Некоторые в Хиросиме, включая многих хибакуся (жертв атомных бомбардировок), требовали извинений. Однако большинство считало, что будет достаточно самого визита. Белый дом с самого начала ясно дал понять, что никаких извинений не последует. Учитывая болезненность чувств общества относительно по-прежнему спорных бомбардировок, когда прошло уже больше 70 лет, это было неудивительно. Однако администрация также прояснила, что серьезного обсуждения ядерной истории тоже не состоится. Заместитель советника по национальной безопасности Бен Родс объявил, что Обама «не станет пересматривать решения о применении атомной бомбы в конце Второй мировой войны». На самом деле визит Обамы с начала до конца дал несоответствующий сигнал. Прежде всего Обама провел больше времени с американскими и японскими солдатами на военной базе Ивакуни, чем в Хиросиме. Когда он наконец появился в Хиросиме, то всего на десять минут зашел в Мемориальный музей мира и потом отправился к мемориалу погибших в Мемориальном парке мира, чтобы произнести свои комментарии. Закончив речь, он пожал руки двум хибакуся, которых специально посадили в первом ряду. Первый из них, господин Цубои, всячески старался заявить, что в извинениях не нуждается, не ждет и не хочет никаких слов сожаления. Второй, господин Мори, которого Обама обнял, сам годами извинялся перед американцами за военнопленных США, которых убили разгневанные японцы после того, как была сброшена атомная бомба. Обама старательно избегал остальных присутствующих, менее великодушных хибакуся, которых стратегически посадили подальше.

Хуже того, визит Обамы укрепил позиции воинственного, утверждающего роль США и отрицающего историю премьер-министра Японии Синдзо Абэ в преддверии его нового избирательного цикла. Переизбрание Абэ имело важнейшее значение для медленного разворота Обамы в Азию. Оно также играло решающую роль для продвижения к аннулированию статьи 9 и дальнейшему разрушению мирной японской конституции во имя ремилитаризации Японии.

Однако самым ужасным было содержание выступления Обамы, прозвучавшее фальшиво от первого до последнего слова. Во вступительном предложении он констатировал: «71 год назад погожим безоблачным утром смерть пала с неба, и мир изменился». Понятно, что смерть не сама пала с неба. Соединенные Штаты сбросили атомную бомбу на преимущественно гражданское население этого обреченного города, сразу убив множество тысяч людей. Двумя предложениями позже Обама задал вопрос, почему мы снова приезжаем в Хиросиму, и, говоря безразличным тоном, не упоминая о вине, ответил: «Чтобы задуматься о страшной силе, выпущенной на волю в недалеком прошлом». Потом упомянул «момент падения бомбы». На самом деле нигде в своей речи он никак не проговорил, что бомбу сбросили Соединенные Штаты. Обама, правда, сказал, что «мы разделяем ответственность — посмотреть истории прямо в глаза и спросить, что нам нужно делать иначе, чтобы не допустить таких страданий снова». Однако он не только не посмотрел истории прямо в глаза, но и повторил самый опасный миф об этих атомных бомбардировках — тот самый, что позволяет их оправдывать многим обманутым американцам, тот самый, что мы подробно анализировали в нашей книге раньше. Обама сказал, что война «пришла к своему жестокому завершению в Хиросиме и Нагасаки». Нет ничего более далекого от правды. Атомные бомбардировки не положили конец войне. Японцев заставило капитулировать наступление советских войск, как и прогнозировала разведка союзников за месяцы до этого события. Теперь Национальный музей ВМС США в Вашингтоне открыто признает: «Огромные разрушения, нанесенные атомными бомбардировками Хиросимы и Нагасаки, а также гибель 135 000 человек не оказали сильного воздействия на японских военных. Однако советское вторжение в Маньчжурию 9 августа — во исполнение обещания, данного на Ялтинской конференции в феврале, — заставило их одуматься».

Обама посмотрел истории в глаза и ничего не увидел. Он заверил публику, что представителей человеческого рода отличает способность учиться и не повторять «прошлых ошибок». «Мы можем рассказать своим детям совсем другую историю, — провозгласил он, — ту, что описывает общую гуманность, ту, что делает войну менее вероятной, а жестокость менее приемлемой».

Как очень многое в президентстве Обамы, эта речь была наполнена возвышенными чувствами и поэтическими образами. Однако, как часто случалось за восемь лет Обамы на президентском посту, реальные действия оставляли желать много лучшего. Ничто не звучало так фальшиво и бессодержательно, как его лицемерный призыв к ядерному разоружению в то время, когда он обрекал свою страну на десятилетия модернизации, которая сделает ядерное оружие более, а не менее применимым. «Мы не сможем достичь этой цели [безъядерного мира] при моей жизни», — предположил он, не сумев констатировать очевидного: на посту президента он мог активно бороться за достижение этой цели, как это делал Михаил Горбачев. Но ему не хватило дальновидности и мужества, чтобы пойти этой дорогой. Его запомнят как благопристойного, исполненного благих намерений человека, который по человеческим качествам соответствовал высшему посту, как никто другой со времен Джона Кеннеди, но он вырвал посредственность из когтей величия, и его провалы открыли дверь Дональду Трампу, а тот сделал все возможное, чтобы уничтожить достижения Обамы.

Некоторые возрадовались, когда просочилась информация, что Обама хочет отказаться от давнишней американской стратегии превентивного ядерного удара. В августе 2016 года в публицистической статье New York Times генерал Джеймс Картрайт и Брюс Блэр, в прошлом офицер стартового расчета МБР «Минитмен», убеждали Обаму сделать этот шаг. Они написали: «Ядерное оружие в настоящее время служит только одной цели — удерживанию наших противников от первого удара таким оружием. Наша неядерная мощь, включая экономические и дипломатические возможности, союзы, обычное и кибероружие, наши технологические преимущества составляют глобальную военную машину, которой не было равных во всей истории». Они сссылались на недавние опросы общественного мнения, которые свидетельствуют, что всего 18 % американцев поддерживают нанесение первого удара при любых обстоятельствах, тогда как 67 % считают, что США либо вообще не должны применять атомное оружие, либо только в ответ на ядерный удар по Соединенным Штатам. Возражения против отказа от концепции превентивного удара пришли от министра обороны Эштона Картера, госсекретаря Джона Керри и министра энергетики Эрнеста Мониза. Три высших советника президента доказывали, что принятие такого курса подаст сигнал слабости американским союзникам и противникам в то время, когда Россия и Китай действуют в агрессивной манере. Они выразили опасения, что этот шаг напугает Японию и Южную Корею, особенно в свете того, что в избирательном штабе республиканского кандидата в президенты Дональда Трампа ставят под вопрос расширение ядерного зонтика на этих азиатских союзников. Картрайт и Блэр тоже присоединились к другим социалистам-атомщикам и стали убеждать Обаму приступить к демонтированию всех МБР наземного базирования, которые все еще стоят в стартовых шахтах по всему Среднему Западу. По их мнению, это не только исключительно дорого, но и угрожающе уязвимо для удара противника[301].

