— Мне не смешно, Крис. Клянусь, что я не смеюсь, — испуганно кричит Эль. Извиваясь всем телом, она пытается содрать удавку, но только туже затягивает ее.
— Ладони на стол, Эль, — приказывает мучитель все тем же ласковым тоном. Из глаз Элинор брызжут слезы, в ушах стоит звон. — Это всего лишь реквизит. Ошейник для непослушной суки.
— Не надо, пожалуйста, — задыхаясь от ужаса, всхлипывает Лин. — Мне страшно, Крис. Я не хочу, — умоляет она, пытаясь обернуться, поймать его взгляд, убедиться, что это всего лишь игра, глупое наказание.
— Не шевелись, — непреклонно предупреждает он.
— Не делай этого… Я больше не буду тебя расстраивать. Я все сделаю. Все, что ты хочешь.
— Тихо, — шепчет он, наклоняясь, к ее уху. — Конечно ты сделаешь. Все, что я хочу, Эль. — мужские ладони нежно поглаживают хрупкие трясущиеся плечи. — И мне не нужен для этого ремень. Видишь, я даже не держу его, — он выпрямляется, увлекая Элинор за собой, обхватывая обеими руками. Прижавшись щекой к щеке, Кристофер успокаивающе качает Лин в своих крепких объятиях. И она невольно расслабляется от этой неожиданной сокрушительной нежности. — Ты же меня знаешь, я не извращенец, Эль. Чего ты так испугалась, глупая?
— Я подумала, что ты решил задушить меня, — жалобно всхлипывает Элинор, а он хрипло смеется, покрывая быстрыми поцелуями тонкую шею, на которой все еще болтается его ремень. — Мне это не нравится, Крис. Убери его.
— Раньше нравилось, Эль.
— Я не помню, — она нервно мотает головой. — Не помню.
— Не помнишь, — эхом повторяет Крис, и что-то в его тоне подсказывает Лин, что муж ей не поверил. Однако он выполняет просьбу, снимает ремень, бросая его на пол. — Все, Эль. Его больше нет.
— Спасибо. Спасибо, Крис, — горячечно шепчет Лин, интуитивно чувствуя, что предотвратила что-то по-настоящему страшное. Развернувшись в его руках, она тянется к плотно сжатым губам. Целует сама, жарко, неистово, глядя в непроницаемые темные кратеры. На ее ресницах дрожат слезы, а она целует его, как безумная, пьянея, вспыхивая, как зажжённая спичка. Не думая, не анализируя, не ища причин и оправданий, но точно зная, что именно это она должна сейчас сделать. Растопить лед, задобрить свое красивое чудовище, соблазнить мужчину.
— Закрой глаза, Эль, — шепчет он. Просит, а не приказывает.
— Все, что хочешь, Крис, — опуская ресницы, отвечает Элинор. Подхватив жену за бёдра, он поднимает ее над полом и несет в неизвестность. Она считает шаги, обхватив мужа ногами и плотно сомкнув веки. Раз, два три… Лопатки Элинор упираются в стену. Она распахивает ресницы, наталкиваясь на черный пугающий взгляд.
— Ты снова не слушаешься, — стиснув челюсть, констатирует Кристофер, резко спуская ее на ноги и разворачивая к себе спиной.
Позиция «стоя» явно у него в приоритете, и начинать он предпочитает именно с нее. От мысли, что ее ждет дальше, низ живота вспыхивает от дикого желания. Животное страшное чувство циркулирует в каждой клетке, отключая разум. Так ярко, всепоглощающе и остро никогда не было. Даже в самом начале, когда она только открыла для себя мир оргазмов. Крис был потрясающим любовником, но она не испытывала и доли тех ощущений, что обрушились на нее сейчас.
— Не смей сравнивать, — снова врывается в неозвученные мысли Крис. Как всегда, без стука и предупреждения.
Горячие ладони обхватывают ее задницу, дергают назад, тут же расстегивая молнию на своих брюках.
— Держись за стену, — от звука его низкого вибрирующего голоса подкашиваются ноги. — Держись, Эль! — приказывает Крис.
Страх и возбуждение — адский коктейль, который она пьет огромными глотками и никак не может утолить жажду.
Все только начинается…
— Держись, твою мать!
Лин подчиняется, наклоняется вперед, упираясь ладонями в стену. Все ее тело пронзают болезненные спазмы, между ног бесстыдно мокро и невыносимо пусто.
