Они совали в воду палку, бросали концы веревок, но все безрезультатно. Прошло несколько бесконечно тягучих секунд. Вдруг из глубины на поверхность стали подниматься большие пузыри. Вода забурлила, и из нее высунулась сжатая в кулак рука в перчатке, в которой был зажат пучок хищных водорослей.

— Вот он! — крикнул Обадэй.

Битва под водой была жестокой. То и дело на поверхность воды всплывали клочья плотоядных водорослей, их щупалец с коготками и присосками, похожими на жадные рты, и тут же снова погружались в глубину. Оттуда появлялись то рука, то тяжелый сапог Скула — он делал все, чтобы сорвать с себя опутавшие его стебли.

И вот, прилагая неимоверные усилия, сгибаясь под тяжестью вцепившихся в него водорослей, Скул кое-как выбрался на более мелкое место. Это далось ему с огромным трудом, тем более что встревоженные шумом борьбы к месту схватки поспешили водоросли всего канала. Они собирались в большие пучки, бросались на Скула, выпрыгивая из воды, и тянули его обратно. Слышно было, как мерзко чавкают их присоски.



И тогда Диба не выдержала. Она протянула руку к поясу и выхватила нонпушку.

— Все назад! — скомандовала она.

Два раза повторять не пришлось.

— Скорей, скорее, — торопил Обадэй.

— Разве это… так необходимо? — спросила Лектория, но никто не обратил на ее слова внимания.

Диба подошла к самому краю причала и прицелилась в то место, где бурлила вода: там торчала рука Скула и массы хищных растений пытались опутать ее и затянуть ее обратно под воду.

Диба нажала на спусковой крючок.



И снова — страшный грохот, столб пламени! Отдача отбросила Дибу назад, но на этот раз она удержалась на ногах.

В воздухе запахло порохом и, как ни странно, морем.

«Что бы это значило?» — удивленно подумала она.

А в канале творилось что-то необычайное. Вода вскипела, вспенилась, покрылась крупной рябью, которая скоро превратилась в настоящие морские волны с белыми барашками. Волны с шумом разбивались о бетонные стены, раскачивая лодки, привязанные к причальным столбикам.

Оказывается, на этот раз нонпушка выстрелила кристаллами соли. Пресная, хотя и очень грязная вода канала на многие сотни метров вокруг мгновенно превратилась в настоящий рассол и стала вести себя как настоящее море. Дибе даже послышалось, что где-то высоко над головой кричат чайки. Волны с силой бились о борт «Розы и Стёба», грозя перевернуть это славное судно.

И вот плотоядные водоросли стали подниматься на поверхность — клочьями и целыми пучками. Как и прежде, по ним волнами проходила дрожь, но теперь это была не плотоядная дрожь здорового организма, но предсмертные судороги. Скоро вся поверхность канала была устлана неподвижными мертвыми растениями.

— Что это с ними? — спросила Диба.

— Так всегда бывает, когда пресноводная разновидность этой водоросли случайно попадает в море, — сказала Лектория, с благоговением глядя на нонпушку.

«Что это за штуковина, я не знаю, но пули свои она использует как надо, — подумала Диба. — Неудивительно, что про нонпушку ходит столько легенд».

Вдруг о бетонный берег ударила очередная большая волна. Она принесла с собой совершенно обалдевшего, с ног до головы опутанного мертвыми водорослями Скула.





84. Бой на заднем дворе




Из здания фабрики послышался какой-то шум.

— Наверное, услышали выстрел, — предположила Диба.

— Пошевеливаемся! — прикрикнул Джонс. — Надо попасть внутрь прежде, чем они окажутся здесь.

Но не успели они добежать до середины двора, как дверь распахнулась. Один за другим, распространяя вокруг себя запах гари, тлена и смерти, шатаясь и спотыкаясь, из нее выскакивали смомби.

Вместе с Лекторией и тремя бакдзя отряд Дибы был хоть и небольшая, но вполне боеспособная единица. Но численность смомби превышала их по меньшей мере раза в два.

Зловещие трупы, шатаясь и переваливаясь, двинулись на повстанцев. Из раскрытых ртов, из ушей, из глаз клубами валил дым, будто внутри у них горела какая-то дрянь.

Воинственно вращая нунчаками и боевыми дубинками, бакдзя выступили вперед. Долго не раздумывая, они отважно бросились на врага.

На смомби посыпался град ударов: бакдзя ловко работали не только оружием, но и ногами. Но, несмотря на решительный отпор боевых мусорных баков, живые трупы, управляемые самим Смогом, стойко отбивали удары и продолжали наступать.

Вступил в рукопашную и Джонс, но на мертвых его электрические разряды не производили почти никакого впечатления. Скул во всю ширь размахивал своими огромными кулачищами, однако движения его были столь медленны, что даже не слишком быстрые смомби легко уклонялись от них. Диба держала нонпушку на изготовку, но не решалась нажать на курок, поскольку ее друзья все время попадали в поле прицела.






Смомби все решительней теснили уже начинавших изнемогать повстанцев. Казалось, они вот-вот одержат победу и схватят Дибу и ее друзей. Тогда Хеми сунул два пальца в рот, набрал полные легкие воздуха и свистнул.

По крайней мере, так это выглядело со стороны, хотя Диба не услышала ни звука.

Тут же в воздухе вокруг Хеми замелькали едва заметные тени.

«Призраки! — вспомнила Диба. — Как же я про них забыла?» Призраки возникали в воздухе буквально ниоткуда, и теперь их, несомненно, было гораздо больше, чем на территории порта, перед самой отправкой.

