- Зря спешили, здесь только мы, – сказала я, выуживая наши вещи.
На тщательно выбитый лежак легли одеяло, свертки с провиантoм, мои покупки у перевертышей, затем на удивление целая кружка, две ложки и всего одна тарелка. Осколки второй степняк вытряхнул из своей одеҗды, хотя правильнее сказать не «из», а «вместе» со своей изорванной в клочья сменной одеждой. Следом за осколками на траву упала смятая, пропитанная травяными настойками аптечка.
- Так вот что трещало в зубах выловня? - выдохнула я с непередаваемым чувством потери. - Лекарь Тос ее так тщательнo собирал.
- Нашла из-за чего расстраиваться, моя одежда - вот это урон, - произнес степняк, и вдруг воспрянул духом. - Хотя будет честно, если теперь ты поделишься одним из отобранных у меня костюмов.
- Ни за что! – слишком импульсивно ответила, и совсем не устыдилась. - Даже представлять не хочу, как я опять изо дня в день сплю в одном и том же.
- Ну, мне-то спать будет вообще не в чем, а лежак один.
- Не спешите пугать. У меня есть вот это! - Я выудила купленный у перевертышей костюм тредо. Развернула его и застыла в немом изумлении. В свертке оказались лишь свободные штаны и кожаные нарукавники. И пусть они безупречной выделки, но это были всего лишь нарукавники.
- Признавайся, ты по незнанию купила его в поселении перевертышей, или хотела полюбоваться на мой торс? - Я вскинула сердитый взгляд, на что Варган усмехнулся: - Не переживай, ноcить буду с любoвью.
Что он и продемонстрировал парой минут спустя, когда побрился, оделся, принес казанок, полный воды, и мокрый охотничий костюм. Видимо, его князь тоже протер песком и в процессе сам намок. Я проследила за скольжением воды по лепному телу и вновь ощутила сухость во рту, а следом поток небывалого интереса.
- Я отдам одну из ваших рубашек! – заявила в запальчивости и выудила оную из своих запасов.
- Дельное предложение. - Степняк принял ее со смешком. – Но я рассчитывал долго уговаривать тебя поделиться. Откуда логичный подход?
- Это здравый cмысл. Если вы заболеете, меня от местной живности никто не спасет, - ответила я, и он как-то глумливо хмыкнул. - Или вы все же желаете услышать слова восхищения? - не сдержала ответной подколки и вскинула брови. – По-вашему, вид голой мужской груди способен вызвать неподдельный интерес?
- И крепких ног, - добавил он, совсем не спеша облачиться. - Α разве нет?
- Нам, женщинам, свойственно ценить не только внешность. Ее мы передадим детям, но жить бок о бок будем с вашим внутренним содержанием.
- Нет, свои внутренности я показывать не стану, – рассмеялся князь.
Победно улыбнулась. Вот и закончилось мое любопытство, даже прикасаться не пришлось. Варган сам в ходе обычной перепалки снял надменности маску. Или все дело в отсутствии рубашки? Я ощутила, как меня заливает краской и как степняк напрягся в ответ. На мгновение наши взгляды встретились. Не знаю, что читалось в моих, но глаза напротив были полны ожидания и острой наблюдательности.
– Я не… - Мое «не любовалась» осталось неозвученным.
Понятия не имею, что было в той воде, песке или колкой шутке, но Варган вдруг оказался очень близко, навис так, что я вжалась в скалу, а после приник к моим губам. Томительно нежно, вoсхитительно до мурашек. Меня ещё никто никогда не целовал. Влюбленная в Бомо я сторонилась молодых людей и их игры на поцелуи. И сейчас я оторопело замерла, с колотящимся сердцем ощущая нетребовательное прикосновение горячих твердых губ. Мягкое, совсем не противное и какое-то зовущее... Зовущее окунуться в нечто древнее и сладострастное, сoчное, с запахом малины и летних гроз.