— Боже, — шумно вдыхает, почувствовав ягодицами каменную эрекцию.
— Это не мое имя, — ухмыляется он, задирая повыше подол платья, потираясь горячей головкой о ее задницу. Тяжёлое дыхание путается в волосках на ее затылке, кожа плеч и шеи горит в тех местах, куда жалят его безжалостные губы. Лин всхлипывает, начиная тоже двигаться, прогибаясь, подстраиваясь, выпрашивая…
— Я же говорил, что ты любишь просить, — хрипло смеется Кристофер, посылая высоковольтный ток по ее венам. — Хочешь, чтобы тебя вы@бали, Эль? Или просто отымели?
— Мне все равно, — задыхаясь стонет Лин. Его член упирается в мокрый вход, вынуждая мышцы влагалища сжиматься и пульсировать.
— Тогда выбираю я, — лизнув бешено бьющуюся вену на ее шее, чувственно шепчет Крис. — Раздвинь ноги, Эль.
Она быстро выполняет. Так и неснятые до конца трусики врезаются в кожу, но ей плевать на неудобства и дискомфорт. Внутри все горит, бедра дрожат, по внутренней стороне течет липкая влага.
— Послушная девочка, — приглушенно хвалит Крис, — и мокрая, как шлюха, — входит быстро и во всю глубину. Запустив руку в густые длинные волосы, грубо накручивает на ладонь, как в дешевых порнофильмах. Его орган, как взбесившийся поршень, вбивается в нее снизу, нанизывая, как трепыхающуюся бабочку.
— Испорченная девочка, которой все равно, @бут ее или имеют, — Крис грубо оттягивает ее голову назад. Больно и горячо. Услышанные слова должны вызывать отторжение, но они возбуждают. — Много траха не бывает, да, Эль?
Бывает, хочется крикнуть ей. Заткнись. Остановись, продолжай.
— Да, — протяжный стон срывается с искусанных женских губ. От пошлых шлепков плоти звенит в ушах. Ритмичные толчки усиливаются, бросая ее в пылающую бездну.
— Так, Эль. Громче, никто не услышит. — он обхватывает ее бедра, входя под другим углом, и продолжает исступлённо таранить выгнувшееся, словно натянутая тетива, тело. — Никто не узнает, как громко ты умеешь кричать, — его зубы прикусывают кожу на изящной шее, именно там, где пульсирует сонная артерия. Она кричит, проваливаясь в первый ослепительный оргазм. Перед глазами простирается туман, ни одной мысли в голове, только нескончаемое удовольствие, превращающее ее в обезумевшую от похоти суку, которую она не знает.
— О господи, — содрогаясь, повторяет Элинор, ломая ногти об отштукатуренную стену.
— Это. Не. Мое. Имя. — вбивает он в нее каждое слово, и она снова тонет, идет ко дну, захлёбывается, хватая воздух пересохшими губами.
— Дыши, Эль, — приказывает голос мужа, вытаскивая опьяненную оргазмом женщинуиз опустошающей эйфории, позволяя сделать спасительный вдох. Но ее жадные легкие берут слишком много, выключая защитные рычаги организма. Кислород тоже может быть ядом, как и ртуть…
Элинор возвращается в сознание очень медленно. В кабинете царит полная темнота, не раздается ни одного звука, кроме собственного тяжелого дыхания. Он снова ее бросил, отодрав, как последнюю шлюху.
— Ублюдок, — хрипит она в пустоту.
Скорчившееся на полу полностью обнаженное тело кажется чужим, липким от пота и спермы, наполненным нездоровым удовлетворением. Каждое движение вызывает боль и воспоминания об испытанном наслаждении, которого оказалось слишком много, чтобы она могла выдержать.
Черт, она и правда отключилась?
Эль нервно смеется.
— Да, детка, ты и правда такая, какой он тебя считает, — произносит Лин, пытаясь нащупать в темноте свою одежду. Ей необходим душ и чистое белье. А еще она голодная и злая, как черт.
— Ублюдок, — негодующе повторяет Эль, так и не найдя свое несчастное растерзанное платье и трусики. Поднимается на ноги и шатаясь идет к двери. Между ног безбожно саднит, и не удивительно. Крис долбился в нее как гребаный неандерталец, впервые добравшийся до женщины. Но, черт, она не чувствует отвращения, хотя, наверное, должна. В мыслях полный штиль. Внутри — черная дыра размером с сердце от осознания, что все это ей чертовски понравилось. Она кончала как заведённая, и кажется, умоляла и просила…
Черт, есть мизерный шанс, что это был просто извращенный сон, созданный ее больным воображением и потаенными эротическими фантазиями?
