5. Дом, милый дом




5. Дом, милый дом В Сети есть игра, где ты — выживший после ядерной войны. Ты просыпаешься после криосна в огромном бункере. Один. Вокруг разруха и смерть. И после того, как ты откроешь дверь этого бункера, твоя главная задача — выжить. В реальности такая дверь впечатляла ещё больше — эта здоровенная махина из стали и свинца открывалась, наверное, с минуту, заставляя вибрировать воздух. — Проходи, — сказал Матвей, когда дверь наконец-то открылась, — чувствуй себя как дома. Я перешагнул порог. Моим глазам открылась просторная комната, залитая синеватым огнем светодиодных панелей. Вокруг полимерными змеями тянулась проводка, соединяющая четыре терминала с серверами, стоящими у одной из стен. В глазах людей, находившихся в комнате, читалось недоверие и любопытство. От такого количества пристальных взглядов кожа невольно покрылась мурашками

— На самом деле дверь открывается за десять секунд и без особого шума, — сказала девочка, полулежавшая на диване. — Мэт выпендривался, впечатлить тебя хотел. Я ухмыльнулся ей в ответ. Ну да, он и в сети любит подать себя с помпой. Матвей зашел внутрь, закрывая дверь, которая и правда обрела плавность и скорость. — Нари, вот тебе как обычно надо всё испортить. Проходи Лёш, не стесняйся. Это Найрият, или просто Нари, самый молодой член нашей команды. — Ты хотел сказать мелкая. Потому что мне пятнадцать, пончик? — буркнула девчонка, уткнувшись обратно в свой планшет. Мэт посмотрел на меня, закатив глаза. — Может и молодая, но за словом в карман не полезет. Не язык, а бритва. Мы подошли к столу у стены, за которым, разбирая какое-то устройство, сидел парень азиатской внешности. Заметив наше приближение боковым зрением, он развернулся и встал с кресла. — Итиро, — произнес он с легким восточным акцентом, протянув мне руку. Его лицо при этом не отражало никаких эмоций. Гладкое и спокойное, словно водная гладь в штиль. — Алексей, — я ответил ему рукопожатием, — рад знакомству. После этого японец вновь сел за свою работу, мастерски показывая всем своим видом, что ему абсолютно всё равно на происходящее вокруг. — Итиро — наш технарь. Сейчас вот модифицирует один из наших иден-терминалов, — Мэт повернулся в сторону. — А это Аня и Хельга. Развернувшись вполоборота, я увидел улыбку на лице молодой девушки, её рыжие волосы были обрамлены светом от нескольких мониторов за её спиной. — Если что, Аня — это я. А Хельга рядом, — кивком она указала на другую девушку. Хельге на вид было где-то лет тридцать. Шрамы на лице, ключицах, бионические руки, которые хорошо позволяла разглядеть майка, говорили, что она многое прошла за свои годы. Над её белыми волосами не хватало нимба ангела смерти. Ухмыльнувшись, словно зная мои мысли, она с прищуром посмотрела на меня, убрала пистолет в кобуру на поясе и встала, протянув руку. Несмотря на металл её кисти, рукопожатие было довольно мягким. — Обустраивайся, новичок, но учти, я буду за тобой приглядывать. — Хельга! — Мэт укоризненно взглянул на неё, — Я же говорил, что знаю Алексея уже более трёх лет. Не обижай его. — Да я и не обижаюсь. Вы же меня в первый раз видите, понятно, что важна бдительность. — Да ты вроде безобидный, — раздался голос Нари, — чего бояться-то. Девушки подавили смешок, который вогнал меня в краску. — Так, ладно, пойдем, покажу тебе наше жилище и твою комнату. Мы перешли в другую часть. Электрическая плита, холодильник и длинный обеденный стол говорили, что мы находимся на кухне. Потолок украшали красивые декоративные лампы. Вообще, кухня по декору очень напоминала американские дома эпохи восьмидесятых. Казалось, что сейчас зайдет улыбающаяся домохозяйка и пригласит нас на чашечку чая. — Кухню Хельга обустраивала. Странно было от неё это слышать, да и итог удивил. Но мило, — Матвей пожал плечам и показал рукой на одну из дверей. — Смотри, налево — туалеты, душ. Направо, вот рядом с плитой, — вход в кладовку. Идём дальше. Из кухни мы вышли в небольшой коридор. — Тут вот жилые комнаты. Слева живут девушки, справа парни. Твоя комната вторая справа, — Мэт нажал кнопку, и дверь втянулась в верхний проём. Моё новое жилье, где-то три на четыре метра, было довольно уютным: темный паркетный пол, на противоположной от входа стене висел экран, симулирующий вид за окном, рядом стоял стол, терминал и кровать. Хорошая комната, больше, чем была у меня в квартире, и не скажешь, что она часть бомбоубежища. Терминал, стоявший здесь, был покрыт толстым слоем пыли. Почувствовав касание ладони, которой я смахнул пыль, он включился, тихонько жужжа. — Это я всё закупал, — Мэт сел в кресло, я же расположился на краю кровати. — Урвал большой куш лет пять назад, очень большой. Решил отойти от дел на какое-то время, купил себе помещение ветхое, начал делать тут кафе и наткнулся нечаянно на это бомбоубежище. Конечно, практически ничего тут не было. Голые стены, покрытые плесенью, проржавевшая аппаратура — никто даже не знал о существовании бункера, его не было на чертежах здания. Потом приходит ко мне как-то Анна. Худая, одетая кое-как. Просит работу, хотя бы уборщицей. Ну я её устроил администратором сразу, уж необычайно хорошо она разбиралась в бумагах и людях. Вскоре решили с ней Берлогу обустраивать. Рабочих в кафе она нанимала, все люди хорошие, Вторую Арабскую прошли, кто воевал, кто детей из зараженных районов после взрыва реакторов выносил. После войны же сразу про них забыли, политики и компании все бабки перенаправили в развитие Общей зоны. Так что, Систему ребята презирают всем сердцем.

Да, я слышал об этом. Люди, сражавшиеся за тех, кто на них плевать хотел. Некоторые из ветеранов уходили в службы охраны корпораций — маленькие частные армии, но основная масса, к сожалению, спивалась. Часть из них запивали увиденные кошмары, навсегда оставившие рубцы в психике, другая часть — готовилась окончательно догореть в пламени лучевой болезни. — С людьми понятно, а как ты все материалы выбил для ремонта, да так, чтобы их не отследили? — Тут тоже Аня помогла, пробила незаметно через кучу левых фирмочек все необходимое. Ремонт делали всем коллективом, оплачивал, разумеется, я большую часть, но и Аня вложила определенную долю — она информацией торгует, посредник. В итоге, через год после покупки у нас с ней был новый дом. — Получается, вы встречаетесь? — Нет конечно! — он рассмеялся. — Ей же на тот момент всего шестнадцать было, она мне как сестренка. — Слушай, Мэт, — я замялся, думая, стоит ли это спрашивать. — Я конечно всё понимаю, но у вас тут оборудования на сотни тысяч долларов. А ты говоришь о более скромных суммах. — Лёш, не перебивай, — он почесал бороду, — все по порядку расскажу. Так вот, через полтора года с момента покупки помещения, у нас было своё кафе и новый дом. Мне нужен был надежный человек на пост охраны, и Анна вышла на Хельгу. В те года она работала на гендиректора одного банка, но его заказали — убийство свалили на неё. Со временем мы подбросили копам улики на настоящего убийцу, но в момент нашей встречи Хельга была для них как кусок свежего мяса для бродячих собак. Условием её работы на меня было предоставление жилья девочке, которая была с ней — Нари. Мне Хельга потом рассказала, что вытащила её из мясорубки войны младенцем, но о подробностях умолчала. После всего этого прошёл ещё один год, я работал с Сетью, Хельга выполняла какие-то заказы, информацию о которых я и знать не хочу, а Нари трепала мне нервы. И однажды она приволакивает полуживого Итиро. Голова разбита, рука и пара ребер сломаны. В больницу ехать отказался категорически. Ну не станем же мы выгонять человека на улицу? Поставили койку в складском помещении, Аня за ним ухаживала. Пока кости срастались, он успел мне починить всю электронику в кафе, ну я и предложил ему работу. А куда ещё идти японцу-то? Сам же знаешь, если люди сбежали оттуда к нам, значит на родине у них большие неприятности. Сам он ничего толком не рассказывает, сказал лишь, что пошел наперекор семье, из-за чего и пришлось бежать из Японии. Работал он так полгода, потом перешел в костяк нашей команды. Взял на себя обслуживание всей техники, закупил и улучшил сервера, терминалы, прочие девайсы. Так и жили вчетвером, каждый работал как мог, каждый вкладывался в улучшение Берлоги. Вот откуда деньги. Буквально пару дней назад к нам новенький пришел, за него Анна и моя подруга поручились. Ты его наверху, может, заметил. Спустится — познакомлю. Пойдем пока покажу оставшиеся комнаты. Мы вышли в коридор. После моей комнаты он казался каким-то уж слишком холодным. То ли здесь и правда система отопления работала хуже, то ли просто металлические стены и тусклое освещение создавали такую иллюзию. — Вон та дверь впереди ведет в библиотеку. Не смотри так на меня, я люблю старые бумажные книги, да и Нари с Итиро часто читают. Библиотека была довольно компактной — книжная стенка, журнальный столик с читальной лампой, два мягких кресла. Местным явно по душе был винтажный стиль — сперва кухня, теперь читальный зал. Маленькие уголки уюта в огромном техногенном мире, полным металла, пластика и бетона. На левой стене была ещё одна дверь. — Смотри, тут произведения Толстого, Чехова, Гоголя, Горького, Достоевского, — его палец скользил по толстым обложкам книг. — На этой полке зарубежная классика — Хемингуэй, Уайльд, Сэлинджер. У меня даже фантастика есть — вот Гибсон, к примеру, или Дик с Брэдбери. — А что в той комнате? — я кивнул в сторону другой двери. — Пойдем, — он положил книгу на полку, — покажу. Мы перешли в вытянутое просторное помещение. Кое-где стояли тренажеры, но большая часть была пуста. Стены здесь были обиты каким-то мягким материалом. — Это наш тренажерный зал. Любимое место Хельги и Итиро. Я говорил, что он мастерски владеет мечом, да и вообще, в ближний бой с ним лучше не вступать? Нет? Хельга тут либо на тренажерах, либо с Итиро тренируется в рукопашном, либо практикуется в стрельбе, — Мэт нажал на кнопку в стене и в зале появились голограммы противников. — Я же, как видишь, сюда не часто захожу, — смеясь, похлопал он себя по животу. — Ну ладно, пойдем к ребятам, может, новенький уже спустился. Мы последовали обратно к залу. Команда там оживленно о чем-то разговаривала с голограммой девушки, расслабленно сидевшей на одном из кресел. На диване сидел парень, тот самый, которого я видел при входе в кафе. Сейчас он сидел без капюшона и моё внимание привлекли очень сложные импланты, обрамлявшие его полуголый с легким ирокезом череп. Подобного рода устройства мне встречать ещё не доводилось. Увидев нас, он поднялся на ноги, все перешли на шёпот, девушка-голограмма пристально начала разглядывать меня. — Ну, Алексей, знакомься — Джессика и Джек.





