– Молчать! – рявкнул Абэ. – Выполняйте!

В первые мгновения я даже не поверил в происходящее. Десять палок – это же по спине? А там ещё какая-то яма... Он что же, ослеп? Хотя нет, судя по роже, с глазами у него полный порядок...

– Нападение на товарища, значит? – оскалился я, когда солдаты положили мне руки на плечи. – Ну и козел же ты, десятник...

– Ещё десять палок, за оскорбление командира, – глядя мне в глаза, холодно произнёс Абэ. – Уводите этого дурака, пока он не наговорил на что-то серьезное!

– Давай двигай! – подтолкнул меня в плечо один из солдат. – Посидишь до утра – мозги встанут на место.

– Ты за своими мозгами лучше смотри, – устало огрызнулся я и пошёл в том направлении, куда меня подтолкнули конвоиры.

Спорить и сопротивляться было бы глупо. Нет, конечно, вывернуться из простенького захвата и уйти – для меня бы никаких проблем не составило, но я же пришел сюда не за этим. Сказали под арест? Да без проблем – ведь за драку в подразделении должно прилетать каждому. Другой вопрос, почему виноватым назначили меня? Десятник посчитал, что тому мужику больше досталось и нужно восстановить справедливость, или моему противнику за драку прилетело бы что-то посерьёзнее десяти ударов палками по спине? Ну не десять, а двадцать, но тем не менее? Вот это и называется незнанием местных реалий. Впрочем, ничего страшного – когда-нибудь я во всем разберусь.

«Тюрьма» находилась неподалёку от одной из скал, возле забора, за которым стоял смешанный лес. Просторную яму пятиметровой глубины сверху прикрыли досками и засыпали землей так, что в потолке осталось лишь небольшое отверстие. Если не обладать способностями человека-паука, то в одиночку выбраться не получится. Впрочем, сбегать я не собирался, и мне все эти условности были до лампочки.

– Там внизу гадить нельзя, – кивнув на дыру в земле, пояснил мне один из конвойных. – Так что, если нужно, мы тебя сводим до «ящика».

– Нет, спасибо, – покачал головой я, – до утра дотерплю.

– Вот и хорошо, – буркнул конвоир и, подойдя к толстому столбу на краю ямы, размотал привязанный к нему канат. Кинув конец в яму, он смерил меня взглядом и задумчиво произнёс: – Не знаю, парень, что с тобою случилось, но с этого не стоило начинать...

– Начинать с чего? – поморщился я. – Мне нужно было стерпеть? И я ведь его даже не покалечил.

Солдат какое-то время смотрел мне в глаза, видимо, пытаясь осмыслить сказанное, затем кивнул и, усмехнувшись, толкнул меня кулаком в плечо.

– Меня Кенто зовут, его – Рио, – кивнув на второго конвойного, произнёс он. – А тебя, значит, Таро?

– Да, так и есть, – пожал плечами я.

– Тогда добро пожаловать в десяток. И не держи зла на Мэсу. Он правильный парень, хоть и горячий, ну а двадцать палок – это не страшно. Абэ-сан выдал тебе по минимуму.

Ну да, что-то подобное я и предполагал…

В яме пахло гнилыми досками и землей, а проникающего сквозь отверстие света было достаточно, чтобы рассмотреть все внутри. Собственно, ничего особенного я не заметил. Размерами примерно четыре на три метра. Стены – земляные, на полу разбросаны обрезки гнилых досок. Не Хилтон, конечно, но вполне можно жить. Особенно если принять во внимание то, что я здесь один.

Конвоиры вскоре ушли, даже не подумав оставить наверху часового. Странно, но, с другой стороны, я же никого не убил? Так какой тогда смысл заморачиваться охраной?

Вещей у меня с собой не было, поэтому я нашёл на полу самую целую доску и, улёгшись на неё, попытался уснуть. Мне и в той-то жизни часто приходилось спать где попало, а уж этому-то парню тем более не привыкать.

[1]Имеется в виду поза Сэйдза (яп 正座, букв. «правильное сидение») – японский термин для обозначения одного из традиционных способов сидения на полу. Помимо чисто утилитарного значения поза сэйдза имеет зачастую и церемониальный смысл, во многом зависящий от общественного положения, возраста и пола сидящего.

[2] Тё ­– мера длины в Японии равная 109м.

[3] Вертушка – вертолет (сленг).

[4] КМБ – курс молодого бойца.

[5]Часто эти ножи неправильно называют кодзука. Кодзука – рукоять когатаны.