Последняя мысль снова посещает ее голову, когда полчаса спустя она, освежившись и переодевшись, спускается в гостиную и застает своего мужа за обеденным столом. Его волосы лежат безупречно, на губах невозмутимая улыбка. Лин растерянно хмурится, заметив, что на нем те же рубашка, галстук и брюки, что были утром, во время завтрака, те же, что были час назад в его кабинете во время бешеного секса. Ни одной складки и малейшего намека на прошедшийся по ним стихийный ураган.
Так вообще бывает?
— Где ты пропадаешь, Эль? — отодвигая для нее стул, непринужденно произносит Кристофер. — Ужин остыл, пока ты наряжалась, — непроницаемый спокойный взгляд медленно проходится по ее оцепеневшему телу, облаченному в классическое маленькое черное платье. — Выглядишь фантастически, — отпускает он сдержанный комплемент и постукивает раскрытой ладонью по сиденью стула. — Присаживайся, Эль, расскажешь, о чем поболтали с Келли. Старушка еще не собралась замуж?
Глава 14
Некоторое время спустя
Комната для допроса 232
— В какой-то момент я начала сомневаться, что он вообще существует, — выпуская облако дыма, задумчиво произносит Элинор Хант. — Мне казалось, что я свихнулась. Вы знаете, офицер, — усмехнувшись, она бросает на Клои пронзительный нечитаемый взгляд, — я всерьез рассматривала версию, что погибла в аварии вместе с отцом, мачехой и братом. Как в фильме «Пассажиры» с Энн Хэтэуэй. Помните, там психиатр помогала чудом выжившим в авиакатастрофе справиться с перенесенным стрессом, а в итоге оказалось, что она сама летела этим рейсом и никакого чуда на самом деле не случилось. Они все погибли…
— Я не смотрела этот фильм, — прерывает офицер Бейли.
— Обязательно посмотрите, — настаивает Элинор. — Он не новый, но определённо стоит внимания. Я, как герои фильма, тоже стала видеть знаки, слышать голоса, вспоминать особенные моменты из своего детства и юности, переосмысливать их…
— Какое это имеет отношение к случившемуся, миссис Хант? — Клои снова нетерпеливо пресекает поток рассуждений потерпевшей.
— Хорошо. Вернемся к делу, — затушив сигарету, согласно кивает Элинор Хант. — Вы спросили, зачем я послала мужу компрометирующий меня файл?
— Да, — подтверждает Клои.
— Думаю, я сделала это, потому что была уверена, что на записи я и Кристофер.
— Вы думаете? Или знаете наверняка? — конкретизирует Бейли, начиная уставать от затянувшегося блуждания по кругу.
— Я не помню, как делала это, офицер.
— Как делали — что? — сухо уточняет Бейли. — Изменяли мужу или отправляли ему доказательства своей измены?
— Ни то, ни другое.
— Вы помните, какой была реакция мистера Ханта?
— Я думаю, ему не понравилось, — качнув головой, невозмутимо отвечает миссис Хант. — Возможно, мы даже поскандалили.
— То есть, этого вы тоже не помните? Очень удобно не помнить все, что вызывает негативные эмоции. Не находите? — не скрывая иронии, спрашивает офицер Бейли.
— Я полгода провела в психиатрической клинике Святой Агаты, — сообщает миссис Хант, пытаясь оправдать свою бредовую версию старым диагнозом.
— Вас выписали оттуда три года назад, Элинор, — подводит черту Клои, решив не тратить драгоценное время на обсуждение уже известных фактов. — Итак, вернемся к вашему любовнику. Вы утверждаете, что считали его своим мужем?
— Нет, не совсем так, — отрицательно качает головой миссис Хант. — Скорее, это была версия для Кристофера.
— Вы меня запутали, Элинор, — потирая висок, произносит офицер. — Так вы знаете, кто этот мужчина на видео? — ткнув пальцем в лежащий рядом планшет, требует правду Клои. — Да или нет?
— Да, — уставившись на Бейли остекленевшим взглядом, отвечает миссис Хант.
— И это не ваш муж, — утверждает, а не спрашивает офицер.
— Нет. Это не он.
