Глава 4. Столкновение




Тайлер

Почти пустая сумка валяется на полу. Все вещи разложены по полочкам в маниакальном порядке в попытке убить время. Оно очень медленно ползёт к полудню.

Присев на колени перед сумкой, извлекаю последнюю вещь — обычную серую кофту. Встаю, ногой отпихиваю сумку под кровать и, прежде чем убрать кофту в шкаф, недолго её разглядываю.

В жизни не привязывалась к тряпкам. Но эта кофта не просто тряпка. И она не моя. Её я надеваю только в минуты слабости или грусти. Когда мне кажется, что у меня нет больше сил. В минуты глубокого истощения. Когда надеваю эту кофту, меня накрывает ощущением безопасности. И если бы окружающие знали об этом странном ритуале, то непременно посчитали бы меня сумасшедшей. По крайней мере, те из них, кто ещё не считают.

Утопаю носом в мягкой серой ткани. Кофта пахнет цветочным порошком и больше не хранит запах моего спасителя. Да и за долгие годы я совсем забыла, как она пахла. Мне пора бы избавиться от этой вещицы, впрочем, как и от флешки. Перечеркнуть прошлое, не тащить его в настоящее. Но я не могу. Прошлое приросло ко мне. Въелось. Внедрилось. И, как говорит мой психотерапевт, в этом виновата только я. По какой-то больной причине я сама не тороплюсь с ним расстаться.

Гаптофобия — болезнь, которую вписывают в мою медицинскую карту, для Джоанны просто миф. Она не верит, что я страдаю этим недугом. Убеждает меня, что я сама себе всё придумала, и у меня нет проблем с физическим контактом. Но все вокруг так привыкли соблюдать со мной дистанцию, что я уже не знаю, где правда, а где вымысел. Одно знаю точно — я больше никому не доверяю.

Убираю кофту в шкаф, оглядываю комнату. Две кровати, большой письменный стол, окно с широким подоконником, на котором можно устроиться, например, с книгой. Если подумать, не так уж и плохо, и можно привыкнуть к этим стенам, к этому месту, к новому витку моей жизни. Ведь так просто не выделяться из толпы, ни с кем не сближаться и вести заурядную жизнь обычного студента.

Подхожу к зеркалу, висящему на дверце шкафа. Бросаю взгляд на своё отражение. Светлые, почти белые волосы собраны в небрежный пучок. Большие голубые глаза уже давно выглядят потухшими, неживыми. И даже фальшивая улыбка на моём лице, которую я время от времени дарю окружающим, более чем неестественная. Словно я просто поджимаю губы, а потом натягиваю их на щёки. Ужасно…

— Сколько тебе лет? — неожиданно раздаётся за моей спиной. Самер вошла в комнату почти беззвучно.

Вздрогнув, отшатываюсь от зеркала.

— Двадцать два, — небрежно бросаю я, проходя к окну. Пристраиваюсь на подоконнике.

— А выглядишь как моя ровесница, — улыбается соседка.

Да, мне часто не дают больше восемнадцати.

— Мне девятнадцать недавно исполнилось, — продолжает девушка. — И, вообще-то, я должна была учиться в Колорадо, но родители запихнули меня сюда, — забавно надувает она губы.

Я, наверное, должна спросить «почему», как-то поддержать светскую беседу? За три года заточения я отвыкла общаться.

— Почему? — выдавливаю из себя.

— Ну, ты видела Рональда, — она снова улыбается. Её улыбка становится лучезарнее. — Родители убеждены, что он плохо на меня влияет, и устроили нам эту возможность побыть подальше друг от друга. Они считают, что и месяца не пройдёт, как я забуду его.

— А что думаешь ты? — мне и правда становится интересно.

— Боюсь, что Рональд не позволит мне забыть. Он останется здесь, в Нью-Хейвене, уже даже снял квартиру и нашёл работу. В общем, мы будем видеться.

Мой взгляд невольно становится строгим.

— Нет-нет-нет, не переживай, — сразу успокаивает меня Самер, читая этот взгляд. — Встречаться мы будем не здесь. Я поняла, что парням сюда нельзя. Похоже, выбор общежития — не случайность, — она криво усмехается. — Родители специально запихнули меня в это общество феминисток.