Обама отказался от действий по поводу превентивного ядерного удара. Он также не предложил России продлить на пять лет Договор СНВ‐3, что заставило бы новую администрацию США соблюдать предусмотренные договором ограничения после 2021 года, когда истекает изначальный срок его действия.

Таким образом, Обама передал Дональду Трампу программу модернизации ядерного оружия и систем его доставки на триллион долларов, стратегию превентивного удара, уязвимые МБР наземного базирования, арсенал достаточный, чтобы фактически уничтожить жизнь на всей планете, и опасные конфликты на нескольких континентах, которые могут перерасти в ядерное столкновение. Трамп, не теряя времени, усугубил все.

Бесцеремонный и игнорирующий предшествующий опыт подход Трампа к ядерному оружию был очевиден на всем протяжении президентской избирательной кампании. В отличие от предыдущих президентов Соединенных Штатов он заявил, что не будет возражать против распространения ядерного оружия, считая, что положение Южной Кореи, Японии и Саудовской Аравии улучшится при собственных ядерных арсеналах и они перестанут зависеть от США. Это было частью заявленной им цели сократить американскую военную помощь богатым клиентским странам. Он поставил вопрос, зачем иметь ядерное оружие, если США не могут его использовать, предлагая не уничтожать его, а сделать более применимым.

Пугающе разоблачительный эпизод произошел во время президентской гонки Трампа в Эвансвилле, штат Индиана. Бывший баскетбольный тренер, идол Индианы Бобби Найт поддержал Трампа, сравнив его с Гарри Трумэном: «Я скажу вам, кто, как они говорили, не годился в президенты… Гарри Трумэн. А Гарри Трумэн имел смелость сбросить атомную бомбу в 1944 году [именно так он сказал] и спас, спас миллионы американских жизней. Вот что сделал Гарри Трумэн. И он стал одним из трех величайших президентов Соединенных Штатов. А вот человек, который сделает то же самое, потому что он собирается стать одним из четырех величайших президентов Соединенных Штатов». Трамп расчувствовался: «Какой славный парень. Вау. Как вам это нравится? Вы, должно быть, очень гордитесь им в Индиане… Это национальное достояние, да?»[302]

Среди тех, кто, возможно, косвенно повлиял на мнение Трампа о ядерном оружии, были его спонсоры миллиардеры Роберт Мерсер, консервативный глава хедж-фонда, и его дочь Ребека. Мерсеры поддержали некоторых из самых одиозных членов администрации Трампа — Стива Бэннона, Келлиэнн Конуэй, Майкла Т. Флинна и Джеффа Сешнса, помогли основать Cambridge Analytica, финансировали «ультраправый» сайт Breitbart News, а также Орегонский институт науки и медицины (Oregon Institute of Science and Medicine). Институтом руководит биохимик Артур Робинсон, который считает, что человеческая моча содержит разгадку увеличения продолжительности жизни. Он собрал 14 000 образцов мочи, которые хранит в замороженном виде на своей ферме. Робинсон выступал против утверждений об изменении климата, называл их «ложной религией» и в 1998 году организовал мошенническую петицию, заявляя о поддержке 30 000 ученых, которые отвергают Киотский протокол и подвергают сомнению изменение климата в результате деятельности человека. После тщательного изучения выяснилось, что среди этих 30 000 подписей было много фальсифицированных и совсем мало, если они вообще были, подписей настоящих ученых-климатологов. Робинсон убедил Мерсера, что атомная война будет не столь ужасной, как об этом говорят. На самом деле, утверждал он, за пределами прямой зоны поражения радиация окажет положительное воздействие на эволюцию человека — безумная теория, которую консервативный физик Эдвард Теллер поддерживал несколько десятков лет назад. В 1986 году Робинсон написал книгу, в которой доказывал, что огромное большинство американцев переживет «тотальный ядерный удар по Соединенным Штатам»[303].





Послание на засыпанном снегом автомобиле гласит: «Предотвратите ядерную зиму / Вступайте в MCANW» (Medical Campaign Against Nuclear Weapons — Медицинская кампания против ядерного оружия)



Специалисты давно знают, что справедливо обратное. Последние прошедшие экспертную оценку научные исследования ядерной зимы показывают, что Карл Саган и его соавторы, которые рассказали общественности о влиянии ядерной зимы на окружающую среду в 1980-х годах, не переоценили угрозу для выживания человечества, а недооценили ее. Порог ядерного уничтожения может быть значительно ниже, чем представлялось ранее[304].

Саган и его коллеги исследовали результаты воздействия, которое горящие вследствие атомных ударов города окажут на окружающую среду. Они обнаружили, что появившиеся пыль, дым и копоть не позволят солнечным лучам дойти до Земли и начнется «ядерная зима». У земной поверхности радикально понизится температура, что разрушит сельское хозяйство и потенциально уничтожит жизнь на планете[305].

Саган выступил с написанным доступным языком отчетом в популярном американском журнале Parade. Ученый предупредил читателей: «То, о чем я собираюсь рассказать, вызывает ужас. Я это знаю, потому что мне самому делается страшно»[306]. Посыпались возражения. Во главе контратаки встал Эдвард Теллер[307]. Общественность была сильно взволнована. Саган с коллегами опубликовали результаты своего исследования в престижном журнале Science одновременно с другой статьей ведущих биологов. Вывод ученых-биологов звучал так: «При любом крупномасштабном обмене ядерными ударами между сверхдержавами вероятны глобальные изменения окружающей среды, достаточные, чтобы вызвать на Земле исчезновение значительной части растений и животных. В таком случае возможность вымирания Homo sapiens исключать нельзя»[308].

Саган дошел до конца в журнале Foreign Affairs, где написал: «Мы маленькими, незаметными шажками создаем Машину Судного дня. До сих пор — да и теперь это произошло по чистой случайности — никто даже не замечал этого»[309].

Ученые и правительственные чиновники Советского Союза согласились с Карлом Саганом и присоединились к призыву решительным образом сократить ядерные арсеналы[310]. Однако другие люди, особенно шумные сторонники Стратегической оборонной инициативы (Strategic Defense Initiative), например Ричард Перл, мобилизовались на дискредитацию науки, говорящую о ядерной зиме[311].