— Отлично, — удовлетворённо отзывается Клои. — С этим разобрались. Идем дальше. Давно вы состоите в интимной связи с мужчиной, не являющимся вашим мужем?
— Ладони на стол, Эль, — приказывает мучитель все тем же ласковым тоном. Из глаз Элинор брызжут слезы, в ушах стоит звон. — Это всего лишь реквизит. Ошейник для непослушной суки.
— Не надо, пожалуйста, — задыхаясь от ужаса, всхлипывает Лин. — Мне страшно, Крис. Я не хочу, — умоляет она, пытаясь обернуться, поймать его взгляд, убедиться, что это всего лишь игра, глупое наказание.
— Не шевелись, — непреклонно предупреждает он.
— Не делай этого… Я больше не буду тебя расстраивать. Я все сделаю. Все, что ты хочешь.
— Тихо, — шепчет он, наклоняясь, к ее уху. — Конечно ты сделаешь. Все, что я хочу, Эль. — мужские ладони нежно поглаживают хрупкие трясущиеся плечи. — И мне не нужен для этого ремень. Видишь, я даже не держу его, — он выпрямляется, увлекая Элинор за собой, обхватывая обеими руками. Прижавшись щекой к щеке, Кристофер успокаивающе качает Лин в своих крепких объятиях. И она невольно расслабляется от этой неожиданной сокрушительной нежности. — Ты же меня знаешь, я не извращенец, Эль. Чего ты так испугалась, глупая?
— Я подумала, что ты решил задушить меня, — жалобно всхлипывает Элинор, а он хрипло смеется, покрывая быстрыми поцелуями тонкую шею, на которой все еще болтается его ремень. — Мне это не нравится, Крис. Убери его.
— Раньше нравилось, Эль.
— Я не помню, — она нервно мотает головой. — Не помню.
— Не помнишь, — эхом повторяет Крис, и что-то в его тоне подсказывает Лин, что муж ей не поверил. Однако он выполняет просьбу, снимает ремень, бросая его на пол. — Все, Эль. Его больше нет.
— Спасибо. Спасибо, Крис, — горячечно шепчет Лин, интуитивно чувствуя, что предотвратила что-то по-настоящему страшное. Развернувшись в его руках, она тянется к плотно сжатым губам. Целует сама, жарко, неистово, глядя в непроницаемые темные кратеры. На ее ресницах дрожат слезы, а она целует его, как безумная, пьянея, вспыхивая, как зажжённая спичка. Не думая, не анализируя, не ища причин и оправданий, но точно зная, что именно это она должна сейчас сделать. Растопить лед, задобрить свое красивое чудовище, соблазнить мужчину.
— Закрой глаза, Эль, — шепчет он. Просит, а не приказывает.
— Все, что хочешь, Крис, — опуская ресницы, отвечает Элинор. Подхватив жену за бёдра, он поднимает ее над полом и несет в неизвестность. Она считает шаги, обхватив мужа ногами и плотно сомкнув веки. Раз, два три… Лопатки Элинор упираются в стену. Она распахивает ресницы, наталкиваясь на черный пугающий взгляд.
— Ты снова не слушаешься, — стиснув челюсть, констатирует Кристофер, резко спуская ее на ноги и разворачивая к себе спиной.
Позиция «стоя» явно у него в приоритете, и начинать он предпочитает именно с нее. От мысли, что ее ждет дальше, низ живота вспыхивает от дикого желания. Животное страшное чувство циркулирует в каждой клетке, отключая разум. Так ярко, всепоглощающе и остро никогда не было. Даже в самом начале, когда она только открыла для себя мир оргазмов. Крис был потрясающим любовником, но она не испытывала и доли тех ощущений, что обрушились на нее сейчас.
— Не смей сравнивать, — снова врывается в неозвученные мысли Крис. Как всегда, без стука и предупреждения.
Горячие ладони обхватывают ее задницу, дергают назад, тут же расстегивая молнию на своих брюках.
— Держись за стену, — от звука его низкого вибрирующего голоса подкашиваются ноги. — Держись, Эль! — приказывает Крис.
Страх и возбуждение — адский коктейль, который она пьет огромными глотками и никак не может утолить жажду.
Все только начинается…
— Держись, твою мать!
Лин подчиняется, наклоняется вперед, упираясь ладонями в стену. Все ее тело пронзают болезненные спазмы, между ног бесстыдно мокро и невыносимо пусто.
— Боже, — шумно вдыхает, почувствовав ягодицами каменную эрекцию.