6. Инь-Янь




Фигуру девушки обтягивал темный матовый комбинезон. Убрав со лба прядь своих темно-зеленых волос, она улыбнулась. Тигровые глаза, обрамленные по краям радужки узором малахита, казалось, блестели от счастья. — Здравствуй, Джеки. Вот она, та самая девушка, которая была в его голове столько времени, та, чей голос был с ним с раннего утра до позднего вечера. Ставшая ему роднее всех вокруг, живая, стоит перед ним. Попытка Джека обнять ее обернулась неудачей — голограмма распалась. Джесс, смеясь, отскочила. — Увы, я всё ещё здесь, — она как бы постучала по одному из мониторов, стоящих в комнате. В её голосе слышались нотки грусти и досады, которые тщательно скрывались за широкой улыбкой. — Но я так рада, что мы наконец-то встретились. Все смотрели на них, громко перешептываясь, но стараясь, чтобы их не услышали. Джесс заняла место в одном из пустых кресел, Джек последовал её примеру, присев на диван рядом с Нари. — Знаешь, — его голос на секунду дрогнул, — я тебя как-то так и представлял, правда. Такой же рост, такие черты лица. Правда волосы… — Ну, волосы каштановые были. А зелеными я их месяц назад сделала, а потом так и оставила, очень понравился цвет. — Блин, я тоже теперь себе такие хочу! — насупившись, заявила Нари, — Ань, покрасишь меня? Рыжеволосая девушка улыбнулась, приложив указательный палец к губам. Девочка, закатив глаза, перевела взгляд на Джесс. Та подмигнула ей, по прежнему улыбаясь. — Джессика, — привлекла ее внимание Анна, — а где ты находишься ИРЛ (прим. IRL — в реальной жизни)? Губы Джесс сжались. Собрав ладони в треугольник, она уткнулась в них лицом, сосредоточенно задумавшись. — Ань, честно — черт знает. Я думала об этом постоянно, все эти месяцы. Копала инфу, рылась, ломала кучу ресурсов — без толку. Самое странное — я не отключаюсь, — она откинулась на кресле, закрыв глаза. Кожа лица разгладилась, создав иллюзию отрешенности, — Видимо, лежу где-то в коме. Других логичных объяснений нет. Воцарилась неловкая тишина. — Да забейте, — она ухмыльнулась, вытерев выкатившуюся слезинку у уголка века, пока никто не успел заметить. — Я давно привыкла, а теперь и к вам могу выбираться. Пока она общалась с Анной, Джек тщательно рассматривал её. Уверенная осанка и речь, никакой замкнутости, открытость к общению. Внутри растекалось тепло, подобное тому, когда встречаешь старого друга спустя долгие годы. Боковым зрением он заметил, что на него, не отрывая глаз, уставилась Нари. — Чего? — Что с твоей головой? — без спроса, она провела по его имплантам на черепе. — Для чего всё это? Джек лишь пожал плечами. Он и сам бы хотел знать наверняка. В этот момент дверь отворилась, и в комнату вошел Мэт с каким-то худощавым парнем. По его бледной коже, небрежной короткой бороде и синяками под глазами можно было легко сделать вывод, что парень довольно долго не выходил на улицу и ему абсолютно плевать на свой внешний вид. Под глазами виднелись полоски от Иденнет шлема — значит, ещё и из тех парней, кто приходит в реальный мир лишь поесть да нужду справить. Держался он несколько зажато. — Ну, Алексей, знакомься — Джессика и Джек, — подводя к ним парня, сказал Матвей. Поздоровавшись, они расселись — Матвей составил компанию Джеку и Нари на диване, парень устроился в кресле напротив Джесс. — Джек прибыл к нам несколько дней назад. Я давно знаю Джесс, мы часто работали вместе. И вот вдруг она пишет Ане, просит у нас убежище для её друга, — Матвей мотнул головой в сторону Джека. — Поручилась за него. Тут видишь, Лёш, в чем дело… Джессика — необычная девушка. Она никогда не выходит из Иденнета. Алексей с недоумением на лице уставился в сидящую перед ним голограмму. — Она программа? — А ты? — Во взгляде Джесс читался холод. — Насколько ты уверен, что сейчас не лежишь где-то, а всё вокруг, это место, эти люди — лишь симуляция? — А? — в смятении он отсел подальше. — Да расслабься, парень, — её черты лица стали мягче, — шучу. Не знаю сама, почему так. Мы думаем, что в этом, реальном мире, я в коме. — Прости, я не знал… — Да ладно, не часто же встретишь виртуальную девушку в реале? — подмигнула он ему. — Ребята ничего не помнят о их прошлом. Но с самого первого дня пробуждения у них есть ментальная связь, — вмешался в их диалог Матвей. — Джек очнулся в доках, избитый. Работал там же, сперва грузчиком, потом в охране. Я в Сети работал с Джесс, она, кстати, тоже архитектор, как и Лёша.

— Девушка-архитектор? — со скепсисом уточнил Алексей. — Быть не может.

— Как видишь, может. — девушка улыбнулась, а затем хитро прищурилась. — Ну, либо у меня есть небольшой секрет.

По комнате прокатился сдавленный смех, парень, к которому была обращена последняя фраза, покраснел и смущенно улыбнулся в ответ.

— Итак, — продолжил владелец помещения, поднявшись с дивана, — раз мы все собрались, то давайте поговорим о положении дел. Как уже было озвучено ранее, кто-то пытался вычислить меня и Лёшу, после того, как я согласился помочь ему с заказом. — Ну, меня-то они всё же нашли. В подъезде, когда уходил, я столкнулся с бригадой ремонтников. Ночью. Со стволом за пазухой. Матвей помрачнел. — Мда. Всё серьезнее, чем я думал. Хорошо, что я успел тебе написать, — он задумался о чём-то, затем вновь продолжил, — Лёша — отличный хакер и архитектор. Зная его, могу сказать, что на него вышел кто-то высокого уровня. Наша цель — выяснить, кто за нами охотится. А заодно понять, что за файл поручили выкрасть нашему Алексу. Тот молча кивнул. — Джек, расскажи теперь подробно, что у вас там случилось? — Всё началось в Травемюнде. Я наведался в больницу одного доктора, который, по словам Джесс, был как-то связан с моим прошлым. Док умер, но перед смертью он узнал меня и успел сказать, что нам надо искать какой-то Проект 27. Из информации на его компьютере Джесс нашла координаты Финского острова с упоминанием этого же проекта, — он достал рюкзак, вытащил из него бумаги и кинул их на стол. — Это всё, что мне удалось найти. При выходе из здания сработала турель, которая вызвала тревогу, к острову выдвинулось несколько вертолетов. Мне удалось вовремя уплыть, затем я вышел на ваших людей и они провели меня в Санкт-Петербург. — А чье это было здание? — спросила Хельга. — Кому вы перешли дорогу? — Понятия не имеем. Я мониторила финский сектор Сети, слушала разговоры, но ничего, — в голосе Джесс слышалась тревога. — Будто эти вертушки и не вылетали вовсе. Хельга задумчиво склонилась в кресле, оперев подбородок руками. — Возможно, это правительство. Но какая-то уж совсем сверхсекретность, если судить по твоим словам… Из документов, которые листал в этот момент Мэт, выпала карта памяти. — Какая-то странная флешка. Вроде обычная, но вот для какого она разъёма… В общем, в ваших доках вроде ничего толком нет. Какие-то чертежи, но нужно разбираться… Итиро, Аня, у вас всё готово? — Ага, — синхронно последовал ответ. Они крутились у одно из Иденнет терминалов — удобное кресло, как в кабинете стоматолога, окутанное кучей датчиков и проводов. — Джесс, ты помнишь, когда Джек впервые спустился в Берлогу, тебя перебросило в какой-то пустой дом? — Ага. Это происходит иногда, спонтанно. Как правило — ненадолго. — Так вот, после этого у меня появились кое-какая идея… Джек, ты мог бы сесть в кресло? — Зачем? — настороженно спросил он. — Твой имплант на черепе — крайне сложный и мощный нейроинтерфейс. — медленно начал говорить Итиро. — Примерно такой разрабатывался японской корпорацией Такэда Индастрис. Я работал с одним из прототипов, поэтому хочу продиагностировать твой интерфейс. — Насколько это безопасно? — Я буду аккуратен, и не стану трогать опасные фрагменты. Ты согласен? Джессика кивнула Джеку, подбадривая его — Соглашайся, так мы хотя бы узнаем, для чего он тебе — раздался в голове её ободряющий голос. — Ладно, — переборов недоверие, Джек сел в кресло, — можете начинать. Итиро зафиксировал его голову ободами, протянул от своего рабочего компьютера сеть проводов и начал подключать их один за другим к импланту Джека, открывая секретные заглушки, о которых не знал даже сам владелец. — Так, теперь не шевелись. Аня, зафиксируй его плотнее. Девушка кивнула и начала фиксировать руки и ноги Джека. — Какого черта? — он схватил Анну за руку. — Джек, успокойся! — голос Джейн был полон тревоги. — Джек, успокойся. Отпусти Аню, — Итиро говорил по прежнему медленно и сухо. — Сейчас я собираюсь провести сканирование твоего импланта, затем сделать дамп его прошивки. И всё. — Ладно. Простите. Могли бы и сразу всё сказать. Джек перестал мешать Ане и расслабился, закрыв глаза. — Итак, начали. Он почувствовал, как его тело начала бить мелкая дрожь. Она постепенно усиливалась и за долю секунды переросла в мощнейшую судорогу. Джек выгнулся в кресле, непроизвольно закричав. Джесс исчезла. Все вскочили. В глазах читалась тревога. — Всё, — сказал Итиро, единственный сохранявший спокойствие, подобно старому хирургу на очередной операции, — Дамп снят. Одновременно с его словами Джессика вновь появилась в комнате, ошарашенно озираясь по сторонам. — Ч-т-т-о это было? — она заикнулась. — Итиро, какого хрена? — сквозь зубы прорычал Джек. Тело было наполнено тупой болью, в голове царил хаос. — Ответная реакция защитных подпрограмм устройства. Модуль самоуничтожения, срабатывающий при неавторизованном вмешательстве. Я его отключил, стерев один из ПЗУ модулей. — То есть, ты хочешь сказать, что ты чуть не отправил меня на тот свет?! — Я хочу сказать, что теперь, в случае чего, твоё тело не разлетится на куски, а мозги не будут стекать со стен. — Ну спасибо, — пробурчал Джек, потирая синеющее левое запястье. Анна занялась осмотром Джека, проверяя его жизненные показатели, Джесс ходила рядом с ними, расспрашивая о чем-то Анну. Через двадцать минут с начала работы над извлеченной информацией, Итиро подозвал к себе Матвея: — Мэт, подойди. Ты, кажется, был прав. Владелец убежища встал рядом с Итиро, разглядывая данные на мониторах. — То есть, кому-то удалось? — Да. — Чёрт. — Удалось что? — спросил раздраженно Джек. Японец начал свой рассказ, периодически делая короткие паузы: — До моего ухода из Токио я работал на корпорацию Такэда. Ходили слухи, что все лучшие умы компании работают над проектом с кодовым названием “Обруч Идзанами”. Это был сложнейший нейроинтерфейс, делающий из солдата машину смерти — он улучшал реакцию, силу, ловкость. Более того, он позволял силой мысли взламывать и уничтожать вражескую электронику. Официально корпорация это отрицала, но мне довелось поработать над первыми образцами, — Итиро сел на стол, опустив голову. — Тот код самоуничтожения в ПЗУ писал я. В комнате повисло молчание. — То есть, это ты сделал со мной? — Нет. Я лишь приложил руку к прототипам. Но поработать более плотно не успел — бежал из Японии. Итиро замкнулся, предавшись воспоминаниям. В его каменном лице читались проблески печали. — Мы просмотрели код, — продолжил его речь Матвей, — И я понял причину твоих перемещений в тот пустой дом, Джесс. Ты всегда говорила о связи с Джеком, и вдруг эта связь прервалась, что аномально с одной стороны, — он подошел к одной из стен и провел по ней ладонью. — Мы находимся в двадцати метрах под землей, в толстенной коробке из свинца и стали. До того момента, пока Джек не вошел в эту комнату, система безопасности глушила его сигнал с Сетью. Это отключение никак не отразилось на нём, но ты потеряла связь, оказавшись в неизвестном месте. — Ты хочешь сказать, что я переместилась в какую отдельную подсимуляцию? Мэт старался не смотреть ей в глаза, обдумывая дальнейшие слова. — Интерфейс Джека — это более совершенная версия Обруча. — продолжил говорить японец. — Вот только вместо программного модуля ментального взлома, у него стоит нейропротез с экспериментальным портативным иденнет-терминалом. Джек сидел в кресле, внимательно слушая Итиро. Он вспомнил те сны о странном ярком городе, те странные чувства, будто он жил там. Теперь он начинал понимать, что это было. — А как это связано со мной? — голос Джессики был полон недоумения. Мэт и Итиро смотрели ей в глаза. — Ты и Джек — когда-то были одним человеком. Вы результат модификации диссоциативного расстройства и создания полноценной множественной личности. Раздался звон — кружка, находившаяся в руках Ани, разлетелась на осколки, выпав из её рук. *** — Как ты? Он лежал в своей комнате. После этих новостей, он попросил не трогать его какое-то время. Нужно было всё переварить, переосмыслить. По словам Итиро, он мог увидеться с Джесс напрямую. Тот странный дом, в котором она оказалась — это локальная сеть, частная симуляция с приватным доступом. — Джесси — Чего? — Откроешь? Из комнаты Берлоги Джека перебросило в просторный зал. Белое и черное, все было обставлено в максимально минималистичном стиле. За окном-стеной плескалось море. — Оно непробиваемое. А входной двери в этот дом нет. Её взгляд был устремлен к горизонту. Солнце начинало медленно тонуть в алой воде на небе начали появляться проблески звёзд. — Такое же, — он сел рядом, разглядывая волны. — О чем ты? — Звездное небо. Оно такое же как в реальном мире. Как и море. Джессика вытянула руку перед собой — Тогда же как понять, что реально, а что нет? Если нет возможности сравнить? Если изначально тебе не дали определения? — Никак. Это условности. Он коснулся её плеча — Оно теплое. Как и моё. Здесь настоящая — ты, а я лишь проекция. Всё относительно, согласись? Вот моё тело, — Джек постучал бионической рукой по импланту на черепе, — это же не показатель реальности. Ты тоже там, правда живешь по другую сторону. — Выходит, у этого домика поехала крыша? — улыбаясь, посмотрела она него. — Выходит, что так, — Джек улыбнулся в ответ.

