Она все-таки сделала заказ, и старичок оставил их одних. Разговор можно было продолжить.
– Чем тебе не милы остальные?
– Ну а с кем бы еще я могла работать? – удивилась Вероника. – Сандра исключается, потому что она не работает в принципе. Северов не подходит, потому что – Сандра. Арсений мне непонятен. Остальные двое джентльменов вряд ли поймут мое предложение правильно. Если мне человек не нравится, я с ним не общаюсь, все очень просто. Да и теперь, если мы решим работать вместе, это не накладывает каких-то строгих обязательств. Что нам мешает пойти разными дорогами, если это будет удобнее? Ничего. Жизнь вообще должна идти просто.
– Мне нравится этот подход. Думаю, можно попробовать. – Алиса уверенно протянула ей руку.
Сколько бы разум ни подкидывал ей воспоминаний о прошлых ошибках, Алиса просто не могла поверить, что ее нынешняя собеседница способна на подлость. Наверно, так могут мыслить только женщины – полагаться на интуицию в вопросах, от которых зависит их жизнь. Впрочем, если бы это сказал ей кто-то другой, Алиса тут же обвинила бы его в сексизме.
Но если обе стороны от сотрудничества выиграют, почему бы не попробовать? Ведь безопасность здесь, на третьем этапе проекта, действительно важна.
– Не знаю, известно тебе это или нет, но Инна умерла не из-за несчастного случая. Ее убили.
– Откуда ты знаешь? – поразилась Вероника. – Нас что, обманули?
– Нет, нам дали официальную версию, в которую все верят. Но я осматривала тело, и… Похоже, что все-таки убийство, как минимум по неосторожности. Это пока только версия, о которой знаем я и Белых, он тоже видел труп. Больше – никто.
– Теперь еще и я. Мне удалось вскрыть планшет, с которым работала Инна, это нечто вроде ее органайзера. Если я правильно поняла, она действительно завершала подготовку. Инна планировала сделать графическую карту сокровищ, которую она загрузила бы на карманные компьютеры, по одному для каждого участника.
План звучал разумно. Если в деле были задействованы пещеры – а они, скорее всего, были задействованы, иначе какой смысл ехать в Китай! – нужна была небольшая карта, которую можно посмотреть в темноте.
– Раз ты говоришь в сослагательном наклонении, ничего она не загрузила, – указала Алиса.
– Именно так. Планшеты я нашла, они пустые, Инна даже не зарядила их. Карту я тоже не обнаружила и предполагаю, что ее нет. Зато она привезла с собой ноутбук с мощным процессором, который подошел бы для сложной графической программы. На нем мне удалось обнаружить некоторые элементы, которые, скорее всего, были предназначены для карты. Я их пока запустила в программу обработки, надеюсь, компьютеру удастся вычислить некие общие черты, наложить все это на карту местности.
– Но это все безопасные действия. Раз ты захотела сотрудничать с кем-то, у тебя появились и более пугающие открытия.
– Нет, не пугающие, – покачала головой Вероника. – Но связанные с определенным риском. Инна работала в пещерах не одна, она наняла команду альпинистов из местных. Думаю, они не знали, что она делала. Риск с ее стороны не такой уж большой: она могла солгать им что угодно, а они бы никогда не догадались, что у нее с собой настоящие сокровища. В ее планшете сохранились контакты этих людей, и я считаю, что нам было бы неплохо поговорить с ними.
Идея на первый взгляд казалась сомнительной. Местные альпинисты, которые вряд ли знают русский, – не самые информативные свидетели. Но ведь как-то же Инна с ними общалась! В информации о ней было указано, что она знала китайский поверхностно, вряд ли этого достаточно для координации группы. Скорее всего, там был кто-то, кто работал для нее переводчиком.
– И что, все ее помощники из этого городка? – осведомилась Алиса.
– Если честно, из этого городка вообще никого нет. Но пара человек живет неподалеку. Я решила, что ехать туда вдвоем будет не так опасно.
Ход ее мыслей Алиса понимала, но в выводе была совсем не уверена.