Несмотря на растущий консенсус в научной среде о том, что риск реален[312], не признающие ядерную зиму поставили под большое сомнение предыдущие выступления. В исследовании, опубликованном Советом по международным отношениям в 1986 году, утверждалось, что в работе TTAPS преувеличены последствия ядерного удара, и наихудшим сценарием станет «ядерная осень», а не ядерная зима. Издания Wall Street Journal, New York Times и Time согласились с этим мнением. В 1987 году журнал National Review Уильяма Ф. Бакли объявил ядерную зиму «жульничеством». Журнал Discover в 2000 году отверг ядерную зиму как один из двадцати «величайших научных просчетов в истории»[313].

Однако профессора Алан Робок, Брайан Тун, Ричард Турко, Георгий Стенчиков и другие не желали молчать. Последние компьютерные модели показывают, что опасность, исходящая от горящих городов, значительно больше, чем представляли ученые в 1980-х годах. Согласно модели, ограниченная ядерная война между Индией и Пакистаном (эти страны уже воевали четыре раза и всегда готовы сразиться снова) с применением ста таких же бомб, как были сброшены на Хиросиму, приведет к выбросу в стратосферу более пяти миллионов тонн черного углеродистого дыма и копоти. Менее чем через две недели они окутают Землю и будут сохраняться в стратосфере более десяти лет, не пропуская солнечные лучи и снижая температуру настолько, что сельское хозяйство станет по преимуществу невозможно. Это приведет к сокращению глобального производства продуктов питания на 20–40 % за последующие пять лет и, как следствие, к смерти от голода до двух миллиардов человек. Какой бы ужасной ни казалась эта ситуация, но она бледнеет в сравнении с опасностью глобальной ядерной войны между супердержавами с арсеналами из тысяч ядерных боезарядов, от 7 до 80 раз превышающих мощность бомбы, сброшенной на Хиросиму[314].

Робок, Тун и их сторонники старались убедиться в том, что те, кто имеет доступ к ядерной кнопке, осознают риски. Они годами пытались добраться до высших чиновников в администрации Обамы, но безуспешно. Даже расстроившись, они не отступали и в конце концов добились встречи с Джоном Холдреном, старшим советником Обамы по науке и технологиям, и заместителем госсекретаря по вопросам контроля за вооружениями и международной безопасности Роуз Геттемюллер. Оба чиновника выразили скептицизм по поводу ядерной зимы[315].

Интересно, насколько осведомлен Трамп о ядерной зиме и что он на самом деле думает о применении ядерного оружия. Его высказывания по поводу ядерного оружия в течение многих лет представляли собой сочетание опасений и бравады. В ноябре 1984 года, в разгар дискуссии 1980-х годов о ядерной зиме, Луи Романо с некоторой издевкой писал о Трампе в Washington Post: «Этим утром в голову Трампа пришла новая идея. Он хочет поговорить об угрозе ядерной войны. Он хочет поговорить о том, как Соединенным Штатам следует вести переговоры с Советами. Он хочет быть переговорщиком». Всегда непритязательный Трамп заверил Романо, что точно знает, как это делать: «Потребуется полтора часа, чтобы узнать о ракетах все, что нужно. Думаю, я в любом случае знаю почти все»[316].

Во время избирательной кампании Трамп отрицал возможность применения ядерного оружия, но настаивал, что США необходимо быть готовыми к любым обстоятельствам[317]. За месяц до вступления в должность он высказался более резко: «Соединенные Штаты должны серьезно укреплять и расширять свои ядерные возможности, пока мир не образумится в отношении ядерного оружия»[318]. Пытаясь пояснить свое высказывание, избранный президент сказал Мике Бжезински на MSNBC: «Пусть будет гонка вооружений. Мы обойдем их на каждом шагу и всех переживем»[319]. Он снова вернулся к этой теме, сказав Reuters: «Было бы прекрасно, просто мечта, если бы ни у одной страны не было ядерного оружия. Но, если страны собираются его иметь, у нас будет больше всех»[320].

В феврале 2017 года Reuters сообщило о скандальном телефонном разговоре между президентами Трампом и Путиным — первом после вступления Трампа в должность. Владимир Путин завел речь о возможности продлить действие Договора СНВ‐3 после 2021 года. Трампу пришлось сделать паузу в беседе, чтобы спросить своих советников о содержании договора. Получив информацию, он решительно раскритиковал соглашение и отказался его продлевать. Трамп пожаловался Reuters: «Это однобокая сделка, как все другие сделки, что мы заключили… Она дала им то, чего мы никогда не должны были бы позволять… Наша страна заключала только плохие сделки, у нас не было хороших сделок»[321]. Голосованием 71: 26 Сенат одобрил этот «плохой» «однобокий» договор, который получил единогласную поддержку Объединенного комитета начальников штабов и семи четырехзвездных адмиралов и генералов, которые руководили всеми стратегическими ядерными силами США.

Не зная, что Трамп может сделать с ядерным оружием, многие согласились с Хиллари Клинтон, когда во время предвыборной кампании она сказала: «Человека, которого можно спровоцировать одним твитом, нельзя допускать к ядерной кнопке»[322]. В январе 2017 года сенатор от штата Массачусетс Эдвард Марки и представитель штата Калифорния Тэд Лью внесли законопроект, запрещающий президенту наносить первый удар без объявления войны Конгрессом США. Тэд Лью объяснил необходимость восстановить систему сдержек и противовесов и использовать осмотрительность Конгресса в отношении ядерного оружия: «Это пугающая реальность, что США сейчас имеют главнокомандующего, который продемонстрировал незнание ядерной триады, высказал желание быть „непредсказуемым“ в обращении с ядерным оружием, и в статусе избранного президента делал в Twitter огульные заявления о ядерной политике Соединенных Штатов». Эд Марки напомнил народу, что Трамп угрожал применить ядерное оружие, чтобы наказать террористов[323].

Комментарии и поведение Трампа усилили опасения по поводу его безрассудства в отношении ядерного оружия. 20 июля на совещании в Пентагоне стенания Трампа об упадке американского ядерного арсенала и призывы увеличить его в десять раз заставили госсекретаря Тиллерсона назвать его «чертовым идиотом»[324].

