Кухню покинула донельзя гордая собой. Чтобы там ни говорили, но я еще ого-го. И бал устрою на высшем уровне. И вот что. Не верю я, что король не поправится. Он настоящий мужчина, чуток с придурью, но хороший. Если его кто и пытался отравить, то, уверена, у него это все равно бы не вышло. Потому что хорошие люди должны продолжать делать хорошие вещи. А Генриху еще сыновей непутевых женить нужно. И желательно, не на мне!

В спальню просто вползла, понимая, что силы кончились. Упала на кровать, свернулась клубочком поверх одеяла и уснула.

Глава 19

Когда проснулась, было уже темно. Очень темно. Так, интересно, и сколько это я умудрилась проспать? А, неважно, зато теперь чувствую себя отдохнувшей и готова творить добро. Но сначала нужно подкрепиться, а то поднялась с постели, и коленки дрожат. И зеркало бы, а то платье, наверное, превратилось в жуткий кошмар.

Хм, а чего это я раздумываю? Надену новое и все! Вот тот легкий сарафанчик, например, все лучше, чем выглядеть зачуханной оборванкой.

Из своей комнатки выходила довольная жизнью. Ну, почти. Оставалось только поесть, и жизнь прекрасна.

На кухне никого не было, только посапывал в углу мальчонка, который в случае острой необходимости кого-то из господ должен был бежать будить поваров или разогревать то, что осталось от ужина. Но он так сладко спал, что было ясно – этого не разбудит даже взорвавшаяся над ухом ядерная бомба.

В холодильном шкафу было пусто, наверное, остатки упиточили оголодавшие служители кухни, решившие выяснить, что же за чудо такое, мои суп и окрошка. Если и им пришлось по нраву, то вообще замечательно, адептов правильного питания прибавится!

Решила, что мне одной хватит яичницы и легкого салатика. Плита вспыхнула, стоило к ней подойти, сковорода нагрелась, и я начала разбивать яйца.

– И на меня приготовь, – усталый голос в ночной тиши перепугал до чертиков. Я подскочила на месте и с размаху кинула в вошедшего еще не разбитое яйцо. Пип уклонился от летящего снаряда, но не позволил ему впечататься в стену, поймал магией, избавив меня от мытья кухни.

– Ты чего тут делаешь?

– А ты чего так нерадушно встречаешь? – вопросом на вопрос ответил Пип.

– Спать нужно, а не бродить по ночному дворцу. Тебе сколько яиц? – вернулась к сковородке.

Посмотрела на него, и такую острую жалость почувствовала. Плохое чувство, еще немного и в нежность перетечет. Захочется оберегать, заботиться, а может, и, о, ужас, влюбиться! Бр-р! Даже думать о таком не хочу.

– Сколько не жалко, – я стояла к нему спиной, но слышала, как отодвинулся стул, скрипнул, когда Пип сел. – Я с утра не ел.

– И я, – вздохнула. – Как с королем позавтракали, так и не ела ничего больше.

– Ты завтракала? Эльза? С ним?

Обернулась, слишком уж встревоженным, почти злым, был его голос.

– Да, – кивнула.

– Он нормально выглядел?

Призадумалась, пожала плечами. Не скажу, что близко с королем знакома, но ничего особенного не заметила. Хотя, если так посудить, то, скорее всего, именно на этом завтраке его и отравили.

Побледнела, покачнулась и уставилась на Пипа:

– А он?

– Жив. Жить будет, – невесело улыбнулся парень. – Уже приказы раздает, так что лекари свое дело сделали. Теперь мне и Хиллу искать злоумышленника. А этот… человек спокойно разгуливает по дворцу. Я, может, его каждый день вижу!

– Найдешь, – забыла, что не закрыла сковороду крышкой, исправила упущение, потушила огонь в плите. Теперь и само дойдет. – Я в тебя верю, ты умный, сильный и везучий.

Он улыбнулся, совсем немного повеселев. Пусть хоть так, а то почти черные круги под глазами его не красят. Они-то, конечно, никого не красят, но видеть Пипа в таком отчаянии – просто страшно. Он весь испереживался за короля. Да уж, ему доверили такое важное дело – защищать правителя, а он не справился. Тут не до радости, тут вообще, голову бы не потерять.

– Везучий, – задумчиво кивнул Пип, щелкнул пальцами, и открылось окно, впуская сладковатый ночной воздух. – Не встретил бы тебя, пришлось бы голодать… Эльза, почему ты меня кормишь?

– Ну и вопрос! – даже возмутилась. – А ты как думаешь?

– Ты влюблена!

Аж закашлялась от такого категоричного заявления. Отвернулась, подошла к шкафу, достала тарелки, чтобы выложить на них яичницу. А все из-за того, что мне было немножко стыдно. Я покраснела! Прямо-таки почувствовала, как щеки заливает горячий румянец.

Я влюбилась? Глупости! Пип, конечно, симпатичный, но характер кошмарный. С таким жить – себе хуже делать. Да и я домой скоро вернусь, зачем привязанности собирать? И вообще, что-то не о том я думаю, надо поскорее проблемы решать, а не о чувствах рассуждать.

– Я рада, что с королем все в порядке, – поставила перед Пипом тарелку. – А вы нашли причину или виновного?

Он все смотрел на меня – задумчиво, не отрывая взгляда. Будто что-то оценивал и не мог прийти к единственно верному решению. Я уже пожалела, что вообще вспомнила о завтраке с Генрихом, теперь вот в числе обвиняемых окажусь, и никто не спасёт. Хотя обвинение во влюбленности – это вещь пострашнее!

Плюнула на переживания, поняла, что сейчас покушать в приоритете.