++++++
Нужно просто думать так, как думала бы она. Вроде как несложно – в теории. А на практике переключиться на мышление юной девицы оказалось не так просто. Но, перебрав пару вариантов, Кадыченко справился.
Ему хотелось поскорее покончить с этим, потому что это место ему не нравилось. Дело тут было вовсе не в страхе перед смертью – он видел, что ему нечего бояться. Просто его категорически не устраивал климат: все эти дожди, влажный воздух, тяжелые теплые туманы. Кадыченко было трудно дышать здесь, он быстро уставал и постоянно потел. Уж лучше было на морозе остаться, честное слово! Тут он за один день ходил больше, чем в Москве за весь год.
Если бы не напоминание о призе, он бы давно бросил все и вернулся домой. Перспектива пиара почти сразу перестала быть заманчивой: не хотелось и представлять, как он, покрасневший и запыхавшийся, смотрелся в кадре. Еще раздражало, что он не мог найти здесь скрытые камеры, раздражало: он-то думал, что сделать это будет легко.
В комнате Инны он обнаружил помимо оборудования несколько чеков из местных магазинов. Надписи на китайском он не понял, но суммы были относительно крупные, значит, это не еда. Он хотел знать, что ей, полностью погруженной в свою работу, могло понадобиться от здешних сомнительных торговых точек.
Найти адрес самостоятельно он и не пытался, пришлось обратиться к Ланфен. Вынужденное решение напрягало Кадыченко, потому что он не был уверен, что она сохранит его тайну. Баба все-таки непонятная, и взгляд у нее хитрый. Но в беседе с ним она была привычно сдержанной, объяснила, как добраться до нужного магазина, и не стала задавать лишних вопросов.
Китайцы Кадыченко не нравились никогда, а теперь просто бесили. Они смотрели на него так, как лилипуты, должно быть, пялились на Гулливера. Некоторые, из молодых, беззастенчиво снимали его на мобильные телефоны, как уродца какого-то. Он так же беззастенчиво посылал их русским матом, который они все равно не могли понять. После таких страданий он просто обязан был получить эти пятьдесят тысяч!
Магазин, где закупалась Инна, оказался большим универсамом. Правда, большим только в рамках этого города, но все же.
Кадыченко почти сразу пожалел, что не попросил Ланфен перевести весь чек. Он надеялся сохранить максимальную секретность, а потому не показал ей перечень товаров. Он думал, что придет в магазин и по ценам поймет, что это было, но он-то ожидал попасть в маленькую деревенскую лавку! Теперь же выяснилось, что он по этим залам не один день ходить может и все равно пропустить то, что надо, ведь предмет, который дорого стоит, может быть совсем крохотным.
Его настроение стало только хуже. Получается, он зря шел сюда под взглядами этих макак, да еще и духоту терпел?! В последней попытке исправить ситуацию он подошел к одному из продавцов.
– Простите, милейший! Мне нужно знать, что было куплено по этим чекам!
Всеволоду казалось, что ситуация очевидная. Вот он, покупатель, показывает чек, и всем сразу ясно, чего он хочет! Но у китайцев, видно, мозг иначе устроен – к такому выводу пришел Кадыченко, когда продавец его не понял. Китайчонок забормотал что-то на своем языке, и только.
– Инглиш! – выдал Кадыченко. – Ду ю спик инглиш?
Его собственное знание английского основывалось на средней школе советских времен и забавных картинках из интернета. Но в себе он был уверен, не сомневался, что у него получится сказать что-нибудь путное.
Китайчонок почему-то обрадовался, зайцем рванул в подсобку, а вернулся уже с теткой средних лет. Та широко улыбалась и несла полную околесицу. Точнее, Кадыченко вообще не мог понять, что она говорит и на каком языке. Должно быть, в этом селе вот так говорили по-английски.
– Ай нид зис… чек! – выдал он, указывая на бумажку. Ланфен не позволила ему забрать оригинал, заставила сделать копию, но и этого должно быть достаточно. – Чек, гуд! Вэр из товар? Какие же вы тупые…
Его мучения ни к чему не привели. Китайцы продолжали улыбаться, но смотрели на него как на полного идиота.
