Раны буду лелеять позже. Мысленно призвала куда-то откатившегося Снога. Посох в руке. Вскочила на него, от следующей атаки Глории ушла вверх и с воздуха сбросила на девушку склянки с зельями, словно бомбы.

Несмотря на напряженность ситуации, захохотала, когда одна из склянок, разбившись, окатила Глорию вонючей субстанцией — для спасения от этой дряни я и надела маску. Златовласка зажала нос рукой, но долго без воздуха она не продержится. А хохотала я потому, что из-за побочного свойства зелья волосы и лицо девушки окрасились в розово-коричневый. Шевелюра Глории встопорщилась и зажила собственной жизнью — паразиты мигом освоили новый «дом», локоны бывшей златовласки извивались, словно змеи, а на самом деле это работа червей, волосяных глистов. М-да. Ничего, выведет за пару дней, а естественный цвет волос вернется после первого же похода в душ.

Несмотря на веселье, не отвлекалась и споро сформировала заклинание собственного светового роя. Посмотрим, как сама Глория с ним справится.

Да-а, хорошо справилась, не то что я. Она окружила себя защитной воздушной сферой с легким синим оттенком. Я такого способа даже не знала.

В ответ девушка прицельно запустила в меня самонаводящимися ледяными стрелами. Отбить отбила, вот только за посох не держалась, потому и слетела с него, чувствительно приложившись о землю. Заметила, как на меня несется разъяренное розово-коричневое нечто со вздыбленными волосами. И страшно, и смешно.

На сей раз Глория сама навязала ближний бой. Я уже изрядно побита, отвечала не лучшим образом. В руках девушки парные мечи. Удар, еще удар… Блокировала их верным посохом, материализовавшимся в руке сразу, как на меня напали.

Бой вышел жестким, толком и артефактами не успевала пользоваться, только защитными. Физические атаки сменялись магическими, скорость, с которой девушка формировала заклинания, просто поражала.

Златовласка теснила меня, и в какой-то момент я поняла, что у меня больше нет сил. По всему телу раны, я истекала кровью, вновь валяясь на земле, а Глория готова нанести последний завершающий удар. Нет, не чтобы убить, — целилась в основном в руки и ноги, стремясь лишить меня возможности двигаться. Отбивалась уже не я, скорее посох, направляя меня.

Противница на время прекратила атаки, плетя еще одно заклинание. Что-то серьезное, судя по довольному лицу, — я видела, как она ликует, предчувствуя скорую победу. Попыталась нащупать на шее и руках что-то из артефактов и с ужасом поняла, что все мои заготовки закончились.

Что делать? Глория любое заклинание формирует быстрее меня. До технического окончания дуэли наверняка осталось не так много, пора выкладываться до последнего, иначе мне конец. Надеюсь, это хоть немного поможет, а если нет, я стану беспомощной, как котенок.

Древнее заклинание из тех, которым когда-то обучил меня Неш. Сильное, энергозатратное, зато быстро создающееся.

Мы ударили почти одновременно. Когда два мощных заклинания столкнулись друг с другом, я зажмурилась и, как велит техника безопасности, упала на землю, закрыв голову.

Тишина.

Медленно убрав руки, сначала подняла голову, потом, кряхтя, осторожно встала. Между мной и Глорией дымилась глубокая воронка, Златовласка в отключке.

Раздался сигнал окончания дуэли. Да ладно, я выиграла?!





ГЛАВА 17




С дуэльного поля я буквально выползла. Физически чувствовала себя ужасно, а в душе ликовала. Плевать мне на раны и усталость, я победила! И кого? Глорию! До сих пор не могла поверить. Нереально.

Меня подхватил на руки Неш.

— Умница! Я тобой горжусь, — он запечатлел на моих губах легкий поцелуй. — А теперь срочно лечиться.

Со стороны поля вдруг раздался леденящий душу вопль. После окончания поединка к покрашенной златовласке подбежали несколько лекарей, привели ее в чувство. И теперь она очнулась и, видимо, осознавая проигрыш, с лютой ненавистью смотрела мне в глаза и кричала словно раненый зверь, загнанный в угол, но еще не побежденный.

— Идем. — Неш повернулся так, чтобы я больше не видела Глорию.

— Мне надо подлечиться за перерыв и забрать запасные артефакты из домашней мастерской. Еще и переодеться, эти тряпки уже никуда не годны. — Я расстроилась. — А у меня и запасного такого костюма нет…

— Больше никаких дуэлей. Три победы у тебя есть, и ты автоматически переходишь на следующий курс.

— А как же рейтинг? — возмутилась я. — Он тогда не вырастет, а с третьего курса могут отчислить за низкие показатели.

