— Ты откуда такая, а? — Оттянув мою голову, Дан заставляет на себя посмотреть.

Машинально облизав губы, я с улыбкой пожимаю плечами. Понятия не имею, что он имеет в виду, но, по-моему, что-то приятное.

Дан целует меня снова. Я понемногу осваиваюсь в нашем интимном взаимодействии, сама того не замечая, начинаю ёрзать бёдрами. Поцелуй — это тот же танец. В нём участвуют все части тела. И Дан тоже это знает, потому что его ладони скользят по моей спине, сжимают и отпускают бёдра, перемещаются на талию и снова опускаются вниз. Головокружительный вечер. Наверное, должно быть стыдно перед водителем, но, к счастью, я сижу к нему спиной.

— Поедешь ко мне? — хрипло шепчет Дан, поднимая глаза на меня. — Завтра утром верну тебя домой в целости и невредимости.

Глотнув воздух, мотаю головой. Я бы, наверное, хотела, но разве я могу? В смысле вот так… Сразу?

— Почему?

Я жмурюсь, потому что его щетина как-то по-особенному приятно трётся о мою шею, с ног до головы покрывая мурашками. И голос. Его голос звучит абсолютно завораживающе.

— Я нравлюсь тебе, ты нравишься мне. Это будет настоящая симфония.

Снова качаю головой:

— Не могу.

Если бы меня попросили объяснить почему — я бы не смогла. У меня нет вразумительно ответа. Просто не могу, и всё. Мы только познакомились, и к тому же у меня нет опыта. В смысле, совсем.

— На день твоего цикла мне наплевать, если что.

Я смущённо смеюсь. При чём тут день цикла? И кстати, разве о таком вслух вообще принято говорить?

— Гашека, — громко объявляет водитель.

Покраснев ещё гуще, если такое возможно, я соскальзываю с колен Дана и перемещаюсь на диван. Выясняется, что платье задралось почти до талии, и я начинаю быстро его поправлять.

— Спасибо за вечер, — бормочу, стремительно теряя нить былой лёгкости. — Было очень классно и...

— Я тебя провожу, — перебивает Дан и решительно толкает дверь.

*******

— Вот мой подъезд, — констатирую я очевидное и нервно поправляю ремешок сумки на плече.

Алкоголь слишком стремительно из меня выветривается, и вести себя непринуждённо становится всё сложнее. Впервые хочется пожалеть о хорошем кровообращении и слаженной работе гепатобиллиарной системы. Сейчас я бы не отказалась придержать былое опьянение, чтобы беспрепятственно смотреть Дану в глаза.

— Я так и понял, — с усмешкой отвечает он. — Но спасибо, что ты нас представила.

— Вежливость — моё второе имя, — отшучиваюсь я и, смутившись, отвожу взгляд в сторону.

Понятия не имею, как прощаются малознакомые люди, которые минуту назад целовались на заднем сиденье такси. И Дан ни секунду не облегчает моих мучений. Даже с опущенными глазами чувствую, как он разглядывает меня. Может, и впрямь рассмотреть рекомендацию Василины по поводу системного употребления алкоголя? Забавно было бы. «Подожди-ка, Дан, я сейчас кое-чего отхлебну из своей любимой фляжки, чтобы и дальше оставаться такой раскованной и весёлой».

— В таком случае было бы очень вежливо предложить мне подняться на кофе, — не сдаётся он, чем вызывает во мне странное восхищение.

Потому что сама бы я точно так не смогла. В смысле, всегда восхищалась людьми, которые не принимают отказов и идут напролом. Не зря говорят, что успех с неба не падает.

Собравшись с духом, я поднимаю глаза и предпринимаю попытку симулировать былые лёгкость и уверенность.

— Ты всегда такой настойчивый, да?

А что мне ещё остаётся, если не это? Второй вариант совсем уж жалкий: попятиться назад и трусливо спрятаться за подъездной дверью. Громов, конечно, влиятельный человек, но едва ли прямо сейчас под рукой у него обнаружится магнитная «таблетка» от нашего домофона.

Всё же сколько же чуши может пронестись в моей голове всего за какую-то секунду. Для чего ему за мной идти после такого?

— Настойчив, когда уверен, что результат будет того стоить, — с улыбкой отвечает он, кажется, совершенно не переживая за счётчик и водителя, ожидающего его в такси.

А это такси, кстати? Никаких опознавательных знаков, да и марка премиальная.

Блин, это сюр какой-то. Бывший вице-президент крупнейшей российской компании напрашивается в нашу съёмную квартиру на чашку сублимированного кофе. Громов такой вообще когда-нибудь пробовал? Сильно сомневаюсь.

От громкого звука входящего сообщения я невольно вздрагиваю и, обрадованная возможностью в очередной раз прервать зрительный контакт с Даном, лезу в сумку.

На экране светится СМС от Василины.

«У тебя всё нормально? Если да, то отправь сердечко. Если нет — рвотный смайлик».

Вариант «SOS» не предлагается, поэтому я высылаю сердечко.

«Отлично. Тогда я остаюсь ночевать у Карима и завтра жду грязных подробностей».


— Извини, пожалуйста. — Я запихиваю телефон обратно в сумку. — Это Василина. Интересуется, как у меня дела.

— Она хороший друг. Так что с кофе?

Я закусываю губу. Даже мне понятно, что Дана мало интересует кофе. Наверное, будь ситуация другой… Будь я другая, — смелее и опытнее — я бы решилась. Потому что даже без алкогольного допинга, обычно сильно приукрашающего реальность, Громов мне нравится. Да и кому он вообще может не нравится? С почти двухметровым ростом, невероятными глазами и ироничной улыбкой, за которой так много всего кроется?