Она встала с пола и, закрыв глаза, коснулась стены. Комнату залил теплый свет, из пола поднялся прямоугольник, превратившийся в течение нескольких секунд в кровать. — Нам надо отдохнуть. Доброй ночи, брат. — Доброй ночи, сестренка, — его слова ободрили и согрели её, хотя в них и слышалась тревога. Джек не знал, как в итоге она примет вскрывшуюся истину. Закрыв глаза на пару секунд, он открыл их уже в своей комнате. Нужно было выспаться. Психика сама очистит лишнее. Его разбудил стук в дверь. Настенный монитор, на который транслировался сигнал с камеры у входа, показывал изображение Хельги. Нацепив одежду, он открыл ей — Привет. Ты как, в порядке? Разбудила? — Ну, — он подавил зевок, — как видишь. Проходи. Зайдя, Хельга оперлась спиной о косяк входной двери, отказавшись садиться. — Знаешь, что ты проспал восемнадцать часов? — Оу, — его сонное лицо было безразличным. — Наверное, последствие лекарств, которые дала Анна. — С тобой точно всё ок? — Да нормально, не беспокойся. Она протянула ему стаканчик, который почему то первоначально ускользнул от его глаз. — Кофе. Сама варила. — Спасибо. Кофе был чудесный — один лишь аромат бодрил, вселяя силы и надежду в новый день. Правда, ощущение дня и ночи из-за кочевания по странам у Джека сбилось начисто. — Когда ты ушел, Матвей поручил Анне попробовать нарыть инфу на тех ребят, кто финансировал разработку твоей штуки. Минут двадцать назад с нами связалась Елена, наш информатор из полиции, назначила встречу. Сходишь со мной, прогуляешься? Свежий воздух тебе бы не помешал, уже третий день на улицу не выходишь. Джек хранил молчание, смакуя глоток за глотком кофе. — Честно говоря, мне не очень нравится эта затея. Знаешь, что во всех странах одно и то же? — Что же? Поставив стакан на столик, он накинул куртку и выключил свет. — Продажные копы.





7. Неоновый демон




Голограмма девушки растворилась в воздухе, стоило гермодвери закрыться за покинувшими здание Джеком и Хельгой.