— Ерунда. Как правило, отчислять не успевают. Действует естественный отбор. Слабых убирают сами студенты. Ты же не слабая, это теперь всем понятно. Так что даже не проси, больше никаких дуэлей сегодня. Здоровье важнее.

— Тиран! — улыбнулась я.

— Еще какой.

Подлечив на скорую руку, Неш ненадолго оставил меня у камер хранения, а сам пошел уладить формальности с моим техническим выбыванием из испытаний. Друзья тут же подошли поздравить с серьезной победой. Стефа утешила, сказав, что за последние два боя мне наверняка начислят хорошие очки, так что последней в рейтинге я точно не буду.

Достав из камеры хранения артефакты, которые запрещалось брать на дуэли, не спеша цепляла их на себя, когда за спиной вдруг раздались предупреждающие крики. Обернувшись, с удивлением уставилась на светящийся золотым настоящий ураган, несущийся на меня, но сделать ничего не успела, даже надеть кулон Неша, защищающий от смертельно опасных ситуаций.

Меня попытались закрыть Стефа с Инградом, но ничего не вышло. Заклинание просочилось мимо них, словно и не заметив, и вонзилось мне в грудь.

— Умри! — громкий властный приказ.

Я узнала голос. Глория.

Согнулась пополам, меня словно сжигало изнутри.

Все закончилось, так и не начавшись. Горячая агония сменилась приятной прохладой.


Осознала, что лежу на мужских руках, ставших такими родными, которые болезненно сильно меня сжимали. Рядом надрывно рыдала Стефа, где-то в отдалении хохотала Глория и орал Инг. Чувствовала себя нормально, только запястье болело. Скосила на него глаза. Когда-то подаренный мне отцом Инграда браслет, который я надела самым первым, выглядел теперь обугленной черной полоской, на коже под артефактом и рядом тоже страшный ожог. Но это не так важно, главное, что жива.

Посмотрела на Вейтара, что так и держал меня на руках. С силой сжатые веки, и сам словно окаменевший. Странно… Протянула руку и погладила его по щеке. Неш открыл глаза. Боль, горечь и… удивление — вот что отразили за одно мгновение эти невозможные синие глаза. Я люблю Неша. Очень люблю. Как я раньше этого не понимала?

Несколько секунд ничего не происходило, потом Неш резко прижал меня к себе и еле слышно прошептал:

— Живая…

— Не так-то просто от меня избавиться, — хмыкнула в ответ. — Я тебя люблю.

Я это сказала! Хотя слова сами вырвались, что-то не давало держать эту истину в себе.

— Я тебя больше.

От счастья хотелось закричать, но я лишь крепче прижалась к Вейтару, пряча лицо у него на груди. На щеках мокрые дорожки — это слезы облегчения и радости.

— Она жива! — вскрикнул кто-то неожиданно громко.

Знакомый голос. Каян. Почти сразу в ответ послышался женский вопль:

— Нет! Невозможно! — Глория.

Над ухом сразу прекратились рыдания Стефы — необычно сильные эмоции для снежной королевы. Чуть всхлипывая, она прижалась к моей спине и обняла нас с Нешем.

— Я так испугалась! — призналась подруга, помолчала, подумала, потом гневно воскликнула: — Я убью ее!

И начался цирк. Глория рвалась ко мне, друзья рвались к Глории. Особенно усердствовали Инг, Кимет и Стефа. Капитан по троллингу появился, видимо, уже после нападения Глории. К моей сопернице, которую преподаватели всячески пытались удержать и увести, стали подтягиваться сторонники, чтобы освободить и защитить, к моим друзьям в качестве поддержки тоже подходили однокурсники. Происшествие грозило вылиться в массовую драку, но, к счастью, ее удалось избежать.

Утихомирил всех Неш, командным голосом построив студентов и преподавателей. Во время разбора полетов таскал везде меня с собой на руках, не доверяя никому, даже подоспевшим лекарям. Глорию под конвоем магистра Аурики и еще нескольких преподавателей уже собирались увести в местные казематы, чтобы там дожидалась прихода городской стражи, но тут на сцене появился ректор.

Иллюзия главы академии была как всегда безупречна, вот только мне под ней открылся совершенно другой мужчина — старый, уставший, взволнованный.

— Приказываю отпустить студентку Глорию Двига, — произнес он непререкаемым тоном. — Я сам с ней разберусь и накажу.

— Боюсь, многоуважаемый ректор, вопрос о ее наказании уже не в вашей компетенции, — ядовито заявил Неш и приказал: — Увести.