Она падает на кровать, так что её золотисто-рыжие кудряшки веером разлетаются по подушке. Мечтательно вздыхает, недолго разглядывает потолок, а потом переворачивается на бок, подпирая подбородок рукой, и смотрит на меня.

— Расскажи что-нибудь о себе. У тебя есть парень?

О, боже. Вот именно к этому я подготовиться не успела. У меня не заготовлено стандартных ответов на подобные вопросы. На ум приходит просто «нет», но этого будет недостаточно. Поэтому…

— А ты не думаешь, что твои родители правы? — изображаю на лице задумчивость. Делаю вид, что не слышала её вопроса. — Может, тебе и правда стоит отдалиться от Роберта?

— Рональда, — поправляет меня Самер.

— Да, прости, Рональда, — посылаю ей виноватую улыбку.

— Но я не могу расстаться с ним, — она упрямо качает головой. — Он всё бросил и поехал за мной, как я могу так поступить с ним?!

Резонно. Да и кто я такая, чтобы лезть в чужую жизнь?

— Но ты не ответила на мой вопрос, — вторгается в мою головы назойливый голос новой соседки. — У тебя же просто обязан быть парень. Какой-нибудь статный бизнесмен или сексуальный спортсмен, — хихикает она и канючит, как маленькая: — Ну, расскажи!

— Нет, у меня нет сейчас никого, — сдаюсь я. — Я, как и девяносто процентов американцев, хочу заработать себе социальный статус, — добавляю с серьёзным лицом.

— А как же любовь? Отношения? Чувства, от которых сгорает всё тело? — лицо Самер делается мечтательным.

— Успею, — отрезаю я бесстрастно.

— Ох, как же это скучно, — она вновь падает на подушку. — Ты скучная, — говорит беззлобно.

И мне совсем не обидно, если честно. Пусть я буду скучной. Пусть я буду той, которую Самер не будет звать на вечеринки. Пусть она найдёт себе кого-то близкого по духу.


Отворачиваюсь к окну. Оно выходит на центральный вход в здание. Рядом с ним ухоженный газон. На подъездной дорожке останавливаются машины. Кого-то из студентов привозят родители, а кто-то прибывает на место на собственном транспорте. Ещё из окна видна часть здания главного учебного корпуса, и он достаточно далеко. И пора бы выдвигаться…



— Ты пойдёшь получать расписание? — интересуюсь у соседки скорее из вежливости.

— Спрашиваешь, — фыркает она, поднимаясь с кровати. — Куда ты — туда и я.

Да уж, заманчивая перспективка…





* * *


— Какие факультативы ты выбрала? — спрашиваю Самер, когда мы неспешно бредём к учебному корпусу.

Она зажмуривается, подставляя лицо палящему полуденному солнцу. Её кудряшки забавно подпрыгивают в такт шагам.

— Я пока не уверена, — бросает безразлично, — история, литература, география. Вообще, моя мечта — путешествовать! Объездить весь мир, посмотреть все памятники архитектуры. А ты?

— Здесь, кстати, очень хороший архитектурный факультет, — вновь увиливаю от ответа.

— Фу, нет, — она смеётся, — у меня обе руки левые, сама я ничего не создам.

Самер поворачивает голову в мою сторону, её взгляд становится испытывающим.

— Но ты опять не ответила, — замечает она, прищуриваясь. — Или, будучи на последнем курсе, ты ещё не определилась? — и звучит это как вызов.

— Архитектура и проектирование — вот моё направление. Я мечтаю создать что-то стоящее и не похожее ни на что.

— Что, например? — она скептически фыркает. — Мне кажется, такого не существует. Всё уже придумано до нас.

— Скорее всего, ты права, — я тоже фыркаю. — Второе направление — философия, это мечта моего отца. Так что, у меня есть выбор.

За разговором с Самер и такой неспешной прогулкой, я немного расслабляюсь и забываю, где нахожусь. Правда, быстро вспоминаю, когда мы проходим в здание, поднимаемся на второй этаж и уже в коридоре сталкиваемся с толпой студентов. Они окружают нас тесным кольцом. Парни и девчонки хоть и разбиваются на кучки, но между ними невозможно протиснуться к заветному кабинету.

