конечно, если бы я заговорила об этом, меня бы не отпустили, так что следовало просто сбежать. Мне совсем нетрудно было собрать свои вещи в сумки, в которых я все привезла, – у меня ведь было так мало того, что по-настоящему принадлежало мне.
Я быстро написала письмо, прося прощения, и оставила его на кровати. Было уже достаточно поздно, так что все наверняка легли спать или, по крайней мере, разошлись по своим спальням, и я тихо спустилась вниз, направляясь к кухне, к лестнице для слуг.
Я постояла у двери, осматриваясь, убеждаясь, что там никого нет. Наконец я пошла через кухню и тут же услышала судорожный вздох за спиной. Я повернулась и увидела у стены возле двери девушку, которую не заметила ранее.
– Ох! Это вы, мисс. Я могу чем-то помочь?
– Ты меня не видела. Понятно?
Я не стала ждать ответа, а просто направилась к задней двери, чтобы пройти к конюшне, которую мне показывала тетя Джована. Но останется ли еще она моей тетей? Если я сбегу? Я отбросила эту мысль. Мадж стояла там, отдыхая, но вскинула голову, как только почуяла мой запах.
– Привет, девочка. Хочешь снова увидеть Короа? Только отыщу седло…
Мне понадобилось какое-то время, чтобы найти, где хранится все нужное, но Мадж была готова, когда я положила на ее спину седло и сумки. Я накинула на голову капюшон плаща и надела перчатки, надеясь стать как можно более незаметной. Я понятия не имела, как переберусь через границу.
Мы тихо объехали дом, двигаясь к дороге. Она была единственным известным мне путем к границе. Потом я остановилась и оглянулась на особняк. И почувствовала, что мне прямо в сердце воткнули острый гвоздь. А потом, не в силах сдержать тоску, я заплакала. Я стольких уже потеряла против собственного желания, но сейчас боль была другой, потому что я сама решила уйти. Я зажала рот ладонями и с минуту смотрела на дом, обливаясь слезами.
– Пожалуйста, простите меня, – шептала я. – Я просто не знаю, что еще можно сделать.
И, повернувшись, я двинулась в ночь.
Глава 8
Луна была далеко не столь яркой, чтобы освещать путь, так что я пустила лошадь шагом. И путешествие, и ночь оказались невероятно долгими. Я жалела о том, что мне не хватило ума взять с собой кинжал или что-нибудь еще, чем я могла бы защищаться. Вообще-то, мне уже хотелось оставаться невежественной леди во дворце или же послушаться матушку, просившую не покидать Короа… но нет. Даже если я не сумею завершить то, что начала, я ни секунды не стану сожалеть о том, что сделала.
Далеко не сразу я заметила всадника вдали, он вроде бы следовал за мной. Я видела, что он движется намного быстрее меня. Если я ничего не предприму, он догонит меня через минуту. Мне не хотелось сталкиваться в темноте с вором или с кем-нибудь похуже.
Моим первым порывом было сойти с дороги, спрятаться. Но если всадник уже видел меня, в том не было смысла. Второй идеей было пустить лошадь галопом, но это тоже едва ли получилось бы, учитывая, насколько плохо я знала здешние дороги. Однако, прежде чем я на что-то решилась, позади раздался голос:
– Холлис! Холлис, подожди!
Я натянула поводья, останавливая лошадь.
– Этан? Это ты?
Мое сердце бешено колотилось, я смотрела, как он догоняет меня.
– Куда-то собралась? – небрежно спросил он, очутившись рядом.
Я покачала головой:
– Откуда ты вообще узнал, что я уехала?
Он вздохнул, не в силах глянуть мне в глаза:
– Я видел.
Ну конечно же видел. Его комната была рядом с моей, и обе они выходили окнами на лужайки перед особняком. Почему я не догадалась убедиться, что он спит, прежде чем выйти?
– Я не вернусь! – с жаром заявила я. – Я не знаю, что ждет меня в Короа, но уверена, ты согласишься: будет лучше для всех, если я просто уеду. – Мне неприятно было чувствовать, что я готова заплакать, но я продолжила: – Как ты много раз подчеркивал, я не изолтенка, и я не родня вам по-настоящему. Будет лучше, если я просто… исчезну.