Она медленно кивает, и я снова ее целую, спустившись рукой к ее сладкому местечку, пальцами окунаясь во влагу и заставляя ее еще больше жаждать грядущее удовольствие. Она не передумает – точку невозврата уже прошла, вижу это по всем признакам.

Глядя Бену прямо в глаза, я откидываю волосы Джули в сторону, обнажая ее горло. Потом, наклонившись, прижимаю ртом к ее шее и поцелуями спускаясь вниз к плечу – достаточно низко, чтобы из-под одежды отметина не была видна. Честно говоря, я никогда не тащился от засосов, но тогда с Кристиной вышло круто, а сейчас это самый ненавязчивый способ намекнуть Бену о своих планах.

И он срабатывает безоговорочно.

Бен тихо заходит в домик, остановившись на мгновение выключить внешние колонки, и подходит к нам. Я наклоняю голову Джули в другую сторону, чтобы дать ему лучший доступ, и, прежде чем она понимает, что тут есть кто-то еще, он вцепляется в ее шею.

Охнув, Джули тем не менее не возражает. Наоборот: как только к нам присоединился Бен, я почувствовал, как влаги между ее ног стало еще больше. В общем-то, мне на это глубоко наплевать. Я хочу Бена, но если единственный способ быть с ним – это разделив женщину, значит, так тому и быть.

Когда мы оба оставили на ней свои укусы, я отвожу ее от окна, целуя со страстью, предназначенной не ей, а Бену. Все это шоу – для него. И я сейчас так оттрахаю эту медсестричку, словно от этого зависит моя жизнь. Хотя отчасти это так и есть. В считанные дни моя жизнь настолько тесно сплелась с его, что когда я уйду, оставлю позади большую часть себя, и это заранее разрывает меня изнутри.

Не думай об уходе. Не сейчас.

Я опускаюсь на колени, держа Джули верхом на себе, и кладу ее на спину на пол. Она крепко держит меня ногами за талию, ерзая и потираясь об мой член. Мне нужно, чтобы Бен видел, как я ее возьму. Чтобы наблюдал за каждым моим сантиметром, вонзающимся в его любимую маленькую медсестру. Если я не могу быть с ним, ей тоже не обломится.

Встретившись с голодным взглядом Бена, пытаюсь без слов заставить его присоединиться к нам. Опустившись на колени рядом с ее головой, он запускает пальцы ей в волосы, а потом проводит рукой по ее щеке. Она вздрагивает, а затем стонет даже от такого легкого прикосновения – очевидно, она давно его ждала. Когда она открывает глаза, Бен наклоняется и мягко ее целует.

– Я знала, что вы не прочь показать на мне искусственное дыхание, – вздыхает она, когда он отодвигается. Он смеется и целует ее снова.

Наблюдая, как он ее целует, меня одолевает ревность и что-то еще. Дикая потребность оказаться внутри этой женщины, чтобы удержать ее подальше от Бена. Поиметь ее, чтобы он не смог. Кажется безумием, но ничего с собой поделать не могу. У меня сейчас подсознание за главного, а ему похрен на разумные доводы.

Резко приподнимаю бедра Джули, чтобы привлечь внимание их обоих, и Бен прерывает поцелуй. Когда он поднимает на меня взгляд, он замутнен похотью. Я сделаю все от себя зависящее, чтобы он слетел с катушек и потерял контроль, которым так гордится.

– Бен, – говорю я надсадным и таким агрессивным от возбуждения голосом, какого я от себя ни разу не слышал. – Хочешь посмотреть, как я трахну твою медсестричку? – взяв презерватив с дивана, а надеваю его. Устроившись у нее между ног, развожу их шире, готовый взять ее.

Джули корчится на полу в резких движениях и тяжело дышит. Мой прижатый к ее мокрым складкам член сводит ее с ума. Прямо сейчас ей плевать, что я скажу или сделаю. Она сейчас в той точке, которую иногда достигают женщины, когда вы при желании могли бы об нее ноги вытирать или даже бить, а она все равно будет продолжать умолять взять ее.

Бен молча нависает над ней с сомнением во взгляде. Он снова начал думать, а это плохо.

– Бен, – со скрежетом в голосе и чуть громче снова зову его я. – Чего ты хочешь? Скажи, что мне сделать, детка.

Черт! Какого хрена я так сказал?

Он ошарашенно смотрит на меня, потом, облизнув губы, на мой член у ее входа, готовый по его слову ворваться вперед, и его взгляд темнеет.

– Трахни ее, – шепотом говорит он. – Я хочу посмотреть, как ты это сделаешь.

Это все, что мне нужно услышать. Я с силой подаюсь вперед, не беспокоясь о том, больно ли ей или нет. Она достаточно мокрая, чтобы я легко и по самые яйца вонзился в нее. Не отрываясь, я смотрю на Бена. Мне нужно видеть его лицо.