Все так же молча взяла миску поглубже и стала резать помидоры. Видимо, Анна или ещё кто-то из поваров оставили их на кухне специально для меня. Так что зелень, помидоры, белый соус и немного сыра не отняли так уж много моего внимания и времени.

– Эльза, – наконец подал голос Пип.

Зазвенела упавшая ложка. Я так задумалась, что почти забыла о том, что он тут сидит.


– Чего? Почему не ешь? – к ночному перекусу он даже не притронулся.

Вздохнул, развел руками, передумал и протянул их мне ладонями кверху. Жалостливый взгляд и поза сделали его похожим на цивильно одетого профессионального попрошайку. Оставалось только слезу пустить, чтобы я окончательно растаяла. Весь такой бедный, несчастный, страдающий.

– Что случилось?

– Ты жестока, моя холодная лесса! – воскликнул патетично и прищурился. – Мстишь мне?

– За что? И как? – не поняла его.

– За подозрения! – тихо хмыкнул. – Вилку-то не дала...

– Ой!

Странно, но я тут же почувствовала себя виноватой. Торопливо поставила салат на стол, схватила вилку и отдала ему и только после этого села сама. Впрочем, чувство вины улетучилось так же быстро, как и появилось.

Он приперся на кухню, и лишает меня заслуженной еды!

Молча наколола на вилку кусок и отправила в рот. Не буду обращать на него внимания, доест и уйдет. Понимаю, что это неправильно, но я и так слишком расслабилась. Да и вообще, позволяю этому оболтусу на мне ездить. Еда была потрясающей, но это, наверное, с голодухи, потому что нечего мучить организм такими перерывами между приемом пищи.

– Вкусно, – похвалил Пип. – И салат вкусный.

Я опять покраснела.

Нужно побыстрее валить, а то уже странно реагирую на него и его слова. Этот мир не дня меня!

– Спасибо, – ответила сдержанно. – Очень рада, что тебе понравилось, хоть это и простая яичница.

– Все, что сделано твоими руками, не может быть простым.

Встала из-за стола, чтобы налить ягодной воды. Главное, не обращать внимания на его слова и не принимать их близко к сердцу. Красавчик, которые точно умеет разбивать девичьи сердца. Не хочу, чтобы и мое оказалось в той же кучке.

– Спасибо.

– Ты обиделась? – удивился Пип. – Но я же говорю правду. Похвалил. О, единый, впервые сталкиваюсь с такой реакцией на комплименты! – он резко встал и подошел ко мне. – Эльза, да кто же ты?

– Я? – поставила стаканы на стол, чтобы не уронить их. – Ну, что опять?

– Мне интересно, – он был слишком близко, я буквально оказалась между ним и столешницей, не вздохнуть, не пошевелиться. – Я так и не узнал, кто ты. Лорд Хилл нашел твою тетю, но больше родственников нет. Кто они? Откуда? Ты – племянница ведьмы, но ведь в тебе нет ничего ведьминского, магического, ведь так?

Я перепугалась. А как еще иначе объяснить бешено стучащее сердце, трудности с дыханием и прочие симптомы вирусной инфекции?

– Я самая обычная…

Будто споря со мной, резко закрылось окно, ярким огнем вспыхнула плита, испугав не только меня, но и Пипа. По кухне разнёсся запах мяты и бисквита, который часто готовила мне в детстве мама. Сколько лет прошло, а я все не могу его забыть. Мама говорила, что кексики с мятой любимой мой отец, но этот негодяй сбежал, и сладости мама стала печь все реже и реже, пока совсем не забросила это неблагодарное дело.

В глазах Пипа сверкнул отблеск огня, превратив его в сурового и загадочного воина, для которого нет преград. А мне было страшно, потому что магия – это магия, от нее можно только плохое ожидать, а хорошее – от случая к случаю. И не то, чтобы я в сказки не верила – верю и очень! – но опасения все равно имелись.

– Обычная? – слово как вздох, тихое и незаметное. – А я так не думаю.

Ночной перекус пошел не по тому пути, на который я рассчитывала. Горячее дыхание Пипа, жар от печи, пот, сбегающий по спине, и как мне это все объяснить?

– Самая-самая, – подтвердила, выдавив улыбку.

– В том, что ты самая-самая, я не сомневаюсь. Теперь уж точно, – нас разделяли считанные миллиметры. – Эльза… Успокой свою магия, я не кусаюсь.

– Магию?

Я зависла, вглядываясь в блики, что блуждали в его глазах, и это не способствовало работе мозга, скорее, наоборот. С силой заставила себя сосредоточиться.

– Магия, Эльза. Твоя магия, – Пип коснулся моей щеки, мягко провел по ней большим пальцем. – Не ведьма, но удивляешь.

– А? Я?

Что он такое толкует? Я вроде бы никаким боком к их волшебству не причастна. Ладно, вариантов, что тут случилось, может быть масса, и не во всем я виновата!

Пип легко поцеловал меня, словно успокаивая или приводя в чувство. Отличный способ, только я этому не рада. Мне бы объяснение для начала.

Кажется, до парня дошло, что я ничего не понимаю, но целовать меня он не перестал. Все это очень мило, нежно, романтично, только вот ситуация не располагает!

– В тебе есть магия, – прервался на мгновение Пип. – Немного и необычная, но точно не ведьминская. Тебе придется сказать, кто ты, Эльза. Ты завтрака с королем, и он был отравлен. Я не смогу оставить это просто так. Ты утаила информацию, скрыла ее от меня. Так нельзя.

– Я не знала, – ответила немного потеряно.

Ага, кто бы мне такое рассказал. Дома за собой я таких особенностей не замечала, неужели тут подхватила? Смешно, как простуду, шла, шла и заболела магией. Ох, сейчас описаюсь от смеха!