Самер, поманив меня рукой, юрко просачивается вперёд. Я устремляюсь за ней, но тут же врезаюсь в какого-то парня, вдруг выросшего на пути. Тихо ойкнув, теряю равновесие и почти падаю. Но этот же парень подхватывает меня за плечи, с силой удерживая на месте. Кажется, он извиняется, но я ничего уже не слышу. Его пальцы впиваются мне в плечи, причиняя боль. И мне становится нечем дышать. Перед глазами пляшут красные пятна, ком застревает в горле, а слёзы готовы выбраться на свободу.

Скидываю руки парня. Самер пропала из виду, но я уже не стараюсь найти её взглядом. Пячусь назад, наощупь отступая к лестнице. Затравленно оглядывая окружающих. Я отвыкла быть в центре живого механизма — толпы людей. Хочется незамедлительно исчезнуть, что я и делаю, но тут же врезаюсь в кого-то спиной. Однако посмотреть в кого, не решаюсь. Отшатываюсь, опускаю глаза на свою обувь и быстро убегаю к лестнице. В спину вроде доносится чьё-то недовольство, но я отгораживаюсь от этих звуков.

Спускаюсь вниз, без особого труда нахожу двери библиотеки (к счастью, я хорошо изучила план здания, да и всего кампуса в интернете) и сразу скрываюсь внутри. Только за стеллажами с книгами, в полном одиночестве, позволяю себе выдохнуть.

Боже, какой позор… Зажмуриваюсь, прогоняя подступившие слёзы. Пристраиваю затылок на ровном ряде книг на полке, давая себе пару минут передышки.

На самом деле я просто прячусь, но намного проще думать, что это не так.

Просто выдохни, Тай. Как ты будешь учиться, если собираешься постоянно бегать от людей? Не пройдёт и двух дней, а каждый в этом универе будет считать тебя психопаткой. И не то чтобы меня сильно волнует репутация… Хотя нет, чёрт возьми, она меня волнует. Я хочу не привлекать к себе внимание, а дёрганую студентку, вероятно, заметит каждый, у кого есть глаза.

— И я не психопатка, — тихо шепчу я, бодая затылком книги.

Одна из них вылетает с полки и звонко шлёпается об пол. По помещению проносится громкое эхо, но оно не от книги. Дверь библиотеки шумно захлопнулась — значит, кто-то вошёл. Я вжимаюсь в стеллаж и осторожно выглядываю из своего ряда. Веду себя как дура, если честно. Почему бы мне просто не покинуть библиотеку? Ведь я не сделала ничего плохого. Однако меня что-то останавливает.

Сначала это просто шаги. Словно кто-то ходит от ряда к ряду и перебирает книги. Я слышу шелест страниц, а потом резкий раздражённый голос прорезает пространство:

— Что ты там ищешь, Гейл?

— О-о, уже нашёл, — второй голос, который, вероятно, принадлежит этому Гейлу, тонет в шелесте страниц и шуме от падающей на пол книги. Будто этот Гейл просто отбросил её в сторону.

— Почему бы тебе не хранить травку в комнате? — резкий голос звучит с ещё большим раздражением.

— Она здесь с прошлого года, — отвечает нараспев Гейл.

— Я даже не хочу знать, что она тут делает.

Потом слышится щелчок, очень похожий на звук зажигалки. Парень смачно затягивается и громко выдувает дым. Понятно, что он курит. И делает это в библиотеке. Прекрасно…

Однако теперь я совершенно точно не могу выйти из укрытия. Вряд ли эти парни обрадуются, узнав, что кто-то стал свидетелем этого нарушения общественного порядка.

— Так что там с Брайаном?

Голос Гейла звучит с вызовом, как-то ядовито. Но больше всего меня пугает, что парень не стоит на месте. Он ходит по рядам, останавливается, потом снова начинает двигаться, с каждой секундой приближаясь ко мне. В какой-то момент он находится так близко в соседнем ряду, что нас разделяет только полка с книгами. Он снова шумно затягивается и выпускает облако дыма, который незамедлительно просачивается в нос. У меня начинает кружиться голова. Что-то больно давит на затылок, и не сразу я понимаю, что это та самая книга, которую я уронила, а этот Гейл её поднял и поставил на место. Он каким-то чудом не заметил меня.