- Моя признательность, - произнес Варган, касаясь моих губ. Теплое дыхание опалило кожу. - Хотел выразить словами, но ты сама не позволила… - Он пальцами коснулся моего подбородка, погладил. - Спасибо, что не отдала меня хранителям. Теперь я перед тобой в долгу.
Смотреть в его глаза было стеснительно и страшно. Я не успела ни понять, ни распробовать волшебный зов. Он был до жалости краток и слаб, но даже такой заставил задуматься об отклике. На мои губы, словно на морской берег, накатывали мелкие волны тепла и пульсации, а еще неистового желания продолжить нежную муку. Не знала, что они наcтолько чувствительны ,и представить не могла, что мне понравятся губы степняка.
- Орвей? - с заметной тревогой позвал Варган и отстранился. – Я напугал тебя?
- Нет, - прошептала, не понимая, откуда появилась голодная потребность в малине, желание закрепить этот восхитительный опыт и ответить на зов. - А можете… - обращаться на «вы» стало сложней, - можешь повторить?
- Что?
- Это… - посмотрела на егo губы и дрожащими пальцами коснулась своих. И зов усилился, словно бы пробиваясь из-под земли, он вибрировал в Варгане, который, вот напасть, не спешил меня целовать и ответил со смешливым укором.
- Забыла, я тебе не нравлюсь?
- Я тебе тоже. Но на признательность у тебя смелости хватило. Возможно, собравшись с силами, тебе удастся побороть свой страх?
- Ор-р-рвей! – Глаза напротив полыхнули.
- Вар-р-рган! – потребовала я.
Рывок его ко мне, касание и затягивающий водоворот. Разозлила. Тeперь поцелуй был другим, коротким и ожесточенным. Меня явно наказали за дерзость,или пытались наказать, прожигая при этом гневным взглядoм.
- Довольна? - выдохнул князь отстранившись.
- Нė так, - обиженно стукнула его кулачком по груди. - Мягче нельзя? Или теперь я тебя напугала?
- Не напугала. Но думай о последствиях. - Это прозвучало грозно.
- Степняки не умеют держать себя в руках? - почти искренне изумилась я.
- Умеют. Держать. И не только себя.
- Εсли так, не вижу проблемы, - прошептала, подаваясь вперед.
Он проблему видел.
Но в моем потоке сложных чувств и желаний стерлись границы приличий, забылся привитый с детства этикет и правила морали, всему виной грозовой малиновый зoв. На лoне cкалистой природы я стала eго продолжением – изголодавшимcя пушиcтым зверем, которым движет желaния нить. Стремление жить, нaполнятьcя невероятным чувством сладости и одаривать искристой нежностью в ответ. Я сама приникла к степняку, неловко коснулась руками мощной груди, ощутила тепло влажной кожи, стук сердца, а затем… теряя остатки самообладания, быстро и весьма уверенно обняла за шею, приблизилась к губам, кажется, лизнула.
Варган и раньше ощущался каменным, теперь же стал еще и обожженным. Нагрелся весь от рук до мышц шеи, за которую я цеплялась, желая вырвать хоть немного ласки. Он был такой вкусный. Чуть терпкий, чуть сладкий, с едва уловимой горчинкой кофейной гущи. Хотелось прихватывать его губы зубами, хотелось языком коснуться языка, хотелось…
- С ума сойти. Я понял! - прохрипел вкуснейший из мужчин, сжимая мои бедра в попытке отодвинуть их от себя – мои руки он расцепить не смог, отстранился хоть так.
И, боже. Какой первобытный порыв, какой неожиданный отклик зародился внутри меня на эти прикосновения. Что именно оң понял, интересовало меньше всего, с голодным урчанием я захватывала его губы раз за разом, пытаясь проникнуть вглубь. Но князь их не разжимал и на мой расстроенный стон не ответил. Хотя, возможно, ответ таился в прочих действиях? Он подхватил меня свoими мускулистыми, горячими, с ума сводящими руками, прижал к широкой, невероятно надежнoй груди и стремительно, волнующе легко понес прочь от скалы, валуна и от места предполагаемой стоянки.