Джули протестующе вскрикивает от боли, но когда я почти полностью выхожу из нее, громко ахает.

– О боже, – стонет она и прикусывает нижнюю губу.

– Как думаешь, Бен, ей нравится? – с сардонической усмешкой спрашиваю я.

– Более чем, – наклонившись к ее розовому соску, Бен втягивает его в рот, от чего Джули стонет и мотает головой из стороны в сторону.

– Доктор Харди… Я так хотела это… Хотела вас…

Схватив ее за бедра, насаживаю ее на член, не дав ей договорить и заставив закричать. На этот раз дразнить я не собираюсь. Толкая ее тело взад-вперед по ковру, я вколачиваюсь в нее снова и снова, пока она не превращается в кусок безмозглой женской плоти, блестящей от пота и готовой вот-вот кончить.

Наблюдающий за действом с возрастающим возбуждением Бен внезапно хватает ее за волосы и с силой заставляет ее голову замереть на месте, от чего Джули взвизгивает.

Она выгибает спину, и он наклоняется к ее тяжело вздымающейся груди, медленно рисуя круги языком, после чего спускается к животу с пирсингом в пупке. Повернув голову, он смотрит на мой член, с силой вколачивающийся в ее киску; его лицо в считанных сантиметрах от меня. Его дыхание неровное, глаза широко распахнуты. Я вижу даже сквозь его одежду, как напряжены все его мышцы. Он невероятно возбужден, но при этом не прикасается к себе и всерьез не присоединяется к нам.

Подняв голову, он замечает, как внимательно я его разглядываю, и этот зрительный контакт, кажется, длится вечность.

– Ей нужен твой рот, – говорю я ему. – Вот тут, внизу.

Я знаю, что она готова кончить, а Бен может это ускорить. Но чего я не знаю, так это послушается он меня или нет, ведь это означает почти что коснуться языком меня.

Словно какое-то время раздумывая, Бен медлит, а потом наклоняется и втягивает в рот ее клитор. Джули испускает мягкий стон, который становится громче и громче.

– Боже… мой… – ее тело дергается, но я крепко держу ее за бедра, положив их на свои, а Бен по-прежнему мертвой хваткой вцепился ей в волосы. Ей никуда не деться.

Я замедляю вращение своих бедер, двигаясь внутри нее почти лениво, чтобы и она, и я могли сосредоточиться на действиях Бена. Чувствую его мягкие губы, когда он сладко облизывает и посасывает ее клитор. Наслаждаюсь тем, что его рот почти прикасаются ко мне – от его мимолетных движений я едва не выпрыгиваю из собственной кожи. Почти потирающаяся об меня щека, мягкие волосы, щекочущие мой живот… Он так близок сейчас к тому, чего я от него хочу.

Если эта маленькая сучка сейчас не кончит, кончу я, а я совсем этого не хочу. Не для нее. Сейчас в этой комнате находится только один человек, для которого я хочу взорваться, так что буду сдерживаться из последних сил. Я хочу показать Бену, что мой член готов излиться не из-за этой глупой девчонки. А из-за него.

И наконец – много времени не потребовалось – Джули содрогается в бурном оргазме, мычит и бормочет:

– Доктор Харди… Кори… – она захлебывается воздухом, когда Бен мягко проводит по ней языком одновременно с ее последними спазмами.

Стоик-Бен, который все это время оставался полностью одетым.


Вытащив член, крепко стискиваю его, борясь с накатывающими ощущениями и наблюдая за движениями Бена между подрагивающих бедер Джули.

Нет. Я не кончу. Нет.

Сердце подпрыгивает в груди, когда Бен кладет голову ей на живот и смотрит прямо на меня. В этот момент я чувствую, что он тоже ощущает это единение.

Тыльной стороной ладони он вытирает рот, и я, подскочив, выбрасываю презерватив в мусорную корзину. Быстро надеваю джинсы, пряча стояк и забив на трусы, валяющиеся рядом на полу.

Ощущение, будто по мне ползают насекомые, – настолько я сейчас дерганый. Член ноет и больно прижат молнией джинсов, но эта боль – единственное, что держит меня в здравом уме.

Бен помогает Джули встать на трясущиеся ноги – он всегда такой правильный и джентльмен. Я ничего не имею против этой женщины и не хочу быть равнодушным, но мне нужно остаться с Беном наедине, иначе я за себя не ручаюсь.

Джули, видимо, думает, что я самый настоящий козел, и, скорее всего, она права. Какого черта я вообще думал, когда втянул ее в этот тройничок? Она, конечно, приняла бы практически любое мое предложение, от чего я чувствую себя немного виноватым. Но это все равно не оправдывает мои действия.

– Господи, я мудак! – громко кричу я. – Как и всегда.