Даже убежденный консерватор Джордж Уилл вступил в спор с трамповскими «несдержанными твитами, напыщенными насмешками и другими свидетельствами несерьезности и непостоянства 13-го президента США в ядерную эпоху». Он предупредил, что «его почти ежедневное ухудшение в сравнении с предыдущим днем и так беспрецедентно дурного поведения заставляет немедленно задуматься о конституционном распределении военных полномочий, и особенно права применять ядерное оружие». Джордж Уилл высмеял упрощенность взгляда Трампа на атомную войну: «В суждениях Трампа о внешней политике („В прежние времена, если ты выигрывал войну, ты выигрывал войну. Ты контролировал страну“; нам нужно „разбомбить в пух этих [игиловцев]“) мало нюансов в духе Меттерниха в сравнении с его мыслями о ядерных делах»[325].

2 февраля 2018 года администрация Трампа выпустила пентагоновский «Обзор ядерной политики», первый в стране с 2010 года. Тогда как обамовский «Обзор» 2010 года сократил роль ядерного оружия в оборонной стратегии США, доклад 2018 года повысил эту роль и предложил активные меры, чтобы противостоять новым угрозам[326].

В обзоре обращалось внимание на возросшие угрозы со стороны России и в меньшей степени Китая, которых министр обороны Джеймс Мэттис недавно поставил выше терроризма и назвал основными угрозами национальной безопасности Соединенных Штатов. Американские военные стратеги сосредоточились на российской доктрине «наращивать — сокращать», которая предполагает применение ядерного оружия меньшей мощности на ранних стадиях ядерного конфликта, чтобы принудить к переговорам на условиях Москвы, и предложили увеличить американский арсенал ядерного оружия малой мощности. Вызвало тревогу также допущение в этом докладе применения ядерного оружия в ответ на нечетко описанные «особые обстоятельства» или неядерные стратегические удары, такие как кибератаки или нападения на инфраструктурные объекты, например электроэнергетические системы или сети мобильной связи. При этом США будут защищать от ядерных ударов не только собственные «жизненные интересы», но также интересы своих «союзников и партнеров»[327].

Критики тут же возразили, что США опасно разгоняют гонку ядерных вооружений. Помощник министра обороны в администрации Обамы Эндрю Вебер посчитал новый план абсурдом. «Мы просто зеркально копируем безрассудную российскую доктрину, — заметил он. — Мы и так в состоянии сдержать любой удар. У нас много оружия малой мощности. Новый план — это выдумка для оправдания производства нового ядерного оружия. Они только увеличат вероятность его применения и ошибок в расчетах. Логика этой администрации сродни кафкианской»[328].

Наверное, самая острая критика прозвучала из России. Российское Министерство иностранных дел заявило, что оно «глубоко разочаровано» тем, что американский «Обзор ядерной политики» настолько «конфронтационный» и «антирусский». Оно отвергло обвинение в том, что Россия понизила порог для нанесения первого удара, и выразило обеспокоенность оправданием Соединенными Штатами применения ядерного оружия в опасно неопределенных «особых обстоятельствах», что открывает возможность для потенциально беспорядочного его использования, а также планами США создавать новые боезаряды меньшей мощности. Россия заявила, что сократила тактическое ядерное оружие на 75 % и демонтировала остальное с машин доставки, тогда как США модернизируют свое тактическое ядерное оружие в Европе и размещают его у российских границ[329].

Тех, кто следил за подготовкой «Обзора ядерной политики», не удивил его агрессивный тон. Документ составлялся командой ядерных стратегов во главе с бывшим помощником замминистра обороны Китом Пейном. Пейн, президент Национального института общественной политики США, имел заслуженную репутацию ядерного ястреба. В 1980 году он в соавторстве написал ужасающую статью в Foreign Policy, в которой настаивал, что США могут победить в атомной войне с Советским Союзом и при соответствующем командовании и контроле снизить американские потери до выживших 20 миллионов человек[330]. Пока одни утверждали, что «Обзор ядерной политики», в составлении которого участвовал Пейн, в основном соответствовал предыдущим подобным докладам остальных президентов последнего времени, другие, включая высшее военное начальство, осудили наделение Трампом полномочиями ядерных ястребов как опасно провокационное и непомерно затратное. Один высокопоставленный ядерный аналитик сказал American Conservative: «Нам не говорят, как же так получилось на самом деле. А вот так. Однажды Шон Хэннити пришел на телевидение и рассказал, что нам нужно больше ядерного оружия. Дональд Трамп услышал, передал в Пентагон, и мы тут же получили Кита Пейна с его командой. Вот — правда, и это нас привело туда, где мы находимся»[331].

Ядерное оружие составляло лишь часть сюжета о возрождающемся милитаризме Соединенных Штатов. В марте 2018 года Трамп подписал сводный законопроект по расходной части бюджета на 1,3 триллиона долларов. В нем содержалась строка на 700 миллиардов долларов для Вооруженных сил США. Трамп смехотворно объявил эту сумму «очень урезанной», несмотря на крупные вливания в предыдущем году. На самом деле Трамп запрашивал 716 миллиардов на 2019 финансовый год, что на 10 % больше уровня 2018 финансового года. Часть прибавленной суммы пошла на новые вооружения, чего добивались Трамп и Пентагон[332]. Значительная доля ушла на оплату сил специальных операций США, развернутых в 149 странах (или в 75 % стран планеты) в 2017 году, что выше ошеломляющей цифры 138 стран, куда Обама направил их годом ранее. Трамп также превысил рекордный уровень Обамы по экспорту оружия.

Не меньшее беспокойство вызывали планы Трампа на космос, который, как и киберпространство, превратился в новую сферу военного противостояния. В июне 2018 года Трамп приказал Министерству обороны США и Пентагону сформировать новые Космические силы как независимый шестой род вооруженных сил. «Недостаточно обеспечить американское присутствие в космосе, США должны господствовать в космическом пространстве», — заявил Трамп, добавив, что он не желает видеть, как «Китай и другие страны нас обгоняют». Один чиновник Министерства обороны прокомментировал откровенно: «Космос — это зона боевых действий, поэтому жизненно важно, чтобы наши вооруженные силы сохраняли свое господство и конкурентное преимущество»[333]. Трамп назначил вице-президента Пенса ответственным за воссозданный Национальный космический совет. В августе Пенс вновь подтвердил позицию Трампа перед аудиторией в Пентагоне. «Пришло время, — объявил он, — написать новую великую главу в истории наших вооруженных сил, подготовиться к новому полю боя». Он вероломно утверждал, что США просто реагируют на шаги русских и китайцев: «Наши соперники уже превратили космическое пространство в зону боевых действий. И Соединенные Штаты не будут уклоняться от этого вызова»[334].


