Я сказала Трэвису, что Чейз просто дурачился, когда поцеловал меня в тот день в комнате отдыха, а на самом деле мы просто хорошие друзья. Кажется, он поверил.

Две недели назад нам разослали служебную записку, в которой говорилось, что Чейз уехал в срочную командировку на неопределенный срок. Должно быть, он просто устал с дороги, хотя, похоже, дело не только в этом. Может, он и правда был болен. Господи. От этой мысли мне стало нехорошо.

Остаток обеда Трэвис и Линдси весело болтали, а я не могла избавиться от образа Чейза, чтоб насладиться обедом. Что, если он и правда болел? Что, если порвал со мной, чтобы пощадить мои чувства? Что он тогда сказал дословно…

«Я не подходящий для тебя мужчина».

Очень расплывчато. Оглядываясь назад, именно из-за этой неопределенности мне было так больно. Я испытывала к нему такие сильные чувства, а он даже не удосужился объяснить, что поменялось. Россказни про «работаем вместе» звучали как отговорка с самого начала. От меня же он ее не принимал.

Прошло больше двух недель, но боль в груди вернулась с прежней силой. Я пыталась стряхнуть ее по дороге в офис после обеда, но тщетно. Зная, насколько навязчивыми могут быть мои состояния, я решила увидеть Чейза в последний раз перед увольнением. Может, у него есть ответы, которые я так жажду получить.

Жалюзи были закрыты, когда я подошла к кабинету. Вспомнив, что случилось последний раз, когда я была в этом кабинете за закрытыми жалюзи, я хотела было развернуться, чтобы не встречаться с ним снова. К несчастью, Чейз вышел и перехватил меня в коридоре раньше, чем я успела слинять.

И снова я оцепенела.

Чейз пристально смотрел на меня. Казалось, он понял мои внутренние терзания.

– Прошу тебя. Дай мне всего пару минут.

Я сдалась и мимо него вошла в кабинет. Он закрыл дверь и запер ее.

– Не думаю, что нужно запираться. Теперь.

Голос Чейза был тихим.

– Это не то, о чем ты думаешь. Мне просто хотелось поговорить без посторонних. Сэм то и дело вторгается.

Я стояла в ступоре в середине кабинета. Отчего-то мысль, что можно удобно устроиться, причиняла страдания. Чейз подошел к креслам для посетителей, а не к столу. Когда он повернулся и понял, что я так и стою в центре огромной комнаты, то позвал меня:

– Риз.

– Не смей произносить мое имя. – Я понятия не имела почему, но это меня задело. Наверное, потому, что мне нравился звук моего имени, слетающий с его губ, а больше я не хотела находить в этом человеке ничего привлекательного.

Он уставился на меня:

– Хорошо. Ты не присядешь на пару минут? Я не стану звать тебя по имени.

Я неохотно села. Это было ребячество, но я не смотрела на него. Даже когда он откашлялся, я изучала свои ногти, притворившись, что меня интересуют только они.

– Я не хочу, чтобы ты уходила с работы. Ты отличный сотрудник, и тебе тут нравилось.

– Ключевое слово – «нравилось». В прошедшем времени. Это все меняет.

– Я не могу изменить того, что случилось между нами. Я бы предпочел никогда тебя не обижать.

Слова прозвучали, словно пощечина. Он хотел, чтобы между нами ничего не было?

– Да пошел ты!

– А что я такого сказал?! Я лишь пытаюсь извиниться.

– Мне не нужны твои извинения. Как не хочу слышать и о том, как ты сожалеешь об отношениях со мной.

– Я не это имел в виду.

– Да мне все равно. – Я отмахнулась. – Мы закончили.

– Я сожалею, что обидел тебя. А не о том, что мы были вместе.

– Мы закончили?

Чейз вздохнул:

– Можешь посмотреть на меня? На минуту.

Я собрала в кулак весь свой гнев до последней капли и метала на него злые взгляды. Но увидев, как выглядел Чейз, я остыла через пять секунд. Мой взгляд смягчился, как и тон.

– Ты болен?

Он покачал головой и прошептал:

– Нет.


– Тогда в чем дело? – Меня бесило отчаяние, сквозившее в голосе. Я ненавидела, что выгляжу такой жалкой, и растаяла.

Он посмотрел мне в глаза. Я увидела столько эмоций в его взгляде, столько боли и горя. А еще я готова была поклясться, что вижу там что-то еще… то же, что в глубине души я испытывала к нему. Мое сердце все еще принадлежит ему, хотя скорее лежит теперь разбитое в его ладонях.

Чем дольше он смотрел на меня, тем больше его душа открывалась мне, тем сильнее во мне росла надежда.

Я отказалась от нее, но она как-то пробралась обратно.

Поговори со мной, Чейз. Расскажи, что происходит.

Надежда. Удивительная штука. Она растет внутри тебя, как виноградная лоза, оплетает твое сердце, согревая его.

Пока кто-то не растопчет ее. Тогда эта лоза усиливает хватку, пока кровь не перестает бежать, и тогда твое сердце быстро умирает.

Чейз отвернулся, когда наконец заговорил:

– Я тебе не подхожу.

Он резко поднялся. Его голос стал холодным и сдержанным.

– Но тебе стоит остаться. Я ведь знаю, что работа много для тебя значит.

Слезы подступали, я чувствовала соленый привкус и сглотнула их обратно. Нужно выбираться отсюда.

– Да пошел ты.

Я хлопнула дверью его кабинета.





* * *


Собрать свои личные вещи, скопившиеся меньше чем за два месяца, оказалось несложно. Все поместилось в сумочку. Я прошлась по кабинетам, попрощалась с коллегами, с которыми успела подружиться. Наврала, что подвернулась возможность, которую я не могу упустить. Джош пристал с расспросами, но я объяснила, что хочу начать собственное дело с одной из бывших коллег. Так было легче объяснять, почему я ухожу без нового места на горизонте.

Я уже почти дошла до лобби, когда меня догнала Сэм.

– Риз! Есть минутка?

– Ммм… конечно.

Она жестом пригласила меня в конференц-зал и закрыла за нами двери.

– У меня много связей. Если я могу подыскать тебе новую…

Я сказала ей то же самое, что и остальным. Но мне показалось, Сэм понимает, что я ухожу вовсе не для того, чтобы начать свой бизнес. Наверное, Чейз что-то ей сказал.

Она замялась, а потом посмотрела мне в глаза:

– Ты ему не безразлична. Я это знаю.

– Забавный способ проявить симпатию.

– Понимаю. Просто ему сейчас очень больно.

– Почему?

Сэм погрустнела.

– Я не могу говорить от его имени, но решила, что важно, чтобы ты знала. Впервые за долгие годы я увидела его счастливым рядом с тобой. У меня появилась надежда.

И у меня тоже.

– Вы с ним добрые друзья. Я это знаю. Я рада, что ты рядом, раз ему сейчас больно. Но раз он даже не может поделиться своей болью со мной, я не стану навязываться.

Сэм кивнула с пониманием. Она обняла меня.

– Я серьезно. Если тебе что-то понадобится, у тебя есть мой номер.

– Спасибо, Сэм. – Я сглотнула. – Позаботься хорошенько о Чейзе.