Ухожу в ванную, громко хлопнув дверью и ощутив клаустрофобию в маленьком пространстве. Бен рано или поздно будет с Джули. Я пытался придумать любой предлог, чтобы держать ее подальше от него, при этом не ранив ее чувства слишком сильно и не разозлив Бена. И что, если он теперь меня ненавидит? Что, если девчонка разболтает обо всем на работе, и все усложнится? Извращенная логика, которой я следовал ранее, чтобы оправдать ее соблазнение, сейчас кажется ерундой, и я недоумеваю, как мне вообще пришло в голову, что это сработает.

Я бью кулаком по стене. Не настолько сильно, чтобы всерьез ее сломать, но весь домик сотрясается от ударов.

Нет ни единого шанса, что они это не слышали.

Интересно, что они там делают. Сейчас, когда часть крови снова прилила мне в мозг, я понимаю, что мне нужно выйти и попытаться решить проблему, которую сам же и создал. Нужно навести порядок. Это не ответственность Бена – сглаживать после меня углы.

Когда я выхожу, вижу, как закрывается входная дверь, а Бен ведет Джули мимо бассейна в сторону гаража. Он мягко придерживает ее под руку, а она улыбается. Не знаю, чего во мне сейчас больше – ревности или облегчения. Он сейчас решит с ней все недопонимания. А я скрещиваю пальцы, чтобы произошедшее не сказалось на профессиональных отношениях.

Почему я всегда все порчу?

С тех пор как приехал в город, я успел поспособствовать разрыву Бена с его девушкой, поцеловать его у всех на виду, лапать его, когда он был пьян, расстроил его, что он даже звонил в морг, а сейчас трахнул его лучшую медсестру. Я человек-катастрофа.

Угрюмо усаживаюсь на диван, по-прежнему одетый в одни джинсы, и тереблю крестик, подаренный мне бабушкой. Мой член все еще полутвердый. Это все из-за Бена. Я понимаю, что одержим им. Ничто так сильно не завладевало моими мыслями, с тех пор я завязал с наркотой. К сожалению, не думаю, что существует реабилитация, где можно справиться с зависимостью от доктора Харди.

Одно я знаю точно: когда Бен вернется, он будет очень зол, и мне стыдно, что я тому причина.

– Какого хера это было? – требует ответа он, держа подрагивающие руки по бокам.

Я облокачиваюсь на спинку дивана, слегка раздвинув ноги и не беспокоясь, что заметно, как член снова твердеет только от одного его присутствия. Интересно, ему слышно, как громко бьется мое сердце? Мне хочется упасть на колени перед ним, обнять и сказать, как сильно он мне нужен. Но вместо этого я усаживаюсь поудобнее, раскинув руки и положив их на спинку, и пожимаю плечами.

– А что такого? Тебе не понравился мой подарок?

– Она милая девочка, и ты не имел права втягивать ее в такое. Это касается только нас с тобой.

– Что ты имеешь в виду? – я делаю вид, что не понимаю, о чем он.

Он сжимает губы, словно пытается что-то не сболтнуть.

– Ты использовал бедную девочку, чтобы отомстить мне, разве нет?

– Отомстить тебе? За что это?

– Не знаю, – он запускает руки в волосы и подходит к окну. – Черт, не знаю я.

– Успокойся, Бен, – я смягчаю голос, решив перестать вести себя, как чертов мачо. – Ты прав насчет вовлечения Джули во все это. Я был не прав и сожалею. Я бы все изменил, если б смог. Но тут речь не о мести – даже близко не о ней. Действовать назло тебе – это последнее, чего я хочу.

Он ничего не отвечает, но я не удивлен. Я подошел слишком близко к тому, чтобы сказать правду, к которой он пока не готов.

– Что ты сказал Джули? – спрашиваю я.

– Что ты сексоголик. Что увидел вас двоих вместе, она выглядела так сексуально, и я увлекся. Еще сказал, что подобное не повторится. И наши отношения останутся сугубо профессиональными, – он свирепо смотрит на меня. – Это ведь не повторится, так?

– Да. Обещаю, что не буду снова пытаться соблазнить Джули. Хотя не сказать чтобы я уж очень сильно старался, если хочешь знать правду.

– Ой, ну конечно, я и не сомневаюсь, что она валялась у тебя в ногах, – со злой ухмылкой на губах Бен делает в мою сторону шутливый поклон.

Он ненавидит меня. Я все испортил.

Бен поворачивается уйти, но задерживается у двери и прислоняется головой к стеклу на несколько мучительных минут. А я слишком труслив, чтобы нарушить молчание. Наконец, откашлявшись, он говорит, не оборачиваясь на меня:

– Ты не можешь продолжать в таком же духе, – снова некоторое молчание. – Почему ты не кончил, Кори?

– Не хотел, – я с вызовом смотрю ему в спину, но он не оглядывается.

– Почему не хотел?