– Простите, может, вам помочь?
Услышав родную речь, Кадыченко обрадовался. То, что голос незнакомый, его не смутило, он решил, что произошло чудо и тут вдруг оказался русский турист. Это намного лучше, чем один из участников проекта, потому что нет риска утечки информации.
Однако, когда он обернулся, его ждал большой сюрприз. Потому что напротив него стоял молодой китаец.
– Это вы только что сказали? – на всякий случай уточнил Кадыченко.
– Я. Я знаю русский, учился в России. Я могу вам помочь?
Китаец говорил великолепно – с акцентом, но чисто и понятно, а главное, бегло. Хоть в этом повезло…
– Вы им скажите, что мне нужно знать, что купили вот по этим чекам!
Проблема решилась очень быстро. Продавцы, видно, опасались, что иностранец хочет что-то вернуть. Но, узнав, что в отъеме у них денег он не заинтересован, они снова стали эталоном любезности.
Выяснилось, что покупки Инны были вполне ожидаемыми. Она приобрела несколько палаток, канаты, фонарики, портативную газовую горелку для приготовления пищи. Иными словами, здесь она купила то, что тяжело и финансово невыгодно тащить с собой из Москвы или даже Пекина.
Дублировать покупки Кадыченко не стал, но был весьма доволен собой. Он собрал новые важные данные, это хоть какой-то прогресс.
Все это время переводчик был рядом с ними. Когда продавцы показали все, что нужно, он собирался уходить, но Кадыченко остановил его:
– Погодите! Я вас отблагодарить хотел… Может, обед вам купить? Как тут благодарят?
Совсем недавно он и в страшном сне представить не мог, что будет предлагать обед взрослому мужику. Кадыченко претила сама мысль такой бездумной платы денег, он и за женщин-то платил, только если это сулило сотрудничество или секс. Но теперь – особая ситуация. Если он получит личного переводчика, это будет такая фора по сравнению с другими участниками!
Тем более что переводчик его обрадовал:
– Не нужно ничего покупать, что вы! Вашего «спасибо» мне вполне достаточно. Но я сочту за честь разделить с вами обед, если мы побеседуем на русском. У меня давно не было возможности попрактиковать этот язык, а я его люблю.
– Годится! А, ну и это… спасибо!
Его неожиданного помощника звали Гань Ийнгджи. Кадыченко понятия не имел, что из этого имя, а что фамилия, да и разбираться не хотел. Запомнить «Гань» было проще всего.
Учился Гань в Китае, потом два года повышал квалификацию в Москве. Думал работать в международной компании, где русский ему бы очень пригодился. Но судьба распорядилась иначе, более выгодные условия ему предложили в местной фирме.
Гань жил довольно далеко от этих мест, сюда приехал на неделю, в отпуск, чтобы повидаться с родней. Иными словами, он не был занят и не был ни к чему привязан. Для Кадыченко обстоятельства складывались просто сказочно. Настало время для финального шага, самого сложного и ответственного.
– Слушай… Ничего, что я так неформально? Это у нас, у русских, симпатия так выражается.
– Да, я помню. Я не возражаю.
– Отлично! Так вот… Я ведь сюда приехал по делу. Меня прислала моя компания, потому что у нас возникли трудности. Одна наша сотрудница должна была организовать здесь корпоративную игру – в лесу и пещерах. Вроде как спрятать сокровища. Но в последний момент девушка взбрыкнула!
– То есть как? – нахмурился Гань. – Как может взбрыкнуть человек?
– Ну не как лошадь! Это иносказание. Лошадь брыкается, когда не хочет везти всадника, тут почти то же самое было.
– Она не выполнила поручение руководителя?
– Именно так! – подтвердил Кадыченко. – Это очень плохая сотрудница. Она устроила истерику, бросила все и улетела в Москву.
– Но так ведь не делается!