— Ты в порядке? — Аня заметила, что я секунд десять просто пялился в пустое кресло. — Да. Просто… как-то очень много информации за последнее время. Девушка замолчала, отведя взгляд, и о чем-то задумалась. — Лёш, можно вопрос? — Да, конечно. — Ты часто вылазил из Сети? Или, хотя бы, следил за инфой в реальном мире? — Эм… нет, — мне было как-то неловко, будто меня уличили в чем-то плохом, — Вся работа же у меня там, в иденнете, как и знакомства. — Вот оно как… Теперь понятно, почему всё это было для тебя таким шоком. — Ну, должен сказать, все мы были мягко говоря удивлены, узнав, что из себя представляют Джек и Джесс, — Мэт осмотрел сидящих в зале. Нари, поддакивая, закивала головой. — В рамках своей работы я многое видел, доводилось копаться в базах данных оружейных компаний, но такое, как по мне, уже явный перебор… Кому понадобился подобный заказ? — Не знаю. — Итиро пожал плечами. — Сомневаюсь, что правительство какой либо страны стало бы заказывать у Такэда подобную компрометирующую наработку. Знаю лишь, что за этим явно стояли люди с очень большими счетами. Они продолжали рассуждать о заказчике импланта, строя разнообразные домыслы, перечисляя имена корпораций, имена некоторых я даже не слышал. Мои мысли были заняты другим: первое — куда я влип, второе — что за херня вокруг творится? Я слишком плотно завяз в радужных огнях Иденнета, ветераны войны, киборги и секретные разработки казались для меня каким-то бредом, сюжетом какой-то очередной игры. И может быть, я бы так ко всему этому и относился, увлеченно развивая сюжет, вот только на кону стоит моя жизнь. — Ань, у тебя нет случайно пары капсул сунифирама? — Сейчас, погоди, — она подошла к отсеку с медикаментами, что-то выискивая. — Держи. Я закинулся таблетками, и устроился поудобнее в кресле. Через минуту на смену тревожности пришла уверенность, мышцы расслабились, перестав колотится в легком ознобе. — Лёша, слушай. Как ты? — Мэт сел в кресло, повернувшись ко мне. — Да я нормально, не беспокойся. — Окей. Просто, я хочу, чтобы мы сходили в Сеть. Сейчас. — Матвей! Ну ты же понимаешь, что парень вымотан! — Аня была явно недовольна происходящим. Я слегка отстраненно наблюдал за их перепалкой. Видимо, дозировка препарата была выше моей обычной. — Да понимаю я всё, понимаю. Но сейчас не до отдыха, увы, — обычно добродушное лицо Мэта сейчас было очень серьёзным. — Надо разобраться, а потом расслабляться. Лёш, ты согласен? — Да, конечно, — с его аргументами было сложно спорить. — Тогда располагайся в любом терминале. Должен отдать должное Мэту и Итиро — они действительно сделали отличнейшие Иденнет-терминалы. Кресла были окутаны сетью датчиков и стимуляторов, которые улучшали глубину виртуализации, сам шлем был лишь отдаленно похож на стандартные модели Эдема. Этот же представлял из себя нагромождение каких-то плат и микросхем, от которых тянулся толстый пучок проводов. — Ты не смотри на то, что он такой безобразный, — Мэт держал свой шлем в руках, попутно отбивая какие-то команды на компьютере. — Надень, он удобный. Мой друг не врал: и правда, несмотря на всю нелепость конструкции, шлем очень хорошо сидел на голове. Складывалось ощущение, что он сделан идеально под мой череп. — Он адаптивный, равномерно прилегает к голове, улучшая тем самым проводимость и уменьшая вероятность ошибок, — Итиро отвлекся от своих дел и переключи свое внимание на меня. — Можно сказать, что эта модель — эксклюзив. В ней стоят датчики, которые анализируют активность твоего мозга и в случае необходимости производят стимуляцию определенной зоны. К примеру, ты как архитектор, научившись отдавать команды, сможешь делать несколько больше трюков, чем раньше. Кроме того, шлем дешифровывает картинку и посылает её на терминал Анны — это позволяет работать в команде. — Не бойся, я не буду за тобой подглядывать, — Аня хитро подмигнула. — Если захочешь, эту функцию можно отключить. Мы потом покажем как настраивать шлем когда будет больше времени. — Окей, окей, — я заметил, что на экране внутри шлема транслировалась картинка комнаты. — А камеры то зачем вам понадобилось приделывать? — Нууу… — Мэт засмеялся, — просто потому, что я могу. Кстати, надень ещё и перчатки, они на столе лежат. Они также обостряют контакт с Сетью. Перчатки также отличались удобством — легкая дышащая ткань, но при этом хорошо держащая форму. Тонкие проводки датчиков и стимуляторов электронными капиллярами тянулись к запястью, где стоял беспроводной модуль синхронизации и элементы питания. Я начал готовиться к переходу. Странно, но почему-то мне стало теплее. — Так и будешь лежать? Мэт, а точнее его аватар в стелс костюме стоял передо мной. Мы были в его сетевой резиденции, где относительно недавно обсуждали украденный мною файл. — Шлем ещё и ускоряет переход. Он стимулирует зоны, отвечающие за засыпание, практически моментально вводя тебя в Сеть. Удобно, да? Встав с дивана я заметил изменения в окружении. Всё вокруг было более… насыщенным, мои ощущения были обострены. Окружающая меня среда казалась более реальной чем сама реальность. — Мэт, слушай, а вот то, что я сейчас чувствую… — Не беспокойся. Твой мозг сейчас не просто в обычном программном осознанном сне, а в состоянии гиперреалестичного сна. Говорю же, Итиро — просто хардварный Бог (прим. То есть, Бог копьютерного железа). Матвей сел за ноутбук. Стоя за его спиной я видел, что он копается в каких-то переписках, набирает кому-то сообщения, пытаясь что-то найти. — Ты был когда-нибудь в борделях? В Сети, имею ввиду? — Ну, — я замялся с ответом, — доводилось. — Знаешь о борделе Неоновый демон? — Впервые слышу. — Находится в азиатской зоне. Темное местечко, вход только по инвайтам (прим. инвайт — приглашение), простому человеку с улицы попасть туда трудновато. — С чего это? — Сам то как думаешь? Запрещенные и аморальные интим-услуги. Девочки, мальчики, буквально, кое-что совсем грязное, для совсем уж конченных. Любой каприз за твои деньги. Клиентская база у них большая и все — весьма состоятельные люди. По этому приватность и безопасность на очень высоком уровне. Так что переодевайся, наведаемся туда. Азиатский сектор представлял из себя урбанистический лабиринт, полный различных заведений — от кафе и ресторанов до офисов и бизнес-центров. Последних было больше, и что самое забавное — многие компании строили свои цифровые коробки лишь для утешения чувства собственной важности. Вот например, этого пятиэтажного здания из стекла и зеркал явно было слишком для мелкой нотариальной конторки из двух человек. Но места в Иденнете было достаточно, оно было дешево, поэтому компании не скупились на площади, давая архитекторам легкую работу — ведь внутри этого здания и было то всего-лишь кабинетов пять, а остальное — муляж, пустышка. Но несмотря на плотность застройки, азиатский сектор был по-своему красив, в его жилах текла кровь азиатской культуры, адаптированной под капиталистические настроения. Тесные пешеходные улочки освещены бордюрами, переливающимися различными цветами. Кстати, эти бордюры если сделать запрос в одном из местных бюро, могли привести к необходимому пункту назначения, превращаясь в путеводную нить. По одной из такой нити мы и шли с Мэтом. — Красиво здесь. Гармонично, хоть и немного угнетающе. Смит, ты был в Китае? — Нет. Я вообще за границей не был. Да и дальше Питера не выезжал, так, пару раз в Москве был, по молодости. — Мда… Понятно. Я к чему это говорю — не верь красоте этого муравейника. Лет шесть может назад я по старой работе летал в Гонконг, жил там месяца три. Так вот, эти трущобы там — обычное явление. Только улицы меньше, все в грязи, забиты людьми и здания обветшалые. Первое время удивлялся, как люди живут в таких условиях — у них комнатки два на два, и семьями жить умудряются. Сейчас то всё проще — живут они здесь, в Иденнете, там — существуют. Вот и пытаются обустроить свою среду, но привычки и дрессировка годами работ на корпорации всё равно свое берут, — Мэт кивком указал на перекресток, который соединял аж шесть улиц, — так и строят плотно, хотя могли бы в высоту расти. Но нет, каждый хочет свой кусочек, вот и расползался азиатский сектор по Сети, занимая большую его часть. — Большую это сколько? — Ну, территориально, процентов… пятьдесят-шестьдесят. Благодаря такой запутанности, тут огромное количество различных борделей, притонов, мутных типов и компаний, предлагающих самые разнообразные услуги. Процентов двадцать занимает американский сектор, но они ввысь растут, сам видел. Небоскребы крупнейших корпораций, каждый так и желает заткнуть своей оригинальностью другой. Там всегда всё строго, да и сам знаешь, думаю, — никакой нелегальщины, за это можно от блокировки до срока получить. Но это не значит, что американцы такие праведни. Остальная зона за европейцами, куда, по сути, и мы входим, есть небольшие совсем австралийские и африканские, но там всё довольно скучно — зоны симуляции дикой природы и всё такое. Виртурризм, скажем так, для тех, кто мечтал о сафари за двадцатку баксов. — Мэт, а что за Иденнетом? — В смысле? — он посмотрел пристально на меня и замедлил шаг. — Ну, за городом. Мне было интересно, добрался как-то до конца европейского сектора, и там было побережье моря. Теплое, тихое, безграничное. Я даже купался в нём, голышом. Чего смеёшься? Всё равно никого не было видно. Так вот, а что с других сторон? — Ну, — размышляя, он почесал бороду, — с другой стороны — горы. Их небоскребы американской зоны закрывают, но они, тем не менее, всё равно довольно высокие. Я слышал, что-то кто-то пытался добраться до них, но они слишком далеко, система безопасности сработает раньше. Кто-то её блокировал и всё равно шел — в итоге бросал, сам понимаешь, 20 часов без еды, воды и туалета — дерьмовая идея. Ну вот как-то так. Официально, за горами ничего нет, всё, конец симуляции. Море и горы созданы специально, чтобы не портить иллюзию. — А неофициально? Что там? Матвей посмотрел на меня, нахмурившись. Постоял так несколько секунд, пристально меня разглядывая, затем вновь пошел по намеченному пути. — Слухи разные ходят. Легенды. Иденнету-то уже шестой год скоро стукнет, мифами и байками своими обрастает Есть всякие фанатики, которые проводят здесь по восемнадцать-двадцать часов. В одном из баров встретился с таким — помятый, видать, как и в жизни, ничем не примечательный человек. Ему не хватало денег на пиво, я угостил, разговорились. Много баек поведал он мне, например, есть культ, считающий, что за горами находится настоящий Эдем, ну рай, понимаешь? И их цель — подготовиться к походу туда. Ещё рассказывал, что там есть второй город, секретный. Кто-то и вовсе считает, что там другая раса живет. Но всё это полный бред, прожгли свои мозги до конца, задроты. Ну и куда же без призраков — то легенда про девушку, которая застряла в хоррор игре, и вечно ищет выход, то про мать, которая ищет свою дочку, показывая всем ее фото. Сам я ничего такого не видел. По пути мы продолжали обсуждать дела в Сети, например, ужесточение за контролем пользователей, которое ввела Райская корпорация в связи с недавними событиями. Поддерживая беседу вопросами и односложными ответами, внутри себя я размышлял о том, во что превратился Иденнет — оказывается, не просто в место для заработка и развлечений, а ещё и в какое-то город-государство, со своей историей, мифами, сказаниями, мафией и правительством. Всё как в реальной жизни, только здесь лучше — Иденнет хоть и невольно перенимал черты реального мира, но он старался брать самое лучшее, гиперболизируя их. Город мечты. Хотя место, куда мы шли, по словам моего друга, было полной противоположностью этой самой идиллии. — Лёх, смотри направо. Это было большое здание, сверкающее огнями красных тонов, отражающихся от зеркальной поверхности. По фасаду пробегала надпись: «Неоновый демон». У входа стояла небольшая очередь, люди были в смокингах или в платьях, все как один, различия были лишь в масках. — Меняй аватары, пока нас никто не видит, — скомандовал Мэт. В долю секунды мы стали выглядеть как люди из той толпы. Наши лица закрывали маски китайского красного дракона, покрытые какими-то иероглифами. — Маска — это пропуск и уровень допуска. У нас с тобой средний уровень. Белые маски — низший уровень. Видишь вон тех твоих, в пестрых масках? Это высший уровень допуска. Такие хрен достанешь, хоть я и пытался. — Слушай, а зачем мы сюда идём-то вообще? — У меня тут информатор. Она сказала, что у неё есть инфа о том человеке, с которым я беседовал перед облавой на нас. Вот и договорились встретиться здесь. — А не это не опасно? — Нет, я же говорил, они очень сильно беспокоятся об анонимности клиентов, а мы, формальном, ими и являемся. Простояв несколько минут в очереди, мы подошли к дверям. Два охранника попросили наши клубные карты. Мы протянули их на проверку — Добро пожаловать, уважаемые. Хорошего вам отдыха. Двери распахнулись и здание проглотило нас, утопив в фиолетово-красном свечении. Мы были в просторном холле, вибрация музыки заставляла подпрыгивать сердце, вызывая какие-то первобытные чувства, туманя рассудок. Повсюду были платформы с танцующими обнаженными девушками, заставлявшими сходить с ума толпу, собравшуюся у их ног. Все они были идеальны, от носа до кончиков пальцев ног. Впереди были ещё двери, а вдоль боковых стен стояли барные стойки. Всё в зале подчинялось музыке, её ритму, подобного зову чего-то древнего, уносящего меня в центр зала, расслабляющего мои мышцы и мысли. Я просто хотел слиться с этой музыкой, с этой толпой… — Привет, красавчики. Чего желаете? Девушка, подошедшая к нам, была в одном лишь нижнем кружевном белье, которое лишь декором для того, что должно быть скрытым. Она тоже была идеальной — эти яркие глубокие глаза, изгибы талии, волосы, падающие на грудь, эти бёдра, которые просили быть обласканными… — Приведи нас к Мелисе, — предельно сухо сказал Мэт. Ну как он может быть так строг с этим ангелом? — Хорошо, — девушка развернулась, и пританцовывая ягодицами пошла к дверям напротив. Ну куда же она, просто… Мэт ударил меня локтем в солнечное сплетение. Несильно, но дыхание перехватило. — Какого… хера… ты… — Слюни вытри. Тебе лучше? Я не про удар. Прислушавшись к своим ощущениям, до меня дошло, что после удара не осталось всего этого манящего наваждения, которое запудрило мне мозги. — Вижу, что да. Ритм и частоты музыки специально подобраны так, чтобы сделать манную кашу из твоего мозга и повысить либидо. Девушки тут не простые — они приближены к идеалу самой сексуальной девушки, по твоему мнению. Не забывай, мы во сне, так что тут ребята умудрились забраться немного глубже в бессознательное. — То есть, они читают мои мысли? — тихо спросил я, чтобы наша проводница не слышала. — Нет, не читают. Они лишь туманят тебе мозг музыкой, сбивая фокус концентрации, в итоге осознанный сон слегка сдает сбой, бессознательное прорывается наружу и они пользуются этим. Они даже не знают, нравится ли тебе девушки с первым или четвертым размером груди — у них нет этих данных, ты сам визуализируешь это, а они лишь дают толчок. Я вновь посмотрел на девушку, за которой мы шли. И правда, уже не было в ней той ангельской красоты. Красивая, стройная, но обычная. Она открыла нам двери, за ними была лестница и коридор, выполненные в тех же алых тонах с фиолетовыми полосками неона по стенам. — В конце коридора лифт. Наберите код A1 и он доставит вас к ней. Уже без лучезарной улыбки на лице девушка пошла обратно в зал, а мы двинулись к лифту. В переферийное бросались зрение шикарные деревянные двери, украшенные причудливыми вырезаными узорами различных существ. Мы шли в тишине, ибо музыка сюда по каким-то причинам не доходила. Добравшись до лифта, Мэт набрал код. Послышался какой-то шум и мы будто начали подниматься вверх. — Ты с ней знаком? — спросил я, пытаясь избавиться от чувства некоего дежавю. — Поверхностно. Имели неcколько дел вместе, она щедро платила, но встречались обычно на нейтральной территории. Раз она решила пустить нас в свою обитель, то дело серьёзное. — А кто она? — Демон. Двери раскрылись. Комната была выполнена в присущих для здания тонах, но тут было меньше света, черные предметы интерьера тонули в темонте. Лифт привел нас в просторную комнату, с одним длинным окном, метров в пять, под которым стоял такой же длинный диван, алого цвета, напоминавший слегка приоткрытые губы, жаждущие чего-то. Девушка, уверенно сидевшая на нем, абсолютно похожа на тех, что работали внизу. в её мимике, осанке, взгляде читалась властность и доминантность. Темно синее японское платье, которое было на ней лишь подчеркивало это. Она кивнула в сторону кресел, которые стояли напротив её дивана. Мы сели. — Здравствуй, Мэт. — сказала она, оторвав от своих тонких бордовых губ сигарету, — познакомишь нас с этим молодым человеком? С удивлением я заметил, что на нас обычные аватары. Мы были молодыми юношами лет двадцати, я был в черной кевларавой куртке, Мэт же сидел в клетчатой черно-синей рубашке. Наша одежда сильно не вписывалась в атмосферу комнаты. Тёмно-карие глаза девушки начали сверлить мои зрачки. Казалось, что она читает меня, пытается залезть в душу. Не выдержав, я отвел взгляд. По её тонкой линии вишневых губ пробежала ухмылка, она вновь затянулась. Дым отдавал ароматом ягод. — Зови его Смит. Итак, Мелиса, что ты нарыла? Может расскажешь? Наша собеседница укоризненно взглянула на Мэта. — Вы, западные люди, вечно спешите. Жизнь слишком коротка, она прекрасна в совокупности мгновений. Она медленно встала, затушив сигарету о пепельницу в форме черепа и раскурила новую. — Думаю, мистер Смит, наш общий друг уже рассказал тебе об этом заведении? — медленными плавными шагами она кружила между нами. — Немного, — я пытался вести себя естественно, — это бор… Публичный дом. — Публичный дом? — она надменно фыркнула, — это, мой дорогой, не простой публичный дом. Это — храм желаний, самых запретных, самых страстных, самых первобытных. Конечно, есть конкуренты, но я сделала так, чтобы он стал лучшим, чтобы мы знали с порога о желаниях клиента, — она подмигнула мне, делая вид, что не замечает закатывающего глаза Мэта. Сделала я? Выходит, это она владелица этого заведения? — Вижу, ты удивлен. Оу, Мэт не сказала тебе, кто же я такая? — Демон ты, вот ты кто. — проворчал Мэт и сложил руки на груди, — сатана с сиськами. Звонко смеясь, она погладила Мэта по голове. — Ты как всегда ворчлив, мой старый друг, — промолвила она, подходя ко мне, — но не такое уж я и исчадие ада, как ты говоришь. Да, хозяйка этого храма. Каждое движение девушки было наполнено грацией и плавностью. И властью. Кожа ловила эти зависшие в воздухе слова “Подчинись мне”, и от этого было не по себе. — Смит, я хочу кое-что тебе показать, — шепнула она мне на ухо, почти касаясь меня своими губами. От её голоса пробежали мурашки и волосы встали дыбом. Аромат корицы и вишни дурманил. — Посмотри и скажи честно, что ты думаешь. Выпрямившись, она закрыла глаза. Окно превратилось в огромный экран, транслировший картинку одной из комнат. Я невольно втянулся в кресло, ибо не ожидал увидеть нечто подобное: это была спальная. Большая двухспальная кровать словно из дорогого отеля, мягкая и комфортная, на которой лежала обнаженная худенькая девочка лет семи-восьми, покрытая синяками и кровоточащами ссадинами на руках и бёдрах. Она хрипло что-то говорила, срываясь на кашель, но не могла выговорить потому, что её душил покрытый потом голый толстый мужчина, лет семидесяти, параллельно пытавшийся пристроить свой чен у нее между ног. Кровать под её ягодицами была в крови. Картинка исчезла. Стена вновь превратилась в окно, за которым блестел ночной Иденнет. — Ну, дорогой, — Мелиса провелась своими холодным гладкими пальцами по моей шее, — как тебе? — И к черту, — я отпрянул от неё, поморщившись. — Я же говорил тебе, — Мэт спрятал взгляд. На его читалась неловкость и некое сожаление, — любые услуги за равноценную плату. — Да как ты можешь спокойно об этом говорить? Это же отвратительно! — Где? Там? Или тут? — Мелиса подняла одну бровь, — Там да, это отвратительно, более того, противозаконно. А тут — лишь исполнение чьей-то фантазии. — Какая разница, какого хрена вообще так делать? — Смитти, дорогой, а зачем природе рожать педофилов? Почему на свете жили такие люди, как Тед Банди, Эдвард Гейн, Джеффри Дамер, Андрей Чикатило?