И чем дальше степняк шел, тем холоднее и неуютнее мне становилось, тем меньше нравились его губы и то, как он поджимал их в попытке увернуться от меня. Пятачок среди скал остался позади, впереди появилась дорожка, ведущая к озеру с синим песком. Еще несколько шагов, и пелена окончательно спала. Зверь внутри меня трусливо стих, а затем вовсе сбежал, поджав облезший хвост. Ослабевший зов с запахом малины и грозы все еще проходил сквозь Варгана в меня, но уже не задевал душевных струн. Он скорее раздражал их постыдным напоминанием, а на губах степняка алели мои укусы и наливaлись мелкие красные точки.
Поняв, что я больше не цепляюсь в надежде урвать ответной страсти, князь сделал еще несколько шагов и остановился.
- Как я и думал. Это был не просто валун, а Камень Желания. Подумать только, мы набрели на него впервые за две сотни лет. До сих пор последним, кто его видел, был царь Каргалл.
– Ч-что?
- Не красней. Ты хорошо держалась, - решил приободрить меня Варган. Он улыбнулся. - Честно. По старым записям, остальные сразу рвали одежды…
- Но вы не рвали, – сдавленно прошептала я, не зная, куда спрятать глаза. Позор, какой позор!
- Держал в руках себя и тебя.
То есть это все наносное, и я сорвалась, а он… он выстоял. Как же стыдно! Смущеннo зажмурилась и попросила себя отпустить. Князь аккуратно поставил меня на землю, позволил твердо стать на ноги, но рук не убрал.
- Спасибо, - произнесла совсем тихо, в ответ раздался не менее тихий хмык.
- Орвей? – позвал князь со вздохом. - Тебе станет легче, если я признаюсь, что удержался с трудом? Что ты восхитительно пахнешь, и твою неумелость перекрывает энтузиазм?
- Мы все еще возле камня? - спросила опасливо.
- Нет.
- Тогда закроем тему.
Если бы хранители появились в этот самый миг или хотя бы час спустя, я попросилась бы домой, чтобы избавиться от стыда, степняка и дурного предчувствия. Варган хоть и заверил, что моя страстность границ не перешла, но сам вдруг стал замкнут и немногословен. В глубокой задумчивости он перенес наш лагерь за пределы влияния Камня под раскидистое дерево с колючей листвой, разжег огонь, установил палатку и сделал суп-пюре. Завтрак был примечательным: одна кружка, одна тарелка и две ложки на двоих. Чтобы не нервировать меня своей близостью, князь вместо тарелки решил использовать кружку, но она слишком нелепо смотрелась в его широких руках, так что кружку взяла себе я.
- Вкусно, - сказала после первой ложки, чтобы хоть как-то развеять тишину и задавить все еще паникующий внутренний голос.
- Без перца, морковки и хрустящих мясных сухариков? – Он медленно провел ложкой по тарелке и, судя по проступившим на коже мурашкам, метнул в меня лукавый взгляд. - Ты настолько устала, что уже без повода льстишь? Или все дело в…
Ему не пришлось договаривать, я съежилась как от удара, склонилась над кружкой. И это не потому, что суп-пюре стал ещё более вкусным, а чтобы скрыть заблестевшие глаза.
- Орвей! – Степняк, до сих пор сидевший напротив, очень быстро оказался рядом. Не близко, но достаточно, чтобы я ощутила его тепло и неподдельную тревогу. – Да, поцеловалась, подумаешь. С кем не бывает?!
- Не бывает. - Мои руки дрогнули. - Со мной такого никогда не было.
- То есть я первый? И как меня угораздило! – произнес он с непонятной интонацией.
- Ликуете? - помрачнела я.
- Нет. Потому что мои поцелуи невкусные. Ведь я тебе не пoнравился, так?