– Конечно. Поэтому ее уже уволили, и кто-то должен исправить ее ошибки. Игра уже сорвалась, это ясно. Но всякие там ловушки и задания, которые она подготовила, могут стать угрозой для других людей. Мы этого допустить не можем! Компания послала меня, чтобы все исправить.
– А сокровища? Их она тоже успела оставить?
Было видно, что он спрашивает из любопытства: не было ни алчного блеска в глазах, ни других признаков угрозы. Но Кадыченко все равно насторожился.
– Да, успела. Сокровища сами по себе – ерунда, просто блестящий муляж для вида. Но хранится он в контейнере с логотипом нашей компании, и будет нехорошо, если он тут останется. Потом найдут – скандал будет! Я должен все убрать за ней, работа такая. Но есть загвоздка: у переводчика, который должен был помогать мне, что-то там в семье произошло, и он не прилетел. Получается, я все должен разыскивать совсем один!
– Зачем вообще разыскивать? Почему эта женщина вам не сказала, где что прятала?
– Потому что ее ведь уволили! А русские женщины очень обидчивы и мстительны. Ей только в радость, если мы ничего не найдем! Поэтому меня послали. Там, в России, меня очень ценят за профессионализм, но без переводчика тяжело даже мне. Поэтому вот о чем я хочу тебя попросить… Тебе несложно было бы поработать моим переводчиком? Если согласишься, я обговорю с руководством твою зарплату.
Платить из собственного кармана Кадыченко не собирался, но и не волновался по этому поводу. Тронов сказал ему, что участники имеют право просить деньги на непредвиденные расходы, если смогут аргументировать их. Так что придется китаянке раскошеливаться!
Гань вежливо улыбнулся:
– Я не буду торговаться с вами об оплате, хотя буду признателен. Мне интересна эта работа, и я с радостью вам помогу. Вы ведь делаете благое дело – исправляете чужие ошибки! Это очень хорошо. Мой визит сюда станет лучше, потому что я, если честно, заскучал.
– Вот и отлично! Кстати, можешь и ко мне на ты обращаться, что ты в самом деле!
– Чем тебе не милы остальные?
– Ну а с кем бы еще я могла работать? – удивилась Вероника. – Сандра исключается, потому что она не работает в принципе. Северов не подходит, потому что – Сандра. Арсений мне непонятен. Остальные двое джентльменов вряд ли поймут мое предложение правильно. Если мне человек не нравится, я с ним не общаюсь, все очень просто. Да и теперь, если мы решим работать вместе, это не накладывает каких-то строгих обязательств. Что нам мешает пойти разными дорогами, если это будет удобнее? Ничего. Жизнь вообще должна идти просто.
– Мне нравится этот подход. Думаю, можно попробовать. – Алиса уверенно протянула ей руку.
Сколько бы разум ни подкидывал ей воспоминаний о прошлых ошибках, Алиса просто не могла поверить, что ее нынешняя собеседница способна на подлость. Наверно, так могут мыслить только женщины – полагаться на интуицию в вопросах, от которых зависит их жизнь. Впрочем, если бы это сказал ей кто-то другой, Алиса тут же обвинила бы его в сексизме.
Но если обе стороны от сотрудничества выиграют, почему бы не попробовать? Ведь безопасность здесь, на третьем этапе проекта, действительно важна.
– Не знаю, известно тебе это или нет, но Инна умерла не из-за несчастного случая. Ее убили.
– Откуда ты знаешь? – поразилась Вероника. – Нас что, обманули?
– Нет, нам дали официальную версию, в которую все верят. Но я осматривала тело, и… Похоже, что все-таки убийство, как минимум по неосторожности. Это пока только версия, о которой знаем я и Белых, он тоже видел труп. Больше – никто.
– Теперь еще и я. Мне удалось вскрыть планшет, с которым работала Инна, это нечто вроде ее органайзера. Если я правильно поняла, она действительно завершала подготовку. Инна планировала сделать графическую карту сокровищ, которую она загрузила бы на карманные компьютеры, по одному для каждого участника.
