– Лорена, окажи мне услугу.

– Все, что угодно, – откликнулась та и осеклась, памятуя о недавней просьбе раздобыть снимки из дома Питерсов. – Погоди… Какая услуга требуется на сей раз?

Одесса вручила ей пакет, но Лорена не спешила заглянуть внутрь.

– Проклятье! Что там у тебя?

– Чайная чашка. Сделай полный биометрический анализ, включая ДНК и пальчики.

Лорена ошеломленно уставилась на подругу, потом ее губы медленно растянулись в улыбке.

– Ты хоть понимаешь, о чем просишь?

– Вполне.

– Это противоречит всем правилам.

– Знаю.

– Сколько народу поувольняли за использование лаборатории в личных целях.

– Пока увольнение грозит только мне. На меня и свалишь, хуже не будет.

– Признайся, Линус тебе изменяет? Водит девиц в твое отсутствие? Нужно искать следы губной помады на ободке?

– Никаких девиц, никакой помады. Линус здесь совершенно ни при чем.

– Ладно. А кто при чем?

– Это косвенно связано с моим делом.

– Поясни.

– Если бы я только могла.

– Проклятье! – Лорена повернулась на каблуках, вложив в пируэт все свое негодование. – Десса!

– Стала бы я подставлять тебя по пустякам.

– Девочка моя, это чистое безумие. Вся ситуация. Я очень за тебя волнуюсь.

– Да неужели!

Лорена ждала.

– Больше ничего не скажешь?

– Только одно. Чашку надо проверить здесь, ни в коем случае не в Куантико. Нельзя допустить утечки.

Из груди Лорены вырвался горький вздох.

– Что-нибудь еще?

– Результаты направишь мне. Важна любая информация. Больше никому ни слова. Поняла?

– Десса… Девочка… Ты точно в порядке? Судя по всему, не очень.

Одесса помассировала виски.

– Все наладится, – заверила она, надеясь, что не ошиблась. – Обязательно наладится.



Одесса поспешила в Нью-Йоркский пресвитерианский госпиталь в Куинсе и на лифте поднялась в отделение интенсивной терапии.

Агент Соломон оказался не на процедурах. Облокотившись на четыре подушки, он восседал на постели, по пояс укрывшись толстым одеялом поверх простыни, хотя в палате было тепло.

Вид казенных простыней напомнил странный допрос Мауро Эскиваля в подвале гостиницы «Лексингтон регал». Одесса сосредоточилась.

Компанию агенту Соломону составлял мужчина явно не из числа родственников. Крепко сбитый, коренастый, с бульдожьей челюстью, совершенно лысый вплоть до складки кожи на затылке, незнакомец был одет в дорогой, сшитый на заказ костюм.

– Добрый день, – поздоровалась Одесса. – Не помешаю?

– Агент Хардвик, какая приятная неожиданность, – сиплым голосом отозвался Эрл и помахал бледной ладонью. – Похоже, у меня сегодня приемный день.


Одесса улыбнулась, обрадованная, что видит его в хорошем настроении, хотя и не в самом добром здравии. Из носа старика торчала толстая трубка кислородного аппарата.

Тем временем Одесса обменялась рукопожатиями с гостем:

– Рада встрече.

– Это мистер Ласк, адвокат, – пояснил Соломон.

– Приятно познакомиться, агент Хардвик.

Одесса высвободила руку и повернулась к старику. Белки его глаз оставались желтыми, кожа на шее обвисла, как будто отставной агент стремительно терял в весе.

– Как ваши анализы? Есть новости?

– О, на днях должны сообщить результат.

Непонятно, делал ли он хорошую мину при плохой игре или в принципе обладал неунывающим нравом.

– А вообще как себя чувствуете? – не унималась Одесса. – Нормально?

– Стараюсь.

Одесса кивнула, не зная, что еще сказать. Стараюсь. И все, никакой конкретики.

– Приятно слышать, – пробормотала Одесса. Обстановка никак не располагала к светской беседе.

– Что привело вас ко мне? – поинтересовался Соломон.

– Да вот, решила проведать, и… хм… не хочу показаться невежливой, но не могли бы мы поговорить наедине? – Она криво улыбнулась мистеру Ласку; тот стоял, сунув руки в карманы, и внимательно слушал. Перехватив ее взгляд, мужчина покосился на Эрла, мол, никаких проблем.

Но Соломон только отмахнулся:

– Вам нечего стесняться мистера Ласка, он ведь адвокат.

– Ну ладно…

Одесса снова улыбнулась Ласку в надежде, что тому хватит такта удалиться. Однако толстяк лишь обворожительно улыбнулся в ответ.

Хорошо, сами напросились, зло подумала Одесса. Если мистер Ласк желает остаться, его ждет увлекательный рассказ.

– Я отправила, если так можно выразиться, письмо по упомянутому вами адресу, – начала она, обращаясь к Соломону. – Хьюго Блэквуд откликнулся практически мгновенно, причем заявился он прямо ко мне домой.

– Все правильно. – Вопреки всякой логике отставной агент ничуть не удивился. – Продолжайте.

– В общем, он согласился помочь. По крайней мере, попробовать. Мы обнаружили кое-какие зацепки, точнее, одну, и… да, одну. – Хотя Одесса не собиралась щадить психику адвоката, его присутствие мешало ей углубиться в подробности. Стыдно нести такую чушь перед представителем закона. – В общем, наши пути разошлись. А откуда вы его знаете? Он упомянул, будто вы давние приятели.

– О да. Познакомились мы… в шестьдесят втором, если не ошибаюсь. Летом шестьдесят второго.

По непонятной причине Соломон посмотрел на адвоката, словно искал у него подтверждения.

– Вау! – изумилась Одесса. – Он, наверное, еще пешком под стол ходил?

– Нет.

– А кто… кто он вообще такой? Чем занимается?

– Его работа – быть тем, кто он есть. – Соломон покачал головой, словно они обсуждали погоду. – Словами не объяснить.

– Расскажите подробнее, – попросила Одесса, пытаясь собраться с мыслями. – У него довольно любопытный взгляд на Бюро.

– Тоже обратили внимание? По-моему, он не вполне понимает суть. Считает нас агентами, вроде риелторов и импресарио. Представителями. По крайней мере, на его тарабарщине.

– Тарабарщине?

– Никогда не угадаешь, говорит он буквально или образно. Самый оптимальный вариант – не принимать его слова близко к сердцу.

– Вы правда так думаете? – Одесса до сих пор не могла простить Блэквуду его выходок.

– Дает он больше, чем забирает, уж поверьте. Ради такого стоит примириться с поправками Хобсона.

Одесса кивнула, хотя совершенно не улавливала, о чем речь.

– Поправки Хобсона? – переспросила она в уверенности, что Соломон ссылается на какое-нибудь законодательство.