Крис Джонсон, советник по вопросам космического права фонда Secure World, некоммерческой организации, которая занимается космической безопасностью, выступил в Вене, где отмечалась пятнадцатая годовщина Конференции ООН по исследованию и использованию космического пространства в мирных целях. Он выразил обеспокоенность отсутствием установленных норм военного конфликта в космическом пространстве: «В космической области мы не знаем, каковы правила. У нас действительно нет ни соглашений, ни законов, регулирующих конфликт в космосе». Он посчитал создание Трампом Космических сил США «очень усугубляющим и чрезвычайно пугающим. Другие страны посмотрят на это и скажут: „О, мне тоже надо“», что сделает «конфликт в космическом пространстве… более вероятным»[335]. Профессор Карл Гроссман, автор книги «Ошибочный продукт: Ядерная угроза нашей планете от Космической программы» (The Wrong Stuff: The Space Program’s Nuclear Threat to Our Planet), понял, что на то, что начали американцы, придется отвечать русским и китайцам, причем любой ценой. «Они не собираются отсиживаться, — настаивал он. — Они собираются оказаться там до того, как вы подумаете. Все будет ядерным. Это полный кошмар». Гроссман, годами писавший об использовании космического пространства в военных целях, растолковал безрассудство планов Трампа, в которые входят «лазерные, пучковые и гиперзвуковые орудия, подразумевающие использование атомной энергии. Если дело дойдет до стрельбы, это будет Чернобыль или Фукусима в небе. Часть из них упадет вниз с катастрофическими последствиями. А другая часть будет падать тысячу лет, а это означает, что небеса будут изобиловать радиоактивным мусором». «Из всех многочисленных ужасных вещей, которые делает администрация Трампа, открытие космического пространства для войны станет самой пагубной»[336].

Несмотря на очевидную готовность Трампа удовлетворить жадные аппетиты «военно-промышленного комплекса», включая военных подрядчиков, этот комплекс требовал большего. В ноябре 2018 года Комиссия по национальной оборонной стратегии (назначенный Конгрессом межпартийный орган из двенадцати отобранных человек) вызвала в воображении свою самую пугающую современную версию нехватки бомбардировщиков, недостатка ракет, ведьм на метлах, монгольских орд на горизонте и страны в огромной опасности без значительного повышения военных расходов. Конгресс ставил Комиссии задачу проверить представленный в январе 2018 года доклад Пентагона по национальной оборонной стратегии, который резко повысил уровень угрозы со стороны России и Китая. Однако этого оказалось недостаточно для сопредседателей Комиссии Эрика Эдельмана, бывшего замминистра обороны при Буше-младшем и советника вице-президента Дика Чейни, и адмирала в отставке Гэри Рафхеда, экс-начальника штаба ВМС, а также таких членов Комиссии, как бывший исполняющий обязанности директора ЦРУ Майк Морелл. В лучших традициях «небо рушится» Доклада Гейтера 1957 года, этот отчет начинался такими словами: «Угроза безопасности и благополучию Соединенных Штатов сейчас больше, чем когда-либо за последние десятилетия. Военное превосходство США… ослабло до опасного уровня. Способность Америки защитить своих союзников, партнеров и собственные жизненные интересы все больше подвергается сомнению. Если государство не предпримет срочных мер, чтобы исправить сложившееся положение, последствия будут печальными». Отставание Соединенных Штатов в военных технологиях сделало Россию и Китай более настойчивыми в их претензиях на региональную гегемонию, повышая вероятность войны — войны, в которой победа США вовсе не гарантирована. Пока американцы двигались по инерции, позволяя Закону о контроле бюджета 2011 года сокращать военные расходы, Россия и Китай активно модернизировались, хотя России удалось значительно повысить возможности своих вооруженных сил при сокращении расходов на оборону. Также усугубились угрозы со стороны Ирана и Северной Кореи. Следовательно, США должны выполнять большую ядерную программу модернизации, очерченную в февральском «Обзоре ядерной политики». «Американская армия может понести неприемлемо высокие потери в живой силе и технике в следующем конфликте. Ей будет трудно победить в войне против Китая или России, и она может даже потерпеть поражение. Соединенные Штаты особенно рискуют проиграть в случае, если Вооруженным силам США придется одновременно вести войну на два и более фронтов».

Пояснительная записка к докладу заканчивалась на столь же мрачной ноте:

«Цена неспособности ликвидировать кризис в американской национальной обороне… будет измеряться не в абстрактных понятиях типа „международная стабильность“ и „мировой порядок“. Она будет измеряться в американских жизнях, в потере американского богатства, безопасности и процветания. Это станет трагедией — непредсказуемого, но, вероятно, огромного масштаба — если Соединенные Штаты позволят подвергнуть риску свои национальные интересы из-за нежелания или неспособности сделать сложный выбор и необходимые вложения».

В докладе рекомендовалось увеличивать военный бюджет на 3–5 % в год выше инфляции. Это можно было сделать частью за счет сокращения расходов на социальное обеспечение, потому что «обязательные программы адресной помощи стимулируют рост расходов». К таким программам относятся социальная защита, страхование здоровья престарелых (Medicare) и медицинская помощь неимущим (Medicaid). В результате, признали авторы отчета, «такие корректировки, бесспорно, будут очень болезненными, но эту боль американцам придется перенести»[337].

Хотя в целом достижения Трампа были тягостными, он осознал необходимость ослабить напряжение между двумя ведущими ядерными державами мира. Среди всеобщей озабоченности по поводу вмешательства русских в американские выборы президенты России и США в июле 2018 года встретились в Хельсинки. Критиканы взвыли, когда эти двое остались наедине (с ними были только переводчики), чтобы найти взаимопонимание по некоторым вопросам, важным для всего человечества. Они были убеждены, что опытный и знающий Владимир Путин добьется своего от плохо подготовленного и импульсивного президента Соединенных Штатов. На пресс-конференции после встречи Трамп сказал, что больше верит словам Путина о том, что Россия не вмешивалась в выборы, чем данным американских разведслужб. Такие речи Трампа вызвали изумление и дали старт обвинениям в измене. Трампа вынудили отказаться от нескольких из своих заявлений. Почти всеобщее осуждение и желание порицать Трампа за все, что он говорил и делал, не позволили многим оценить первостепенное значение улучшения отношений между ядерными супердержавами. В поднявшемся шуме потерялся тот факт, что в истории был важный прецедент подобных личных встреч. На самом деле в ноябре 1985 года в Женеве Рональд Рейган и Михаил Горбачев говорили наедине 4 часа 51 минуту. У них были разногласия по таким вопросам, как Афганистан и противоракетная оборона, но они установили взаимоотношения, которые заложили основу для дальнейшего прогресса по ядерным вооружениям и значительно снизили напряженность между противниками в холодной войне. Согласно пресс-секретарю Рейгана Ларри Спиксу, Рейган сказал Горбачёву: «Нас многое разделяет, но я думаю, что мир легче дышит, потому что мы говорим друг с другом. Наши разногласия серьезны, но также серьезно наше стремление улучшить взаимопонимание». Хотя позже Спикс признал, что придумал эту и другие формулировки, приписанные им президенту Рейгану, выраженное настроение было обоснованно как тогда, так и сегодня[338].