Я молчал, стараясь не смотреть ей в глаза.

— Пойми, мой сладкий, мир такой, каков он есть. Если ты не дашь прорваться гною, то он либо нанесет большой урон, либо и вовсе отравит весь организм. Да, меня зовут демоном, но я не согласна, — она села обратно на диван. В её глазах, смотрящих на меня, проблескнула тень усталости и печали — Это был один из кардиналов. Ты думаешь, он не смог бы позволить себе сделать тоже самое и там, в реальном мире? Ты думаешь, он единственный такой? Нет, таких как он десятки, сотни, тысячи. Даже если я и демон, Смит, то единственный, кто сторожит ворота Ада. Мы все молчали. Мелиса и я смотрели друг на друга. Мэт, сморщив лоб, тёр глаза. — Та девочка… — Симуляция. Той девочке где-то… около двадцати, насколько мне известно. — Зачем ты это мне включила? — Мне было интересно посмотреть на твою реакцию. Знаешь ли, мне важно знать хоть что-то о людях, с которыми я имею близкий контакт. К тому же, люди очень интересно себя показывают, когда их выбивают из зоны комфорта. А теперь, — она повернула голову к Мэту, — поговорим о деле. Помнишь, ты хотел узнать о том человеке, с которым ты работал? Так вот, он — лишь мелкая сошка, работал на Серафимов. Судя по спешке, у вас проблемы, и они вами заинтересовалось. — Серафимы? — мой друг вскинул бровь в недоумении. — Они же против Сети, какого чёрта они суют нос в её дела? — Ну, Мэтти, все не так просто, как нам подают СМИ. Их агентура повсюду, но лишний раз Серафимы не высовываются, раз они в Сети — значит дело серьёзное. Что будете делать? — Вообще-то, я думал, ты нам поможешь выйти на них, но теперь я что-то не уверен. Мелиса откинулась на спинку дивана, закурив третью сигарету. — Давайте поступим так, — на несколько секунд её лицо утонуло в дыму, — я знаю, что Смита ищут Серафимы. Тебя, кажется, тоже. А ещё, я слышала, что по сети рыщут ищейки Иден-Тека, в поисках какого-то украденного файла. Мне показалось, что сердце остановилось. Меня ищет Эдем? А кроме него и Серафимы? Только сейчас, обливаясь холодным потом я понял, в какое дерьмо я влез и как крупно меня подставили. — Я куплю у вас файл. За сто тысяч долларов. Ну и, если кто меня спросит, я вас никогда в своей жизни не видела. — А если мы не хотим продавать его? — То тогда я сдам вас Эдему. Думаю, они щедро заплатят мне за молчание. Мэт медленно встал с кресла — Вот же ты продажная су… Не дав ему закончить свою мысль, в комнату вошли двое мужчин. Точнее, они материлизовались в ней. — Вы ещё кто?! Какого черта вы здесь делаете? — Мелиса в ярости вскочила с дивана. — Воля господня. Взявшись руками за челюсти, они начали разрывать свои рты. Плоть, тянулась и трескалась, а из утробы стал бить всепроникающий свет. Свет, выжигающий каждый нейрон моего мозга.





8. Ночное рандеву




Дождь нескончаемым потоком падал с темно-серого вечернего неба, словно Бог вновь решил устроить Великий потоп. Единственное но — он не учел современную ливневую канализацию. Учитывая географические особенности Петербурга, местные власти давно вложились в снижение риска наводнения. Тем не менее, на улице виднелись лужи самой разнообразной площади и глубины, которые так старательно обходили редкие прохожие в дешевых китайских дождевиках. — Когда я жила в Берлине, то ни разу не встречала настолько мерзкого дождя. А ты? — Хельга курила под козырьком кафе, рассматривая людей, проходивших на другой стороне улице. Подобная погода явно подпортила планы многим. — Ну, в Любеке они шли довольно часто, — Джек стоял рядом с девушкой, в точности как и она: прислонившись спиной к холодному стеклу витрины. — Только были не настолько омерзительно холодными. Хельга стряхнула пепел. На ее лице мелькнула ухмылка. — Согласна, — она сделала паузу, прикуривая успевшую затухнуть от висящий в воздухе сырости сигарету. Свет пламени антикварной бензиновой зажигалки осветил её лицо, сделав его черты более выраженными, что сделало ее еще более привлекатльным. Ничего в нём не выдавало ветерана войны, кроме, разве что, тонкого шрама от щеки до брови. Эта линия придавала некоего шарма и концентрировало взгляд на её голубых глазах. — Это не военный, если что, — сказала Хельга, которая, видимо, поняла ход мыслей Джека. — Его я получила до войны. Преступник при задержании полоснул. — Ты была копом? — Ага, — она смотрела вдаль, затем бросила окурок себе под ноги. — В одной из прошлых жизней. Ладно, пойдем, нам сейчас на монорельсе, потом на метро пересядем, а там пешком, до доков. — Так далеко? — Цена за анонимность. Мэт не хочет, чтобы можно было легко вычислить Берлогу, поэтому все встречи на другом конце города. Вот эта, как видишь, вообще в доках. В такую погоду, конечно, не хочется туда тащиться, но, в целом, я с ним согласна. Всё, идём. Она поправила свой плащ, пряча рукоять пистолета от любопытных глаз. Джек последовал за ней, размышляя о некой схожести Хельги с ним самим. — С чего вдруг? — голос Джесс в голове был привычно-задорным. Значит, всё впорядке, она справилась с навалившимися новостями. — Эй, — мысленно возмутился он, — если у тебя есть теперь больший доступ к моей… окей, к нашей голове, это не значит, что ты можешь читать МОИ мысли. — Ну ладно ладно, большой и злобный серый волк, не буду. Но так с чего ты считаешь, что вы похожи? — Не знаю. Смотри, она тоже не почти показывает своих эмоций, внешне, говорит не очень много, лишь по делу, без пустой болтовни. — Хочешь сказать, она такой же сухарь, как и ты? — Ну, не совсем, но допустим. — Ну, раз ты считаешь её безэмоциональным бревном, может, как-нибудь проверишь свою теорию? — в елейном голосе Джесс слышался некий вызов. — Да иди ты, — он ухмыльнулся, — я же не об этом. — Передавай привет Джессике, — Хельга заметила погруженный взгляд и ухмылку Джека. — Как она? — Всё в порядке, мы в норме, — Джек решил ответить за них двоих. — Ладно, братик, наслаждайся. Так уж и быть, оставлю вас наедине. Если что, я рядом, ты знаешь. — Мхм. За следующим поворотом показалась станция монорельса. Поезд должен был прибыть через двенадцать минут. Внутри было сухо и тепло, настолько, что клонило в легкую дремоту. Первым тишину нарушил Джек. — Хельга… — М? — А как вы познакомились с Нари? Девушка едва заметно вздрогнула. Весь её вид говорил о том, что она не хочет обсуждать эту тему, но что-то внутри нее все же заставило ответить. — Как ты знаешь, я была на Ближнем Востоке. В 61-ом я перешла из полиции в Бундесвер. Благодаря хорошему послужному списку мне повезло, — она ухмыльнулась, — отправиться через год в Эмираты. Летом 62-го там уже было неспокойно — попытка революции, бунты, правительство попросило у Евросоюза помощи, пообещав щедрые дары. Вот только, готовили нас к подавлению небольшого вооруженного восстания, а кинули в настоящую мясорубку. Хельга потерла свою металлическую ногу и выдержала небольшую паузу. — Нас было десять. Выжило двое — я и совсем новичок, рядовой. Нашу колонну подчистую разнесли, остатки пытались держать оборону, но это была бойня — у них хорошее вооружение, пулемёты, экспансивные боеприпасы, кумулятивные снаряды, а у нас обычные штатные штурмовые винтовки, да и в отряде только три человека имели опыт в боях. Ногу, — она похлопала себя по колену, — мне отстрелил снайпер: бедро просто оторвало — пуля, застряв в кости, взорвалась. Я отползла к машине, под ней новичок забился — в штаны наложил, уши закрыл, глаза вот-вот вывалятся от ужаса, трясется весь. Крикнула ему, чтобы не высовывался. Наложила жгут на культю, вколола что-то от кровотечения и боли, оперлась спиной о корпус машины, открыла дверь, удерживала позицию. Одна из пуль раздробила плечевой сустав. Когда не смогла держать оружие от потери крови, то просто закрыла глаза. Она посмотрела на табло — до прибытия оставалась минута. — Один из нападавших подошел ко мне, помню, уже почти отключалась. Ударил меня по локтю ногой, со всей силы, тот хрустнул, словно яичная скорлупа, я даже не закричала почему-то. Он говорит: “Оставьте, она уже труп”, — она с яростью просила окурок в урну, — Без акцента сказал, на чистом, сука, английском. Очнулась я уже через несколько недель в больнице, в Берлине. У меня сестра работает нейрохирургом в ENL, выбила для меня лучшие протезы в их экспериментальном проекте. Так мне часть тела и поменяли, а по запросу Бундесвера ещё и боевых аугментаций добавили. Смотри, наш поезд. Монорельсовый поезд тихо въехал под прозрачную крышу станции, снижая скорость. В окнах не было видно, лишь зайдя во внутрь, они увидели спящего мужчину бомжеватой наружности в углу вагона. — Как-то маловато людей, — задумчиво произнес Джек, усаживаясь подальше от незнакомца, вокруг которого висела в воздухе практически осязаемая аура перегара.