План звучал разумно. Если в деле были задействованы пещеры – а они, скорее всего, были задействованы, иначе какой смысл ехать в Китай! – нужна была небольшая карта, которую можно посмотреть в темноте.
– Раз ты говоришь в сослагательном наклонении, ничего она не загрузила, – указала Алиса.
– Именно так. Планшеты я нашла, они пустые, Инна даже не зарядила их. Карту я тоже не обнаружила и предполагаю, что ее нет. Зато она привезла с собой ноутбук с мощным процессором, который подошел бы для сложной графической программы. На нем мне удалось обнаружить некоторые элементы, которые, скорее всего, были предназначены для карты. Я их пока запустила в программу обработки, надеюсь, компьютеру удастся вычислить некие общие черты, наложить все это на карту местности.
– Но это все безопасные действия. Раз ты захотела сотрудничать с кем-то, у тебя появились и более пугающие открытия.
– Нет, не пугающие, – покачала головой Вероника. – Но связанные с определенным риском. Инна работала в пещерах не одна, она наняла команду альпинистов из местных. Думаю, они не знали, что она делала. Риск с ее стороны не такой уж большой: она могла солгать им что угодно, а они бы никогда не догадались, что у нее с собой настоящие сокровища. В ее планшете сохранились контакты этих людей, и я считаю, что нам было бы неплохо поговорить с ними.
Идея на первый взгляд казалась сомнительной. Местные альпинисты, которые вряд ли знают русский, – не самые информативные свидетели. Но ведь как-то же Инна с ними общалась! В информации о ней было указано, что она знала китайский поверхностно, вряд ли этого достаточно для координации группы. Скорее всего, там был кто-то, кто работал для нее переводчиком.
– И что, все ее помощники из этого городка? – осведомилась Алиса.
– Если честно, из этого городка вообще никого нет. Но пара человек живет неподалеку. Я решила, что ехать туда вдвоем будет не так опасно.
Ход ее мыслей Алиса понимала, но в выводе была совсем не уверена.
++++++
Нужно просто думать так, как думала бы она. Вроде как несложно – в теории. А на практике переключиться на мышление юной девицы оказалось не так просто. Но, перебрав пару вариантов, Кадыченко справился.
Ему хотелось поскорее покончить с этим, потому что это место ему не нравилось. Дело тут было вовсе не в страхе перед смертью – он видел, что ему нечего бояться. Просто его категорически не устраивал климат: все эти дожди, влажный воздух, тяжелые теплые туманы. Кадыченко было трудно дышать здесь, он быстро уставал и постоянно потел. Уж лучше было на морозе остаться, честное слово! Тут он за один день ходил больше, чем в Москве за весь год.
Если бы не напоминание о призе, он бы давно бросил все и вернулся домой. Перспектива пиара почти сразу перестала быть заманчивой: не хотелось и представлять, как он, покрасневший и запыхавшийся, смотрелся в кадре. Еще раздражало, что он не мог найти здесь скрытые камеры, раздражало: он-то думал, что сделать это будет легко.
В комнате Инны он обнаружил помимо оборудования несколько чеков из местных магазинов. Надписи на китайском он не понял, но суммы были относительно крупные, значит, это не еда. Он хотел знать, что ей, полностью погруженной в свою работу, могло понадобиться от здешних сомнительных торговых точек.
Найти адрес самостоятельно он и не пытался, пришлось обратиться к Ланфен. Вынужденное решение напрягало Кадыченко, потому что он не был уверен, что она сохранит его тайну. Баба все-таки непонятная, и взгляд у нее хитрый. Но в беседе с ним она была привычно сдержанной, объяснила, как добраться до нужного магазина, и не стала задавать лишних вопросов.
Китайцы Кадыченко не нравились никогда, а теперь просто бесили. Они смотрели на него так, как лилипуты, должно быть, пялились на Гулливера. Некоторые, из молодых, беззастенчиво снимали его на мобильные телефоны, как уродца какого-то. Он так же беззастенчиво посылал их русским матом, который они все равно не могли понять. После таких страданий он просто обязан был получить эти пятьдесят тысяч!