— Это не мое имя, — ухмыляется он, задирая повыше подол платья, потираясь горячей головкой о ее задницу. Тяжёлое дыхание путается в волосках на ее затылке, кожа плеч и шеи горит в тех местах, куда жалят его безжалостные губы. Лин всхлипывает, начиная тоже двигаться, прогибаясь, подстраиваясь, выпрашивая…
— Я же говорил, что ты любишь просить, — хрипло смеется Кристофер, посылая высоковольтный ток по ее венам. — Хочешь, чтобы тебя вы@бали, Эль? Или просто отымели?
— Мне все равно, — задыхаясь стонет Лин. Его член упирается в мокрый вход, вынуждая мышцы влагалища сжиматься и пульсировать.
— Тогда выбираю я, — лизнув бешено бьющуюся вену на ее шее, чувственно шепчет Крис. — Раздвинь ноги, Эль.
Она быстро выполняет. Так и неснятые до конца трусики врезаются в кожу, но ей плевать на неудобства и дискомфорт. Внутри все горит, бедра дрожат, по внутренней стороне течет липкая влага.
— Послушная девочка, — приглушенно хвалит Крис, — и мокрая, как шлюха, — входит быстро и во всю глубину. Запустив руку в густые длинные волосы, грубо накручивает на ладонь, как в дешевых порнофильмах. Его орган, как взбесившийся поршень, вбивается в нее снизу, нанизывая, как трепыхающуюся бабочку.
— Испорченная девочка, которой все равно, @бут ее или имеют, — Крис грубо оттягивает ее голову назад. Больно и горячо. Услышанные слова должны вызывать отторжение, но они возбуждают. — Много траха не бывает, да, Эль?
Бывает, хочется крикнуть ей. Заткнись. Остановись, продолжай.
— Да, — протяжный стон срывается с искусанных женских губ. От пошлых шлепков плоти звенит в ушах. Ритмичные толчки усиливаются, бросая ее в пылающую бездну.
— Так, Эль. Громче, никто не услышит. — он обхватывает ее бедра, входя под другим углом, и продолжает исступлённо таранить выгнувшееся, словно натянутая тетива, тело. — Никто не узнает, как громко ты умеешь кричать, — его зубы прикусывают кожу на изящной шее, именно там, где пульсирует сонная артерия. Она кричит, проваливаясь в первый ослепительный оргазм. Перед глазами простирается туман, ни одной мысли в голове, только нескончаемое удовольствие, превращающее ее в обезумевшую от похоти суку, которую она не знает.
— О господи, — содрогаясь, повторяет Элинор, ломая ногти об отштукатуренную стену.
— Это. Не. Мое. Имя. — вбивает он в нее каждое слово, и она снова тонет, идет ко дну, захлёбывается, хватая воздух пересохшими губами.
— Дыши, Эль, — приказывает голос мужа, вытаскивая опьяненную оргазмом женщинуиз опустошающей эйфории, позволяя сделать спасительный вдох. Но ее жадные легкие берут слишком много, выключая защитные рычаги организма. Кислород тоже может быть ядом, как и ртуть…
Элинор возвращается в сознание очень медленно. В кабинете царит полная темнота, не раздается ни одного звука, кроме собственного тяжелого дыхания. Он снова ее бросил, отодрав, как последнюю шлюху.
— Ублюдок, — хрипит она в пустоту.
Скорчившееся на полу полностью обнаженное тело кажется чужим, липким от пота и спермы, наполненным нездоровым удовлетворением. Каждое движение вызывает боль и воспоминания об испытанном наслаждении, которого оказалось слишком много, чтобы она могла выдержать.
Черт, она и правда отключилась?
Эль нервно смеется.
— Да, детка, ты и правда такая, какой он тебя считает, — произносит Лин, пытаясь нащупать в темноте свою одежду. Ей необходим душ и чистое белье. А еще она голодная и злая, как черт.
— Ублюдок, — негодующе повторяет Эль, так и не найдя свое несчастное растерзанное платье и трусики. Поднимается на ноги и шатаясь идет к двери. Между ног безбожно саднит, и не удивительно. Крис долбился в нее как гребаный неандерталец, впервые добравшийся до женщины. Но, черт, она не чувствует отвращения, хотя, наверное, должна. В мыслях полный штиль. Внутри — черная дыра размером с сердце от осознания, что все это ей чертовски понравилось. Она кончала как заведённая, и кажется, умоляла и просила…
Черт, есть мизерный шанс, что это был просто извращенный сон, созданный ее больным воображением и потаенными эротическими фантазиями?