Одеты они были пестро и разнообразно: кто в старинном камзоле, кто в модном еще пару лет назад костюме. И все как один были настроены весьма решительно и воинственно! Подняв руки со сжатыми кулаками, словно заправские боксеры, они бросились на ряды смомби в контратаку.

— Но как они станут драться, если они бесплотные?! — воскликнула Диба.

— Помнишь, я говорил, что призраки чужих тел ни у кого не отбирают? — спросил Хеми. — Но бывают и исключения. Если у кого-то отобрали тело, вернуть его будет только справедливо.

Приблизившись вплотную к противнику и выбрав себе жертву, призрак делал мощный прыжок и с вытянутыми руками как бы «нырял» в тело противника. Тот на мгновение застывал на месте, и вдруг его начинало трясти, словно одержимого. То из груди, то из спины его то и дело высовывалась сжатая в кулак призрачная рука и исчезала снова, продолжая тузить его изнутри. Беднягу смомби бросало из стороны в сторону, и он едва держался на ногах.

— Вот оно что! Они там внутри бьются со Смогом! — догадалась Диба. — Они изгоняют его!

Она вспомнила, что в одной книжке читала, как из одержимого изгоняли бесов.

Глаза Дибы разгорелись: она представила себе, какая жестокая драка происходит в телах этих несчастных, как мечется там, внутри каждого смомби, Смог. О, это была жестокая битва! Битва разумных химических соединений и призрачной, духовной энергии.

— Быстрее! Быстрее! — Джонс торопливо подталкивал их к двери.

Один из призраков, видимо, не выдержав напряжения борьбы, пулей вылетел из смомби и упал на землю, полупрозрачный и оцепенелый. Но остальные дрались отчаянно и Смога из своих жертв изгоняли успешно. Из ушей их, изо рта, из глаз мертвецов валил густой дым, и тела их сотрясались в страшных судорогах.

— Дави их! — кричал Хеми.

Он поднатужился, перевел правую руку в призрачное состояние и ухватился за хвост дыма, показавшийся из глаза ближайшего к нему живого трупа. Словно конец веревки, он намотал эту струю на призрачную руку, с силой рванув ее на себя, выдрал ее из тела бедняги и отшвырнул в сторону. Дым тут же легко рассеялся в воздухе.

Последние устоявшие и немногочисленные смомби, заметив, что часть нападающих уже прорвалась к двери, принялись швырять в них камни и куски железа.

— Пригнитесь! Ползком! — приказал Джонс и по-пластунски пополз ко входу в здание.

Диба присела на корточки, но вдруг услышала звон разбившегося стекла. Она обернулась.

Скул и без того был неповоротлив, а приседать или нагибаться он вообще не умел. Чем не великолепная мишень? Один из смомби, прицелившись, швырнул в него тяжеленную железяку и попал прямо в лицевой иллюминатор шлема!

Стекло иллюминатора сразу покрылось паутиной трещин. Диба в ужасе смотрела, что будет дальше. А дальше не было ничего хорошего.

— Скул! — крикнул Обадэй. — Скорей к каналу!

Но было уже поздно. Скул пошатнулся и прислонился к стене. А переднее стекло шлема разлетелось на куски!



Из дыры, словно из прорванного водопровода, хлынула вода.

Давление воды внутри скафандра упало, Скул медленно согнулся пополам и съехал по стене на землю. Кожа водолазного костюма сморщилась, шлем свесился в сторону. Страшно было смотреть: только что живой и полный сил Скул лежал на земле, превратившись в пустую оболочку. Сквозь дыру разбитого шлема выскакивали небольшие рыбки и прыгали по мокрой земле, стараясь найти хоть какую-нибудь лужу. Рыбки были самые разные: и серебристого цвета, размером с Дибину ладонь, и совсем крохотные, яркой и пестрой расцветки; вот по земле, извиваясь, пополз угорь, за ним вывалился, изнеможенно шевеля щупальцами, небольшой осьминог, потом морской еж, несколько морских коньков. Они прыгали по земле, по асфальту, беспомощно разевая рты и дергая хвостами и щупальцами.



— Скул! — горестно крикнул Обадэй.

Он подбежал к товарищу и стал подбирать бедную живность, но рыбки выскальзывали из рук, снова падали на землю и отчаянно бились, не находя спасения.

— Там морская вода! — снова закричал он, задыхаясь. — Скорее!

Через головы бакдзя, привидений и смомби он принялся пригоршнями швырять погибающих морских животных, еще совсем недавно составлявших душу и сущность Скула, в канал. Рыбки плюхались в спасительную воду, чудесным выстрелом нонпушки превращенную в морскую, и исчезали в темной глубине. Диба и все остальные бросились помогать находчивому модельеру.





Они спешили, как могли, но рыбок было много и всех спасти, увы, было невозможно. Одни уже едва шевелились, другие лежали возле пустого и сморщенного водолазного костюма без движения.

— Эх, добрая душа, — проговорил Обадэй, грустно глядя на неподвижного морского окунька. — Он ведь в жизни мухи не обидел. Подумать только, эти существа столько лет собирали и ремонтировали скафандр, с таким трудом выбрались из моря, чтобы жить среди людей, и вдруг такое несчастье!

— Ну ладно, что теперь поделаешь. Все-таки больше половины того, что было Скулом, спасено, Обадэй, — постарался успокоить его Джонс. — Ты, наверно, хотел бы устроить остальным достойные проводы… Но, прости, у нас нет времени. Надо идти, — торопливо добавил он.

Оставшиеся во власти Смога смомби перестраивали ряды и готовились к очередной атаке. Обадэй закусил губу и горестно кивнул.

— Надо заблокировать за нами вход, чтобы никто не прорвался обратно, — высказала очевидную мысль Лектория.