Были ли возможны перемены позиции непостоянного Дональда Трампа и по другим вопросам? Ни один из них не требовал действий так безотлагательно, как проблема изменения климата. Результаты опубликованного в журнале Nature исследования 2018 года показали, что Антарктика, в ледниковых щитах которой содержится от 60 до 90 % мировых запасов пресной воды, тает в три раза быстрее, чем десять лет назад. Ученые вычислили, что это таяние, причиной которого в основном является парниковый эффект, к 2100 году вызовет повышение уровня моря на 15 сантиметров[339]. Эти условия в сочетании с рекордными температурами ежегодно порождали метеорологические явления редкой силы — ураганы, засухи, наводнения, лесные пожары. Еще в декабре 2017 года Nature публиковал работу, которая показала, что реальные условия резко опережают прогностические модели, и возможно, что к 2100 году температура в мировом масштабе повысится на 5° C[340]. Ученые пришли к консенсусу, что повышение выше 2° С (3,6° F) может иметь катастрофические последствия. Однако в 2014 году Всемирный банк сообщил, что «существующий уровень выбросов ставит мир на путь к повышению температуры» на 4° C (7,2° F) к концу нашего века[341].





Участник демонстрации против бездействия в отношении климатических изменений в июле 2018 года. За три месяца до этого более тысячи членов Национальной академии наук США резко осудили решение Трампа выйти из Парижского соглашения по климату, обращая внимание на «опасности изменения климата в результате деятельности человека», которые уже стали причиной «страданий и экономических потерь», а в будущем положение будет только усугубяться



Натаниэль Рич из New York Times тревожно описал ужасы, которые принесут с собой такие изменения климата:

«Со времен Промышленной революции на Земле потеплело на 1 градус по Цельсию. Парижское соглашение по климату — не связывающий, не имеющий принудительной силы и уже проигнорированный договор, подписанный в День Земли 2016 года, — рассчитывало ограничить потепление двумя градусами. Вероятность успеха, согласно последним исследованиям, основанным на современных тенденциях в уровне выбросов, составляет 1 из 20. Если каким-то чудом мы сумеем ограничить рост температуры двумя градусами, нам придется обсуждать только исчезновение тропических рифов, повышение уровня моря на несколько метров и уничтожение Персидского залива. Климатолог Джеймс Хансен назвал глобальное потепление на два градуса „рецептом на продолжительную катастрофу“. Продолжительная катастрофа теперь наиболее благоприятный вариант развития событий. Потепление на три градуса — рецепт на скорую катастрофу: леса в Арктике и потеря большинства прибрежных городов. Роберт Уотсон, бывший глава группы ученых-климатологов ООН, утверждает, что глобальное потепление на три градуса — это реалистичный минимум. Четыре градуса: Европа в постоянной засухе; огромные районы Китая, Индии и Бангладеш опустыниваются; Полинезию проглатывает море; река Колорадо превращается в ручеек; американский Юго-Запад почти необитаем. Перспектива потепления на пять градусов побудила некоторых ведущих климатологов мира предупреждать о конце человеческой цивилизации»[342].

Ужасное досье администрации Трампа по вопросам изменения климата только усугубило ситуацию. Первый глава Агентства по охране окружающей среды США при администрации Трампа Скотт Прюитт, который в 2005 году отрицал сам процесс климатических изменений, стал правительственным «лицом» отрицания изменения климата и ухудшения окружающей среды. В июле 2018 года его вынудили подать в отставку из-за скандалов, количество которых поражает воображение. Однако он был не одинок. Слепцы администрации (включая Трампа, который однажды отверг климатические изменения в результате деятельности человека как «выдумку», запущенную «китайцами и для китайцев»[343]) высказывали враждебность не только к науке-климатологии, но и к науке в целом. Трамп стал первым американским президентом, который полтора года не назначал советника по науке, с самого 1941 года, когда была введена эта должность. Ни Госдепартамент, ни подразделения Министерства сельского хозяйства США не назначили научных советников, хотя наука имеет большое значение для деятельности обоих министерств. Министерство внутренних дел и Национальная администрация по океану и атмосфере зашли настолько далеко, что распустили свои научные консультативные советы. Управление по санитарному надзору за качеством продуктов питания и лекарственных препаратов поступило таким же образом со своим Консультативным комитетом по питанию. Прюитт почистил Научно-консультативный совет своего агентства, удалив оттуда членов, желавших принимать меры к замедлению климатических изменений. Посчитав невозможным работать в такой враждебной обстановке, ученые бежали из федерального правительства пачками. Профессор геонаук и международных отношений Принстонского университета Майкл Оппенхаймер критично заметил: «Не думаю, что после Второй мировой войны было время, когда такие серьезные вопросы, как ядерные вооружения, обсуждались без серьезного участия ученого, который бы помог президенту разобраться в сложностях дела. Это влияет на всю политику»[344].

В апреле 2018 года более тысячи членов Национальной академии наук США резко осудили решение Трампа выйти из Парижского соглашения по климату, обращая внимание на «опасности изменения климата в результате деятельности человека», которые уже стали причиной «страданий и экономических потерь», а в будущем положение будет только усугубяться.

Они обвинили администрацию в «диффамации научной экспертизы и преследовании ученых»[345]. New York Times гневно упрекала правительственных чиновников в объявлении «войны науке» и ведении «чистки правительства от людей, в частности ученых, чьи исследования и выводы о влиянии деятельности человека на изменение климата не соответствуют повестке администрации». А несколько агентств даже убрали из своих репортажей и сайтов слова «изменение климата», заменив их формулировками в стиле 1984 года «погодные аномалии»[346].

Однако военное и разведывательное сообщества серьезно отнеслись к проблеме изменения климата. В Законе о бюджетных ассигнованиях на национальную оборону на 2018 финансовый год есть статья, в которой изменение климата объявлялось «прямой угрозой национальной безопасности Соединенных Штатов». Раздел 355 посвящен «уязвимым военным объектам». В нем отмечается, что повышение уровня моря может угрожать «более 128 военным позициям США», включая радиолокационную установку ВВС, стоимостью миллиард долларов, которая, «по прогнозу, будет затоплена в течение 20 лет». Среди других потенциально уязвимых объектов упоминались военные базы в Норфолке, Вирджинии и Флориде, а также на островах Диего-Гарсия, Гуам и Бахрейн[347].

