Весна и лето пролетели со скоростью ветра. Я уже привыкла в выходные, когда Ант был занят, проводить погожие деньки на улице, наслаждаясь буквально мелочами: лужами, блестевшими на солнце, шумом деревьев, в ветвях которых запутался ветер, запахами, доносящимися из пекарни и дразнящими обоняние прохожих, мелодичным звуком лошадиных копыт. С того памятного дня, как вернулась к любимому занятию, на мир я смотрела совсем другими глазами, восхищенными, с энтузиазмом ребенка выискивая все новые прелести и находя порой совершенно необычные для себя удовольствия. Вот кто бы мог подумать, что, наступив на хрупкую корочку льда и услышав нежный хруст, можно испытать калейдоскоп ощущений: от холодка по позвоночнику до мурашек по всему телу? Или, пройдясь под осенним тополем во время ветра и оказавшись под листопадом, почувствовать приятное головокружение, сравнимое с катанием на карусели. Или, сбегая с пригорка по возвращении в мастерскую, ощутить порхание бабочек в животе.

Неправда, что мир расцветает яркими красками, лишь когда ты влюбляешься. Он может быть цветным, чувственным и насыщенным в любое время! Стоит захотеть.

И, поняв это, я наслаждалась на полную катушку. К тому же золотая осень — самая благодатная для счастья пора.

В прекрасном настроении и довольная, я шла с красно-желтым букетом листьев, когда на противоположной улице почувствовала чей-то взгляд. Найдя глазами того, кого настолько сильно заинтересовала, застыла, пригвожденная к мостовой собственным страхом. Грэхх!

Воздух пришлось проталкивать в себя силком, чтобы восстановить дыхание, в то время как мужчина, гораздо быстрее оправившись от неожиданности, уже направлялся ко мне.

Первым порывом было сбежать. Но так как ноги стали ватными и непослушными, пришлось натягивать на лицо улыбку и делать независимый вид. В конце концов, я ему ничего не должна. А дар во мне Грэхх не смог бы увидеть даже без защиты амулета Печати, являясь довольно посредственным магом.

— Ты? Здесь? Как? — даже не удосужившись вспомнить мое имя, приступил он к допросу.

— По воле богов, — вежливо отозвалась я, судорожно придумывая благовидный предлог, чтобы улизнуть.

— А я думаю, ты или не ты, все никак не мог оправиться от удивления мужчина.

— Я. Знаешь, Грэхх… — Я на ходу принялась сочинять причину, по которой мне нужно срочно уйти.

— Прекрасно выглядишь, — перебил меня он. — Я бы даже сказал, похорошела.

— Спасибо. Понимаешь, мне надо…

— Так все-таки, что ты тут делаешь?

— Живу.

— Насколько помню, я оставил тебя в академии.

— Переехала.

— Сама? — У Грэхха глаза полезли на лоб. Ты открыла портал самостоятельно?

Нет, конечно, что за чушь, — фыркнула я.

Только бы ему не пришло в голову, что магия, на которую рассчитывал он, так и осталась во мне! Мороз пробежал по позвоночнику. Я поежилась, хотя погода в этот денек бабьего лета выдалась бархатно-теплой.

— И кто же оказался таким добреньким? — Синие глаза подозрительно сощурились.

— Провели или сама прошмыгнула в портал, не все ли равно? Главное, что попаданок в академии насильно не держат. Я — свободный человек. Кто-то с благодарностью принял предложение работы от мэда Бенабеуса, а я вот выбрала жить самостоятельно. Так какая, Грэхх, разница?

— Большая разница! Я тебя искал, — сказал он и тут же замолчал, видимо и без того выдав лишнее.

— И зачем? — вкрадчиво поинтересовалась я, но, естественно, не получила вразумительного ответа.

— Скучал, конечно.

— Конечно. Ладно, Грзхх, приятно было повидаться. Мне пора на работу.

— Ты работаешь?

И чего он каждой моей фразе удивляется?

— Конечно, работаю. Жить-то мне на что-то нужно.

— Ну да, ну да. — Казалось, мужчина значительно повеселел с момента нашей встречи. — Не буду задерживать.

— Пока, — бросила я на прощанье и на ходу запрыгнула в телегу к знакомому старичку, который частенько меня подвозил до окраины, откуда до дома Пиклина Торна оставалось пару шагов дойти.

С облегчением выдохнула и, повернувшись к Перчуку, благодарно улыбнулась.

— Добрый день, уважаемый. Как сегодня торговля прошла? — затеяла я разговор со словоохотливым старичком.

— Добрый, Мина, добрый. Как вишь, сегодня все овощи распродал. Домой в кои веки пораньше возвращаюсь. Внучке гостинец купил, рада небось будет, сладкие орешки любит, сластена, — с удовольствием принялся он мне докладывать.

А я оглянулась на Грэхха. Тот по-прежнему стоял на дороге, глядя вслед телеге. И зачем, спрашивается, он меня все-таки искал? Нужно будет завтра к Анту забежать хотя бы на минутку, он паренек сметливый, может, что и подскажет.

Перед сном, как обычно выдержав осаду Пиклина Торна, я устроилась поудобнее на постели и принялась мастерить куклу. Заказов в этот день у меня не оказалось, и можно было потратить время на новое хобби, раз уж привыкла ложиться за полночь. Имелись у меня задумки, как можно расширить ассортимент игрушек мира Гзона плодами собственного творчества.