— Так сам же видел погоду. Но в центре побольше людей будет, мы же на краю города. Всю дорогу они молчали. Хельга смотрела, как за окном застройка становится всё более густой, лесопарковая зона сменялась огнями рекламных табло и транспортных автомагистралей. Заговорила она лишь в вагоне метро, в который и правда, несмотря на поздний час, был практически полностью заполнен. — Всё же всегда удивляюсь, почему в этом городе так мало китайцев. — А с чего их должно быть много? Хельга посмотрела на Джека как на полного идиота. — Блин, — она улыбнулась немного виновато, — я и забыла, что ты ничего толком не помнишь. После того, как американцы повсеместно начали строить термоядерные реакторы, тут наступила полная задница — нефть и газ как энергия моментально стали пережитком прошлого. Россия не выдержала такого удара по экономике, и наступили темные времена. Это в начале сороковых было, через несколько лет власть в стране сменилась и были заключены договоренности на создание Общей Азиатской Индустриальной Зоны, по факту, русские отдали в аренду за гроши Дальний восток и половину Сибири. С каждым годом у Китая становилось всё больше прав, и на данный момент, фактически, всё что восточнее Енисея — это Китай. Ну и, само собой, многие из них перебрались и в Европейскую часть, Питерский климат им не особо по душе, а вот в Москве, пожалуй, каждый четвертый с китайской кровью. Не смотри на меня так, я не расистка, просто они уж очень хитрые, не люблю с ними работать. — Да ладно, я и не думал. То есть, Россия — это колония Китая? — Нет. Контракты с китайцами позволили русским развить европейскую часть страны, так что тут жить довольно сносно стало. Русские неплохо поднялись во время Второй Арабской, заключали очень хорошие контракты на поставки оружия. Так что, до Урала — не колония. А после — черт его пойми, сплошная индустриальная зона. Станция назначения была пустой — ночью в районе доков редко кого можно было встретить из простых горожан. Их можно было понять, ибо перспектива быть ограбленным никому не привлекательна. Доки, населенные нелегальными мигрантами из различных уголков земного шара, везде одинаковы — рассадники подпольного бизнеса, наркоторговли и дешевых проституток с ворохом половых инфекций. Хельга осмотрелась, мотнула головой в правую сторону, указывая направление, и пошла, одновременно начав говорить: — Полгода где-то пролежала в госпитале. Привыкала к протезам, исправно посещала психиатра, была образцовой девочкой. Несколько месяцев отдохнула в Италии. А потом началась Вторая Арабская война. Весь Ближний Восток внезапно окатила волна стремительных революций, начались этнические чистки, без разбора начали вырезать всех, кто не был арабом и не ходил в правильную мечеть. Как и во время Первой Арабской, всё это совершалось под предлогом веры, геноцид стал богоугодным. ЕС, Россия, Штаты сразу ввели войска, половина Земного шара была в военном положении — то тут, то там гремели теракты, люди были запуганы до смерти. В одном из переулков слышалась ругань — двое пяьнчуг материли “желтожопых” на чем свет стоит. — Я воевала до января 64-го года. У нас было задание — зачистить одну из деревень, так как там базировались боевики. Задание мы выполнили, но в одном из домов была женщина с грудным ребенком. Мой командир прострелил ей голову. На лице Хельги читалась ненависть. — «Какая разница, боец, одной арабской сукой и её выродком больше или меньше. Думаешь я один так делаю? Да все так делают, начальство специально глаза закрывает. Ну и правильно, новых рожать некому будет». Его слова. Я перерезала ему глотку, взяла девочку и покинула Ближний восток. Мы подошли. Через дорогу стоял старый склад-ангар. Дверей не было, а в нескольких местах проржавевшей крыши виднелись дыры, через которые внутрь с грохотом вливались потоки нескончаемого ливня. Подходя ко входу, Джек размышлял над словами Хельги. Он и думать не мог, что у этой девушки такая богатая и кровавая история. А ведь внешне, в её повадках, ничего не говорило об этом, она казалась обычной, правда, слегка мрачной и молчаливой. — Ужас. — тихо сказала Джесс, — Это реально ужас. Я посмотрела данные о Второй Арабской после её рассказа — это была ужасная война, бойня. Экстремисты напоследок взорвали несколько АЭС, превратив Ближний восток и Северную Африку в радиоактивную пустыню. Вот после этого Европе и пришлось принять всех беженцев — оставить их там было бы ещё большим геноцидом. Хельга и Джек вошли в здание. Внутри было темно, но столбы тусклого света, пробивавшиеся через дыры в крыше, позволили разглядеть женскую фигуру, прислонившуюся к одной из обветшалых опор. — Я заждалась, вы долго. Она подошла к Джеку и Хельге. Информатор была низкорослой девушкой, на взгляд лет двадцати пяти — двадцати шести. На ней был черный полицейский плащ, который был, на удивление, абсолютно сухим. — Прости Лена, долго ждали транспорт. Матвей сказал, у тебя что-то есть для нас? — Ну, не совсем у меня. Кое-кто хочет с вами поговорить, точнее… После этих слов из темноты вышло одиннадцать человек. Десять из них были в костюмах хамелеонах — это объясняло, почему Джек с Хельгой не заметили их сразу. Одиннадцатая подошла к Елене. — Ты молодец, — сказала незнакомка, поправляя волосы со стеклянного шлема-забрала, закрывающего ей глаза. На ее теле был компактный экзоскелет, в левой руке она держала массивный бронебойный пистолет, ладонь правой лежала на рукояти катаны. — Ничего личного, — извиняясь сказала Елена Хельге, — они просто очень хорошо платят. Намного больше чем платили вы. — Кстати, насчет твоей оплаты. — Что-то не та… Договорить Елена не успела — её голова со стуком упала на пол, покатившись куда-то в темноту, с застывшим на лице удивлением. Тело дернулось, словно его ударило током, и свалилось уже навсегда безжизненным мясным мешком, угасающими импульсами заливая грязный бетон кровью. Воспользовавшись моментом, Хельга выхватила из-за полы плаща пистолет-пулемет, схватила ближайшего солдата и, ударом руки сломав ему шею, превратила в уже не живой щит. Отходя за укрытие, она пристрелила троих и заодно дала возможность Джеку вырваться из западни, спрятавшись за одной из колонн. Так же поступила и незнакомка. — Кого-то из них нужно взять живым, — прокричала она, стараясь не попасть под пули, которые выпускали друг в друга Хельга и стрелки. — Джеки, ты цел? — голос Джесс был полон волнения. — Да. Надо что-то делать. — Может вызвать копов? — И что мы им скажем? Да и, кто знает, может, копы не хотят знать о том, что тут происходит. Чёрт, я же хотел взять пистолет. У его ног раздался звук удара. Сложно было разобрать, какая именно, но Джек сразу понял — это граната. Прыгнув от неё в сторону, он сделал перекат, чтобы не упасть плашмя. Противники не ожидали такой реакции, двое стрелков смотрели в его сторону, опустив стволы автомата, трое вели огонь на подавление по позиции Хельги. В этот момент Джек понял, что сделал Итиро с его имплантом. Время замедлилось, но уже именно так, как было нужно ему самому. Спокойствие поглотило разум, рождая мысли, которые моментально трансформировались в действия. Джек прыгнул на одного из стрелков — того, кто кидал гранату. Пока тот хватался за автомат, киборг выпрямил ладонь правой руки и апперкотом ударил в челюсть противнику. Ладонь, словно нож по маслу, прошла сквозь ткани и пробила нёбо. Приложив все силы, Джек направил тело солдата в сторону его товарищей, атаковавших Хельгу. Стоящий рядом солдат начал стрелять, но он ещё не понял, что уже мёртв — Джек рывком добрался до него и свернул голову, уходя из под пуль, летящих уже в пустоту. Джеку стало понятно, что это не время замедлилось, а его мысли, рефлексы, действия стали молниеносны. Но размышлять об этом было некогда — тело первого убитого солдата только что сбило с ног его коллегу, поэтому оставшиеся начали разворачиваться в его сторону. Время вновь начинало ускоряться, а киборг был вдали от всех укрытий. Разбежавшись, он сделал подкат, сбив с ног солдата. Тот, падая, произвел очередь хаотичных выстрелов, ранив своего соратника в руку, и нелепо свалился. Джек перекатился в сторону Хельги, которая воспользовалась моментом, чтобы прикончить растерявшихся стрелков. Высунувшись из укрытия, она сделала ровно три выстрела — все в голову. Тишина. — Ты цела? — Да, но что ты сейчас творил?! — Хельга явно видела бой Джека. Тот не успел ответить — перед ними стояла та самая незнакомка с катаной. — А ты неплох, парень, но сможешь повторить со мной? — с этими словами ударом ноги в грудь она отбросила Хельгу на несколько метров. Экзокостюм усиливал в десятки раз каждое её действие. — Не ускоряйся! — неожиданно закричала Джесс, — Она как-то взламывает твои подсистемы, продержись, я пытаюсь отбить. Джек уклонился от нового выпада. Он попытался ударить девушку в живот, но та моментально перехватила удар и направила его в пустоту. Потеряв равновесие, Джек упал на холодный бетонный пол. — Ну, что же ты ждёшь? — рассмеялась его соперница. Она не стремилась вновь нападать. — Давай, прикончи меня. Встав, Джек ударил снова, но не во всю силу. Как он и ожидал, его соперница вновь молниеносно перехватила инициативу, отправив металлический кулак в пустоту. — Давай! — срывающимся голосом прокричала Джессика. — Бей в шлем, она потеряет контроль! Он глубоко вдохнул и его тело вновь накрыло убийственное спокойствие. Джек вложил часть остаточной энергии в разворот и полным движением корпуса придал максимальную силу удару. Девушка пыталась увернуться, и, так как их скорости были равносильны, ей это почти удалось, но в какой то момент она резко остановилась и удар прошел по касательной, разламывая часть шлема на осколки. — Как… Тебе… — девушка застыла в одной позе, медленно дрожа. — Я взломала ее экзоскелет, заблокировав управление. Она в нём как в панцире. В паре метров от них встала Хельга. Судя по её походке и тому, как она держалась за бок, у нее были сломаны рёбра. Хромая, она подошла к ним. — Кто вы такие? Кто вас нанял? Как вы вышли на нас? — Хельга приставила к виску наемницы пистолет. — Я поняла, откуда вы узнали о Проекте 27, — глаз девушки, который стал виден после поломки шлема, смотрел в лицо Джека. — Ты и есть Проект 27. Но ты же должен быть давно мёртв… Джек дрогнул. Левой рукой схватил её за горло. — Говори, что ты знаешь! — его трясло то ли от ярости, то ли от дикой усталости. — Выкладывай! На улице, вдалеке, начали звучать сирены. Звук приближался. — Чёрт, полиция, — в голосе Хельги промелькнуло беспокойство.