[6] «Дедушка», «дед» – военнослужащий, прослуживший полтора года срочной службы. Старослужащий.

[7] Бурдюк –мешок из шкуры животных для хранения вина и др. жидкостей.

[8]Кохай (яп. 後輩ко:хай, букв. «товарищ, стоящий позади») – японский термин, описывающий межличностные отношения в коллективе. Означает человека менее опытного в некоторой сфере занятий.





Глава 11




Я проснулся от ощущения чужого присутствия. Сообразив, где нахожусь, откатился к стене, осторожно поднялся на ноги и приготовился к встрече.

На дворе уже стояла глубокая ночь. В «камере» было довольно светло, хотя никаких источников света рядом не наблюдалось. Только луна в окошке на потолке и пара звёзд, но глаза различали каждую мелочь: от камушка на полу до торчащего из стены корешка.

Выбросив из головы все эти странности, я прислушался, пытаясь сообразить, что могло меня разбудить, когда сверху донеслись звуки чьих-то шагов. Следом послышалось знакомое сопение, и спустя пару секунд в камеру упал конец привязанного к столбу каната.

– Эй, Таро, давай уже вылезай! – в окошке появилась довольная физиономия Иоши. – Оставил тебя на сутки, а ты уже опять во что-то ввязался! Почему сразу меня не позвал?!

Ну да... Логичный вопрос. Наша связь позволяла тануки чувствовать меня на любом расстоянии в пределах этой земли. Я же такой способности был лишен, но зато мог до него мысленно докричаться. Представить перед внутренним взором енота и мысленно произнести его имя. Конечно, это не переносная рация и не мобильная связь, но ещё там, на горе, мы договорились о трёх условных сигналах. Стоит мне позвать один раз, и енот поймёт, что мне угрожает опасность. Два раза – «встречаемся вечером за усадьбой в лесу». Три – «как хорошо, что у меня есть такой друг!». На последнем варианте настоял, понятно, Иоши, но я особо не сопротивлялся.


Помимо всего прочего тануки способен различать всплески моих эмоций, а это сегодня случалось. Причём не в момент самой драки, а когда десятник объявил меня виноватым. Енот это почувствовал, и вот он здесь, но...

– Слушай, Иоши, я не собираюсь отсюда бежать, – улыбнувшись, покачал головой я. – Мне это просто не нужно.

– Хм-м... – тануки озадаченно почесал себя за ухом, затем ухватился за канат и мягко спрыгнул ко мне.

– Э! Ты чего это? – удивленно выдохнул я. – Тебя же могут найти!

– Да конечно, – довольно оскалился Иоши. – Эти лопухи свой стержень в штанах вряд ли найдут. Обычному человеку сложно увидеть меня, особенно если я сам того не желаю. Те солдаты, что стоят на стене, в эту сторону не посмотрят, патруль сюда тоже не подойдёт.

– Что, вот так прямо и не подойдут? – поморщился я. – А если у них есть такая задача?

– Способность ёкай отводит глаза, но если у человека сильная воля или он получил приказ, то остаться незаметным будет сложнее. Однако я такое сразу почувствую и успею сбежать. – Енот по-хозяйски опустился на доски и, стащив с плеча сумку, посмотрел на меня. – Так, ты пить будешь, или чего я сюда пришёл?

– Эх, сопьёмся мы с тобой, – усмехнулся я. – Но раз ты наливаешь...

– Одному пить не интересно, – со вздохом пожаловался енот. – Саке – оно компанию любит, а с этим у меня всегда были проблемы. Вам-то, людям, намного проще.

– Ну, я тоже с абы кем пить бы не стал, – пожал плечами я и присел на доску напротив. – Так ты сюда пришёл, потому что не с кем было бухать, или...

– Сложно сказать... – со вздохом покачал головой енот. – Вечером я почувствовал, что ты возмущён. Поскольку сигнала не пришло, решил сходить посмотреть, и уже здесь на подходе ощутил некую странность. – Иоши быстро разлил по стаканам саке, выпил свою порцию и задумчиво посмотрел на торчащие из стены корни. – В ущелье, что-то плохое и непонятное. Чужая магия или чьи-то следы. Я чувствую это через астрал, но понять не могу. Лисий Хвост – не моя территория.

– Считаешь, что-то угрожает этому гарнизону? – забрав с дощечки стакан, уточнил я. – Кто-то собирается на нас напасть?

– Нет…Пока нет... – потряс головой енот. – Там сейчас только остаточные следы, но если Оно снова вернётся... Я не знаю, где ками ущелья, не чувствую его, и это странно. Возможно, он на верхнем ярусе Тонкого Мира, но...