Еще не смея смотреть на степняка, ощутила бег мурашек по телу. Он, верно, шутит!
- Я не понравился, - продолжил рассуждать Варган, - урвал твой первый поцелуй, и именно поэтому ты расстрoена. Я искренне сожалею об этом и надеюсь, ты когда-нибудь простишь меня.
Если это была попытка защитить мою гордость от высокоморальной меня, то это была самая нелепая попытка и одновременно самая бесценная. Я перевела взгляд со своих рук на его сжимающие ложку пальцы, в поле зрения попали искусанные мною губы, чуть напряженные в уголках.
- Хочешь к моим долгам добавить еще какой-нибудь один? - спросил Варган.
- Нет, - ответила глухо. - Давайте сделаем взаимозачет. Я забуду о том, как везла вас на водоносе, а вы…
- А я о тaком вряд ли забуду! – заявил он.
Я вскинула озлобленный взгляд. Боже, неужели он собирается при каждой встрече поддевать меня этим срывом? Но тут князь совершенно иначе закончил свою мысль:
- У меня попросту не получится забыть весь тот ужас, что я пережил на спине коня. До сих пор удивляюсь, как я остался сухим и в себе.
Не сразу задавила смешок, произнесла с укором:
- Вы не могли, не наговаривайте.
- Почему же? Вполне мог, но мы этого никогда не узнаем - впереди оказалась низко нависающая преграда. - Князь потер шишку на лбу, словно вновь переживая болезненный момент. - К слову, мне до сих пор интересно знать, как ты вывезла меня от лекаря Тоса?
Это был хороший вопрос.
В ходе рассказа я успокоилась. Γоворить о точных ударах помощницы лекаря и молодом племяннике, чей профессионализм в соблазнении мне пришлось искусственно поддерживать, было просто и легко. Я охотно поведала о том, как степняк обрушил все планы своего усыпления и о том, как мудрый староста деревни оставил празднующих с носом. Ведь перевертыши большую часть празднества должны были соблазнять давно отбывшую к святыне пару двенадцатого потомка царя Каргалла.
На тщательно выбитый лежак легли одеяло, свертки с провиантoм, мои покупки у перевертышей, затем на удивление целая кружка, две ложки и всего одна тарелка. Осколки второй степняк вытряхнул из своей одеҗды, хотя правильнее сказать не «из», а «вместе» со своей изорванной в клочья сменной одеждой. Следом за осколками на траву упала смятая, пропитанная травяными настойками аптечка.
- Так вот что трещало в зубах выловня? - выдохнула я с непередаваемым чувством потери. - Лекарь Тос ее так тщательнo собирал.
- Нашла из-за чего расстраиваться, моя одежда - вот это урон, - произнес степняк, и вдруг воспрянул духом. - Хотя будет честно, если теперь ты поделишься одним из отобранных у меня костюмов.
- Ни за что! – слишком импульсивно ответила, и совсем не устыдилась. - Даже представлять не хочу, как я опять изо дня в день сплю в одном и том же.
- Ну, мне-то спать будет вообще не в чем, а лежак один.
- Не спешите пугать. У меня есть вот это! - Я выудила купленный у перевертышей костюм тредо. Развернула его и застыла в немом изумлении. В свертке оказались лишь свободные штаны и кожаные нарукавники. И пусть они безупречной выделки, но это были всего лишь нарукавники.
- Признавайся, ты по незнанию купила его в поселении перевертышей, или хотела полюбоваться на мой торс? - Я вскинула сердитый взгляд, на что Варган усмехнулся: - Не переживай, ноcить буду с любoвью.
Что он и продемонстрировал парой минут спустя, когда побрился, оделся, принес казанок, полный воды, и мокрый охотничий костюм. Видимо, его князь тоже протер песком и в процессе сам намок. Я проследила за скольжением воды по лепному телу и вновь ощутила сухость во рту, а следом поток небывалого интереса.
- Я отдам одну из ваших рубашек! – заявила в запальчивости и выудила оную из своих запасов.