Магазин, где закупалась Инна, оказался большим универсамом. Правда, большим только в рамках этого города, но все же.
Кадыченко почти сразу пожалел, что не попросил Ланфен перевести весь чек. Он надеялся сохранить максимальную секретность, а потому не показал ей перечень товаров. Он думал, что придет в магазин и по ценам поймет, что это было, но он-то ожидал попасть в маленькую деревенскую лавку! Теперь же выяснилось, что он по этим залам не один день ходить может и все равно пропустить то, что надо, ведь предмет, который дорого стоит, может быть совсем крохотным.
Его настроение стало только хуже. Получается, он зря шел сюда под взглядами этих макак, да еще и духоту терпел?! В последней попытке исправить ситуацию он подошел к одному из продавцов.
– Простите, милейший! Мне нужно знать, что было куплено по этим чекам!
Всеволоду казалось, что ситуация очевидная. Вот он, покупатель, показывает чек, и всем сразу ясно, чего он хочет! Но у китайцев, видно, мозг иначе устроен – к такому выводу пришел Кадыченко, когда продавец его не понял. Китайчонок забормотал что-то на своем языке, и только.
– Инглиш! – выдал Кадыченко. – Ду ю спик инглиш?
Его собственное знание английского основывалось на средней школе советских времен и забавных картинках из интернета. Но в себе он был уверен, не сомневался, что у него получится сказать что-нибудь путное.
Китайчонок почему-то обрадовался, зайцем рванул в подсобку, а вернулся уже с теткой средних лет. Та широко улыбалась и несла полную околесицу. Точнее, Кадыченко вообще не мог понять, что она говорит и на каком языке. Должно быть, в этом селе вот так говорили по-английски.
– Ай нид зис… чек! – выдал он, указывая на бумажку. Ланфен не позволила ему забрать оригинал, заставила сделать копию, но и этого должно быть достаточно. – Чек, гуд! Вэр из товар? Какие же вы тупые…
Его мучения ни к чему не привели. Китайцы продолжали улыбаться, но смотрели на него как на полного идиота.
– Простите, может, вам помочь?
Услышав родную речь, Кадыченко обрадовался. То, что голос незнакомый, его не смутило, он решил, что произошло чудо и тут вдруг оказался русский турист. Это намного лучше, чем один из участников проекта, потому что нет риска утечки информации.
Однако, когда он обернулся, его ждал большой сюрприз. Потому что напротив него стоял молодой китаец.
– Это вы только что сказали? – на всякий случай уточнил Кадыченко.
– Я. Я знаю русский, учился в России. Я могу вам помочь?
Китаец говорил великолепно – с акцентом, но чисто и понятно, а главное, бегло. Хоть в этом повезло…
– Вы им скажите, что мне нужно знать, что купили вот по этим чекам!
Проблема решилась очень быстро. Продавцы, видно, опасались, что иностранец хочет что-то вернуть. Но, узнав, что в отъеме у них денег он не заинтересован, они снова стали эталоном любезности.
Выяснилось, что покупки Инны были вполне ожидаемыми. Она приобрела несколько палаток, канаты, фонарики, портативную газовую горелку для приготовления пищи. Иными словами, здесь она купила то, что тяжело и финансово невыгодно тащить с собой из Москвы или даже Пекина.
Дублировать покупки Кадыченко не стал, но был весьма доволен собой. Он собрал новые важные данные, это хоть какой-то прогресс.
Все это время переводчик был рядом с ними. Когда продавцы показали все, что нужно, он собирался уходить, но Кадыченко остановил его:
– Погодите! Я вас отблагодарить хотел… Может, обед вам купить? Как тут благодарят?
Совсем недавно он и в страшном сне представить не мог, что будет предлагать обед взрослому мужику. Кадыченко претила сама мысль такой бездумной платы денег, он и за женщин-то платил, только если это сулило сотрудничество или секс. Но теперь – особая ситуация. Если он получит личного переводчика, это будет такая фора по сравнению с другими участниками!