Ректор Трош заколебался. Видимо, не желал выносить конфликт с Нешем на всеобщее обозрение, но глаза нарифе грозно сверкали, впрочем, Вейтар тоже смотрел с угрозой.

Окружавшие Глорию преподаватели замешкались, раздумывая, чей приказ выполнять, и только Аурика положила руку на плечо девушки, решительно направляя ту в сторону академии. Это действие повлекло роковую ошибку Глории.

— Папа, скажи своей любовнице, чтобы не притрагивалась ко мне! — вскричала она и обратилась уже к Аурике: — Рада, что у меня проблемы, да?

Пораженная, я едва рот не открыла, не зная, чему больше удивляться: тому, что Глория — дочь ректора, или что магистр Аурика с ним «дружит».

Ректор покраснел и, бросив извиняющийся нежный взгляд в сторону бывшей воительницы, опустил глаза.

— Глория, магистр Аурика моя жена, и тебе нужно обращаться к ней уважительно. Она такая же кирифе, как и ты.

Ох ты! Вот это да! Теперь многое становится понятным — и почему Глория задирала Аурику на занятиях, и почему та игнорировала. Мачеха и падчерица, причем не с такой уж большой разницей в возрасте.

— Бедная Аурика, — прошептала Нешу на ухо, — попасть в такую семейку врагу не пожелаешь. Одного не пойму, как Аурика согласилась выйти за него? Ладно внешность, все равно настоящую не видно, но характер-то не скроешь.

— Любовь слепа, — лукаво прищурившись, ответил Вейтар. — У меня тоже тот еще характер, но видишь, никуда ты от меня не делась. А что касается Аурики, еще не известно, как там дело было. Когда она училась, я в академии не работал, так что ничего сказать не могу, но, зная характер ректора, предполагаю, что у девушки и выбора особого не было. Удивлен только, что Аурика стала женой, а не очередной пассией.

Тем временем разборки в ректорском семействе набирали обороты. Уже все преподаватели, что пытались конвоировать Глорию, предпочли на всякий случай отойти подальше. Даже молчаливая Аурика, как я заметила, предприняла постепенное тактическое отступление, но не тут-то было. Ректор схватил жену за руку, намеревался точно так же сцапать и свое сменившее имидж чадо, видимо, чтобы увести родню с глаз долой и решить все вопросы наедине, однако маневр не удался.

Глория резво отскочила от папочки.

— Нет! И не нужна мне твоя помощь. Не делай вид, что тебя хоть сколько-то волнуют мои проблемы. Ты только и думаешь, как затащить в постель очередную иномирянку. А на меня и на маму тебе всегда было плевать. Она умирала, рожая тебе сына, а ты в это время проводил время с ней! — Глория обличительно ткнула пальцем в Аурику. — Ты только рад был, что мама с братиком умерли, года не прошло, как женился на этой лицемерной уродине, что на самом деле тебя ненавидит! Даже на войну от тебя сбежала.

Глория вдруг посмотрела на нас, точнее, только на Неша, а затем неожиданно спокойным взглядом обвела притихших зрителей.

— Вы все здесь такие. Гоняетесь за этими иномирянками, словно на них свет клином сошелся. Я так старалась показать тебе, пап, что я лучше, я твоя дочь, твоя кровь. Но тебе ведь все равно, верно? Наверное, мечтаешь о детях от этой уродины?

Ну, вообще-то сейчас сама Глория далеко не красавица моими стараниями.

— Что ты такое говоришь, — нахмурил брови Трош, — я всегда и во всем тебе помогал, исполнял любые капризы. Ты мне очень дорога!

— Неправда, ты лишь откупаешься. Все-таки чувствуешь за собой вину? — ядовито произнесла Глория. — Деньгами и подарками свою совесть успокаиваешь. Думаешь, раз прикрывал меня и закрывал глаза, когда я готовила покушения на эту дрянь, — теперь пальчик девушки ткнулся в мою сторону, — я всю жизнь должна быть тебе благодарна? Нет уж, если мне плохо, пусть и тебе тоже будет. И ей. — Ненавидящий взгляд в сторону Аурики. — Такая якобы гордая, а посмотрю на нее, что она будет делать без твоих денег и постоянного дорогостоящего лечения. Я знаю, что яд в ее организме остался и не только не выводится, но пытается разрастись и докончить начатое.

После обличительной речи златовласки на поляне наступила мертвая тишина. Неш ожидаемо сделал стойку. Да, вот и нашелся ответ на вопрос, кто еще на меня покушался, чувствую, теперь Вейтар душу из Глории вытрясет, пока не узнает всю правду.

Ректор устало сгорбился.