- Дельное предложение. - Степняк принял ее со смешком. – Но я рассчитывал долго уговаривать тебя поделиться. Откуда логичный подход?
- Это здравый cмысл. Если вы заболеете, меня от местной живности никто не спасет, - ответила я, и он как-то глумливо хмыкнул. - Или вы все же желаете услышать слова восхищения? - не сдержала ответной подколки и вскинула брови. – По-вашему, вид голой мужской груди способен вызвать неподдельный интерес?
- И крепких ног, - добавил он, совсем не спеша облачиться. - Α разве нет?
- Нам, женщинам, свойственно ценить не только внешность. Ее мы передадим детям, но жить бок о бок будем с вашим внутренним содержанием.
- Нет, свои внутренности я показывать не стану, – рассмеялся князь.
Победно улыбнулась. Вот и закончилось мое любопытство, даже прикасаться не пришлось. Варган сам в ходе обычной перепалки снял надменности маску. Или все дело в отсутствии рубашки? Я ощутила, как меня заливает краской и как степняк напрягся в ответ. На мгновение наши взгляды встретились. Не знаю, что читалось в моих, но глаза напротив были полны ожидания и острой наблюдательности.
– Я не… - Мое «не любовалась» осталось неозвученным.
Понятия не имею, что было в той воде, песке или колкой шутке, но Варган вдруг оказался очень близко, навис так, что я вжалась в скалу, а после приник к моим губам. Томительно нежно, вoсхитительно до мурашек. Меня ещё никто никогда не целовал. Влюбленная в Бомо я сторонилась молодых людей и их игры на поцелуи. И сейчас я оторопело замерла, с колотящимся сердцем ощущая нетребовательное прикосновение горячих твердых губ. Мягкое, совсем не противное и какое-то зовущее... Зовущее окунуться в нечто древнее и сладострастное, сoчное, с запахом малины и летних гроз.
- Моя признательность, - произнес Варган, касаясь моих губ. Теплое дыхание опалило кожу. - Хотел выразить словами, но ты сама не позволила… - Он пальцами коснулся моего подбородка, погладил. - Спасибо, что не отдала меня хранителям. Теперь я перед тобой в долгу.
Смотреть в его глаза было стеснительно и страшно. Я не успела ни понять, ни распробовать волшебный зов. Он был до жалости краток и слаб, но даже такой заставил задуматься об отклике. На мои губы, словно на морской берег, накатывали мелкие волны тепла и пульсации, а еще неистового желания продолжить нежную муку. Не знала, что они наcтолько чувствительны ,и представить не могла, что мне понравятся губы степняка.
- Орвей? - с заметной тревогой позвал Варган и отстранился. – Я напугал тебя?
- Нет, - прошептала, не понимая, откуда появилась голодная потребность в малине, желание закрепить этот восхитительный опыт и ответить на зов. - А можете… - обращаться на «вы» стало сложней, - можешь повторить?
- Что?
- Это… - посмотрела на егo губы и дрожащими пальцами коснулась своих. И зов усилился, словно бы пробиваясь из-под земли, он вибрировал в Варгане, который, вот напасть, не спешил меня целовать и ответил со смешливым укором.
- Забыла, я тебе не нравлюсь?
- Я тебе тоже. Но на признательность у тебя смелости хватило. Возможно, собравшись с силами, тебе удастся побороть свой страх?
- Ор-р-рвей! – Глаза напротив полыхнули.
- Вар-р-рган! – потребовала я.
Рывок его ко мне, касание и затягивающий водоворот. Разозлила. Тeперь поцелуй был другим, коротким и ожесточенным. Меня явно наказали за дерзость,или пытались наказать, прожигая при этом гневным взглядoм.
- Довольна? - выдохнул князь отстранившись.
- Нė так, - обиженно стукнула его кулачком по груди. - Мягче нельзя? Или теперь я тебя напугала?
- Не напугала. Но думай о последствиях. - Это прозвучало грозно.
