Они отошли в сторону, Джулиан вынул из бумажника фотографию и протянул ей:
– Взгляните на это.
Она поднесла снимок к глазам, еще больше нахмурившись. Когда она снова обратила взгляд на Джулиана, глаза ее помутнели.
– Это я, – она снова посмотрела на фото. – Кто вы такой?
Нужно было двигаться постепенно.
– Эддисон. Это ведь не настоящее ваше имя?
Она отступила на шаг, в глазах промелькнул страх.
– Я не причиню вам вреда. Я хочу помочь, – он надеялся, что его голос звучит успокаивающе. – Вы ничего не помните о своем прошлом, верно?
– Вы меня знаете? – спросила она, и Джулиану показалось, что в ее глазах блеснула надежда.
– Знаю.
Он посмотрел через ее плечо – к ним подходил кудрявый молодой человек.
– Все в порядке? – спросил он, переводя взгляд с Кассандры на Джулиана.
– Этот человек меня знает, – у Кассандры задрожал голос. – Он знает, кто я. У него моя фотография. Из той жизни.
– Можно взглянуть? – спросил человек, и Джулиан протянул ему снимок. Затем вытащил телефон и открыл все фотографии с Кассандрой.
– О господи, – прошептала она и прислонилась к стене, пролистывая ленту.
Молодой человек пристально посмотрел на Джулиана.
– А вы кто такой? – спросил он.
– Ее муж. Я ее муж.
27. Эддисон
Стою, прислонившись к стене, и пытаюсь осознать происходящее. На фотографиях я, и это совершенно ясно, но мужчину и ребенка рядом со мной я не узнаю. Муж. Это слово крутится у меня в голове. Я пытаюсь ассоциировать его с кем-нибудь, но тщетно. Смотрю на этого человека, но его лицо не вызывает никаких воспоминаний. Внешне он – полная противоположность Гэбриелу: густые светлые волосы, льдисто-голубые глаза, волевой подбородок. Красив, даже чересчур красив. Лет, скорее всего, под сорок или чуть больше. Высок, строен и элегантно одет. На пальце золотое обручальное кольцо. Почему я не могу его вспомнить?
Снова смотрю на телефон, сердце стучит так громко, что всем вокруг должно быть слышно. Задерживаюсь на фотографии маленькой девочки. Прекрасный ребенок: длинные черные волосы, алебастровая кожа и изумрудно-зеленые глаза. Мои глаза. Внезапно врывается образ той плачущей девочки. «Я хочу Элли». Неужели это была она?
Поворачиваюсь к незнакомцу, называющему себя моим мужем:
– Эта девочка… Это…
Он улыбается мне:
– Это Валентина. Наша дочь. Ты ее помнишь?
Качаю головой:
– Нет. Мне сказали, что у меня никогда не было беременностей.
– Правильно, не было. Она твоя дочь, но мы использовали суррогатную мать. Я могу все объяснить, но сначала ответь мне. Я искал тебя два года. Что случилось? Куда ты ушла?
Внезапно начинает кружиться голова. Суррогатная мать? О чем это он? Кладу руку на плечо Гэбриела, чтобы не упасть. К нам тихо подходит Блайт и берет ситуацию под контроль.
– Давайте пройдем в заднюю комнату, где никого нет. Следуйте за мной, пожалуйста.
Она берет меня под руку, и я в тумане бреду, спотыкаясь, за ней. Мне нужно только сесть где-нибудь в тишине.
Мы все входим в комнату для сотрудников галереи. Я падаю на диван, обхватив себя руками, уставившись в пол. Слышу сквозь собственный внутренний крик, как Блайт управляет присутствующими, приглашает всех сесть, приносит воду. Гэбриел делает шаг ко мне, но я телеграфирую взглядом, что мне нужно пространство. Я вот-вот узнаю, кто я на самом деле, и должна ликовать, но не чувствую ничего. Обвожу взглядом комнату, лица плывут перед глазами. Чья-то рука дотрагивается до моего плеча. Блайт:
– Не волнуйся, милая. Посиди, успокойся. Сделай вдох через нос.
Она показывает как, и я, сжав ее руку, стараюсь вздохнуть. Закрываю и снова открываю глаза. Смотрю на Джулиана, сидящего в кресле напротив меня. Теперь я могу начать с самого начала.
– Как меня зовут?
– Кассандра. Кассандра Хантер. Когда мы встретились, ты была Кассандрой Драйер. Мы были женаты десять лет.
Десять лет? Немыслимо.
– Сколько мне лет?
– Тридцать семь.
Блайт ахает, остальные поворачиваются и пораженно смотрят на меня. Гэбриелу всего тридцать, а мне, думала я, немногим меньше.
– Но…
Джулиан смотрит на свои руки.
– Пластическая хирургия. Ты сделала операцию, потому и выглядишь моложе.