– Стоп! – видя, что енота понесло не туда, я быстро выпил саке и, поставив стакан на место, попросил: – Так, давай по порядку? В ущелье кто-то побывал, и ты почувствовал его следы, так?

– Следы его деятельности, – поправил меня енот. – Я не знаю, что там происходило, но по ощущениям – оно враждебное этим скалам и лесу.

– Выходит, это не люди?

– Не знаю, – помотал мордой тануки. – Шаманы кочевников способны творить страшные заклинания, следы которых надолго остаются в астрале. Но сейчас опасности нет. Может быть, оно обойдётся?

– А раньше ты такого не чувствовал?

– Раньше я сюда не ходил, – пожал плечами Иоши. – Это же не моя территория.

– А Дух ущелья, выходит, пропал? – уточнил я, принимая налитый стаканчик. – Или ты просто не можешь его позвать?

– И то, и другое, – тануки выпил саке и, поставив стакан, посмотрел на меня. – Тонкий Мир имеет бесконечное число ярусов. Мне известно о четырёх, но попасть я могу только на первый. Ками перемещаются по астралу гораздо свободнее, и Дух ущелья мог уйти в такое место, о котором мне не известно.

– Погоди, а что тогда со мною не так? – опрокинув в глотку стаканчик, поморщился я. – Вы же все считаете меня ками? Почему я не могу попасть в астрал?

Не, ну а разве не так? Все бегают с этим астралом как с писаной торбой, чувствуют тамчего-то, ощущают. И не то чтобы мне очень хочется туда попасть, но навыки лишними не бывают. Вдруг да когда-нибудь пригодится?

– Как это, не можешь? – забрав у меня стакан, пожал плечами енот. – Тебе просто нужно научиться высвобождать дух, ну или найти какого-то поводыря.

– Это тебя, что ли? – я вопросительно приподнял бровь. – Ты способен провести меня в астрал?

Выпивка наконец добралась куда нужно, и мир вокруг стал немного светлей. Запах гнилых досок перестал быть таким противным, а яма показалась даже уютной. Все эти торчащие из стен корни можно легко принять за декор, луну за светильник, а тануки хоть и не заменит Серегу, но он тоже свой в доску. Трус не трус, но хватило же смелости заявиться сюда, чтобы помочь мне бежать?

– Да, могу, – после небольшой паузы ответил Иоши. – Только далеко у нас зайти не получится. Я ни разу там не был, а еще – мне очень страшно…

– Да тебе всегда страшно, – усмехнулся я. – Но Духа-то отыскать нужно?

– Ты что же, серьезно собрался идти в астрал?! – вытаращив глаза, испуганно прошептал Иоши. – Там неподготовленным сразу смерть! К тому же сейчас идти все равно бесполезно, ни ты, ни я не умеем читать следы. Если это наследил шаман степняков, то нужно подождать, когда он снова появится. С человеком-то, думаю, у нас разобраться получится.

– А если там не человек? – на всякий случай уточнил я. – Если опять асур или что-то похожее?

– Не знаю, – покачал головой Иоши, – но надеюсь, Дух ущелья к тому времени уже вернется из Тонкого Мира.

– А если не вернется? Если он погиб, или как там это бывает у ками?

– Ну вот что ты заладил с этими «если»? – тануки вымученно вздохнул и опустил взгляд. – По-хорошему, тебе бы лучше отсюда уйти, но ты же не согласишься. Да и идти особо некуда: за этим ущельем кончается территория Хосу-сама, и ее надолго лучше не покидать. Я не знаю, сколько времени понадобится Сэту, чтобы тебя найти, так что, пока ты не научишься закрываться…

– Погоди, – остановил я енота. – Как это понять, «пока не научишься»? Мне самому, что ли, учиться, или есть какие-то учителя?

– Да откуда же я знаю? – удивленно вытаращился на меня Иоши. – Ты же Мунайто! Великий воин! Телохранитель Темного бога! А я всего лишь обыкновенный тануки. Откуда мне знать, кто и чему тебя должен учить?

– Великий воин, значит? – усмехнулся я, принимая налитый стакан. – Вот ты сам скажи, только честно: сильно я похож на великого воина?

– Внешне нет,но кому, как не тебе, знать, что это должно быть здесь, – енот хлопнул себя лапой по груди и недоуменно оскалился. – Сила к ками возвращается медленно, и я думаю, никакие учителя не нужны. Оно само собой как-то должно появиться. Тебе, главное, выжить в ближайшие лет пятьдесят…