Я увлеченно дошивала курточку из мелких лоскутков для крупного текстильного пупса, когда услышала, как кто-то скребется в мою дверь. Поначалу решила, что это Пиклин Торн зачастил в гости, но звук не прекращался, испытывая мое терпение. Я выглянула в крошечное оконце и, не обнаружив хозяина, порядком растерялась. Кому еще понадобилась моя скромная персона в такое время суток? И почему пришедшего не видно в мутном кусочке стекла?

Заказчики передавали друг через друга просьбы зайти к ним. Ант, хоть и знал мое место обитания, но никогда не заходил. Не буду открывать — решила я. Но тут к скребущему звуку добавился то ли стон, то ли хныканье, и в моей памяти моментально всплыл образ хозяйского мальца. А вдруг ему нужна помощь?


Даже не задумываясь, насколько предположение достоверно, распахнула дверь в ночь. А там шелестели от ветра кусты, отбрасывала тонкую дорожку света спрятавшаяся в ветвях деревьев луна, и ни намека на присутствие ребенка. Что за шутки?

Сделала несколько осторожных шагов и заглянула за угол. Никого.

Уже собиралась возвратиться в пристройку, зябко поеживаясь от сентябрьской прохлады, когда меня сшибло с ног нечто. Я даже пикнуть не успела, как крепкие зубы больно прихватили меня за бок и потащили в неизвестность. Страх и паника сковали горло железным кольцом, не позволяя, словно в липком кошмаре, произнести ни звука. Я бессмысленно открывала и закрывала рот, но толку не было. Проснуться тоже не получалось. Неужели не сон?

Крупные скачки сотрясали мою повисшую в чьей-то громадной пасти тушку, не давая взгляду сконцентрироваться на чем-либо. Дыхание прерывалось от сильнейшего давления железных челюстей. Платье намокло из-за обильного слюноотделения похитителя и холодило, вызывая на ветру жуткую дрожь во всем теле. Мне оставалось лишь надеяться, что в конце пути не стану чьим-то ужином.

Волосатое чудовище остановилось, одолев приличное расстояние от города, выплюнуло ношу, то есть меня, в густую траву и скрылось, как ни странно, не откусив ни кусочка. Наверное, во время бега прочувствовало несъедобность добычи.

Я лежала не шевелясь, боясь поверить в собственную удачу, что все-таки, попав в подобную переделку, осталась жива и, кажется, даже невредима, если не считать нескольких синяков и царапин. Медленно, стараясь не напрягать многострадальный бок, повернулась на спину. Звезды! Кругом, куда ни глянь. Словно во всей Вселенной кроме меня никого не существует. Красиво-то как!

Несмотря на холод и боль в боку, кажется, я задремала, потому, что пропустила появление еще одной Персоны.

— Мэдью, вам плохо? — раздалось откуда-то со стороны.

Давненько меня не называли мэдью. Я повернула голову, но во тьме, разумеется, мало что сумела разглядеть. Очертания высокой фигуры не вызвали страха, или из-за пережитого похищения у меня просто не хватило сил дальше бояться.

— Мне? Кажется, хорошо, — медленно произнесла я, чутко прислушиваясь к собственным ощущениям. — А может, и плохо.

— У вас что-то повреждено? — Наглые руки принялись ощупывать меня со всех сторон.

— Немедленно прекратите! — пыталась я отбиться от чужих прикосновений, из-за чего пришлось-таки сесть, а потом даже встать на ноги. — Что за произвол!

— Раз ругаетесь, значит, живы, — усмехнулся мужчина, обладающий подозрительно знакомым голосом.

— Вы что здесь делаете, мэд Лорн? — постаралась я спросить как можно более холодным тоном, с сожалением отводя от себя такие теплые руки.

— То же самое могу спросить и у вас, медью Ясмина, — ехидно вернул мне вопрос маг. — Поле ночью не самое лучшее место для приличной мэдью.

— Отдыхала! — вызывающе заявила я. — А вы?

— А я прогуливался перед сном и дышал свежим воздухом. Как-никак у меня неподалеку поместье.

На мои плечи лег плащ, еще хранящий тепло хозяина, и я только сейчас ощутила бьющий меня озноб.

— Благодарю, — прошептала я с признательностью, заворачиваясь в плотную ткань.

— Сегодня не жарко, — понимающе отозвался Лорн.

— Меня похитило чудовище, — брякнула я и испугалась собственной откровенности — вот возьмет сейчас и упечет в психушку, или что у них в Зазимом для умалишенных имеется.

— Правда? И как оно выглядело? — кажется, заинтересовался Лорн.

— Ужасно! — выдохнула я.

— А поподробнее можно? Странно было бы искать похитителя по приметам «оно выглядело ужасно».

— Вы хотите его искать?

— А вы хотите оставить все как есть? Что, если преступник будет похищать девиц и дальше?

— Да, вы правы. Сейчас, минуточку, дайте сосредоточиться… А! Вот оно волосатое, огромное и… я не знаю, не рассмотрела. Было темно, и оно прыгало. А еще помню клыки, они больно впились в мой бок. И слюни…

— Слюни?

— Не надо смотреть на меня как на помешанную! У меня вон платье мокрое от слюней этого монстра.

— С чего вы взяли, что я вообще на вас хоть как-то смотрю? У вас ночное зрение?

— Нет, но я чувствую.

— Серьезно?

— Хорошо, не чувствую, но подозреваю.

— Оставьте свои подозрения при себе. Что еще вы помните кроме слюней и повышенной волосатости?

— А этого недостаточно?

— Представьте себе — нет. К охране с подобными описаниями не пойдешь.

— Но чудовище меня чуть не съело!