Наёмница пыталась дернуться, но вдруг упала и после пары секунд конвульсий перестала шевелиться. — Я добралась до нейроинтерфейса. Она без сознания, часа три-четыре проваляется, валите пока есть время. — Джессика отрубила её на несколько часов, — объяснил Джек ничего не понимающей Хельге. — Ты как, идти можешь? — Всё в порядке, — она попыталась улыбнуться, но сразу же схватилась за бок, — но придется взять больничный на пару недель. — Хорошо. Сколько нам пешком до убежища? — Часа два, два с половиной. Зачем пешком? Если хочешь уйти от возможного хвоста, мы можем проехаться по другим станциям, я знаю варианты. — Не думаю, что прохожие нормально отреагируют на нашу компанию. — В смысле? Джек взвалил на плечо тело наемницы, которое, на удивление, было не очень-то и тяжелым. — Она пойдет с нами.





9. Изделие 34





Хорошо, что у Мэта на кухне был большой запас льда, иначе синяка мне было не избежать. — По виду и не скажешь, что у тебя такая тяжелая рука, — сказал я Ане, которая виновато смотрела на меня. — Ну прости, Лёш… — Да ладно, ты же жизнь нам спасла, — ответил я, пытаясь незаметно стереть свои слюни с кофты. Анна следила за нами с момента погружения и в тот момент, когда произошла западня, она попыталась вытащить нас из сети. Так как программно это не удалось, Аня, не долго думая, оборвала кабели и как можно быстрее сняла с нас шлемы. Так как это мне не помогло и я продолжал с безумным криком корчиться на полу, то словил бодрящий удар кулаком в челюсть. Матвей уже о чем-то спорил с Итиро, разглядывая какие-то данные на его терминале. — Я никогда не видел ничего подобного, — устало говорил Мэт, вытирая запекшуюся кровь под носом, — я знаю, что для первого поколения шлемов писали низкоуровневый код, который вызывал лютый перегрев и заставлял взрываться конденсаторы, но разработчики быстро выпустили обновление. Но это — иной уровень. Понятия не имею, что это могло быть. — То же самое, что убило людей во время атаки на Иденнет, — встрял я. — Точь в точь те же ощущения, ни с чем не перепутаешь. Я же говорю, если бы не Аня — мы бы лежали мертвыми. Все повернулись в мою сторону. Мэт присвистнул. — Ну и дела. Ань, у нас остались какие-то следы атаки? У тебя есть логи со шлемов? — Да, погоди, сейчас поищу, что-то должно было остаться, — она развернулась в кресле к своему терминалу и начала отбивать команды, бегая пальцами по клавишам. По мониторам плыли какие-то цифры, куски кода, фрагменты визуальной информации. — Мне нужно время, пока лишь точно могу сказать, что автор всего этого — гениальный программист и разбирается в особенностях работы мозга. — И эта информация сужает круг поиска до нескольких десятков миллионов человек, — проворчал Мэт. — Ладно, найти автора — нереальная задача. Надо хотя бы понять, как это дерьмо работает. — Матвей. — Что? — он отвлекся от своих мыслей и посмотрел на меня. — Как думаешь, Мелиса жива? — Черт её знает. Надеюсь, что всё же сдохла, — вспомнив предательство, Мэт побагровел и сжал кулаки. — Беспринципная сука. Мы все замолчали. Нари помогала Ане, сев рядом, Мэт вышел из комнаты, Итиро разбирал наши разломанные шлемы, а я просто лежал в кресле, положив на лоб пакет со льдом. — Я глянула, что творится в Сети, — сказала Аня, когда Матвей вошел в комнату. — Официально — всё тихо. Никто не в курсе про нападение, но Неоновый демон сейчас закрыт, якобы на техобслуживание. Видать, кто-то из шестерок Мелисы не дал подняться шумихе. Но это временно, ибо Мелиса пока не появлялась, среди руководящего персонала клуба сумятица — я перехватила фрагмент их переговоров и кое-что смогла разобрать. Видимо, она всё же мертва. — Надеюсь, хотя новость не слишком радостная и для нас, — Матвей поставил на стол бутылку виски и четыре бокала-тамблера, которые он принес с кухни, — Потому, что все, кто хоть что-то знает о украденном Алексеем файле, — умирают. Сначала его информатор, потом попытка убрать нас, затем Мелиса и снова мы. Для Серафимов мы сейчас мертвы, это плюс. Не будем им пренебрегать. Рвем на время все старые контакты и поддерживаем легенду. Он разлил виски, взял мой пакет со льдом, разорвал и разложил лёд по бокалам. Затем протянул каждому, кроме Нари. Та демонстративно закатила глаза и продолжила работать. — Второе, — продолжил Матвей, — логично полагать, что файл — собственность Иден-Тека, раз его агенты внезапно активизировались в сети. Раз уж мы в такой заднице, то надо сперва понять, что это за файл, какой ценностью он обладает на самом деле и лишь потом говорить с Райской корпорацией. — А может просто сразу продадим его? — сказал я. Мне абсолютно не хотелось всё усложнять. — Либо перекупщикам, либо Эдему, напрямую? Запросим пятьсот тысяч долларов, думаю, они раскошелятся. Матвей вздохнул, сделал глоток из стакана, затем, спустя секунд десять, посмотрел на меня. — Лёша, я тебя понимаю. Ни мне, ни кому из сидящих здесь не нужен геморрой. И я бы с радостью согласился с тобой, но пойми, Иден-Тек — это одна из крупнейших корпораций планеты. Как ты думаешь, им понравится, если мы голословно будем диктовать им правила? Мы должны понять, с чем имеем дело, позаботиться о безопасности, понять суть файла и лишь потом думать о деньгах. Может, нам будет лучше продать его какой-то другой корпорации? Не стоит спешить, мой друг, иначе ещё больше дров наломаем. — Ладно, — вздохнул уже я, — ты прав. Все задумались над сказанным, распивая виски. У него был необычный сладковатый вкус, с ароматом ванили и, как мне показалось, кофе. Я украл файл у Иден-Тека, меня хотят убить внезапно появившиеся террористы и явно накопились вопросы у властей. С одной стороны, я в полной заднице. С другой стороны, для террористов я мертв, мы все ложимся на дно, меняем личности и исчезаем уже и для Иден-Тека. С оборудованием Мэта в этом нет проблем, а мой основной аккаунт не активен с момента атаки. Для компании я вполне мог оказаться жертвой той атаки, они же не будут проверять российские морги и больницы. Выходит, все не так уж плохо. К тому же у нас в руках потенциальное сокровище, осталось лишь суметь открыть сундучок. Правда, сейчас это скорее Ящик Пандоры. Либо размышления, либо выпитый виски, заставили меня успокоиться. По телу пробежало приятное тепло, и я просто лежал, закрыв глаза. — Матвей, — внезапно крикнула Нари, — смотри! Она ткнула пальцем в один из мониторов на стене. Там было изображение с камеры в подсобке кафе, в котором только что, войдя через задний вход, оказались Хельга, Джек и незнакомая девушка, которую он тащил на себе. Троица шла к лифту. — Это ещё какого чёрта, — крикнул Мэт, подходя к главной двери, достав откуда-то пистолет. Гермодверь отодвинулась в сторону и троица только что прибывших ввалилась в комнату. Все они были изрядно потрепаны, девушка, которую тащил Джек, была без сознания. Не делая остановок и ничего не объясняя, они двинулись к другой двери, покинув помещение. — Да какого хера сейчас… — Нас ждала засада, твой информатор нас предала. Она мертва, все мертвы, эта девушка — командир отряда, который на нас напал, — выпалила Джессика, внезапно материализовавшаяся рядом со мной, чем заставила вздрогнуть от неожиданности почти всех в комнате. — Пойдемте с ними, в тренировочной зал. И исчезла — А сейчас то куда она пропала? — недоуменно спросил я. Все вокруг уже вскочили со своих мест. — Её голограмма активна только в этой комнате. — ответил мне Мэт, который пропустил меня в кухню. — В других проекторов то нет. По пути в зал никто не проронил ни слова. Зайдя туда, мы столпились у двери, наблюдая за происходящим: в центре комнаты стоял стул, на котором сидела неизвестная девушка. Джек привязывал её руки к спинке, Хельга сидела напротив, держась за бок. Выглядели они все неважно, лицо Хельги было раскрашено многочисленными ссадинами и неглубокими порезами, говорила онаа сквозь зубы, периодически шипя от боли. Металлическая поверхность правой руки Джека была вся в запекшейся крови — явно не его, ранений я не заметил. Пленница на вид была наиболее целой из них, у неё был поврежден лишь костюм, какой-то непонятный шлем, вживленный в череп, напоминающий древние очки виртуальной реальности, был сломан пополам. — Готово? — Хельга, взглянула на Джека. Тот молча кивнул и встал за ней. Внезапно пленница забилась в судорогах на несколько секунд, вскрикнула и очнулась. Попытка освободиться обернулась неудачей — она лишь чуть не свалилась со стула. — Вы законченные идиоты, раз притащили меня сюда, — она говорила с легким английским акцентом. Хельга ухмыльнулась. — Хотя, нет, — она осмотрела комнату, каждого из нас, — я ошиблась. Надо же, вы додумались отрубить мой канал связи. И что теперь? — Теперь, — голос Хельги был ледяным, — ты расскажешь нам кто ты, на кого работаешь и в чем заключается суть твоего задания. — Какой мне интерес? Вы всё равно меня убьете. — Будешь говорить, не убьем. Вырубим, выбросим за городом, и вали куда хочешь. — И не тяни время, — сказал Джек, — твой работодатель не знает, где ты. Мы отключили систему слежения как только вышли со склада. Издевательская ухмылка на лице пленницы пропала. На мгновение проскочила ярость, затем какая-то странная, нездоровая безмятежность. — А ты неплох, Двадцать Седьмой. Значит, у них всё получилось? — О чем ты говоришь, — нервозность Джека проявлялась все ярче, — что всё это значит? — А ты ещё не понял? Тебе ещё не сказала твоя помощница? Спроси, думаю, она уже догадалась. Джек замер, смотря куда-то в пол. Затем вновь поднял глаза — в них читался шок. — Что она несёт? — Хельга посмотрела на Джека. — Джесс говорит, что наша пленница имеет функциональную схожесть со мной. Её тело облачено в высокотехнологичный боевой экзоскелет, а в мозг вживлен нейроинтерфейс, позволяющий ментально воздействовать на электронику при помощи боевого искусственного интеллекта, расширяющего её психические способности. — Короче говоря, он хочет сказать, что часть моей психики расширена за счет интерфейса человек-машина. Синтез реальности и Сети, почти как он, — Пленница кивнула в сторону Джека. — Но зачем? — недоумевая спросил Мэт. — Затем же, зачем и Двадцать Седьмому. Мое кодовое имя — Изделие 34. Пусть и не такая продвинутая, как наработки в нём, но созданная для тех же целей. Я — следующее поколение, но без экспериментального функционала. Как же ты в итоге сбежал? — пленница смотрела в глаза Джеку. — Все считали, что ты сдох, они же уничтожили корабль в море. Джек промолчал. — Так, погоди, погоди. Вы спрашиваете, на кого я работаю, но у вас есть Двадцать Седьмой. Вы же все могли узнать у него? Джек продолжал молчать. Теперь он стал центром внимания всех находящихся в комнате. — Хотя, — пленница улыбнулась, — я всё поняла. Ты был в старой лаборатории, а затем пришел сюда, так? Скорее всего, ты ничего не помнишь, иначе зачем тебе искать информацию о самом себе? Теперь я поняла, почему внезапно умер Кауфман — мы думали, что он хочет всё рассказать СМИ и прокололся, активировав устройство самоуничтожения, а оказывается, это ты на него надавил. Забавно. Внезапно мое внимание привлекло, что белок глаза пленницы наполнился кровью. Да и по её костюму пробегали едва заметные волны. — Эй, а, почему она… Я не успел закончить фразу — Изделие 34 быстрым рывком разорвала веревки, схватила стул и кинула его в Джека, отбросив к стене. Затем, со скоростью гепарда, рванула в сторону двери, раскидав нас всех на пол. Всё это произошло так быстро, что я едва успевал разглядеть её движения. Через несколько секунд за ней с такой же нечеловеческой скоростью выбежал Джек. — Как они это сделали?! — голос Нари был полным удивления. — Аугментации, — коротко ответил Итиро, хватая упавшую со стойки катану и выбежал из комнаты. — Аня, Нари, останьтесь с Хельгой, помогите ей. Алексей, держи и идем, — Мэт протянул мне пистолет, который был у него в руках, а сам открыл шкаф в углу и взял автомат. Судя по разгромленной кухне, часть сражения проходила здесь. Мы подняли оружие и вошли в главный зал. Итиро мы увидели не сразу — он валялся в куче разбитых мониторов Анны. Девушка старательно пыталась проломить головой Джека стол. У того уже не было сил сопротивляться. — Подними руки! — крикнул Матвей, наведя на неё дуло автомата. Я также держал её на мушке. — Как скажешь, — она нацелила откуда-то взявшийся в её руках пистолет в сторону Мэта. — Тебе не выйти отсюда. Дверь заблокирована, наверху — отряд из двадцати человек, — он слегка преувеличивал, персонала было немного меньше. — Я по прежнему предлагаю тебе сдаться и начать говорить в обмен на жизнь. — Какой же ты добряк, — девушка села на диван, по прежнему целясь в Матвея. Вы-то может и оставите меня в живых, но не эти корпоративные ублюдки. Они не любят ошибок. Лицо девушки изменилось, вся напряженность спала, она поникла, расслабилась, в глазе, проглядывавшего через дыру разрушенного шлема, читались усталость и разочарование. — Двадцать Седьмой, а знаешь, я тебе завидую. Ты забыл про то, что сделали с тобой. Я же всё помню. Они до сих пор думают, что ты мёртв. Мой тебе совет — забудь про поиски. Вместо меня придут другие. Я знаю, на что они способны. Живи обычной жизнью, раз у тебя появился второй шанс. Не просри его. — Брось оружие и мы… Никто из нас не успел отреагировать. Мы не были к этому готовы — ни физически, ни морально. Мы с Матвеем были слишком далеко, Итиро только поднимался на ноги, а Джек по-прежнему лежал у стола. Пленница просто приставила пистолет к своему подбородку и нажала на курок. *** Когда мы бросили последнюю горсть земли, уже наступило утро. Анна с Хельгой остались отмывать кровь со стен и пола, заперев Нари в своей комнате, чтобы лишний раз не травмировать той психику, а Итиро был не в состоянии идти. Поэтому закапывать тело поехали мы с Матвеем и Джеком, который после боя очень быстро пришел в себя. Несмотря на его бодрость, мне казалось, что все дело в его боевых импланты, эффект от которых скоро кончится. — Теперь она исчезла, как и я когда-то, — сказал Джек, когда мы закончили с погребением. — Есть ли ещё такие же? Если я двадцать седьмой, а она — тридцать четвертая, то значит есть еще кто-то, заполняющий этот числовой отрезок? — Хочешь узнать? — Мэт убирал лопаты в машину. — Если только без вашей помощи. Не хочу больше ставить вас под удар. — Думаю, рано или поздно, наш информатор всё равно нас предала бы, таковой оказалась ее натура. Просто теперь мы все поняли важный урок — никому из чужаков больше нельзя доверять. Справляться только своими силами. Мы сели в машину. Путь назад занял больше времени — кроме традиционных петляний мы стояли пару часов в пробке при въезде в город. Слишком много всего, слишком. Атака, бегство, подстава, самоубийство на моих глазах, после которого в голове каждого крутился вопрос: зачем? Шок начал проходить, адреналин плавно вымывался и я чувствовал, что как только моя голова коснется подушки — вырублюсь часов на пятнадцать. Когда мы зашли в Берлогу, ничего уже не напоминало здесь о смерти, лишь неработающие терминалы и битая техника служили памяткой о сражении. Матвей позвал всех на кухню и достал семь бутылок пива. Нари, возмущавшаяся тем, что её продержали несколько часов взаперти и даже не выпускали в туалет, притихла, осознавая серьезность момента. Просто молча приняла бутылку от Мэта. Все молча пили пиво за общим столом, каждый думая о чем-то своём. Первым заговорил я. — Что будем делать дальше? — я чувствовал, что каждый задавался этим вопросом. Мэт сделал глоток, окинул взглядом всех нас и выпрямился, расправив плечи. — То, что нам остается — искать ответы.