Тем более что переводчик его обрадовал:
– Не нужно ничего покупать, что вы! Вашего «спасибо» мне вполне достаточно. Но я сочту за честь разделить с вами обед, если мы побеседуем на русском. У меня давно не было возможности попрактиковать этот язык, а я его люблю.
– Годится! А, ну и это… спасибо!
Его неожиданного помощника звали Гань Ийнгджи. Кадыченко понятия не имел, что из этого имя, а что фамилия, да и разбираться не хотел. Запомнить «Гань» было проще всего.
Учился Гань в Китае, потом два года повышал квалификацию в Москве. Думал работать в международной компании, где русский ему бы очень пригодился. Но судьба распорядилась иначе, более выгодные условия ему предложили в местной фирме.
Гань жил довольно далеко от этих мест, сюда приехал на неделю, в отпуск, чтобы повидаться с родней. Иными словами, он не был занят и не был ни к чему привязан. Для Кадыченко обстоятельства складывались просто сказочно. Настало время для финального шага, самого сложного и ответственного.
– Слушай… Ничего, что я так неформально? Это у нас, у русских, симпатия так выражается.
– Да, я помню. Я не возражаю.
– Отлично! Так вот… Я ведь сюда приехал по делу. Меня прислала моя компания, потому что у нас возникли трудности. Одна наша сотрудница должна была организовать здесь корпоративную игру – в лесу и пещерах. Вроде как спрятать сокровища. Но в последний момент девушка взбрыкнула!
– То есть как? – нахмурился Гань. – Как может взбрыкнуть человек?
– Ну не как лошадь! Это иносказание. Лошадь брыкается, когда не хочет везти всадника, тут почти то же самое было.
– Она не выполнила поручение руководителя?
– Именно так! – подтвердил Кадыченко. – Это очень плохая сотрудница. Она устроила истерику, бросила все и улетела в Москву.
– Но так ведь не делается!
– Конечно. Поэтому ее уже уволили, и кто-то должен исправить ее ошибки. Игра уже сорвалась, это ясно. Но всякие там ловушки и задания, которые она подготовила, могут стать угрозой для других людей. Мы этого допустить не можем! Компания послала меня, чтобы все исправить.
– А сокровища? Их она тоже успела оставить?
Было видно, что он спрашивает из любопытства: не было ни алчного блеска в глазах, ни других признаков угрозы. Но Кадыченко все равно насторожился.
– Да, успела. Сокровища сами по себе – ерунда, просто блестящий муляж для вида. Но хранится он в контейнере с логотипом нашей компании, и будет нехорошо, если он тут останется. Потом найдут – скандал будет! Я должен все убрать за ней, работа такая. Но есть загвоздка: у переводчика, который должен был помогать мне, что-то там в семье произошло, и он не прилетел. Получается, я все должен разыскивать совсем один!
– Зачем вообще разыскивать? Почему эта женщина вам не сказала, где что прятала?
– Потому что ее ведь уволили! А русские женщины очень обидчивы и мстительны. Ей только в радость, если мы ничего не найдем! Поэтому меня послали. Там, в России, меня очень ценят за профессионализм, но без переводчика тяжело даже мне. Поэтому вот о чем я хочу тебя попросить… Тебе несложно было бы поработать моим переводчиком? Если согласишься, я обговорю с руководством твою зарплату.
Платить из собственного кармана Кадыченко не собирался, но и не волновался по этому поводу. Тронов сказал ему, что участники имеют право просить деньги на непредвиденные расходы, если смогут аргументировать их. Так что придется китаянке раскошеливаться!
Гань вежливо улыбнулся:
– Я не буду торговаться с вами об оплате, хотя буду признателен. Мне интересна эта работа, и я с радостью вам помогу. Вы ведь делаете благое дело – исправляете чужие ошибки! Это очень хорошо. Мой визит сюда станет лучше, потому что я, если честно, заскучал.
– Вот и отлично! Кстати, можешь и ко мне на ты обращаться, что ты в самом деле!