Меня накрывает волна жаркого стыда. Почему я так поспешила с пластикой? Что я за человек? Хочу задать миллион вопросов, и не в последнюю очередь – откуда у меня на запястьях шрамы? Но не здесь, не при всех. Я смущена, меня как будто раздели. Все, чего мне хочется, – оказаться у себя в комнате, забраться под одеяло и закрыть глаза.
Открывается дверь, входят Джиджи с Эдом. Я нетвердо встаю и бросаюсь в объятия Джиджи.
По комнате грохочет голос Эда.
– Что здесь происходит? Мы все обошли, а вас нигде нет.
Слышу, как Тед торопливо все объясняет. Не могу оторваться от Джиджи, и она меня не отстраняет. Через несколько минут все-таки отпускаю ее, подходит Эд и обнимает меня за плечи:
– Как ты, малыш? Такое потрясение.
Я качаю головой, не в силах что-либо ответить. Он смотрит на Хейли:
– Посиди вместе с Эддисон. Я хотел бы поговорить с этим господином.
Гэбриел встает и делает шаг ко мне, но Блайт останавливает его, и он опять садится рядом с ней.
Хейли сжимает мою руку.
– Как ты? – шепчет она.
Сжимаю ее руку в ответ, но не произношу ни слова.
Джулиан протягивает руку Эду:
– Я Джулиан Хантер. А вы?
– Эд Гордон. Последние два года Эддисон прожила у нас с женой. Так вы говорите, что вы ее муж. У вас есть доказательства?
Джулиан кивает:
– Конечно. Но не при себе. Я понятия не имел, что найду Кассандру здесь. Но у меня есть фотографии.
Он протягивает Эду телефон, тот, нахмурившись, просматривает фото, затем возвращает телефон:
– Думаю, для начала достаточно. Где вы живете?
– В Бостоне, – ровным тоном отвечает Джулиан.
– Как вы нашли ее? – спрашивает Эд.
Теперь они говорят так, будто меня здесь нет.
– Пожалуйста, хватит. Простите меня все. Я сейчас не могу. Мне нужно время.
Я поднимаюсь и смотрю на Джиджи:
– Прошу тебя, отвези меня домой.
– Кассандра… – говорит Джулиан и идет ко мне.
– Не надо звать меня этим именем! Я вас не знаю. Я не могу… Просто дайте мне минуту.
Эд встает между нами, не давая Джулиану подойти ближе.
– Предлагаю вам съездить домой и взять документы, чтобы подтвердить свои слова. Возвращайтесь через день или два, и мы все обсудим. Не стоит вываливать на нее все сразу.
– Взгляните на это.
Она поднесла снимок к глазам, еще больше нахмурившись. Когда она снова обратила взгляд на Джулиана, глаза ее помутнели.
– Это я, – она снова посмотрела на фото. – Кто вы такой?
Нужно было двигаться постепенно.
– Эддисон. Это ведь не настоящее ваше имя?
Она отступила на шаг, в глазах промелькнул страх.
– Я не причиню вам вреда. Я хочу помочь, – он надеялся, что его голос звучит успокаивающе. – Вы ничего не помните о своем прошлом, верно?
– Вы меня знаете? – спросила она, и Джулиану показалось, что в ее глазах блеснула надежда.
– Знаю.
Он посмотрел через ее плечо – к ним подходил кудрявый молодой человек.
– Все в порядке? – спросил он, переводя взгляд с Кассандры на Джулиана.
– Этот человек меня знает, – у Кассандры задрожал голос. – Он знает, кто я. У него моя фотография. Из той жизни.
– Можно взглянуть? – спросил человек, и Джулиан протянул ему снимок. Затем вытащил телефон и открыл все фотографии с Кассандрой.
– О господи, – прошептала она и прислонилась к стене, пролистывая ленту.
Молодой человек пристально посмотрел на Джулиана.
– А вы кто такой? – спросил он.
– Ее муж. Я ее муж.
27. Эддисон
Стою, прислонившись к стене, и пытаюсь осознать происходящее. На фотографиях я, и это совершенно ясно, но мужчину и ребенка рядом со мной я не узнаю. Муж. Это слово крутится у меня в голове. Я пытаюсь ассоциировать его с кем-нибудь, но тщетно. Смотрю на этого человека, но его лицо не вызывает никаких воспоминаний. Внешне он – полная противоположность Гэбриелу: густые светлые волосы, льдисто-голубые глаза, волевой подбородок. Красив, даже чересчур красив. Лет, скорее всего, под сорок или чуть больше. Высок, строен и элегантно одет. На пальце золотое обручальное кольцо. Почему я не могу его вспомнить?
Снова смотрю на телефон, сердце стучит так громко, что всем вокруг должно быть слышно. Задерживаюсь на фотографии маленькой девочки. Прекрасный ребенок: длинные черные волосы, алебастровая кожа и изумрудно-зеленые глаза. Мои глаза. Внезапно врывается образ той плачущей девочки. «Я хочу Элли». Неужели это была она?