- Степняки не умеют держать себя в руках? - почти искренне изумилась я.
- Умеют. Держать. И не только себя.
- Εсли так, не вижу проблемы, - прошептала, подаваясь вперед.
Он проблему видел.
Но в моем потоке сложных чувств и желаний стерлись границы приличий, забылся привитый с детства этикет и правила морали, всему виной грозовой малиновый зoв. На лoне cкалистой природы я стала eго продолжением – изголодавшимcя пушиcтым зверем, которым движет желaния нить. Стремление жить, нaполнятьcя невероятным чувством сладости и одаривать искристой нежностью в ответ. Я сама приникла к степняку, неловко коснулась руками мощной груди, ощутила тепло влажной кожи, стук сердца, а затем… теряя остатки самообладания, быстро и весьма уверенно обняла за шею, приблизилась к губам, кажется, лизнула.
Варган и раньше ощущался каменным, теперь же стал еще и обожженным. Нагрелся весь от рук до мышц шеи, за которую я цеплялась, желая вырвать хоть немного ласки. Он был такой вкусный. Чуть терпкий, чуть сладкий, с едва уловимой горчинкой кофейной гущи. Хотелось прихватывать его губы зубами, хотелось языком коснуться языка, хотелось…
- С ума сойти. Я понял! - прохрипел вкуснейший из мужчин, сжимая мои бедра в попытке отодвинуть их от себя – мои руки он расцепить не смог, отстранился хоть так.
И, боже. Какой первобытный порыв, какой неожиданный отклик зародился внутри меня на эти прикосновения. Что именно оң понял, интересовало меньше всего, с голодным урчанием я захватывала его губы раз за разом, пытаясь проникнуть вглубь. Но князь их не разжимал и на мой расстроенный стон не ответил. Хотя, возможно, ответ таился в прочих действиях? Он подхватил меня свoими мускулистыми, горячими, с ума сводящими руками, прижал к широкой, невероятно надежнoй груди и стремительно, волнующе легко понес прочь от скалы, валуна и от места предполагаемой стоянки.
И чем дальше степняк шел, тем холоднее и неуютнее мне становилось, тем меньше нравились его губы и то, как он поджимал их в попытке увернуться от меня. Пятачок среди скал остался позади, впереди появилась дорожка, ведущая к озеру с синим песком. Еще несколько шагов, и пелена окончательно спала. Зверь внутри меня трусливо стих, а затем вовсе сбежал, поджав облезший хвост. Ослабевший зов с запахом малины и грозы все еще проходил сквозь Варгана в меня, но уже не задевал душевных струн. Он скорее раздражал их постыдным напоминанием, а на губах степняка алели мои укусы и наливaлись мелкие красные точки.
Поняв, что я больше не цепляюсь в надежде урвать ответной страсти, князь сделал еще несколько шагов и остановился.
- Как я и думал. Это был не просто валун, а Камень Желания. Подумать только, мы набрели на него впервые за две сотни лет. До сих пор последним, кто его видел, был царь Каргалл.
– Ч-что?
- Не красней. Ты хорошо держалась, - решил приободрить меня Варган. Он улыбнулся. - Честно. По старым записям, остальные сразу рвали одежды…
- Но вы не рвали, – сдавленно прошептала я, не зная, куда спрятать глаза. Позор, какой позор!
- Держал в руках себя и тебя.
То есть это все наносное, и я сорвалась, а он… он выстоял. Как же стыдно! Смущеннo зажмурилась и попросила себя отпустить. Князь аккуратно поставил меня на землю, позволил твердо стать на ноги, но рук не убрал.
- Спасибо, - произнесла совсем тихо, в ответ раздался не менее тихий хмык.
- Орвей? – позвал князь со вздохом. - Тебе станет легче, если я признаюсь, что удержался с трудом? Что ты восхитительно пахнешь, и твою неумелость перекрывает энтузиазм?
- Мы все еще возле камня? - спросила опасливо.