— Наверное, нет, — выпаливаю, вновь вцепляясь в ремешок сумки, как в спасательный круг. — Извини. Я ведь тебя совсем не знаю.

Дан издаёт беззвучный смешок и встряхивает головой.

— Мне казалось, за эту пару часов мы довольно близко познакомились. Но я тебя понял и, конечно, не буду настаивать.

С этими словами он подходит вплотную и, положив ладонь мне на плечо, медленно наклоняется к лицу. Очутившись в облаке его запаха, я затаиваю дыхание, чтобы не позволять волнующему ощущению разрастаться, и машинально прикрываю глаза. Память подаёт кричащий сигнал, что ещё чуть-чуть — и губы почувствуют то самое влажное давление, а кожа вновь вспыхнет жаром.

— Спокойной ночи, Таня, — раздаётся в сантиметре от моей щеки, и следом ощущается лёгкое трение щетины. — Спасибо за вечер.

Несмотря на странное разочарование от несостоявшегося поцелуя, по телу ручейками разбегаются мурашки, и пульс бьётся как бешеный.

— Спасибо и тебе.

Голос неожиданно садится, из лёгких выпрыгивает короткий смешок:

— Может быть, ещё когда-нибудь увидимся. Если ты вдруг к Сергею Борисовичу решишь в гости наведаться.

Я успеваю заметить, как в глазах Дана мелькает недоумение, а брови вопросительно дёргаются, но предпочитаю не выяснять, что стало тому причиной. На сегодня мой запас общительности и обаяния официально исчерпан.

Быстро взлетев по ступенькам, я прижимаю магнитный ключ к замку и скрываюсь за дверью. Шпильки, которые ещё недавно казались невесомыми, снова ощущаются пыточными колодками, в икры будто залили литры кипящей кислоты. Так и подмывает взглянуть на часы: уж не полночь ли стукнула? Если бы у меня была карета, то из неё можно было бы сделать неплохой крем-суп, или как минимум приберечь на Хэллоуин.

Кое-как доковыляв до лифта, я нажимаю кнопку вызова и, пока разглядываю сменяющиеся цифры на подвесном табло, вдруг отчётливо понимаю, что Громов меня совсем не узнал.





5




Стук входной двери настигает меня за готовкой обеденного супа. Из прихожей доносится шум сбрасываемой обуви, грохот упавшей сумки. Домой вернулась Василина.

Прикрыв кастрюлю крышкой, я занимаю место за столом и принимаюсь ждать. Сейчас она помоет руки и насядет на меня с расспросами. Вася смешная такая. Час назад написала сообщение с вопросом, можно ли ей вернуться домой или лучше пока погулять. Думала, я здесь вертеп устрою.

— М-м-м, что за запах? — громко осведомляется она, заходя на кухню. — Дай угадаю: луковый суп?

— Он самый. Опыт работы в общепите явно не проходит для тебя даром.

— Да я на шару это спросила, — отмахивается Вася, плюхаясь на противоположный стул. — Ты же обожаешь готовить что-то пахучее.

Выхватив из вазочки двухнедельный сухарик, она впивается в меня взглядом, будто намереваясь высосать воспоминания, как вампир в небезызвестной фэнтезийной саге.

— Что? — смущённо смеюсь я, переводя глаза на стоящую передо мной кружку. — Нечего рассказывать.

— Что значит нечего?! — Василина так резко подаётся вперёд, словно собирается вцепиться мне в горло. — Это был самый профессиональный флирт из всех мной увиденных, и после этого — ничего? В смысле... Совсем ничего?!

— Мы поцеловались в машине, — признаюсь я, борясь с желанием вскинуть руки в пораженческом «сдаюсь!». — Дан хотел подняться на кофе, но я отказала.

Лицо Васи просветляется, становясь почти благодушным, что вызывает во мне всплеск облегчения. Она тоже бывает жутко настойчивой, только, в отличие от Дана, от неё мне спрятаться негде.

— Это уже другое дело. А у вице-президента-яхтсмена своей хатки не нашлось? Чего это он к нам просился? Или у него дома трусы нестираные на полу валяются?

— А ты его ни с кем не путаешь? — уточняю я ещё до того, как успеваю подумать, и испуганно глазею на Василину: не обидела ли её моя резкая шутка?

Вася удивлённо вскидывает брови, а уже в следующую секунду громко хохочет.

— Нет, ты посмотри! Вчера красавчика заарканила, сегодня надо мной шутит! В правильном направлении движешься, Танюша! Будем считать, что проживание со мной наконец стало приносить плоды.

Ну как же хорошо, что Василина такая не обидчивая! Сама острая на язык и на других за остроты не обижается.

— На самом деле Дан меня сначала к себе позвал, но я сразу отказалась.

— М-м-м, — многозначительно тянет Василина, постукивая себя пальцем по верхней губе. — Звал, значит? Это хороший знак. А теперь скажи-ка, почему ты отказалась?

Мне становится неуютно, и глаза сами начинают посматривать на дверь. Смешанное чувство. Вроде и хочется обсудить минувший вечер, чтобы вновь напитаться тем головокружительным триумфом, но параллельно не покидает мысль, что я не имею на это право. Произошедшее было не более чем удачным стечением обстоятельств, и всерьёз обсуждать это — всё равно, что обманывать себя и окружающих. Громов ведь обратил внимание не на меня, а на моё искусственно созданное альтер-эго. Макияж, локоны, которые я вряд ли когда-то смогу накрутить себе сама, короткое платье и безбашенность, вызванная приёмом алкоголя — вот что его привлекло. Он меня даже не узнал, а значит, и обсуждать тут, собственно, нечего. Одной удачной вылазки недостаточно, чтобы вступить в клуб, где женщины охотно делятся своими победами.