Поворачиваюсь к незнакомцу, называющему себя моим мужем:
– Эта девочка… Это…
Он улыбается мне:
– Это Валентина. Наша дочь. Ты ее помнишь?
Качаю головой:
– Нет. Мне сказали, что у меня никогда не было беременностей.
– Правильно, не было. Она твоя дочь, но мы использовали суррогатную мать. Я могу все объяснить, но сначала ответь мне. Я искал тебя два года. Что случилось? Куда ты ушла?
Внезапно начинает кружиться голова. Суррогатная мать? О чем это он? Кладу руку на плечо Гэбриела, чтобы не упасть. К нам тихо подходит Блайт и берет ситуацию под контроль.
– Давайте пройдем в заднюю комнату, где никого нет. Следуйте за мной, пожалуйста.
Она берет меня под руку, и я в тумане бреду, спотыкаясь, за ней. Мне нужно только сесть где-нибудь в тишине.
Мы все входим в комнату для сотрудников галереи. Я падаю на диван, обхватив себя руками, уставившись в пол. Слышу сквозь собственный внутренний крик, как Блайт управляет присутствующими, приглашает всех сесть, приносит воду. Гэбриел делает шаг ко мне, но я телеграфирую взглядом, что мне нужно пространство. Я вот-вот узнаю, кто я на самом деле, и должна ликовать, но не чувствую ничего. Обвожу взглядом комнату, лица плывут перед глазами. Чья-то рука дотрагивается до моего плеча. Блайт:
– Не волнуйся, милая. Посиди, успокойся. Сделай вдох через нос.
Она показывает как, и я, сжав ее руку, стараюсь вздохнуть. Закрываю и снова открываю глаза. Смотрю на Джулиана, сидящего в кресле напротив меня. Теперь я могу начать с самого начала.
– Как меня зовут?
– Кассандра. Кассандра Хантер. Когда мы встретились, ты была Кассандрой Драйер. Мы были женаты десять лет.
Десять лет? Немыслимо.
– Сколько мне лет?
– Тридцать семь.
Блайт ахает, остальные поворачиваются и пораженно смотрят на меня. Гэбриелу всего тридцать, а мне, думала я, немногим меньше.
– Но…
Джулиан смотрит на свои руки.
– Пластическая хирургия. Ты сделала операцию, потому и выглядишь моложе.
Меня накрывает волна жаркого стыда. Почему я так поспешила с пластикой? Что я за человек? Хочу задать миллион вопросов, и не в последнюю очередь – откуда у меня на запястьях шрамы? Но не здесь, не при всех. Я смущена, меня как будто раздели. Все, чего мне хочется, – оказаться у себя в комнате, забраться под одеяло и закрыть глаза.
Открывается дверь, входят Джиджи с Эдом. Я нетвердо встаю и бросаюсь в объятия Джиджи.
По комнате грохочет голос Эда.
– Что здесь происходит? Мы все обошли, а вас нигде нет.
Слышу, как Тед торопливо все объясняет. Не могу оторваться от Джиджи, и она меня не отстраняет. Через несколько минут все-таки отпускаю ее, подходит Эд и обнимает меня за плечи:
– Как ты, малыш? Такое потрясение.
Я качаю головой, не в силах что-либо ответить. Он смотрит на Хейли:
– Посиди вместе с Эддисон. Я хотел бы поговорить с этим господином.
Гэбриел встает и делает шаг ко мне, но Блайт останавливает его, и он опять садится рядом с ней.
Хейли сжимает мою руку.
– Как ты? – шепчет она.
Сжимаю ее руку в ответ, но не произношу ни слова.
Джулиан протягивает руку Эду:
– Я Джулиан Хантер. А вы?
– Эд Гордон. Последние два года Эддисон прожила у нас с женой. Так вы говорите, что вы ее муж. У вас есть доказательства?
Джулиан кивает:
– Конечно. Но не при себе. Я понятия не имел, что найду Кассандру здесь. Но у меня есть фотографии.
Он протягивает Эду телефон, тот, нахмурившись, просматривает фото, затем возвращает телефон:
– Думаю, для начала достаточно. Где вы живете?
– В Бостоне, – ровным тоном отвечает Джулиан.
– Как вы нашли ее? – спрашивает Эд.
Теперь они говорят так, будто меня здесь нет.
– Пожалуйста, хватит. Простите меня все. Я сейчас не могу. Мне нужно время.
Я поднимаюсь и смотрю на Джиджи:
– Прошу тебя, отвези меня домой.
– Кассандра… – говорит Джулиан и идет ко мне.
– Не надо звать меня этим именем! Я вас не знаю. Я не могу… Просто дайте мне минуту.
Эд встает между нами, не давая Джулиану подойти ближе.
– Предлагаю вам съездить домой и взять документы, чтобы подтвердить свои слова. Возвращайтесь через день или два, и мы все обсудим. Не стоит вываливать на нее все сразу.