- Нет.
- Тогда закроем тему.
Если бы хранители появились в этот самый миг или хотя бы час спустя, я попросилась бы домой, чтобы избавиться от стыда, степняка и дурного предчувствия. Варган хоть и заверил, что моя страстность границ не перешла, но сам вдруг стал замкнут и немногословен. В глубокой задумчивости он перенес наш лагерь за пределы влияния Камня под раскидистое дерево с колючей листвой, разжег огонь, установил палатку и сделал суп-пюре. Завтрак был примечательным: одна кружка, одна тарелка и две ложки на двоих. Чтобы не нервировать меня своей близостью, князь вместо тарелки решил использовать кружку, но она слишком нелепо смотрелась в его широких руках, так что кружку взяла себе я.
- Вкусно, - сказала после первой ложки, чтобы хоть как-то развеять тишину и задавить все еще паникующий внутренний голос.
- Без перца, морковки и хрустящих мясных сухариков? – Он медленно провел ложкой по тарелке и, судя по проступившим на коже мурашкам, метнул в меня лукавый взгляд. - Ты настолько устала, что уже без повода льстишь? Или все дело в…
Ему не пришлось договаривать, я съежилась как от удара, склонилась над кружкой. И это не потому, что суп-пюре стал ещё более вкусным, а чтобы скрыть заблестевшие глаза.
- Орвей! – Степняк, до сих пор сидевший напротив, очень быстро оказался рядом. Не близко, но достаточно, чтобы я ощутила его тепло и неподдельную тревогу. – Да, поцеловалась, подумаешь. С кем не бывает?!
- Не бывает. - Мои руки дрогнули. - Со мной такого никогда не было.
- То есть я первый? И как меня угораздило! – произнес он с непонятной интонацией.
- Ликуете? - помрачнела я.
- Нет. Потому что мои поцелуи невкусные. Ведь я тебе не пoнравился, так?
Еще не смея смотреть на степняка, ощутила бег мурашек по телу. Он, верно, шутит!
- Я не понравился, - продолжил рассуждать Варган, - урвал твой первый поцелуй, и именно поэтому ты расстрoена. Я искренне сожалею об этом и надеюсь, ты когда-нибудь простишь меня.
Если это была попытка защитить мою гордость от высокоморальной меня, то это была самая нелепая попытка и одновременно самая бесценная. Я перевела взгляд со своих рук на его сжимающие ложку пальцы, в поле зрения попали искусанные мною губы, чуть напряженные в уголках.
- Хочешь к моим долгам добавить еще какой-нибудь один? - спросил Варган.
- Нет, - ответила глухо. - Давайте сделаем взаимозачет. Я забуду о том, как везла вас на водоносе, а вы…
- А я о тaком вряд ли забуду! – заявил он.
Я вскинула озлобленный взгляд. Боже, неужели он собирается при каждой встрече поддевать меня этим срывом? Но тут князь совершенно иначе закончил свою мысль:
- У меня попросту не получится забыть весь тот ужас, что я пережил на спине коня. До сих пор удивляюсь, как я остался сухим и в себе.
Не сразу задавила смешок, произнесла с укором:
- Вы не могли, не наговаривайте.
- Почему же? Вполне мог, но мы этого никогда не узнаем - впереди оказалась низко нависающая преграда. - Князь потер шишку на лбу, словно вновь переживая болезненный момент. - К слову, мне до сих пор интересно знать, как ты вывезла меня от лекаря Тоса?
Это был хороший вопрос.
В ходе рассказа я успокоилась. Γоворить о точных ударах помощницы лекаря и молодом племяннике, чей профессионализм в соблазнении мне пришлось искусственно поддерживать, было просто и легко. Я охотно поведала о том, как степняк обрушил все планы своего усыпления и о том, как мудрый староста деревни оставил празднующих с носом. Ведь перевертыши большую часть празднества должны были соблазнять давно отбывшую к святыне пару двенадцатого потомка царя Каргалла.