Самой ужасной была кампания по распространению дезинформации об изменении климата, которую повели некоторые из тех же людей, кто вопиюще лгал о ядерной зиме. На передний план борьбы выступил Институт Хартленда. Институт был основан в 1984 году, и изначально его щедро финансировали такие ведущие загрязнители окружающей среды, как братья Кох и Экссон. В 2017 году Институт Хартленда начал рассылать свою книгу «Почему ученые не сходятся во мнениях о глобальном потеплении» и сопровождающий десятиминутный диск DVD учителям естественных наук средних школ. Их получили более 200 000 учителей. Исполнительный директор Национального центра научного образования США Энн Рейд выступила в программе Frontline PBS, посвященной пропагандистской группе по отрицанию изменения климата. Она сказала: «Это не наука, но она одета в научные одежды, чтобы ввести в заблуждение учителей». Центр за целостность общества (The Center for Public Integrity) обнаружил целую сеть организаций, субсидируемых нефтегазовой промышленностью, которые пропагандировали среди американских школьников преимущества ископаемого топлива. Неудивительно, что Оклахома при генеральном прокуроре штата, храброй подсадной утке корпораций Скотте Прюитте была впереди других в этом деле. Согласно опубликованному в журнале Science исследованию 2016 года, около 10 % учителей-естественников всей страны учили, что деятельность человека не оказывает существенного влияния на изменение климата; 31 % — что вопрос еще обсуждается; а более половины говорили, что человечество точно является главной причиной в этом процессе[348].

Тем не менее в аду есть специальное место для людей, которые оскверняют Землю, чтобы набить свои кошельки и удовлетворить жадность корпораций, прямо рядом с тем, что приготовлено для тех, кто наживается на войне и планирует атомную войну, поэтому усилия отрицателей климатических изменений обречены на провал. Психиатр Роберт Джей Лифтон, который так пророчески годами писал о ядерной угрозе, в 2014 году заметил, что американцы, похоже, «переживают знаменательный психологический сдвиг в отношении к глобальному потеплению». Ученый назвал его «климатическим отклонением» — крупным историческим изменением в сознании. Лифтон сослался на недавнее исследование Йельского университета, в котором сделан вывод, что обеспокоенность американцев по поводу глобального потепления растет, а те, кто подвергал сомнению этот факт, теряют уверенность в своей правоте. Роберт Джей Лифтон провел важную параллель: «Реакция на климатическую угрозу — в отличие от ядерной угрозы, чья немедленная и ужасающая разрушительность запечатлелась в Хиросиме и Нагасаки, — подавлялась сложностью вообразить будущие катастрофические события. Однако теперь природные катаклизмы и их активное изображение в прессе доходят до сознания, порождая частичные модели будущего разрушительного климата»[349].

Среди тех, кто обратил внимание на эту проблему, был папа римский Франциск. В июне 2018 года Ватикан отмечал третью годовщину выхода папского послания ко всем католикам Laudato Si, вдохновенной 184-страничной энциклики, посвященной проблемам экологии и глобальному потеплению. В своем выступлении папа Франциск сказал добытчикам ископаемого топлива, что медленный темп перехода к возобновлемым источникам энергии «тревожит и является причиной настоящего беспокойства». Он особенно осудил нефтегазовые компании за «продолжение разведки новых запасов нефти и газа». Билл Маккиббен подсчитал, что исполнение целей Парижского соглашения потребует оставить более 80 % разведанных запасов ископаемого топлива там, где они находятся, то есть в недрах земли[350].

Представляя свою энциклику 2015 года под названием «О заботе об общем доме», папа Франциск писал: «Более пятидесяти лет назад, когда мир балансировал на грани ядерного кризиса, святой папа Иоанн XXIII написал энциклику, в которой не ограничился простым осуждением войны, а пожелал обратиться с предложением мира. Свое послание Pacem in Terris он адресовал всему „католическому миру“, но добавил: „И всем людям доброй воли“. Сейчас, в условиях глобального разрушения окружающей среды, я хочу обратиться к каждому человеку, живущему на этой планете»[351].

В своем прощальном обращении тридцать четыре года назад Джимми Картер сходным образом связал ядерную угрозу с опасностью для судьбы нашей планеты. Расстроенный отказом Сената ратифицировать Договор ОСВ‐2, Картер обратился за поддержкой к астроному Карлу Сагану. Цикл документальных фильмов Сагана «Космос» только что взорвал рейтинги просмотров общественного телевидения, а его предупреждения о ядерной зиме скоро вызовут дискуссию во всем мире. Словами, написанными Саганом, который лучше остальных понимал стоящую перед человечеством проблему, Картер сказал: «Ядерное оружие — выражение одной стороны человеческой природы. Однако есть и другая. Та же ракетная технология, что доставляет ядерные боеголовки, мирно выводит человека в космос. С этого ракурса мы видим Землю такой, какая она есть в действительности — маленький, хрупкий и прекрасный голубой шар, наш единственный дом. Мы не видим расовых, религиозных или государственных границ. Мы видим неотъемлемое единство представителей человеческого рода и нашей планеты. А с верой и здравым смыслом это радостное представление в конечном счете восторжествует».