Последняя мысль снова посещает ее голову, когда полчаса спустя она, освежившись и переодевшись, спускается в гостиную и застает своего мужа за обеденным столом. Его волосы лежат безупречно, на губах невозмутимая улыбка. Лин растерянно хмурится, заметив, что на нем те же рубашка, галстук и брюки, что были утром, во время завтрака, те же, что были час назад в его кабинете во время бешеного секса. Ни одной складки и малейшего намека на прошедшийся по ним стихийный ураган.
Так вообще бывает?
— Где ты пропадаешь, Эль? — отодвигая для нее стул, непринужденно произносит Кристофер. — Ужин остыл, пока ты наряжалась, — непроницаемый спокойный взгляд медленно проходится по ее оцепеневшему телу, облаченному в классическое маленькое черное платье. — Выглядишь фантастически, — отпускает он сдержанный комплемент и постукивает раскрытой ладонью по сиденью стула. — Присаживайся, Эль, расскажешь, о чем поболтали с Келли. Старушка еще не собралась замуж?
Глава 14
Некоторое время спустя
Комната для допроса 232
— В какой-то момент я начала сомневаться, что он вообще существует, — выпуская облако дыма, задумчиво произносит Элинор Хант. — Мне казалось, что я свихнулась. Вы знаете, офицер, — усмехнувшись, она бросает на Клои пронзительный нечитаемый взгляд, — я всерьез рассматривала версию, что погибла в аварии вместе с отцом, мачехой и братом. Как в фильме «Пассажиры» с Энн Хэтэуэй. Помните, там психиатр помогала чудом выжившим в авиакатастрофе справиться с перенесенным стрессом, а в итоге оказалось, что она сама летела этим рейсом и никакого чуда на самом деле не случилось. Они все погибли…
— Я не смотрела этот фильм, — прерывает офицер Бейли.
— Обязательно посмотрите, — настаивает Элинор. — Он не новый, но определённо стоит внимания. Я, как герои фильма, тоже стала видеть знаки, слышать голоса, вспоминать особенные моменты из своего детства и юности, переосмысливать их…
— Какое это имеет отношение к случившемуся, миссис Хант? — Клои снова нетерпеливо пресекает поток рассуждений потерпевшей.
— Хорошо. Вернемся к делу, — затушив сигарету, согласно кивает Элинор Хант. — Вы спросили, зачем я послала мужу компрометирующий меня файл?
— Да, — подтверждает Клои.
— Думаю, я сделала это, потому что была уверена, что на записи я и Кристофер.
— Вы думаете? Или знаете наверняка? — конкретизирует Бейли, начиная уставать от затянувшегося блуждания по кругу.
— Я не помню, как делала это, офицер.
— Как делали — что? — сухо уточняет Бейли. — Изменяли мужу или отправляли ему доказательства своей измены?
— Ни то, ни другое.
— Вы помните, какой была реакция мистера Ханта?
— Я думаю, ему не понравилось, — качнув головой, невозмутимо отвечает миссис Хант. — Возможно, мы даже поскандалили.
— То есть, этого вы тоже не помните? Очень удобно не помнить все, что вызывает негативные эмоции. Не находите? — не скрывая иронии, спрашивает офицер Бейли.
— Я полгода провела в психиатрической клинике Святой Агаты, — сообщает миссис Хант, пытаясь оправдать свою бредовую версию старым диагнозом.
— Вас выписали оттуда три года назад, Элинор, — подводит черту Клои, решив не тратить драгоценное время на обсуждение уже известных фактов. — Итак, вернемся к вашему любовнику. Вы утверждаете, что считали его своим мужем?
— Нет, не совсем так, — отрицательно качает головой миссис Хант. — Скорее, это была версия для Кристофера.
— Вы меня запутали, Элинор, — потирая висок, произносит офицер. — Так вы знаете, кто этот мужчина на видео? — ткнув пальцем в лежащий рядом планшет, требует правду Клои. — Да или нет?
— Да, — уставившись на Бейли остекленевшим взглядом, отвечает миссис Хант.
— И это не ваш муж, — утверждает, а не спрашивает офицер.
— Нет. Это не он.
— Отлично, — удовлетворённо отзывается Клои. — С этим разобрались. Идем дальше. Давно вы состоите в интимной связи с мужчиной, не являющимся вашим мужем?