10. Шифр Цезаря




К февралю я начал терять счет времени. Всё это слишком сильно затянулось.

Прошло пять месяцев с момента кражи файла, и попытки расшифровать его практически не сдвинулись с мертвой точки. Постепенно мы начали терять надежду на успех, стали уделять больше времени насущным делам. Все, кроме Мэта.

Мы волновались за него — дешифровка стала его идеей фикс. Неудачи били по его самолюбию, он бросил вызов самому себе, с целью доказать собственную компетентность. Попытки убеждения оставить эту затею принимались в штыки. Первые два месяца Матвей спал по четыре часа в сутки, похудел килограмм на двадцать и был похож скорее на мертвеца, чем на живого человека. Он сливал все свои деньги на различное оборудование, не приносящее никакой пользы. Совместными усилиями нам удалось донести до него, что всё это превращается в нездоровую затею, к чему он всё же прислушался, пусть и не сразу, хотя так и не бросил работу над файлом окончательно.

Дела постепенно стали налаживаться — в Сети нас считали мертвецами. нам пришлось сменить все аккаунты, порвать старые связи, стать новыми личностями. Первые месяцы мы были на самом дне — как в финансовом так и в психическом плане. Иденнет практически не приносил дохода, нам пришлось резко урезать свои аппетиты и перейти в режим экономии — это стало мощным ударом, повергших большинство в депрессивно-апатичное состояние. Но, к счастью, это длилось не долго: сначала Джек и Хельга стали отличным рабочим тандемом, выполняя работу по найму, затем делооборот в Сети пошел в гору, что в итоге, смогло поднять наши доходы даже несколько выше, чем до нападения.

За всё время, проведенное в ней, Берлога стала мне новым домом, а ребята — семьей. Я стал своим среди команды, как и Джек. Общая цель сплотила всех нас, но больше всего я сблизился с Джесс. Она стала моей верной напарницей в Иденнете, всю работу мы делали сообща. Оказывается она являлась весьма способным Архитектором, понимала сущность Сети куда лучше меня, потому я выступал в роли костолома, пробиваясь через уровни защиты, а она в роли хирурга, тщательно находя необходимые крупицы информации, причиняя наименьший вред окружению. После работы, Джесс открывала мне Иденнет с другой стороны, с той, в которой жила она: гигантский метрополис, полный красоты и очарования, а не выгоды, бесконечных развлечений и запретных услуг, который знал я. Мы смотрели на цифровое ночное небо за чертой города, пили прекрасный эль в старинном английском пабе, пытались поймать белок в китайском зоопарке и купались в диком морском заливе. И всё это время не мог, боялся, признаться себе, что влюбился в Джесс. Я понимал, насколько это глупо, что мы из разных миров, по обратные границы реальности, но в такие моменты я задумывался, чем же по факту является реальность? Не окружающая ли нас действительность? И если нас окружает симуляция, что ей мешает быть реальной, пусть и субъективно, персонально для нас? В конце концов, и материальный мир формируется лишь у нас в голове, после обработки данных, полученных от органов чувств. Попытки переубедить себя, что всё это временно, оканчивались пониманием, что это самообман, и, боясь испортить нашу дружбу, держал в тайне мои чувства к ней. Так было лучше.

Этим утром я застал Мэта сидевшего на корточках в кубрике, так мы называли общую рабочую комнату, устанавливающего какую-то массивную конструкцию. — Доброе утро, чем опять занят? — я сел на ближайшее к нему кресло.

— Привет Лёх! — сегодня Матвей был на удивление довольно радостным. — Будь добр, подай мне вон ту массивную хреновину справа от тебя.

— А что это? — спросил я, протягивая ему полуметровый цилиндр,

— Квантовый процессор.

Я рассмеялся.

— А я то думал, ядерная бомба. Ну, так всё же, что это?

Мэт повернул голову и с недоумением посмотрел на меня.

— Я же тебе ответил, чего смеешься?

Несколько секунд мой мозг не знал, как отреагировать. За меня это сделала Анна, только что вошедшая в комнату.

— Ого, — она была потрясена, — это же огромные деньги.

— Не такие уж и огромные, — заворчал Мэт. — Разумные, всего-то пол ляма зеленых.

— СКОЛЬКО?! — одновременно со мной удивленно спросила Аня. — Да тише вы, расшумелись.

— Откуда у тебя столько денег?

Мэт замялся.

— Взял из общего фонда Берлоги. Ну и должен еще кое-кому остался.

Аня побледнела и осела в кресле.

— Матвей, — едва шевеля губами сказала она, — а на что мы дальше то будем жить? Да и такой платёж привлечет внимание властей к кафе, ибо откуда тут могут быть такие транзакции?

— Вы забыли, что у нас есть задача? Дело, из-за которого мы чуть не погибли? Если вы давно уже сдались, это не значит, что сдался и я, — казалось, ещё чуть чуть и Мэт взорвется. — Затянем пояса, ненадолго. Уверен, с этой штукой мы сможем наконец достичь успеха. И да, платёж я провёл не через кафе, забейте. А теперь, будьте добры, оставьте меня, не мешайте работать.

— Лёш, — Аня тяжело вздохнула, — пойдем на кухню, дождемся остальных.

Сказать, что она была расстроена — ничего не сказать. Казалось, что вселенская усталость в один миг навалилась на нее, словно высокогорная лавина на одинокого альпиниста.

— Это до добра не доведет, — произнесла она, наливая себе бокал виски, что на неё совсем было не похоже. — Сначала просто одержимость, но теперь он потратил все наши сбережения на новую бесполезную игрушку!

— Ну, почему сразу бесполезную, — хоть внутри меня тоже разливалась волна досады и разочарования, я всё же пытался подбодрить ее. — Это же квантовый суперкомпьютер. Любой взлом, любая симуляция теперь будет проходить в сотни раз быстрее. Не бойся, Анют, он окупится.

— Но через сколько? Полгода? Год? — она закинула в бокал лёд. — Лёша, пойми, он на этом не остановится. Матвей начинает терять границу разумного.

Её умоляющий взгляд был обращен ко мне.

— Ты же хочешь ему помочь?

— Конечно, что за вопросы!

— Тогда продай файл.