Оптимизм Сагана 1981 года сегодня кажется прискорбно неуместным. 120 лет после испано-американской войны и кровавого вторжения на Филиппины бросили Америку в мировую гонку за завоевания и империю. В то время Уильям Дженнингс Брайан и другие предупреждали, что страна потеряет душу, если предпочтет имперское безрассудство республиканским принципам. Столетия рабовладения, геноцид американских индейцев, эксплуатация трудящихся и женоненавистничество уже нанесли тяжелый урон, но искупление по-прежнему кажется не за горами. Страна только что образовалась. Иммигранты хлынули к ее берегам, неся с собой новую энергию и мечты. Она имела прекрасное будущее. Перед ней лежало возможное величие. Однако она выбрала другую дорогу. Соединенные Штаты превратились в промышленное и военное чудовище, каких еще не видел свет. Но США дорого заплатили за это господство. Страна, которая некогда являлась примером для недавно созданных демократий по всему миру, теперь стала образцом дисфункции, где деньги правят и покупают выборы; лоббисты пишут законы; инфраструктура разрушается; разрыв между богатыми и бедными растет с поразительной скоростью (три самых богатых американца сейчас имеют столько же, сколько нижняя половина населения страны, соответствуя тому недопустимому факту, что восемь богатейших людей мира имеют больше, чем беднейшие 3,6 миллиарда человек); избиратели, оставшиеся в меньшинстве, не получают никакого представительства в избирательных органах; кандидаты, получившие меньше голосов избирателей, чем их соперники, часто выигрывают выборы; миллионы граждан остаются без медицинской помощи и других основных услуг; контроль удушается и подавляется; расточительство и загрязнения разрушают окружающую природу; господствует нетерпимость; школьников убивают снова и снова; наркотики повсюду; места общего пользования сокращаются, а школы не дают образования. Дональд Трамп мог выразить и ускорить этот упадок, но он, конечно, унаследовал свое президентство. Некоторые черты восходят еще к 1890-м годам. Другие к Вудро Вильсону. А какие-то — к трагическому решению миропомазать «американский век» Генри Люса вместо «века простого человека» Генри Уоллеса. С атомными бомбардировками и началом холодной войны США еще глубже погрузились в бездну. А затем Джордж Буш-младший и неоконсерваторы нанесли окончательный удар. Трамп, при всем его безобразии, шутовстве и неофашизме, больше продолжение, чем отклонение, хотя его независимая натура и тот факт, что он ничем не обязан внешнеполитическому истеблишменту, могут принести какие-то сюрпризы — как хорошие, так и дурные. Окончание холодной войны должно было предоставить человечеству шанс отступить, оглядеться и пойти вперед в другом направлении. Однако сделать так не хватило здравого смысла и дальновидности. Нигде не появился истинный государственный деятель Америки — какой-нибудь новый Генри Уоллес, Джон Кеннеди или Мартин Лютер Кинг. И народные массы ни разу не продемонстрировали силы духа и благоразумия, которых от них ждал Карл Маркс, чтобы они возглавили преобразование мира. Поэтому двадцать первый век не стал добрым для обитателей нашей планеты, несмотря на замечательные экономические рывки, которые совершили Китай и другие страны, чтобы вытащить миллионы людей из страшной нищеты.

Безусловно, в последнее время появлялись и проблески надежды. Усилия мирового сообщества остановить вторжение в Ирак в 2003 году и бомбардировки Сирии в 2013-м — известные примеры. Договор о запрещении ядерного оружия в ООН и вручение Нобелевской премии мира 2017 года Международной кампании за запрещение ядерного оружия — тоже значимые образцы, как и движения против военных баз на Окинаве, в Южной Корее и других странах, которые упорно продолжали свое дело в исключительно сложных условиях. Движение Occupy быстро распространилось и заставило задуматься о разрыве между бедными и богатыми. Замечательна инициатива старшеклассников школы Марджори Стоунман Дуглас из города Паркленда в штате Флорида в поддержку принятия здравых законов об обороте оружия. Движения Black Lives Matter и Me Too принесли осознание глубоко укоренившихся проблем в американском обществе. Борьба за расовое, сексуальное и гендерное равенство завоевала на своем пути несколько важных побед, как и усилия по борьбе с глобальным потеплением, за запрещение ядерного оружия, повышение зарплат и льгот работающим людям, перераспределение материальных благ, прекращение насилия и жестокости по отношению к женщинам, защиту здравоохранения и прав мигрантов. Однако мы соревнуемся с силами хаоса и разрушения, которые тоже наращивают мощь. Перефразируя унитарианского проповедника и аболициониста Теодора Паркера, Мартин Лютер Кинг-младший заметил: «Дуга нравственного мира длинна, но она склоняется к справедливости». У нас больше нет роскоши длинной дуги. Мы должны склонить ее быстро.

Как бы унылы ни казались наши дела, мы не можем позволить себе падать духом. Посмотрим на историю широко и воспользуемся методом, доступно изложенным Карлом Саганом в его отмеченной наградой книге «Драконы Эдема», который позволяет сжать весь путь нашей Вселенной в 365-дневный календарь. Это предоставит нам возможность увидеть нашу ситуацию под другим углом. С этой выгодной позиции Большой взрыв, случившийся 13,8 миллиарда лет назад, помещается на 00:00 1 января. Наша галактика, Млечный Путь, образовавшаяся 11 миллиардов лет назад, — на 16 марта. Земля, возрастом 4,54 миллиарда лет, — на 6 сентября. Жизнь на Земле началась 4,1 миллиарда лет назад — 14 сентября, и в итоге появился человек 31 декабря, в последний день года в 22:30. «Открытие» Колумбом Америки случилось только 31 декабря в 23 часа 59 минут 59 секунд. Таким образом, по космическому времени существование человечества очень непродолжительно. В этом смысле мы научились ходить с прямой спиной всего полторы минуты назад. За скоротечный момент на этой стадии представители нашего рода создали произведения величайшей красоты и величия. Тем не менее за тот же краткий миг мы также разработали средства уничтожить жизнь на нашей планете. Уверенно можно сказать, что наши технологические достижения значительно опережают наше нравственное, социальное и политическое развитие. Следовательно, наша насущная задача как биологического вида на предстоящий период — изжить наши худшие и самые разрушительные склонности, не убить себя атомными бомбами и не уничтожить планету, которую мы вместе населяем. Естественно, мы всеми силами должны бороться за мир и социальную справедливость. Те из нас, кто выучил уроки истории и может себе представить совершенно другой, более человечный способ организации общества, который позволит людям вести полную, благополучную, мирную жизнь, несут особую ответственность за то, чтобы наши голоса были услышаны. Однако если этому лучшему миру не суждено наступить при жизни нашего поколения, мы должны, по крайней мере, сохранить возможность, что будущие поколения — может, через сто, может, через тысячу или десять тысяч лет — реализуют наши неосуществленные мечты.

В начале этого путешествия, приступая к созданию документального фильма и книги, мы посвятили свою работу нашим шестерым детям (биологическим и приемным азиатского, африканского и европейского происхождения) и «лучшему миру, которого заслуживают они и все остальные дети». Мы заканчиваем на той же ноте, подтверждая нашу веру в то, что часто заблуждающиеся, иногда опасные и порой возвышенные люди когда-нибудь достигнут этой цели.





Фотоматериалы




1. Agavekonyvek via Wikimedia Commons

2. Alisdare Hickson, Canterbury, U.K., via Wikimedia Commons

3. Gage Skidmore, Peoria, Arizona, via Wikimedia Commons

4. Government of the Philippines, Presidential Communications Operations Office, credit Karl Norman Alonzo and Robinson Niñal, Jr., via Wikimedia Commons

5. Government of the Philippines, Presidential Communications Operations Office via Wikimedia Commons

6. Government of Russian Federation, Presidential Press and Information Office via Wikimedia Commons

7. Liz Lemon via Wikimedia Commons